Влияние Луны

— Я не при чём! — сказал Кроули.       Ангел потёр глаза, окончательно проснувшись, и поднял на него недоуменный взгляд.       — Ну, может, и при чём… — продолжил демон, — Но это не из-за меня! Хм… Вернее, может, и из-за меня, но я не…       — Для чего, Кроули? Зачем ты подстроил это?       Азирафаэль укрылся одеялом и сжался. В его глазах застыло непонимание.       — Послушай. Ты ходил во сне. Ты чуть не развоплотился, чёрт возьми!       Кроули ёрзал в кресле, его взгляд метался, словно в поиске чего-то, что поможет объяснить эту нелепую ситуацию.       — И ты решил этим воспользоваться, — сказал Азирафаэль.       — Что?! — возмутился Кроули и вскочил с кресла — Я бы не стал…       — Хватит этой чуши про сон, — отрезал ангел, которого била мелкая дрожь, — Ты всё подстроил! Это твоих рук дело!       Помимо возмущения блондин испытывал стыд. Почему он так отреагировал на близость демона? Почему он испытывал такой жар и ему это нравилось? Хотелось спрятаться, исчезнуть. Он помнил, как сквозь сон ощущал тепло чужого тела, как чувствовал желание прижаться ближе, что тогда это его совсем не смущало, даже наоборот. И теперь это злило больше всего.       — Моих?! — произнёс Кроули.       — Твоих! — ответил Азирафаэль, — Ты решил меня искусить! Смутить! Соблазнить!       Демон не находил слов. Он было набрал в лёгкие воздух чтобы что-то сказать, но промолчал, застыв в немом возмущении.       — Это подло, Кроули, решиться сейчас строить козни. Хотя, этого стоило ожидать от демона.       Азирафаэля прожёг гневный взгляд жёлтых глаз. Он видел перед собой лицо, полное злости и обиды: нахмуренные брови, сжавшуюся челюсть.       — Ты прекрасно понимаешь, что я не мог это всё подстроить, — прошипел демон, — разберись сначала сам с собой.       Кроули направился на выход, но споткнулся о какую-то книгу, которую, видимо, не поднял ночью. Та внезапно прилипла к его ботинку. Демон скривился, пытаясь её снять. «Исповедь» — узнал её ангел. Он обычно держал такие книги подальше, опасаясь, что произойдёт нечто подобное. Азирафаэль подбежал помочь, но Кроули не дал ему это сделать.       — Не трогай меня!       Он кое-как оторвал книгу и вышел, хлопнув дверью.

***

      Какого чёрта?       «Ты же демон, ты всё подстроил, соблазнил» — высказывания Азирафаэля повторялись у Энтони в голове. Он стиснул зубы и вжал в пол педаль газа.       «Нет, всё логично: я — демон. Мне нельзя доверять. Он прав. Было бы глупо думать по-другому. Всё правильно.»       Кроули пытался успокоиться. Он всё крутил в голове, что ангел прав и не должен доверять таким как он. Но эмоции не утихали. Обида? Ему было обидно?       Он не смотрел на светофоры и пешеходные переходы. Нужно было выместить злость. Наконец, эмоции ослабли, дав дорогу спокойному потоку мыслей.       «Может, ещё раз попробовать всё объяснить?»       В тот момент он понял, что уже который раз проезжает мимо книжного.       Тем временем, ужасно расстроенный и сбитый с толку Азирафель заметил, что за ним кто-то наблюдает. Прислушавшись к своим чувствам, он ощутил чужеродную, холодную тёмную энергетику. Наблюдатель явно был снаружи. Ангел накинул плащ и вышел на пропахшую дождём улицу.       Кроули увидел ангела. Его сердце сжалось.       «Нет. Надо уезжать.»       Неожиданно для всех, а особенно для ехавшего за демоном автомобилиста, Бентли резко остановилась, заставив своего владельца удариться о руль.       «Мудила!» — проорал немолодой мужчина на грязной Корсе, объезжая заглохший автомобиль.       «Какого?! Такого никогда не случалось» — подумал демон, трясущимися руками потянувшись к двери, — «Она специально?»       Азирафаэль, свидетель происшествия, подбежал к авто. Его глаза расширились от испуга, а дыхание участилось.       Кроули вышел из автомобиля.       — Всё нормально, — проговорил он, махнув рукой.       Но его вид говорил об обратном.       — Я помогу, — тихо произнес ангел, но его слова проигнорировали.       На асфальт что-то упало. Азирафаэль наклонился и поднял испачканную, пожелтевшую от времени книгу. Демон последние несколько дней всюду носил её с собой, пряча и листая тайком.       «Феномен лунатизма или сомнамбулизма» — прочитал ангел.       Кроули стоял, по-пижонски засунув руки в карманы, и делал вид, что его всё это не касается и уж точно не интересует.       — Ты не врал мне? — изумился Азирафаэль, — Ты пытался помочь?       Демон всё ещё изображал безразличие, не желая признаваться в том, что было у него на душе.       — Я думал… — продолжил Азирафаэль, — Ты хочешь меня соблазнить.       — Нет. И честно говоря, — Кроули ухмыльнулся, — соблазнитель из меня так себе.       — В каком смысле?       — Не важно. Пошли в книжный.

***

      — Значит, я не успокаивался, пока не ложился рядом с тобой? — переспросил Азирафаэль, стиснув подлокотник кресла.       — Именно, — сказал Кроули, отпивая кофе.       Ангел выглядел совсем растерянно и едва заметно беспокойно двигал руками.       — Прости. Мне очень неловко, — бормотал он, — Как нехорошо получилось. Как досадно. И что теперь делать?       Демон задумался. На какой-то момент он размышлял, стоит ли говорить такое.       — Лечения как такового не описано. Но можно кое-что попробовать… — произнес он и кашлянул в кулак, — Если ты ходишь, пока не ляжешь ко мне, то ради эксперимента… — Кроули немного запнулся, — Может, сразу лечь вместе? — наконец выпалил он, стараясь звучать уверенно.       Азирафаэль молчал и хмурил брови, глядя куда-то в пол.        — Ничего такого не подумай, — начал вдруг оправдываться демон, — это просто эксперимент. Мысли вслух.       Румянец заметно тронул щеки ангела.       — Я согласен попробовать.       — А? — Кроули опешил от согласия.

***

      Азирафаэль очередной раз тщательно протёр от пыли полки, которые и без этого всегда были чистыми. До не апокалипсиса он и не спал на втором этаже. Почему он вообще стал спать? Наверное, после настолько насыщенной эмоциональной встряски и угрозы окончания своего бессмертия захотелось взять от жизни все? По максимуму. И сон оказался очень даже хорошим способом снять напряжение. После него он стал чувствовать себя более… Насыщенно? Краски становились ярче, звуки чётче, а сознание прояснялось. А потом он так втянулся, что привык. И теперь вообще не спать стало невыносимо. Он как-то пытался, но становился таким раздражительным и вспыльчивым, что больше походил в тот день на демона, чем на добропорядочного ангела.       «Зачем я согласился? Я же во сне совсем себя не контролирую!» — мысли панически кружили в голове.       Он окинул комнату взглядом. Все было уютно, хоть интерьер и был совершенно старомоден. Но, на его взгляд, старая добрая классика — это всегда стильно. К счастью, Азирафаэль привык к просторным кроватям, иначе дела обстояли бы ещё хуже.       «А одеяло? Оно же одно! Это… Это неудобно. А если он ночью решит пойти попить? Нужно принести халат и найти ещё одеяло».       После того, как принес халат, второе одеяло и тапочки, он взбил подушки (уже третий раз).       «Почему я так волнуюсь? Мы же просто ляжем рядом. В этом ничего такого нет. Надо успокоиться. Кроули вечно мёрзнет. Может взять еще и плед?»

***

      Когда Кроули вошёл в книжный, Азирафаэль разнервничался еще больше и не заметил, что демон был взволнован не меньше.       «Кто меня за язык дернул? Я думал, откажется» — подумал Энтони, — «Но ради его безопасности стоит попробовать».       Он вздохнул.       «Что я делаю? Я совсем выжил из ума. Но я соврал бы сам себе, если бы сказал, что мне не хочется». Потом про себя добавил: «Ангел выглядит довольно мило сейчас».       Они пили чай в напряженном молчании. Разговор не клеился.       Ангел изо всех сил делал вид, что все в порядке. Все как всегда. По крайней мере, ему казалось, что он ничем не выдаёт своего волнения. Однако, взгляд Кроули подмечал и неестественно прямую спину, и ещё более бледный чем обычно цвет лица друга, и мелко подрагивающие пальцы. Идея с ночёвкой стала казаться насилием над хрупкой душевной организацией ангела. Но других путей решения проблемы пока не было.       — Ангел, — Азирафель мелко вздрогнул, — если тебе так противно, мы всегда можем отказаться от этой затеи.       — Нет-нет, все в порядке, дорогой мой. Просто немного странно. Но это ничего, эксперимент всегда немного волнителен, верно? — блондин фальшиво улыбнулся, нервно хихикнув.       — Так. Если ты все-таки согласен, то будь любезен перестань дрожать. Постарайся расслабиться. Я совершенно не собираюсь тебе угрожать или что ты там себе придумал! — Кроули нервно нахмурился. Поведение ангела всё ещё обижало.       — Я и не думаю, что ты можешь мне навредить.       — Тогда будь другом, перестань пугаться каждого моего движения! Это тоже напрягает. Как ты там расслабляешься обычно? Почитай что-нибудь, что ли. Или ванну с пенкой прими. Или какао выпей… — чем дальше говорил демон, тем больше Азирафель понимал, как много Кроули на самом деле о нем знает. Это ощущение было странным, но приятным.       — Да, пожалуй пенная ванна с лавандой может помочь. Спасибо, Кроули. — демон удивлённо поднял брови, а блондин уже более спокойно выдохнул. — За понимание. Тебе налить чего-нибудь? — он знал, что Кроули предпочитал хорошие вина, однако ответ демона его удивил.       — Не надо. Я после тебя приму горячий душ. Не против?       — Конечно-конечно. Я, как гостеприимный хозяин, не могу тебе отказать! — несмелая улыбка ангела будто сняла камень с души Энтони. Он ухмыльнулся в ответ.       Зыбкое равновесие было достигнуто. Ангел жестом пригласил его на второй этаж. Кроули с интересом поднялся по ступеням. За ним на небольшом расстоянии поднимался хозяин спальни.       — Располагайся. Справа по коридору спальня. Прямо – ванная комната и туалет, — ангел прошёл сразу прямо. Кроули же свернул в правую дверь.       Спальня не была похожа на его пустую, стильную, дизайнерскую квартиру. Светлые бежевые стены, выкрашенные краской. Высокие белые потолки. Деревянные рамы окна, укрытого, как невеста, в белую тюль с кружевными занавесками. Посреди комнаты стояла большая двуспальная кровать из светлого дерева с витыми ножками и столбиками для балдахина. Само спальное место покрывал хлопковый плед в клеточку. Ну кто бы сомневался! На пледе лежали даже на вид мягкие, словно облака, подушки. По обеим сторонам от кровати стояли высокие, но узкие старинные стеллажи для книг. Скорее всего, тут хранились только самые любимые экспонаты ангела. В углу между стеллажом и окном стоял явно винтажный торшер. Мягкий рассеянный свет успокаивал глаза Змия. Напряжение постепенно покидало его. Комната была тихая и уютная.       Кроули примостился на кресло с высокой мягкой спинкой, стоящее у стены напротив торшера, и свесил ноги с подлокотника. Прикрыл глаза. Так вот где спит ангел. Наверняка читает что-то перед сном. Потом откладывает книгу, выключает свет, ложится в эту огромную для одного существа постель, укрывается мягким пуховым одеялом, поправляя все складочки, поворачивается на бок, подкладывая под ухо подушку. Ерзает, устраиваясь удобнее. Воображение демона тут же нарисовало эту дивную в своей домашности картину. Лечь бы рядом, обнять со спины, уткнуться носом в белые кудряшки и наслаждаться теплом этого вечно беспокойного ангела. Может, даже позволить себе легко коснуться губами такой беззащитной шейки… Так. Стоп. Держи себя в руках, старое ты пресмыкающееся! Ты здесь только для того, чтобы помочь другу. Не больше. В груди больно сжалось сердце. Горькая обида пронзила все существо падшего ангела. Азирафель боится его. Боится быть соблазненным. Какими бы чистыми и честными не были намерения Кроули, ангел воспримет его чувства только как попытку очернить. Замарать. Искусить. А ведь этот недалекий святоша вызывал у Энтони желание заботиться, защищать, беречь. Такие неправильные для демона. Чуткое ухо уловило звук набирающейся в ванну воды. Пальцы скользнули в карман, доставая новенький айфон. Логотип этой фирмы был его особой гордостью. Некоторое время во всемирной паутине должно было помочь отвлечься.       Дверь скрипнула. Кроули поднял глаза от экрана. В комнату зашёл разрумянившийся и успокоившийся ангел. Капельки воды стекали по пружинкам светлых кудрей и искрились в теплом свете лампы. Хлопковая пижама в старомодную полоску смотрелась на нем очень гармонично. Покатые плечи прикрывало махровое полотенце.       — С лёгким паром. Пришёл в себя? — усмехнулся Кроули, борясь с желанием встать и убрать с щеки ангела каплю воды. Руки просто сами тянулись.       — Спасибо, — мягко ответил Азирафель, садясь на постель, — да, стало заметно спокойнее. В конце концов мы знаем друг друга уже не одну сотню лет. — он переместил полотенце на голову и стал аккуратно вытирать волосы. Кроули очень захотел помочь ему, но, скорее всего, ангел опять поймёт его как-то не так.       Демон встал, развернувшись к Ангелу спиной, расстегнул пиджак и повёл плечами, расправляя рукава, чтобы было удобнее его снять. Галстук отправился на кресло вслед за пиджаком.       — Где я могу взять полотенце? — обернулся демон. Окончание фразы сбилось.       Сердце подпрыгнуло к горлу. Из-под полотенца и ещё влажных волос на него смотрели голодные глаза. Так Азирафель смотрел на произведения искусства. На редкие книги. На самые, по его мнению, вкусные блюда. Букинист не осознавал этого, но он был жаден. Всегда желал обладать. Демона пробрало от этого взгляда до мурашек на загривке. Мгновение, секунда и ангел опустил глаза вниз. Его щеки порозовели.       — Там в ванной. В корзине. А на вешалке халат и пижама. Можешь воспользоваться любыми средствами, особенно рекомендую медовый шампунь – запах восхитительный! — неловко пробормотал друг.       — О, надеюсь только, что не перепутаю его с кремом для ног! — ангел был большим любителем одинаковых бутыльков и при этом пользовался огромным количеством уходовых средств. Бутыльки эти, как водится, он не подписывал и только сам мог различить.       Горячая вода резко хлынула из душевого крана. Ванна у Ангела была старинная, с трубой и лейкой сверху вместо шланга. Остаточный запах лаванды щекотал чувствительный нос. Лаванды и самого Азирафеля. Кроули уже давно признался себе в том, что чувствует к другу. Но так же он знал, что это было безответно. И болезненно, да. Поэтому, только альтруизм, только хардкор! Демон усмехнулся своим мыслям, по запаху выискивая медовый шампунь. Если ангел хочет чувствовать от него этот запах, ангел будет чувствовать. Не изменить ли стиль иначе? Усилием воображения, даже обходясь без чуда, демон отрастил локоны до плеч. К тому же так дольше сохранится запах шампуня. И правда приятный, кстати.       Тем временем Азирафель, уже полностью просушив голову, ходил из угла в угол. Долго выбирал книгу. Садился на кровать. Начинал читать. Вставал. Откладывал. Брал другую. Захотел вдруг какао. Передумал. А закрыл ли он магазин? Да, точно, закрыл. Дыхание учащалось. Сердце стучало быстрее обычного.       Он лежал в кровати поверх покрывала. Взгляд старательно не падал на кресло. Не падал, тебе говорят! Но как демон красиво снял пиджак! Словно модель, честное слово! Стройный, грациозный, как танцовщик. Ангел со страданием вздохнул. Прекрасный. Как произведение искусства. Не зря великие художники и скульпторы просили его быть натурщиком. Азирафель очень ценил искусство. Сегодня он впервые увидел своего друга с этой стороны. И это пугало? Смущало? Нервировало? Или интриговало? Он так и не смог определиться со своими эмоциями.       Из коридора донеслись босоногие шаги. Кроули появился из-за дверей, как черт из табакерки. В чёрной атласной пижаме, с голыми ногами и полотенцем, обернутым вокруг головы. Он обаятельно улыбнулся ангелу, в ступоре глядящему на такого домашнего демона.       — Я все-таки решил сменить стиль! — сказал Кроули, блестя жёлтыми довольными глазами, и снял полотенце. Рыжие кудри упали на плечи.       — Тебе нравится? — беспечно спросил он. И тут же нахмурился, увидев почти жалобный взгляд. Неужели не красиво? Но в зеркале казалось не плохо.       — Я могу вернуть как было, если ты…       — Кхм, нет-нет, оставь. Это красиво, правда. Просто немного неожиданно. С лёгким паром.       — Спасибо, — снова замыкаясь в себе ответил Кроули. Уголки губ опустились. От беспечной улыбки не осталось следа. Он стал молча досушивать полотенцем волосы, проклинаю себя за дурацкую идею. Нормально же все было. Ну, почти. Нет, захотелось покрасоваться. Дурак.       Ангел же, некоторое время наблюдавший за демоном, внезапно зевнул. Ресницы стали казаться тяжёлыми.       — Ох, ангел, да ты уже засыпаешь!       — Ну что ты! Совершенно нет. Я ещё бодр и полон сиииуэээл… — снова непроизвольно зевнул Азирафель, прикрывая рот ладонью. Кроули ехидно поднял бровь. — Да, ладно. Пожалуй, ты прав. — Блондин неохотно поднялся с кровати и расправил её.       — Ну, — вкрадчиво произнес ангел, — Будем ложиться? — хозяин комнаты взбил свою подушку, залез под одеяло и лег на спину, глядя в потолок.       Кроули осторожно подошёл к кровати и по-змеиному скользнул под второе одеяло. Укрылся почти с головой. Отодвинулся на самый краешек, стараясь занять как можно меньше места, чтобы не мешать ангелу.       — Кроули, ты всегда так спишь? — манипуляции демона не остались без внимания, — Хватит там крутиться, ложись нормально, я тебя не съем. — голос блондина дрожал. Он явно храбрился.       Кроули молча придвинулся на пару миллиметров. Неловкая тишина оглушала. Кроули разрывало от желания придвинуться и обнять ангела или сбежать отсюда куда подальше. Он старался дышать глубоко и ровно. Дыхательная техника помогла. Через некоторое время паника прошла. Демон глянул на друга и облегчённо улыбнулся. Тот повернулся к нему лицом, положил ладошки под щеку и сладко посапывал.       «Какой же он все-таки Ангел» — подумал Кроули, проваливаясь в сон.

***

      Было тепло. Он таял, плавился от мягкого, нежного жара. Приятно, тесно, сладко. Все его существо замирало от неожиданных ощущений. Будто нагретые и искрящиеся волны пробегали по его телу, вызывая мучительное желание ощутить их ещё. Ещё больше, ещё дольше, ещё, ещё! Тело отвечало на эти мысли, потираясь о мягкое, желанное тепло. Он ощущал себя пружиной, которую продолжали сдавливать. Низ живота тянуло, в паху наливалось тугое желание. Казалось, не хватает малости, крохотной детали, чтобы… Ушей коснулся стон. Господи, это был самый сладкий звук в его бессмертной жизни! Погодите, что?!       Кроули резко распахнул глаза, ошарашено осознавая в каком положении оказался. Со всех сторон он был укрыт крыльями, обернут ими, словно коконом. Сверху, придавливая его собой к кровати, лежал Азирафель, потираясь о него всем телом, ласкаясь, будто большой кот, чуть не урча. Ангел обнимал его руками, ногами, жался, терся, тихо постанывая и прикрывая снова светящиеся голубым светом глаза. Его бедра тесно прижимались к демону и тот отчётливо ощущал каменное возбуждение блондина. Тот стал гладить Кроули руками нежно проводя по бокам. Скользил лицом, щекой по груди, проводил носом по шее, неразборчиво что-то шептал. Кроули держался просто на железной силе воли. Боже, как же ему хотелось! Дотронуться, обнять, ответить. Оставить хоть крохотный поцелуй на этом ангельском теле. Сознаться в своих чувствах. Шептать о них в это розовое ушко. Черт! Ангел особенно сильно прижался своим пахом к эрекции демона, прикрытой чёрным шелком пижамных штанов. Потерся. Застонал так, что тело Кроули напряглось от макушки до самых пят, выгнулось под ангелом и ослабло. Демон задрожал и упал на кровать, растекаясь по ней расслабленным желе. Ангел же толкнулся в последний раз и тоже задрожал, сильнее стискивая лежащего демона. Будто искал утешения. Кроули приобнял белокрылого за талию, положив руку на спину. Он знал, что именно произошло. Но понятия не имел, как будет смотреть ангелу в лицо.       Ангелу, который уже открыл глаза и испуганно вздрогнул. Свет из-под ресниц пропал. Азирафель испуганно задышал. Стараясь не смотреть на рыжеволосого, убрал крылья и аккуратно сполз с демона. Тот сразу накрылся одеялом, ощутив противный холод. Хотелось продолжить обниматься, продлить ощущение желанной близости.       Кроули напряжённо смотрел на Азирафеля. Ангел завернул себя в плед и молча вышел из комнаты. Кроули прислонил ладони к лицу и почти взвыл. Черт! Почему все так?!       Из ванной послышался шум воды. Демон щёлкнул пальцами, приводя в порядок себя, пижаму и кровать. Быстро переодевшись, Кроули спустился вниз. Дожидаться ангела было бессмысленно. Всё понятно и так. Может, физически Кроули ему и не противен, но и дураку понятно, что чувств ангел к нему не питает. По крайней мере тех, которые бы хотелось ощутить в ответ.        Демон тихо вышел из магазина, сел в Бентли и на всей скорости рванул вперёд, куда глаза глядят. Он не сбежал. Просто нужно подумать, как вести себя дальше. Душа болела, корчилась. Её корежило и ломало. Лучше бы он вовсе не знал, что такое ангел в его руках. Тот даже взгляд не поднял! Ни слова не произнес. Кроули чувствовал горечь и опустошение. Бентли летела все быстрее не включая магнитолу. Только она во всей необозримой вселенной понимала его. Только она одна.

***

      Азирафель в ужасе вылетел из комнаты. Ему было невыносимо стыдно перед другом. Холодная вода омыла испуганное лицо. Плед потерялся по дороге и Азирафель видел себя во всей красе: пижама помята, на штанах растеклось влажное липкое пятно, волосы растрепаны. И это он что-то говорил Кроули про его демоническую природу?! Хорош же ангел. Губы сложились в невеселую улыбку.       Когда он окончательно проснулся, желание ещё никуда не исчезло. Он понял, о чем говорил демон в прошлый раз. Это действительно его вина. А он мало того, что обидел друга недоверием, так ещё чуть его не изнасиловал.       «О, прости меня, Господи! Потому что Кроули меня точно никогда не простит.»       Послышались быстро удаляющиеся шаги. Почти бег. Едва слышно закрылась дверь. Ангел облокотился над раковиной. Горячие слезы побежали по щекам. Он не хотел терять Кроули. Никогда не хотел.       Вернувшись в спальню, Азирафель накинул на уже заправленную постель плед и бездумно прилёг. От соседней подушки предательски пахло медом. Утихшие было слезы сами собой потекли вновь.

***

      Сколько Азирафаэль пролежал, пустым взглядом упираясь в потолок, не известно. Слезы то высыхали, то лились без его участия. Внутри, там где обычно обитала душа, сейчас было ноющее пепелище. Все разом стало бессмысленно. Потеряло краски. Значение. Как давно его друг стал кем-то гораздо большим? Почему он не заметил? Почему только теперь осознал, когда, очевидно, уже слишком поздно? Блондин всхлипнул, порывисто схватил подушку, на которой спал Кроули, и прижал к груди. Уткнулся в неё носом, глубоко вдыхая. Слезы хлынули потоком, превращаясь в полноценную истерику. Ангел держался за несчастную подушку, как утопающий за соломинку. Он рыдал уже взахлёб, некрасиво икая от нехватки воздуха. Постепенно всхлипы затихли и Азирафель провалился в дрему. Не полноценный сон, но исцеляющее небытие. Ни снов, ни желаний.       Глаза открывались неохотно и тяжело. Несмотря на ангельскую природу, человеческая голова его нещадно болела. Ресницы казались неподъемными, веки набухли от пролитых слез. Вокруг было темно. Руки аккуратно отложили подушку в сторону, пальцы привычным движением разгладили наволочку. Тяжёлый вздох нарушил тишину. Ноги опустились на пол и сами довели ангела до торшера. Вспыхнул неяркий свет, который почти ослепил уставшие глаза. Ангел казался себе безвольной механической куклой: тело отдельно от разума. Оно что-то делает, ходит, а в голове и душе пустота. Безжизненная ледяная степь. Лишь ныло где-то под рёбрами, когда взгляд падал на жёлтое или чёрное.       «Кроули столько натерпелся от меня. Он никогда больше не захочет меня видеть».       Мысли Азирафаэля приняли другой оборот: он представил, каково одинокому преданному демону, где-то там, в холодной пустоте улиц. От этого стало ещё тоскливее. В груди заныло с новой силой.       «Стоило бы хотя бы извиниться, но он меня даже слушать не станет. Не сделаю ли я хуже?».       Губы ангела задрожали. Он был близок к отчаянию. Но ему пришлось взять себя в руки. Он не мог оставить все так.       «Все же я должен буду извиниться. Пусть он и не станет меня слушать. Не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь получить толику его прощения. Пусть презирает меня, кричит, высказывает всё, что думает, оскорбляет, выплескивает злость, но молю, пусть ему станет лучше!».       Ангел потянулся к телефону, но нерешительность взяла верх. Он не стал доставать его. Ему всё ещё было стыдно и страшно. Надо было сначала успокоиться.       Азирафаэль окинул взглядом первый этаж. Книги дремали на полках, стыл чай, который он заварил, стараясь занять себя хоть чем-то, около выхода лежала многострадальная «Исповедь», которая день назад прилипла к ботинку Кроули и была закинута в самый угол. Кажется, что это было так давно. Тогда было совсем не до неё, и он так и оставил книгу там.       Азирафаэль всегда убирал вещи, которые могли бы навредить Кроули куда подальше, либо вообще не держал здесь.       Если так подумать, демон, несмотря на свою самоуверенность и желание влезть в самую гущу событий, был очень уязвим. Та же святая вода…       От этих мыслей Азирафаэлю становилось совсем тревожно.       Внезапно в голове возникло воспоминание, которое он старался изо всех сил забыть. Тогда он был в облике Кроули и стоял рядом со скалящейся толпой демонов. Была объявлена казнь святой водой. Остальные смотрели на это, как на представление или спортивную игру, словно чужая смерть, чужие страдания это весело. Азирафаэлю нечего было бояться, ничто не грозило ему. Но даже в этом случае где-то глубоко засел страх от увиденного.       Что случилось бы, будь на его месте Кроули? Он был бы совсем один. На него также смотрели бы жадные до чужой крови глаза. Понимая, что он обречён, он слышал бы смех этих гиен. Их искривленные в ухмылках морды были бы последним, что он увидел бы перед полным уничтожением.       Что, если бы его правда не стало?       Азирафаэль вздрогнул от этих мыслей, по спине поползли противные мурашки. Он сосредоточенно, стараясь не поддаваться панике, набрал номер Кроули на своём стареньком телефоне. Ничего не должно было произойти. Он просто себя накручивает. Зря переживает. Так ведь?       Послышалось телефонные гудки, ангел затаил дыхание.       Сверху заиграла красивая музыка. «You're my best friend», группы Queen. Ангел отложил трубку в сторону, не сбрасывая звонок, и песня все звучала.

Ты мой лучший друг,

О, ты заставляешь меня жить.

Все, что этот мир может дать мне – это ты.

Ты – все, что я вижу.

О, ты заставляешь меня жить, сладкий. О, ты заставляешь меня жить.

      Азирафель не вбежал – влетел в комнату второго этажа. Под креслом надрывал динамик телефон Кроули. На экране было его, Азирафеля, улыбающееся лицо. На фото он смотрел вдаль, на пруд, улыбался и держал в руках пломбир.       Сердце замерло. Ох, Кроули! От мелькнувшей мысли, что друг может чувствовать к нему то же самое, стало не по себе. Если это так, то… Боже. Как же ангел перед ним виноват! Но сейчас не время об этом думать. Нужно срочно найти друга. Его безопасность сейчас превыше всего. Мало ли что могло произойти.

***

      Полосы дороги быстро мелькали перед глазами. Со временем городской пейзаж сменили холмы и лохматые кустарники. Бентли мчалась. Утро пылало в алом рассвете.       Сначала он хотел просто проехаться по городу, но этого было слишком мало. Это не помогало. Он никак не мог успокоиться. Проклятые улицы заставляли его вспоминать, как они с ангелом ходили по ресторанам, гуляли, сидели в парке.       Поэтому он уехал.       Демон ехал довольно долго, и Солтден уже был близко. Сам городок Кроули не нравился, но он любил местные виды. Глядя вдаль на побережье пролива, он чувствовал, как очищаются его мысли, отступают переживания, наступает блаженная пустота.       Он любил приезжать туда, чтобы подумать в одиночестве. А ведь он чуть было не показал это место ангелу. Ему хотелось верить, что когда-то они приедут сюда вместе. Как наивно.       Кроули не мог перестать вспоминать ночь. Белый пух крыльев, шепот, прикосновения, стоны, желание… Нет, достаточно.       Его чувства все испортили. Они могли бы общаться, могли бы дружить, продолжать сидеть вечерами, слушать музыку и болтать.       Но то, как все внутри реагировало на одно только присутствие Азирафаэля, уже все портило. Как все замирало, переворачивалось, как жгло где-то внутри. Сам Кроули все портил.       Стоило давно признаться Азирафаэлю и покончить со всем этим. Но нет, тянул, надеялся на взаимность. Какая могла быть взаимность? Белокурому было скучно, а он какая-никакая компания, вот и всё. А он напридумывал себе, что он может понравиться Азирафаэлю в ответ.       Идиот.       После всего, что произошло, он не сможет притвориться, что ничего не чувствует по отношению к «другу». Это было катастрофой. Кроули чувствовал себя абсолютно беззащитным, уязвимым. Он не сможет спрятаться за напускной самоуверенностью и искусственным безразличием: внутри полыхало.       Даже если они продолжат общаться, как заставить сердце прекратить замирать от улыбки возлюбленного и болеть от невозможности к нему прикоснуться? Он просто больше не мог.       «Может, и не надо возвращаться?» — подумал он. От мысли стало почти физически больно. Бентли с визгом затормозила, оставляя на асфальте тормозной след чёрных покрышек и дымок с запахом жженой резины. Мотор заглох.       «Опять?» — Кроули был в ярости. Его машина, служившая ему столько лет, выручавшая, чувствовавшая его настроение, подводила его уже второй раз.       Рука сама потянулась к телефону. Аварийных служб сейчас много. Но мобильного в кармане не оказалось.       «Как можно было оставить его там?! Ничего, куплю ещё, вот только выберусь отсюда!» Кроули долго сидел и ругался с машиной. Выходил, хлопал дверью, возвращался. Даже пару раз пнул заднее колесо. В этой ругани прошла пара часов, но вдруг он почувствовал, что находится не один.       Он вышел и огляделся по сторонам. Никого рядом не было, но подавляющая аура начальства была ему слишком хорошо знакома. Мурашки побежали по телу.       — Зачем ты здесь, Вельзевул?