Kinktober 2023 Fyolai

      Несмотря на то, что Фёдор утверждал, что не стыдится голого тела, оголяясь перед Гоголем он чувствовал некоторую неловкость. Он старался этого не показывать, но Николай знал его слишком хорошо, чтобы не заметить лёгкое смущение. Юноша улыбнулся и стал одну за одной расстёгивать пуговицы на рубашке Достоевского.       — Тебе не нужно стесняться. Ты безумно красив. И нервничать тоже не нужно. Я буду очень нежен, обещаю.       Фёдор кивнул. Нет, он вовсе не боялся, потому что всецело доверял Гоголю. Просто момент казался очень особенным: спустя столько лет отношений они наконец станут близки не только платонически, но и физически.       Когда вся одежда оказалась на полу, Гоголь легонько толкнул Фёдора на кровать, нависнув сверху. Ему не нужно было спрашивать, готов ли Достоевский, потому что видел всё по глазам. Николай выдавил на руку побольше смазки, после чего начал разглаживать вход, попутно лаская орган партнёра. Последний тяжело дышал, изредка роняя тихие стоны и чуть ёрзая от ощущения холодной смазки.       Гоголь начал вводить пальцы, отчего Фёдор, казалось, сжался лишь сильнее. Николай затянул его в долгий поцелуй, чтобы расслабить, и это, кажется, помогло, потому что вскоре он мог двигать всеми тремя пальцами без всяких препятствий. Ещё через пару минут он с хлюпаньем вытащил их.       Николай приободряюще чмокнул Фёдора в лоб, после чего мягко вошёл. Из-за обилия смазки это получилось довольно легко. Достоевский тихо прошипел, но больше не от боли, а от непривычных ощущений.       Первые несколько толчков последовали сами собой. Николай старался двигаться как можно медленнее, и из-за отсутствия спешки Достоевский чувствовал, как твёрдый пульсирующий орган трётся о мягкие нежные стенки внутри, что буквально сводило с ума.       Фёдору казалось, что во время полового акта люди стонут специально, для того, чтобы доставить удовольствие своему партнёру. Но, как оказалось, эти звуки вырываются сами собой — Достоевский пытался сдерживаться и прикусывать костяшки пальцев, но всё было без толку. В конце концов Гоголь ласково взял его руки в свои и прижал их к кровати.       — Я хочу слышать, как тебе приятно, — прошептал Николай, постепенно ускоряясь. Вскоре стоны и поскрипывание старой кровати наполнили всю комнату. Фёдор уже не смущался этих звуков, полностью сосредоточившись на Гоголе. Кажется, в порыве страсти Достоевский шептал что-то ему на ухо, но после окончания не смог вспомнить ни слова.       Гоголь был сдержанным до самого конца, не позволяя себе быть слишком быстрым. Вскоре Фёдор почувствовал, как его наполнили горячей жидкостью, а после Николай, тяжело дыша, улёгся рядом.       — Понравилось?       — Простынь сам стирать будешь.       — Как скажешь, крыска.