Локи(нсон)

Локи высунул голову из окна пикапа и подставил лицо сухому ветру. В Риверсайде весна наступила быстро, тонкий слой снега впитался в землю с первым днем марта, и к апрелю температура стабильно держалась на отметке двадцати-двадцати пяти. В местном лесу росли привычные ему сосны, пусть молодые и слегка лысые, но прямые и крепкие, воздух был наполнен запахом смолы, молодых шишек и прогретых на солнце иголок. Локи вдыхал полной грудью. — Не высовывайся слишком далеко, — Оскар подхватил его за шиворот кофты и потянул внутрь, — сейчас зацепишься... Дорога была необустроенная, на протяжении десяти километров он заметил лишь два-три желтых знака, предупреждающих не жечь костер в лесу. Деревья росли слегка поодаль, но иногда раздавался глухой стук ветки по крыше машины или боковым зеркалам. Локи нырнул обратно в теплый салон, и под строгим взглядом натянул ремень безопасности. Машина для них обоих была маловата, и ремень неприятно сдавливал грудь. — Если бы отец увидел... — Мистера Доккена здесь нет. Оскар фыркнул. Машина подпрыгнула на кочке, и они одновременно схватились за напитки в подстаканнике. Потертый оранжевый каяк в багажнике ударился о весла. — Думаешь, ничего не выпало? — Ну, мы все-равно уже близко, — они замедлились, Оскар включил поворотник. — Серьёзно? — Угум. Так, где-то здесь, где-то здесь... — Оскар поцокал языком, и машина пролезла на какую-то совсем невидимую тропинку, кажется, только для людей. Между деревьями проявились жёлтые просветы и спустя несколько минут они выехали на берег широкой реки. Под колесами зашуршала мелкая галька, — Придержи мой кофе, — мальчик, хотя по человеческим меркам скорее уж молодой мужчина, переключил коробку передач и потянул ручной тормоз. Машину тряхнуло, и они остановились. Запахло ряской, влажной древесиной и дикими птицами. Они откинулись на спинку кресел, наслаждаясь наступившей тишиной, прежде чем вылезти и размяться. Оскар широко зевнул, расправляя широкие плечи и скручиваясь в разные стороны. Младший Доккен был из тех людей, которые делали зарядку сразу после подъема, в перерывах между работой и перед сном. На его гладко выбритом затылке отразилось солнце, и Локи на автомате прошелся ладонью по своим коротким волосам. Легкость до сих была неуютная, но вся его грива была поломанным кошмаром и он тогда легко позволил парикмахеру ее состричь. — Слушай, — Оскар посмотрел по сторонам, как-будто кто-то еще мог притащиться в такую глушь в субботнее утро, и стянул футболку, — Давай искупаемся. — Я не взял плавки. — Трусы надел? — Естественно, — Локи с сомнением пронаблюдал за тем, как его временный брат со свистом влетел в озеро. Ровная гладь пошла волнами, и утки на другом берегу возмущенно закрякали. Оскар вынырнул, рукой умывая лицо от прилипшей ряски и кусков речной травы. Его кожа от шеи и ниже стала похожей на гусиную. — Люк, залезай, — он посмотрел на него из воды. Как и у Тора, у Оскара были бледные голубые глаза. Он всегда щурился на солнце и иногда, когда они были дома, смотрел украдкой, с интересом. На Суде Тор смотрел на него зло и с болью. И давно, очень давно его взгляд был наполнен похожей заботой, — Вода ледяная, прям как ты любишь. Мидгарцамасы традиционно благоволили. Было ли это из-за того, что древние великаны, их предки, участвовали в их создании, отдавая свою кровь и плоть как материал для вселенной, или из-за того, что спустя тысячелетия расы не потеряли своей внешней схожести, Локи не знал. Для него люди, что рыба на прилавке магазина — одинаковые. Иногда он терялся в большой толпе, и звонил по телефону, пока Оскар не выныривал откуда-нибудь рядом, привычно и молчаливо беря под локоть. Локи лениво скинул кроссовки, стянул лёгкую кофту, джинсовые шорты и кинул одежду на пассажирское сидение. Кожа до сих пор облепляла его скелет, но он отказывался чувствовать неловкий стыд перед человеком. Он медленно зашел в воду, с каждым шагом чувствуя как камешки становятся более гладкими, а тина на дне зарастает водорослями. Он проплыл пару метров, перед тем как с большим гребком занырнуть глубже. Вода была холодная, и Локи почувствовал как сердце замедлилось. Постоянный, липкий узел тревоги где-то в глубине его черепа самую малость отпустил, Тор кажется далёким, Один, Суд, Бездна, Та... Крупная дрожь прошлась по его телу, Локи дёргается и открывает глаза. Сквозь толщу воды видно, как в его сторону загребает белыми ногами Оскар, и Лафейсон всплывает. — Ну как? Живой? — юноша тянет к нему руку и что-то стирает с щеки, — Проснулся? — Я и не спал, — Локи морщится и шлепает по воде, посылая кучу брызг в сторону Оскара, — Кто всю ночь смотрел Милых обманщиц, а? Я смотрел? — юноша плывет в сторону Доккена и продолжает под задушенный хохот и плевки последнего обрызгивать его водой, — Нет, я спал, видел сны, и позволял своему организму отдыхать. Знаешь сколько моральных сил совам вроде меня необходимо, чтобы лечь спать так рано? — Знаю-знаю, прекрати! — Оскар смеется и всплывает животом вверх, бьет ногами по воде, создавая огромный всплеск, и уверенными движениями угребает подальше. — Каждую бессонную ночь ты убиваешь тысячи нейронов! — кричит Локи и брасом плывет за братом, — Оскар! — продолжает он между гребками, — Ты и так! Не самая! Яркая! Лампочка! В коробке! Тебе нужен режим! — Я знаю! Боже, хватит цитировать отца! — Доккен останавливается на середине реки и получает очередную порцию брызг в глаза. В ответ он набирает воды в рот и плюётся. Секунду Локи пялится на него мертвыми глазами и битва продолжается еще более агрессивно. Когда вода, кажется, уже вытекает из ушей, а ленивое бултыхание уже не держит на поверхности, они выбираются на берег и выпивают свой кофе. Напитки уже давно остыли, и дешевый макдоналдский порошок горчит на языке, но он перебивает вкус речки. Они, кажется, наглотались всего что здесь росло и жило, и Оскар неловко хлопает по животу. — Надеюсь, мы не обзавелись глистами. После отдыха они разгружают багажник, перенося все бутылки с водой и сумки в каяк. Они не были непромакаемыми, и, по мнению Локи, они сильно рисковали своими телефонами и спальными мешками, но сосед их клятвенно заверил, что без водных порогов и водопадов перевернуть эту штуку может только талант. Локи был свидетелем того, как горстка пьяных викингов умудрилась перевернуть драккар. Он вычесывал какому-то пареньку вшей, потом завизжали бабы и вот, всей деревней они вылавливают бочки с едой, связанных рабов и бравых воинов из Норвежского моря. Они натягивают только верх, садятся в полуподсохших трусах на узкие лавки, и добрые десять минут Оскар не может разобраться с веслом. Он задевает Локи лопастям по плечам и пару раз по голове, и в итоге пересаживается вперед. Река полноводная, длинная и медленная, и если очень, очень долго плыть на запад, можно попасть в сам Риверсайд. Они гребут в другом направлении, против почти незаметного течения, постоянно застревая на листьях кувшинок и врезаясь в упавшие ветки. Спустя три часа Лафейсон сдаётся и кладет весло на колени, вяло раздражая Оскара. — Долго еще? — Быстрее, если ты поможешь. Локи застонал сквозь зубы. Может, викинги и были потными, вонючими, необразованными идиотами, но у них всегда был эль и два-три десятка заразительных песен чтобы развлечь себя, а тут что? Мокрая глухомань и два человеке на куске пластика. Лес с одной из сторон сначала редеет, превращаясь в рощу, потом совсем исчезает. — Раньше здесь было картофельное поле, но потом место выкупил Волмарт. Построили павильон и все. Денег нема. Там сейчас боулинг-центр, — Оскар кивнул в сторону поля, покрытого высокой луговой травой. Ровно в середине одиноко стояло серое здание с плоской крышей, почти незаметное под весом чистого синего неба, — Смотри, — Доккен указал рукой куда-то в край бывшей пашни, а потом обрисовал выразительную дугу до другого конца, — Прям видно, как Земля загибается. А вот Асгард плоский, как поднос. — Зачем мы вообще сюда поперлись? — Я тебя выгуливаю, а то соседи думают мы тебя дома запираем, — Оскар хохотнул, потом резко подобрался и сунул весло в воду, поворачивая каяк. Берег был каменистый, но кто-то упёртый (их сосед) умудрился найти куда воткнуть приметный металлический прут, — нам сюда. — Соцработник сказал, что все в порядке, — Локи послушно подгребал к мелководью, стопоря их пластиковое судёнышко веслом. Взбился ил, какая-то рыбеха стукнулась о дно. — Ну, — Оскар аккуратно вылез из каяка, — не объяснять же всем, что ты лох в половине предметов, и тебя надо в началк... Локи схватился за бортики, вывернул ногу и ударил Оскара в бок, заставляя того закашляться слюной и на секунду потерять равновесие. — Эй! Ты что, со всей силы бил? — Оскар уставился на него, и Локи распознал его нахмуренные брови. Этот мальчик сейчас что, обиделся? — А ты чего такой нежный? — Локи перемахнул через край и оказался по колено в воде, — давай уже на сушу. — Люк... — Доккен вздохнул, потом потер бок и начал вытаскивать все их добро на берег. Место было вытоптанное, с редкой зеленой травой и кострищем в центре, огорженном камнями. Доккен кинул вещи на землю, потянулся и повернулся к Локи уже со скрещенными руками. — Знаешь, мать переживает. — Лиз? — Локи приподнял брови, — Что с ней? Оскар присел на сумку и посмотрел на Локи уже серьезно. Его глаза — голубые, бледные, смотрели внимательно, и Лафейсону казалось, что это взгляды Тора, Фригги и Одина. — Прекращай это. — М? — Прекращай рукоприкладствовать, — Оскар поставил локти на колени, опустил голову на руки, и начал говорить медленно, наполовину размышляя, — Иногда ты вроде... Вроде просто. Типа заигрываешь, не знаю. А иногда начинаешь, блять, прости меня, капризничать, — Оскар уставился на него, — и бьёшь меня. ... — Локи подтянул каяк и сел напротив Доккена с озадаченным лицом, — Лиз думает я бью тебя? — Иногда мне кажется ты пытаешься покалечить меня, — Оскар устало потер переносицу, — ты вроде милый, спокойный, собачек гладишь, а потом ты сталкиваешь меня с батута и смеешься. Топишь меня в бассейне и смеешься. — Ты... — Локи постучал по губам пальцем и вздохнул, — Действительно очень нежный. Я понял. — Нет, Люк, это ты... — Оскар замолчал. Покачал головой в стороны и как-то отчаянно продолжил, — Люк, я не хочу поднимать твое прошлое, но это это было неправильное прошлое. Первой его игрушкой была дубовая палица. — Может быть, — Локи скривил губы, а потом резко вскинул голову. Ясный звук низко летящего самолета достиг их раньше, чем волна слабого ветра. Он пролетел прямо над ними, полупрозрачным белым следом разделяя небо на две равные части. Самолет пронесся как-будто в двух-трёх километрах над ними, и хотя он исчез через какие-то десять-пятнадцать секунд, Локи узнал черное брюхо воздушной машины, ее короткие изогнутые крылья и плоский хвост. Местная тайная организация. Норны, сейчас-то что он сделал... — На базу летят... — Оскар прикрывал лицо ладонью от света и щурился. — Здесь есть военная база? — Локи все еще смотрел наверх, следя за тем, как быстро рассеивается след. — Ну, вроде на север от Риверсайда, где-то в лесу. — И мы сейчас в этом лесу? — У тебя проблемы с военными? — Оскар повернулся и неловко застыл. Потом неуверенно протянул руку вперед, и аккуратно, едва касаясь затылка, опустил голову Локи вниз и сразу же отстранился, — ты ослепнешь, если будешь так пялиться на Солнце. Он не ослепнет. Его предки выросли в мире, где яркое холодное солнце отражалось от снега и льда, от металлических деревьев и стеклянных гор. Их глаза наполнены жидкой кровью, их зрачки могут сужаться до маленькой-маленькой точки. — Твой отец меня вылечит. — Он не офтальмолог. Локи фыркнул. Маложивущие расы разделяли целительство на много частей. Это было удобно — специализироваться на маленькой области, когда живешь всего сто лет. — Ноа занимается костями? — Ну, кости, мышцы, сухожилия... Он травматолог-ортопед. Ставит людей на ноги после сильных травм. А его бы поставил? Когда Тор с подружками привели его в Асгард, он крепко держал его под локоть. Локи бы не убежал. Куда бежать с плоского острова? Падать и падать и падать и падать и падать и падать, уносясь в потоке межзвездного ветра. Тор держал Локи под локоть, чтобы он не упал. Он был пленником, он был униженным и побежденным, поломанным, но он был богом. Царевичем. Кусок металла хотел протащить его по главной площади, ныл и ныл под ухом, что Локи надо привязать веревкой к самой быстрой кляче и отправить во дворец. Опозорить его.Смешно. Скучно. Боги постоянно совершали злые поступки. Неодобряемые. — Только не падай опять из окна, у родителей сердце не выдержит. — Ничего, я крепкий.