Пока Солнце веселится, Луна будет тихо плакать

Ран поздним вечером сидел на кухне, задумчиво глядя в окно и попивая чай и кружки Какуче. Наблюдать за облаками оказалось действительно интересно, поэтому сейчас юноша старался не сидеть в социальных сетях, не смотреть сериалы, а просто быть наедине с собой. Зря он этого не делал раньше: сейчас он хотя бы понимал, что ему надо, чтобы стать немного счастливее, и один из пунктов этого «абстрактного списка» – помириться с братом.    Оба наломали дров. И Риндо виноват, что не слушал того раньше, и Ран, что прикинулся незнакомцем тогда. Хотя по поведению младшего было понятно, что тот все осознал – слишком уж подавленным и разбитым он выглядел – наверняка мучился от кошмаров, или вообще от бессонницы – он не узнает, пока не поговорит. Строить теории бесполезно: только накрутит себя, мол, что сам довел брата до такого состояния, а потом еще и рыдать от этого будет на плече у Хитто. А такого ему не надо – хватит уже терзаний. И так довольно сильно досталось, куда уж больше?    Тем не менее, иногда такого рода «одиночество» помогало что-то переосмыслить. Еще тогда, когда они жили вместе с Риндо, Ран часто уходил на кухню, пока брат был в комнате, или наоборот. Быть наедине с собой – вот лучшее изобретение человечества. Только вот, для хорошего результата надо поймать определенный настрой, благодаря которому беседа с самым умным человеком на свете, то есть, с самим собой, пройдет благополучно.    Изана прекрасно знал это. Он ведь тоже далеко не тупой, и мог различать, когда человека лучше не трогать, а когда он настроен на беседу. За все время нахождения в Поднебесье он выучил своих подчиненных вдоль и поперек, и уже, казалось, мог читать их как открытую книгу. Этот «дар», как юноша называл это, очень часто помогал в разных ситуациях. Так, например, Курокава видел, когда кому-то морально плохо, и по характеру человека мог определить, любит он прикосновения или нет, лучше просто посидеть и помолчать или заставить выговориться. С незнакомыми людьми тоже зачастую работало, но бывали случаи, когда он не мог угадать, как поддерживать того или иного человека.    Тем не менее, Ран сегодня тише обычного. На протяжении всего времени его обитания в доме своего главы, особенно после того, когда вся ситуация с братом забылась, именно старший Хайтани был инициатором всяких прогулок и посиделок: пойти встречать рассвет, бегать как идиоты по ночным улицам, и в конце концов – просто взять пива, чипсов или какую-нибудь другую закуску, и посмотреть фильм. Изана и Какуче, несомненно, тоже брали ситуацию в свои руки, пытаясь немного разнообразить их недо-выходные, но гость все равно был активнее. А теперь он почти незаметен, да и за день почти не общался ни с кем: как будто бы снова вспомнил всю ситуацию, и в конечном итоге снова ушел в себя, или же просто не выспался.    Однако Рана никто не трогает по утрам. Юноша вправе просыпаться когда угодно и во сколько угодно. Хозяева квартиры какими-либо домашними делами его нагружают только тогда, когда сами не справляются – оба понимают, что нервной системе их друга нужно определенное время, чтобы восстановиться. Они, все же тоже люди, у которых бывало подобное состояние. Хитто отмечал, что Ран еще неплохо держится – на месте старшего Хайтани тот бы давно врезал Риндо за такие слова. Тем не менее, успокаивал тот факт, что младший понял свою ошибку, и даже сам позвонил.    Несомненно, факт того, что некогда веселый и общительный Ран буквально спрятался от всех и вся на кухне, напрягал. Это поведение было для него странным, чуждым. Создавалось ощущение, что его что-от тревожит, не дает покоя. Неужели он снова вспоминает ту ссору? Какуче казалось, что они с Курокавой сумели его отвлечь… По итогу, Хитто не выдержал, и все же в один момент подошел к сидящему у окна старшему Хайтани.    –Все в порядке? –Спросил юноша, тихо войдя в кухню. –Ты чего тут сидишь?    –Все хорошо, не переживай… –Не сразу ответил Ран. Причем он даже не посмотрел на собеседника: взгляд был направлен куда-то на улицу. Создавалось ощущение, что он где-то не в этом мире, может быть, вновь ушел в себя. Парню такая реакция не очень понравилась.    –Ты уверен?    –Да, конечно. –Старший Хайтани слегка улыбнулся. –Я просто немного устал.    –Тогда не буду беспокоить. –Вполне спокойно ответил Какуче и ушел к себе в комнату.    В одном все-таки Хитто был прав: Рана действительно что-то волновало. Это можно было заметить по изменениям в поведении, которые тот, конечно же, тщательно скрывал. Новые его знакомые, может быть, ничего бы и не заметили, но не Какуче. Юноша знает его достаточно давно, поэтому уже мог спокойно понимать, что сейчас испытывает друг. Несомненно, на это понадобилось достаточно много времени: завоевать доверие старшего Хайтани тоже было не так-то просто, однако парень смог это сделать, и теперь может спокойно читать юношу как открытую книгу. Не у всех такие привилегии есть, знаете ли.    Ран тем временем даже сам не мог описать, что с ним творится: на душе было как-то паршиво. Что-то явно не давало ему веселиться, как прежде, но вот что – неизвестно. Сердце как-то болезненно покалывало, а душу не отпускала надвигающаяся тревога, причину возникновения которой он даже не знал. Непонятно, почему, но сейчас парню становилось страшно, причем не за себя, а почему-то за Риндо. Хотя, казалось бы, причем здесь он?    Спустя время старший Хайтани понял – это то самое «‎братское чувство».    То самое, которое нельзя толком охарактеризовать. Оно всегда появлялось буквально из ниоткуда, из-за чего часто у родственников совпадали какие-то мысли или синхронизировались движения. Они могли, не произнеся ни слова, понять друг друга только по взгляду, пообщаться какими-то еле заметными жестами, которые зачастую больше никто не понимал, и прийти к какому-либо выводу. Нет, они ничего специально не заучивали – эти жесты буквально возникли у них в голове, и сразу же стало понятно их значение. Каким образом? Неизвестно, но Риндо, помнится, часто шутил, что сама Вселенная подает им знаки, а значит – они избранные.    Вот сейчас Ран чувствует примерно тоже самое. Он сам не может объяснить, почему так тревожно на душе, и почему в голове мысли только о младшем брате. Социальных сетей ему было недостаточно – Рин редко что-то выкладывал, поэтому оставалось лишь догадываться, что у него происходит. Написать он долгое время не решался, а когда наконец «созрел», произошла их встреча на улице, когда он прикинулся незнакомцем, тем самым упустив свой шанс поговорить с младшим. За этот поступок он каждый вечер винил себя, испытывая жуткий стыд перед Риндо за такую выходку.    Извиниться за это ему так и не хватило смелости.    Видеть страдающего брата было больно, а осознавать, что из-за его собственных слов он может довести себя до очередного нервного срыва или даже депрессии, было еще больнее. Ран ведь клялся, что будет защищать Риндо несмотря ни на что, оберегать от идиотов, быть рядом, когда тому больно, а по идее сам же сейчас усугубил ситуацию: позволил общаться с компанией, так еще и сильно обидел, прикинувшись незнакомцем именно тогда, когда младшему Хайтани нужна была поддержка. А он ее не дал. Он, наоборот, сделал все только хуже.    По крайней мере, старший хотя бы осознал свою вину.    Откладывать этот разговор было нельзя. Да и юноша уверен, было бы лучше, если б они обсудили произошедшее намного раньше, а не тянули кота за хвост и не избегали друг друга на протяжении месяца. Да и Ран сам ведь назначил дату и место встречи – не прийти с его стороны будет очень подло.    Страх, несомненно, есть, но все же, ему очень хотелось увидеть брата, понять, что с ним сейчас, изменился ли он и насколько сломлен сейчас, чтоб понимать масштаб бедствия. Признаться честно, Ран все это время действительно скучал по своему младшему брату. Юноша прожил с Риндо почти всю свою жизнь, и за это время смог привыкнуть к нему настолько, что без него, в полном одиночестве, он постепенно терял огонь в глазах. Так, личность старшего Хайтани постепенно разрушалась, но, чтоб об этом никто не догадался, приходилось носить разного рода маски. Казаться таким же величественным, как и раньше, вот только без самого важного человека рядом, оказалось очень сложно.    Тем не менее, надо было поставить Какуче в известность, потому что свалить без предупреждения в собственную квартиру было бы как-то…глупо. Этим поступком он бы заставил Хитто и Курокаву волноваться, вызванивать, переживать… Вспомнив, как они втроем также пытались узнать, куда пропал Риндо, ему стало жалко друзей. Они уж точно не должны ощущать это чувство на себе.    О звонке Какуче не знал. Ран не распространялся об этом, да и говорил довольно тихо, так что догадаться о произошедшем уж точно никто не мог. В голове старшего Хайтани мелькали мысли о том, чтобы рассказать, но почему-то юноша всегда откладывал этот момент. Вот решал, что они поговорят об этом вечером, а когда время подживало, он снова возвращался к первой мысли – «ладно, позже расскажу». Решив, что больше так продолжаться не может, парень зашел в гостиную.    –Ребят… –Начал неожиданно и тихо старший Хайтани. –У меня для вас две хорошие новости.    –Какая первая? –Изана медленно повернул голову, лениво оглядывая гостя.    –Я, возможно, скоро съеду. –Оба парня были шокированы. Они сидели с раскрытыми глазами, пребывая в глубочайшем шоке и ожидая, что Ран хоть как-то объяснит свои слова сейчас. –Я вчера разговаривал с Рином…    –Так, а с этого поподробнее. –Курокава аж оживился.    –Он позвонил мне вчера, сам…поговорить попросил… –Ран мнется, но ситуацию объясняет. Довольно сложно было ввести друзей в курс недавних событий, и юноша даже не может сказать, почему так.    –И теперь ты пойдешь с ним на встречу, да? –Какуче, видя, что старшему Хайтани тяжело, договаривает за него.    –Да. В общем, я иду к себе на квартиру. –Ран произносит это буквально на одном дыхании. –Не знаю, почему именно квартира, но…    –Это он предложил? –Спрашивает Изана.    –Нет. Это я.    –Возможно, потому что там меньше шума, да и кроме вас никого не будет. –Предполагает Хитто.    –Да. Думаю, ты прав…    Изана и Кауче долго еще сверлили его взглядом. Нет, не потому что осуждают или презирают, а потому, что до сих пор не могут переварить услышанное. В их головах до сих пор не укладывалось, как так быстро могли развиться события. Было трудно поверить в то, что Ран, будучи таким трусливым и тихим, набрался смелости и наконец сделал хоть какой-нибудь шаг к примирению с братом.    Тем не менее, оставалась еще одна проблема: компания Риндо. Об этих людях до сих пор было мало что известно, как бы они не старались найти что-либо. Да и к тому же, они ведь не полицейские, чтобы по щелчку пальца уметь найти все, что душе вздумается, о каком-то человеке. Изана, Какуче и Ран – просто обычные представители верхушки Поднебесья, которым такие тактики не под силу. Эти трое, впрочем, как и их подчиненные, всего лишь обычные люди, которым информация может передаваться только по слухам. Ну а сплетням верить себе же дороже: зачастую все факты были ложными.    –Удачи, Ран. –Курокава поднялся с дивана, чтоб похлопать друга по плечу. –Будем ждать новостей.    –Если что-то пойдет не так… --Продолжал Какуче. –То мы будем рады видеть тебя снова.    –Спасибо, друзья… --Прошептал старший Хайтани, искренне улыбнувшись.    Махнув рукой на прощание, юноша покинул квартиру.    Улица встретила его довольно серой, невзрачной, но тем не менее, приятной погодой. Солнце хоть и грело, но не сильно – облака принимали лучи небесного светила полностью на себя. Дождя или мороси не было, что очень радовало, да и туман, вроде как, опускаться не собирался. Ран хоть и любит пасмурную погоду, но вот его волосы в такие дни очень страдают, и, если парень сегодня без кос, превращаются в сплошной огромный колтун, который потом очень сложно вычесать. Учитывая то, что за время пребывания у двух своих друзей Ран разленился в край, заплетаться он начал крайне редко, и то, в основном перед сном, а днем всегда ходил с распущенными.    Юноша шел медленно, наслаждаясь легкой прохладой и свежим воздухом. Легкие дуновения ветра были сейчас только в радость – они бодрили, освежали и дарили чувство спокойствия, заглушая то волнение, которое так и норовилось захватить разум. Конечно, парню было страшно, потому что он не знал, чего ожидать от встречи. Они сядут и все спокойно обсудят, или может будут молчать минут десять или пятнадцать, буравя друг друга взглядом? А может быть вообще поссорятся снова…    Последний вариант он даже рассматривать не хотел. Ему уже хватило: столько эмоций Ран еще никогда не ощущал. Чего стоил один «ночной побег» Рина в клуб, или те самые слова… Было бы хорошо, если этим бы все и закончилось, но нет – чувство тревоги, волнения за брата никуда не ушло, а, наоборот, только усиливалось с каждым днем. Было чертовски интересно, где же Риндо сейчас, как он, с кем он, все ли в порядке, но просто взять и написать или позвонить по щелчку пальца он не мог – был какой-то страх, появившийся буквально из ниоткуда.    И вот сейчас именно это чувство все медленнее и медленнее, словно червь-паразит, пожирало сердце старшего Хайтани. Однако деваться уже некуда: сам же сказал, что согласен, сам же определил дату и время, сам же рассказал Какуче и Изане обо всем, так что отступать не было смысла. Тем не менее, что-то в сознании парня подсказывало, что он все делает правильно: уже поговорить бы побыстрее да забыть эту ситуацию как страшный сон. В конце концов, не один Ран ведь страдал: Риндо тоже было больно.    Такой вывод старший сделал в их случайную встречу. В голове до сих пор иногда всплывает образ разбитого, уставшего от трудностей младшего брата, жаждущего тепла, поддержки и понимания. Это он смог увидеть по глазам – другие люди бы ничего не поняли, но Ран, который прожил с ним буквально всю свою жизнь, научился различать даже такие мелочи.    Тем не менее, Рана волновало больше состояние Риндо. Даже пот том, что тот послал его куда подальше, сказав, что лучше бы они не были братьями, обижаться старший долго не мог. Именно поэтому, спустя неделю после всей этой ссоры его волновало лишь то, где сейчас живет младший, как питается, спит ли вообще, сколько часов, с кошмарами или без... Было интересно, есть ли сейчас тот, кто его поддерживает, с кем он дружит, и с кем гуляет. Эта компашка все еще дружит с ним? Если да,    Правильно говорят, что слабость Рана – Риндо.    Да и действительно: он всегда легко выходит из себя, когда дело касается младшего брата: не дай бог кто-то лишнее спизданёт или просто оскорбит Рина, причем даже в шутку, то начнется апокалипсис. Ран готов рвать и метать, лишь бы брату было хорошо: чтоб деньги были, чтоб всегда находился в безопасности, чтоб ни в чем себе не отказывал и был счастлив. А тут в один момент Рин обвиняет его в чрезмерном контроле.    Конечно, было больно это слышать. Как бы старший Хайтани ни пытался заглушить «ебаное-блять-братское-чувство», у него не получалось. Сначала юноша старался просто убедить себя в том, что его вины тут нет, и младший сам прибежит, как только все осознает. «Не нужно его жалеть» – диктовал голос в голове. «Сам виноват, сам напросился – вот теперь пусть и страдает».    «Но я просто не могу оставить его одного!» – кричал еще один голос.    В конечном итоге, Ран сдался, проиграл самому себе, и начал узнавать о жизни брата через своих знакомых, через социальные сети – в общем, как угодно, только не через личный разговор. А вот теперь этот момент настал – придется обсудить все друг с другом, глядя глаза в глаза, и постараться обойтись без драк и истерик.    Когда он дошел до дома, то первым делом остановился, чтоб перевести дыхание. Юноша выдвинулся намного раньше назначенного времени – специально, чтобы собраться с мыслями и побыть немного одному. Ему оставалось только надеяться, что Риндо все еще не пришел, и где-нибудь задерживается, желательно минимум на полчаса, чтоб хотя бы был шанс прийти в себя.    Когда старший Хайтани смог нормально дышать, он открыл дверь подъезда и сразу же довольно большими шагами начал стремительно подниматься в их собственную квартиру. Парня удивило то, что некогда оживленный район сейчас такой пустой – максимум можно встретить парочку пешеходов, а в подъезде как будто все вымерли, хотя, сколько он себя помнит, на лестничных площадках всегда была какая-то суета – или громко орущие дети, или мамочки с колясками, или алкаши, а сейчас – никого.    Абсолютная тишина напрягала, буквально давила на разум. Почему – неизвестно, но ощущение безлюдности вызвало у Рана жуткий дискомфорт, от которого он сразу же попытался скрыться в квартире – может быть, там тишина будет казаться чуть уютнее.    К слову, скрыться не удалось. Наоборот – это чувство только развилось, и постепенно овладевало парнем, и уже не казалось «уютным»‎. Как он мог вообще подумать о таком?.. Все-таки сумев сконцентрироваться на мгновение, он обошел все комнаты, и только потом понял, что в квартире с момента их ссоры никого не было. На поверхности столов, шкафов виднелся довольно толстый слой пыли, а в комнате, по сути, было нечем дышать. Так, юноша проследовал сначала к окнам, а потом, когда открыл каждое из них, все-таки не выдержал и включил телевизор, чтобы хоть что-то играло на фоне.    Осталось дождаться Риндо.    Тем временем младший Хайтани медленно плелся в их собственную с Раном квартиру, наслаждаясь окружающими его видами и вдыхая в легкие свежий воздух. Так он пытался привести свои чувства в норму. С каждым шагом на душе становилось неспокойно: паника захватывала разум, не отпуская. «Интересно, Ран сейчас чувствует себя также, или, наоборот, он абсолютно спокоен?..» – мелькает мысль в его голове.    Пешая прогулка помогала ему успокоиться. Он специально сбавил темп, иногда останавливался около разных деревьев и рассматривал каждую мелочь, будь то жилки на листочках или потрескавшаяся кора деревьев. Рину природа всегда нравилась: каждый раз, когда он ссорился с друзьями или родителями, он всегда убегал из дома на берег моря или в парк, причем в те места, где людей почти не было.    Сейчас он пытался дышать ровнее, пытался не обращать внимания на собственные мысли и задержать взгляд на очередных цветах, названия которых он даже не знал. Рассматривая пестрые розовые лепестки, на душе реально становилось немного легче. Паника, естественно, так просто не могла покинуть тело, но вот заглушить ее, все-таки, оказалось возможно.     Разговор с Соей действительно помог. Риндо даже не мог подумать, что парень простит его за ту битву и поможет в трудную минуту. Тем не менее, он был чрезмерно благодарен младшему Кавата за это. Сколько раз он возвращался к этой мысли? Миллион. И он не устанет вспоминать этот добрый поступок со стороны бывшего врага. Хотя, так-то, младшему Хайтани стоит пересмотреть понимание слова «враг» и осознать, кто для него враг на самом деле.    Вот если Ран узнает про Сою – не поверит.    Эта мысль возникала его абсолютно каждый раз, как только он вспоминал своего когда-то бывшего врага. А ведь действительно – эта ситуация, произошедшая тогда на махаче, очень быстро набрала оборот, и спустя два дня уже многие знали о случившемся. Кто-то сочувствовал Сое, а кто-то, наоборот, поддерживал Риндо, говоря, что правильно тот сделал, и надо было вообще не жалеть паренька и забивать насмерть. Вероятно, такая точка зрения была у врагов младшего Кавата, которым он однажды перешел дорогу.    Теперь Риндо просто поклялся себе никогда не нападать на Сою. Он все еще чувствовал вину за то, что сломал бедному юноше руку и ногу, хотя он этого просто не заслуживал. Юноша просто вышел из себя, азарт застелил глаза, и поэтому сохранить контроль над собой было практически невозможно. Тем не менее, в то время Риндо почти не вспоминал об этом, а сейчас мысли о младшем Кавата не хотят покидать голову.    До сих пор юноша не мог понять, чем он заслужил такое отношение с его стороны. Казалось бы, они – враги, и Соя мог бы отомстить, ну или просто пройти мимо, а он помог. Неужели он настолько добрый, что просто не мог оставить страдающего младшего Хайтани одного?    Тряхнув головой, Риндо попытался отвлечься от этих размышлений, чтобы вновь не уйти в себя. Копаться в этой ситуации можно еще долго, а вот Ран ждать не будет.    Точно, Ран!    Поняв, что времени осталось мало, Рин в один момент сорвался с места и ринулся к их с братом дому. Не хотелось опаздывать на встречу, после которой решится их судьба, да и будет лучше, если он сразу объяснится и не будет дальше заниматься самобичеванием. Ему хватило – накрутил себя так, что сам выпутаться вряд ли сможет. Тут, на самом деле, непременно понадобится помощь специалиста, а еще подтверждение старшего брата, что он больше не злится и что все хорошо.    Извиниться хотелось. Много времени ушло на то, чтобы понять абсурдность своих действий. Принятие настигало постепенно: фраза за фразой, случай за случаем, воспоминание за воспоминанием, а когда ему открылась вся ссора в новом свете, так вообще осознание с головой захлестнуло. Было ярое желание поговорить, но тогда, у магазина, что-то пошло не так, причем здесь уже был виноват именно старший, а не младший – Риндо пытался настроить брата на диалог, но тот сам выбрал путь «прикинуться незнакомцем и сделать вид, будто не знает этого человека».    Было неприятно просто от осознания того, что все люди, находящиеся поблизости, вероятно думали, что Риндо – просто сумасшедший, ну или наркоман, а тот ведь просто пытался достучаться до своего единственного родственника… Жаль, что те люди, у которых возникали подобные мысли, просто не понимали всей ситуации. Тем не менее, оставалось надеяться, что никто из них не пустит дурные слухи по району и не создаст еще одного повода для сплетен. Все же, они оба – правители Роппонги, авторитетные личности, а не какие-то идиоты, зависимые от сомнительных препаратов.    По итогу, младший Хайтани кое-как пересилил себя и прекратил вспоминать эту ситуацию, чтоб не начать корить себя еще и за это и не дай бог схватить очередной нервный срыв или паническую атаку – мало ли, насколько далеко все зайдет на этот раз… Конечно, до такого еще не доходило – юноша пытался держать себя в руках, насколько это возможно. Было трудно, но спустя некоторое время ему удавалось успокоиться самому.    Теперь же Рин надеялся, что просто выговорится Рану, да эта ситуация будет забыта сразу после того, как они помирятся. Парню не раз говорили, что держать в себе обиды не стоит – и это всегда работало «на ура». Стоило ему только прояснить ситуацию, как все обиды сразу же забывались, а потом начинался не менее сложный путь – долгое и упорное налаживание отношений.    Вот к этому младший Хайтани и стремился. Брат, все же, – самый важный человек в его жизни, который, в отличие от родителей, с ним был все детство. Если вспомнить, сколько раз Ран поддерживал его, защищал, иногда разбираясь с врагами Рина только в ходе драк, в последствие которых был искалечен похлеще, чем обидчики, сколько раз обнимал того по ночам, когда снились кошмары… Сколько раз в подростковом возрасте делился едой, хотя сам голодал, сколько раз отдавал свой зонт, продолжая мокнуть, сколько раз отдавал свой свитер, когда младшему было холодно. Сколько раз, в конце концов, скрывал от брата страх и панику, чтобы тот за него не волновался?.. Черт! Надо же было так проебаться!    Рана надо вернуть.    Именно с такой мыслью Риндо уверенной походкой буквально чуть ли не залетел в подъезд. Стараясь не спотыкаться, юноша взбежал вверх по лестнице и остановился у самой двери, чтобы перевести дыхание.    По привычке он сначала дернул за ручку – дверь оказалась, на удивление, не заперта. Было непривычно вновь оказаться на пороге столь родного помещения, особенно после всех тех ночей в хостеле. Квартира ничуть не изменилась: разве что слой пыли стал намного больше, чем был до этого. Шум, исходящий от телевизора, который включил Ран скорее всего ради того, чтоб избежать тишины, был еле слышим, поэтому сложно было разобрать, о чем там вообще говорится. Вероятно, какие-то новости или очередное скучное ток-шоу…    Риндо застыл в оцепенении, понимая, что не сможет дальше сделать ни шага. Тело словно парализовало: парень не может ни двинуться, ни вдохнуть. В какой-то момент ему показалось, что время буквально остановилось, только вот и он вместе с ним тоже. Пересилив панику, юноша огляделся по сторонам: медленно повернул голову вправо, затем влево – прям как будто на разминке где-нибудь в спортивной секции. Дальше младший Хайтани поднял голову вверх, а затем опустил – некая «зарядка» продолжилась. Пусть со стороны это выглядело смешно, но зато помогло наконец-то обрести контроль над своим телом.    Так, спустя пару вдохов и выдохов, парню удалось сделать шаг в сторону кухни. Он знал, что Ран сейчас именно там – брат часто уходил сидеть именно туда, поближе к еде и чайнику. В идеале он брал с собой ноутбук, и тогда его обратно в спальню или зал было не затащить – включит себе какой-нибудь сериал, воткнет шнур в розетку, подключит ноутбук к питанию и сидит целыми днями. В такие моменты о существовании старшего Хайтани можно было забыть.    В этот раз в квартире была другая обстановка: излюбленного ноутбука не было, а на фоне шумел телевизор, который братья использовали исключительно для просмотра фильмов онлайн. Никто из них не был любителем каких-то передач – только изредка, когда уже совсем не знали, что посмотреть, включали любой попавшийся канал и просто дожидались премьеры какого-нибудь шоу или фильма…    –Чего стоишь? Проходи. –Довольно безэмоционально, на первый взгляд, проговорил Ран. Тот хоть и залипал в социальных сетях, но полностью из реального мира не выпал – услышал, как брат открывает дверь, как громко дышит, как пытается относительно тихо передвигаться по квартире… А дело в том, что такие вещи от Рана не скроешь: тот буквально вырастил Рина, был с ним все детство – естественно он знает все повадки младшего Хайтани. –Я знаю, что ты здесь. –Несмотря на спокойный, холодный голос, ему самому было волнительно. К чему это все приведет?    Риндо невольно вздрогнул. Сейчас эта сцена напоминала больше смертную казнь, а не обычный разговор с братом. Младшему Хайтани казалось, что вокруг все замерло, будто в ожидании чего-то большего. Поняв намек, юноша шагнул вглубь квартиры и прошел на кухню, прямо к старшему брату, при этом опустив глаза. Сейчас не хотелось встречать взгляд Рана – по голосу младший подумал, что тот все еще злится, и боялся увидеть в глазах всю ту ненависть, которая прямо на месте испепелит его дотла. Все же, парень хотел, чтобы встреча прошла довольно гладко, без каких-либо новых конфликтов – оба устали от ругани, и еще одного скандала, по мнению Рина, никто из них не выдержит.    Старший, заметив состояние своего брата, все также тихо, не произнося ни слова, встал и направился к их домашнему мини-бару, хотя, это больше было похоже на склад бутылок алкоголя, который им дарили друзья на какие-либо праздники, или который остался с очередных тусовок. Достав оттуда виски, парень вернулся на кухню, и потом налил напиток в стаканы, стоящие на столешнице.    Один из них он протянул Рину, и тот в свою очередь недоверчиво покосился на алкоголь. Сначала он даже не хотел брать этот стакан в руки, причем не потому, что с ним может быть что-то не так, а потому, что чуть ли не каждый день с момента ссоры зависал в барах, и сыт этим пойлом по горло. Тем не менее, после долгого прожигания стакана взглядом, юноша все-таки отогнал плохие мысли.    –Пей, он не отравлен. –Слегка усмехнулся Ран. –Я вижу, как ты напряжен.    Младший сначала удивился: с чего, мол, такая щедрость от родственника, но потом все же доверился и выпил залпом. Старший сделал тоже самое, чтоб показать Риндо, что не обманывает, и чтоб немного успокоиться.    –Нам надо поговорить... –Тихо, почти шепотом проговорил Рин.    –Да. –Подтвердил брат. –Прости меня.    –За что ты извиняешься?!    В голове парня до сих пор не укладывалось, почему в той ситуации, где виноват именно он, всю вину на себя берет его старший брат. По сути, если бы Риндо тогда не нагрубил брату и послушался, ничего бы не произошло. Да, возможно, Рану все еще стыдно за тот поступок, когда он притворился незнакомцем при попытке разговора, но… Младший Хайтани все еще не мог понять, что сподвигло брата попросить прощения.    –За то, что не поговорил с тобой тогда, в магазине… –Догадки подтвердились. –Мне не надо было так глупо себя…    –Здесь я должен извиняться, Ран. –Риндо говорит пусть и тихо, но уверенно. –Моей вины здесь намного больше. –Парень залпом выпивает алкоголь. –По сравнению с твоим, мой поступок был намного жестче.    –Оба идиоты, на самом деле. –Усмехается старший Хайтани.    –И то верно…    Дальше следует неловкое молчание, которое не только длится чуть ли не целую вечность, но и давит на плечи. Ран и Риндо сидят буквально в полуметре друг от друга, смотрят то в стол, то в стакан – куда угодно, лишь бы избежать зрительного контакта. Обоим немного некомфортно: виски хоть и расслабляет, но ненадолго. Конечно, они могли бы просто нажраться в хлам, а потом проснуться рядом и помогать друг другу бороться с похмельем – глядишь, так и помирились бы, но нет. Никого такой подход не устраивает.    Проходит еще несколько минут, прежде чем младший Хайтани берет ситуацию в свои руки. Юноше надоело просто сидеть и молчать.    –Ран… –Тот поднимает голову, на этот раз смотря прямо в глаза Рина. –Ты… не злишься на меня?    –Нет. –Легко, причем даже слишком, произносит парень. Это вызывает у Риндо удивление: он же столько всего натворил, как брат может все забыть. –Обидно было, несомненно, но я не смог долго обижаться.    –Но тогда, в магазине…    –Это была месть… --Старший Хайтани закусывает губу. Видно, что ему стыдно за этот поступок. –Я поступил эгоистично, но я очень хотел, чтобы ты понял, что я чувствовал. –Старший выпивает виски. –Вот за это я и просил у тебя прощения.    –Это ты меня прости… –Вздыхает младший. –Мне до сих пор стыдно за свои слова. Ран снова вспоминает этот день, и господи, лучше б стер себе память, вот честно: картина уж слишком детальная. От той фразы брата у парня начинает колоть сердце, и, не зная, что с этим делать, он опускает взгляд в пол. Что-то в голове резко щелкает, и теперь парень чувствует всю ту обиду, ту боль, которую он испытал в первый день. От нахлынувших чувств становится больно дышать. Парень пытается восстановить дыхание, медленно набирая воздух в легкие, но понимает – истерики сегодня не миновать.    –Почему?.. –Еле слышно, даже в какой-то степени сипло спрашивает юноша. –Почему ты усомнился во мне?    –Ран!.. –Пытается ответить младший, но сделать это ему не дают.    –Почему у тебя в голове вообще возникли такие мысли? –У рана начинают подрагивать губы. –Неужели я не даю тебе того, чего ты хочешь? –Парень тяжело вздыхает, а позже закусывает губу, чтобы скрыть свое состояние, как он обычно и привык это делать. Вот только еще разрыдаться перед братом не хватало… –Тогда скажи, где я провинился. Что я сделал не так? –Ран, я… –Я позволял тебе делать все, что вздумается. Хочешь гулять – иди, только поставь меня в известность, где ты и с кем, чтоб мне было проще найти тебя в случае чего. Хочешь на тусовку – возьми деньги в кошельке, только пей немного, иначе утром плохо будет. Хочешь на ночевку – предупреди, к кому идешь, и скинь номер этого человека. Это вроде не сложно, так ведь?    Риндо не находит подходящих слов для ответа. Он лишь хватает ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег. Парень, несомненно, хочет ответить, где-то может быть даже и возразить, но потом понимает – брату нужно выговориться.    –Я никогда тебя не наказывал. Я даже ни в чем тебя не ограничивал – иди на все четыре стороны, только меня в известность поставь! –Голос Рана переходит на сиплый крик. –Почему, Рин?    Старший Хайтани чувствует, что не может сдержать слезы, как бы ни пытался. Предприняв пару попыток успокоиться и, естественно, потерпев неудачу, он все же сдается. По кухне разносится тихий всхлип, который тот даже не пытается заглушить. Младший сначала удивленно смотрит на брата, а потом робко обнимает. Тот сначала дергается, но потом расслабляется в кольце чужих рук и утыкается куда-то в плечо. Ран чувствует, что в этот момент все эмоции выходят вместе с мокрыми дорожками, стекающими по щекам и находящими место в ткани кофты Риндо. Сколько раз он пытался выговориться и Какуче, и Изане – не помогало. Несомненно, эффект был, но не такой, как сейчас. Возможно, влияет тот факт, что сейчас он обнимает собственного брата – живого, целого и невредимого физически. То, что он сейчас ощущает, невозможно описать словами – казалось бы, крупица тактильного контакта, но сколько всего в нее заложено... Этот мельчайший жест понимания и принятия оказался намного важнее, намного нужнее, чем все те, которые он испытал за свою жизнь. С этим бешеным чувством блаженства, которое он испытывает сейчас, не сравнится даже секс с элитными проститутками Роппонги, вот честно.    –Прости…    Ран чувствует вину за то, что вот так вот просто, словно девчонка, разрыдался перед своим младшим братом. Увидел бы отец – хорошенечко избил бы за подобное поведение, напоследок кинув: «Ты должен подавать пример младшему брату. Сейчас перед ним не стойкий мужчина, а половая тряпка». От представления такой картины юноша невольно вздрагивает и прячется в руках Риндо, будто ища укрытие. Фрагменты из детства часто всплывали у него в памяти, и сегодняшний случай не стал исключением.    –Сколько раз я тебе говорил не извиняться за эмоции? –Риндо смеется, а следом дает подзатыльник – естественно, не в полную силу, но ощутимо. Ран же только прижимается к нему теснее. –Это ты меня прости. Я просто был дураком и не ценил то, что имел. Здесь нет твоей вины: тут проебался только я. –Он запускает руку в волосы брата, слегка ероша их. –Прости за это…и за тот ночной побег тоже.    –Сколько раз ты так сбегал?    –Четыре.    Черт! Не уследил.    –Зачем?    –Хотелось азарта. –Грустно усмехается Риндо. –Так себе оправдание, но больше я никак не могу обосновать свой поступок.    –В следующий раз просто предупреди…    –В следующий раз я пойду в клуб только с тобой. –Риндо невесомо гладит Рана по спине. –И больше не оставлю одного.    Старший Хайтани довольно улыбается. Будь его воля – разрыдался бы еще раз, только на этот раз от счастья, но такого никогда не случится – уж слишком сентиментальным стал, нужно ведь держать себя в руках. Вроде как все налаживается – он думал, что разговор пройдет намного лучше, а сейчас, спустя буквально час после встречи, они сидят, пьют виски и обнимаются.    –Пошли курить. –Нарушает идиллию Риндо, слегка тормоша брата, чтоб тот отцепился. Ран нехотя отрывается от тела младшего, а потом, слегка пошатываясь, уходит в коридор, беря пачку и зажигалку. Рину же повезло больше – все нужное всегда под рукой, и идти никуда не надо.    Оба выходят на балкон. В их лица сразу же ударяет морозный, довольно сильный порыв ветра, а через несколько секунд все затихает. Старший Хайтани обхватывает сигарету губами, поджигая ее, и младший повторяет за ним. Первая затяжка дается обоим довольно тяжело – Рану потому, что тот отвык, а Риндо потому, что сильно много курил за последнее время.    –Где ты был все это время?    –Я? –Зачем-то переспрашивает Риндо. –Я в хостеле жил. Отвратительное место, кстати... А ты где был?    –У Изаны с Какуче.    –Так вот почему Какуче всегда был в курсе всего… –Младший хитро сощурился. –А я-то думал, почему же он так много знает… –Ран не выдерживает и смеется.    –Я всегда сидел рядом с ним, слушая, что ты ответишь. –Выдыхает юноша. Алкоголь сильно развязывает язык, и он осознает, что трезвым бы не проболтался. –И иногда именно я заставлял его звонить. Он говорил, а я просто слушал.    –Зачем?    –Чтоб услышать твой голос и убедиться, что ты в порядке.    –А почему сам не позвонил?    –…боялся. –Нехотя признается Ран. –А после случая в магазине страх только нарастал.    –Я понимаю тебя. –Рин одобрительно кладет руку на плечо. –Столько раз хотел написать и…не смог.    И вновь неловкое молчание, но оно, в отличие от предыдущего, уже не ощущается тяжело: наоборот, сейчас было намного комфортнее. Они оба курят, заполняя легкие никотином, и потом выдыхают, загрязняя этим воздух. Их движения почти синхронизировались, и со стороны это выглядело немного даже нелепо, но им нравилось.    «Братское чувство» налаживается.    –Как в целом жизнь? –Не выдержав, спросил Ран.    –Ты был прав… –Старший прожигает младшего взглядом, полным непонимания. –Насчет моих друзей. Они предали меня. –Выдыхает он, и, предвидев следующий вопрос старшего, продолжает вновь. –Я подслушал их разговор, когда пришел чуть раньше на место встречи. Они говорили о том, что со мной только из-за фамилии. Я им нужен только для того, чтоб завладеть районом. Они хотели промыть мне мозги, настроить против тебя, а потом отобрать у меня район.    –Вот суки… –У Рана, казалось, скоро пар пойдет из ушей. Как они посмели вторгаться в их с Риндо союз и разлучать их?! –Я так и знал!    –Надо было тебя слушать, брат. –Старший Хайтани буквально забывает, как дышать. Вроде бы обычная ситуация – ну подумаешь, да, братом назвали, но не в этом случае. За столь долгое время он впервые слышит это обращение в свой адрес.    Это слово буквально греет душу, заставляет сердце стучать быстрее. Оно заставляет вновь почувствовать собственную важность для кого-то, и наконец-то тоска и одиночество покидают разум, уходя на второй план. Обращение буквально ощущается как бальзам на душу, как запах первых весенних цветов, как миллион долларов на банковском счету, как только что приготовленная пицца… Это то уникальное чувство наслаждения, которое появляется буквально на мгновенье, заставляя весь мир вокруг замереть, остановиться, и возобновить свою жизнь только тогда, когда удастся осознать, что все это происходит на самом деле.    –Будет тебе уроком, брат. –В той же манере отвечает Ран, искренне улыбаясь.    В этот же вечер на телефон Какуче приходит сообщение:      «Мы помирились».