Пока Солнце веселится, Луна будет тихо плакать

Риндо вообще рад, что он выжил после долгого сна.    Уснул вчера черт знает как – шея затекла, руки тоже. Бодрым себя тоже не чувствует: такое ощущение, будто все люди мира проехались по нему на асфальтоукладчике – иначе и не охарактеризуешь. Хочется, конечно, лечь да подремать хотя бы еще немного, но уже не может – солнце встало, и будет светло, даже если плотно закрыть шторы. Ничего не остается, кроме как встать и пойти на кухню, чтоб приготовить завтрак.    Уж что-что, а тосты с джемом – святое. Именно с этого начинается каждое утро младшего Хайтани. Обычно он готовил еще и на старшего, но сейчас…только на себя. Все потому, что брат до сих пор не объявился. Где он? С кем он? Все ли хорошо? Неизвестно. Поэтому пора бы хоть что-то разузнать. Пока хлеб печется в тостере, юноша открывает свой телефон и…не видит ни одного сообщения от брата.    Риндо расстроен. Где-то в глубине души все еще оставалась надежда на то, что Ран ему напишет хотя бы что-то: не важно, пусть хоть прямой дорогой нахуй пошлет, расскажет, какой он имбецил, и что он его ненавидит. Даже такого рода сообщение было бы приятно получить. Это, конечно, не самый идеальный исход, но тогда можно было бы понять, что с Раном все хорошо…    Младший в итоге сам заходит в диалог с братом, однако ничего отправить не может: он заблокирован. Везде. Абсолютно в каждой социальной сети. Даже позвонить в итоге не удается – вызов до абонента не доходит.    –Блядство! –Кричит в пустоту он.    Телефон отлетает куда-то в стену. Парня накрывает волна паники: теперь он точно не узнает, где его брат, все ли с ним хорошо, и самое главное – не сможет извиниться и забрать свои слова назад. Сейчас хочется уже не вымыть рот с мылом, а с корнем вырвать себе язык.    Одиночество на него сильно влияет. Когай, конечно, может и лучше в каких-то вещах, но Ран…роднее. Весь гнев, который был вызван из-за старшего брата и его глупых, как считал Риндо, запретов, рассеивается, и на душе становится одиноко. Не хватает того, кто всегда прикрывал в боях, кто оставался рядом несмотря ни на что, кто принимал его таким, какой он есть… Становится просто невыносимо: хочется вернуться к Рану, и жить как раньше, но…не судьба.    Рин находит в себе силы встать и отклеить скотч с рамок.    На первой фотографии они стоят вместе с бабушкой. Она стояла слева от их родителей, смотря в камеру аметистовыми глазами, мама стояла позади рядом с папой. Мужчина придерживал ее за плечо, и улыбался так лучезарно, как только мог. Женщина одной рукой обнимала своего мужа, а другой прижимала к себе Рана. Старший тогда держал маленького Риндо у себя на руках, а тот игрался с прядями волос своего брата.    Этот снимок особенно дорог для Хайтани: для Рана особенно. Из них двоих он был больше привязан к бабушке, нежели младший. Возможно, все из-за того, что Ран проводил с ней больше времени в детстве, да и был осознаннее.    А возможно, Риндо тогда просто не понимал, что когда-то сможет ее потерять.    –Блять… –Произносит он, аккуратно поставив рамку на прикроватную тумбочку. Конечно, сейчас у парня такое состояние, что хотелось бы ее в стену швырнуть, но портить память о хорошем детстве абсолютно не хочется.    Он не выдерживает и падает на рядом стоящую кровать. Слезы наворачиваются на глаза: и не известно, то ли от безысходности, то ли от одиночества, витающего в воздухе. Без брата тяжело. Риндо с детства привык, что Ран всегда рядом: и поговорить можно, и погулять, и обсудить что-то личное. Тем более, старший всегда был на его стороне, что бы ни случилось: стоит лишь сказать или попросить, и тот всегда придет на помощь. Юноша не смел никогда отказывать младшему, и вытягивал из всех передряг с помощью своих связей и остальных руководителей Поднебесья.    Это единственная и самая веская причина попросить прощения за свои слова. В другом он своей вины не видит.    Пролежав так около часа, он наконец-то возвращается в реальность. Бошка раскалывается из-за недавней истерики и объема мыслей, атаковавших его мозг. Все это время он анализировал произошедшее и думал, где сейчас может быть Ран. Сам он узнать не может, так как везде в черном списке, значит остается только задействовать других, и…только не это. Парня напрягал тот факт, что придется другим объяснять, что произошло. Так, это повлечет за собой интерес, и люди начнут распускать слухи – кто-то скажет, что младший психопат, раз выгнал брата, кто-то – что старший просто заебался и хочет немного отдохнуть, кто-то – что наоборот Ран во всем виноват, и просто не хочет сейчас видеть младшего, вот и съехал куда-то, а кто-то предположит, что Рана похитили.    Вообще, братья Хайтани – личности интересные. Слухи о них никогда не угасают, наоборот, растут все больше и больше. Поводом может стать буквально что угодно: да тот же самый поход в бар. Люди, если видят их двоих, или кого-то из них, сразу сами расписывают судьбу. Вот и получается: пошел немного расслабиться после махача, а все думают, что у тебя большие проблемы и начальная стадия алкоголизма.    Именно поэтому Риндо до последнего не хотел привлекать остальных. Люди – такие существа, которые не умеют не сплетничать, поэтому даже самым верным людям доверять свои проблемы не хотелось. Все равно расскажут так, что не все факты оттуда будут верны – что-то несомненно исказится.    Младший, попытавшись самостоятельно найти брата, потерпел неудачу. Несомненно, они ссорились раньше, но Ран никогда его не блокировал. Да, он мог обидеться, уехать в бар и не разговаривать несколько дней, но он всегда возвращался домой. И написать ему было проще: максимум заблокирует в каком-нибудь одном мессенджере и сидит довольный, думая, что до него никто не достучится. А в этот раз старший не оставил ни единого шанса поговорить с ним.    Первые, к кому обращается Риндо – Изана и Какуче. Парень, долго не раздумывая, звонит главе, и после нескольких гудков слышит тихое «алло».    –Привет… –Неуверенно начинает младший Хайтани. От чего дрожит голос? Парень не знает, и контролировать это не может. Просто сейчас Риндо так волнительно, как никогда в жизни. Он боится, как предполагает сам, чуть поразмыслив, неизвестности: где же Ран? Глава наверняка знает: подчиненные ведь обязаны предупреждать, если вдруг «выпадают из жизни».    –Привет. Что-то хотел?    –А…ага. –Он набирает побольше воздуха и на выдохе отвечает. –Ты не знаешь, где Ран?    –Нет…что-то произошло? –Курокава прикидывается дурачком. Он конечно же знает, что там да и как, но...младшему Хайтани пока что не говорить об этом.    –Не столь важно.    –Важно, Рин. Я твой друг, в первую очередь. Расскажи мне, что произошло. –Требует Курокава.    –Как-нибудь потом. –Хриплым голосом отвечает младший Хайтани. –Если вдруг объявится, скажешь мне?    –Конечно скажу. –В голосе главы чувствуется некое тепло. Именно, в котором Риндо сейчас нуждается, хотя просто так ни при каких обстоятельствах не признается в этом.    Изана, конечно, сначала хотел позвать Рана, включить на громкую связь телефонный звонок и вместе поугарать над ситуацией, но… в последний момент ему стало своего подчиненного. Он мысленно, уже после того, как сбросил вызов, поставил себя на его место, и его будто током прошибло: внезапно юноша почувствовал всю боль, которая сейчас заполняет душу Риндо. Стало невыносимо тяжело, поэтому он не стал так поступать. Все руководители для него как семья, и обижать кого-то из них не хотелось. Тем более, когда тут двое самых неразлучных вдруг перестают контактировать каким-либо образом, добавлять конфликты не хочется.    Тем временем Рин, немного успокоившись, не находит в себе силы оставаться здесь и сбегает к Когаю. Остальные фотографии, к сожалению, остались заклеенными.    Акиоре предлагает не сидеть в квартире, а сходить в бар и развеяться. Аргумент «Тебе надо отпустить ситуацию, и тут поможет только виски» работает на ура, поэтому Хайтани останавливается около подъезда друга и пишет, что ждет его внизу. Вонь из дома, в частности из подвала, неимоверная: любой бы задохнулся. Но Риндо привык, ибо он здесь настолько часто, что этот запах стал казаться... неотъемлемой частью данного дома? Кажется, что если убрать всех крыс из подвала, этот запах, напоминающий смесь рвоты и тухлых яиц, то этот дом уберется вместе со всем этим.    Тем не менее, здесь все уже привыкшие. Это либо нищие люди, у которых нет денег покупать более дорогое жилье, либо старики, которым осталось буквально немного, поэтому они никуда и не переезжают – смысла не видят, либо алкоголики, зачастую являющиеся создателями помоек в квартире, ну а в совокупности всех факторов и появляется запах, с животными и насекомыми в придачу.    «Никогда бы здесь не жил…» – думает Риндо, когда видит, как с окна пятого этажа летит бутылка недопитого виски и разбивается о землю. В той же квартире слышатся недовольные крики какого-то мужчины, которому, по всей видимости, жаль свою любимую бутылочку. Жена на него орет в ответ: что конкретно – хрен разберешь, но видимо что-то про вред алкоголя.    Когай тем временем бежит по ступенькам: где-то перепрыгивает, где-то катится по перилам. Все это ради того, чтобы не оставлять Риндо одного на долгое время – район опаснее раз в триста, чем Роппонги, мало ли, что случится. Акиоре это объяснить никак не мог: сначала он лишь изображал заботу, чтоб младший Хайтани просто поверил в это, а потом…либо сильно вжился в роль, либо начал искренне переживать за него и оберегать от опасностей.    Дверь распахивается со скоростью света, и парень оказывается на улице. Рин видит его: все в той же сине-черной клетчатой рубашке, черных брюках и такого же цвета майке. На голове черная бандана с черепами, а темные волосы, как обычно, зачесаны назад.    –Давно ждешь? –Ласково спрашивает Акиоре, смотря своими изумрудными глазами, кажется, прямо в душу Риндо.    –Нет… –Немного хрипловатым голосом отвечает тот (видимо, последствия истерики еще остались). Когай тем временем хлопает его по плечу и говорит идти за ним.    Они выходят из этого бедного района и идут мимо давно построенных, но уютных домов одной из улиц. Эти здания хоть и выглядят тоже не особо презентабельно, но явно лучше, чем те, которые в районе его друга. Рин внезапно останавливается и засматривается на билборд с объявлением о продаже нескольких квартир. В голове мелькает мысль: «Может съехать?». Даже если не на всегда, а лишь на какое-то определенное время. Возможно, та ссора произошла из-за того, что они с Раном…устали друг от друга. У каждого свой характер, причем не из спокойных: оба эгоистичны, в каких-то ситуациях даже эгоцентричны, хитры и резки.    Рана нельзя считать слабым: он силен как морально, так и физически. Несколько лет назад они вместе с братом смогли победить прошлого главаря Роппонги, а потом занять его место. Несмотря на то, что братьев двое, лидером все равно является старший. Он менее импульсивен, может подавлять агрессию и быть спокойным, когда того требует ситуация, поэтому сейчас их территория буквально процветает. Юноша может договориться с кем угодно, к решению вопросов физической силой прибегает только тогда, когда другие его вынуждают. О стиле боя тоже можно много не говорить: парень умеет драться и без своей излюбленной дубинки. Может спокойно избить кулаками, выбить зубы ногой, но просто…ему лень. Да и от телескопки толку больше: меньше времени уходит на какого-то «биомусора». Но единственной слабостью Рана всегда был, есть и останется Риндо. При младшем вся эта пафосность исчезала, и старший превращался в заботливого брата, который плевал на свою жестокость и по щелчку пальца становился до жути ласковым. Казалось, если бы он был котом, он бы начал тереться о ноги Риндо, вот честно. Сейчас, когда Ран остался один, без своего брата, он не мог вести себя, как раньше: больше не выходил из дома Изаны, не говоря уже про свою собственную квартиру, не улыбался, и в голосе не чувствовалось привычной насмешки. Парень стал абсолютно искренним с окружающими, но сломанным человеком.    Риндо тоже не был так слаб, как кажется. Хоть лидером во всех делах района и группировки был старший, младший тоже мог повлиять на исход событий. Иногда одно его слово заставляло брата передумать и повернуть дело в абсолютно другую сторону. В отличие от Рана, дрался он с помощью собственных сил, а не горячего оружия. Также нельзя было сказать, что он оставался позади: конечно, сначала внимание обращали на брата, а потом уже на него, но в тени юноша никогда не оставался. Сейчас же парень наконец-то почувствовал свободу: новая компания друзей открыла глаза на этот мир, и на данный момент брат казался уж чересчур заботливым. Риндо казалось, что его до сих пор воспринимают как ребенка, который ни на что не способен сам. Именно это и раздражало. Почему брат не воспринимает его как самостоятельную личность? Почему запрещает общаться с друзьями, которые для него – чуть ли не смысл жизни? Данная компания показала, как прекрасна жизнь, научила чувствовать свободу и всегда оставалась на стороне младшего Хайтани. Да, возможно в некоторых случаях Риндо виноват перед Раном, но в другом своей вины не видит. Все же, эту «драму-квин», как в голове он называл старшего, надо вернуть домой и нормально поговорить. Конечно, друзья всегда рядом, но…парень все равно чувствует себя одиноко, и причина этому – отсутствие в жизни единственного родственника.    Конечно, сравнивать двух братьев нет смысла – каждый из них по-своему силен и крут. Оба разные, но до жути похожие, пусть и сами того не замечают. Однако у них есть одна общая слабость – любовь друг к другу. Именно поэтому сейчас каждый из них страдает: Риндо от того, что не может найти брата и извиниться, а Ран – из-за того, что оставил младшего одного. На ментальном уровне, из-за необъяснимой братской духовной связи, они оба сейчас чувствуют боль. Только кто-то заглушает ее, а кто-то просто кладет огромный болт, надеясь, что все само пройдет.    Юноша не замечает, как погружается в свои мысли. Непонятное чувство, похожее больше на тоску, заполняет разум и отдается болью в районе сердца. В один момент у парня перехватывает дыхание, колет в области груди и кружится голова. Когай, заметив это, останавливается, берет своего друга за плечи и пытается выяснить, что произошло. Тот мимолетный приступ проходит, и Риндо несколько раз шумно втягивает воздух, прежде чем сказать, что все нормально. При таком раскладе лучше бы просто посидеть где-нибудь в парке да попить обычной воды, чтоб быстрее прийти в себя, но Акиоре решает, что алкоголь тут поможет явно больше. Младший Хайтани не сопротивляется и позволяет вести себя куда надо. Сейчас у него единственное желание – избавиться от всех переживаний и просто дать мозгу отдохнуть.    –Когай, может сегодня посидим вдвоем?.. –Неуверенно спрашивает Риндо, поднимая взгляд на рядом идущего парня. Тот немного выше, поэтому младшему Хайтани приходится немного задрать голову вверх, чтобы посмотреть своему другу в глаза. В них он ищет некое понимание и одобрение.    –Не хочешь видеть их? –Акиоре удивленно приподнимает одну бровь.    –Нет-нет, не в этом смысле! –Пытается оправдаться юноша. –Просто…не хочу, чтоб было слишком шумно.    –А-а-а-а, вот он как. Да не вопрос! –Парень улыбается и слегка поглаживает Риндо по плечу.    Тот тает от прикосновений. В них полно тепла, доброты и заботы – того, что сейчас так нужно для счастья. Весь этот тактильный контакт, на который Когай не скупится, сейчас для младшего Хайтани как воздух. Конечно, лучше бы просто было обратиться к психологу: уж тот-то явно смог бы помочь как следует, но, по мнению Риндо, это путь слабых. Он, как взрослый человек, сам сможет выкрутиться из проблем. Да и тем более, когда есть такие друзья, жить становится проще. И почему Ран так злится на них?.. Акиоре в это время сообщает, что они пришли, и юноша возвращается из своих мыслей на землю.    Бар выглядит, мягко говоря, как подвал. Темное, сырое помещение, в котором плесень на стенах замаскировали тонким слоем штукатурки и разными граффити, фиолетовая подсветка, которая все это просвечивает, но контингенту, собравшемуся в баре, похуй. Им главное, чтоб напитки были покрепче, ночи поярче, а на состояние стен вообще было наплевать.    Мерзкие люди, на самом деле. Как им не противно сидеть в такой грязи? Даже притон получше будет, чем этот бар. Однако именно такими заведениями, похожими больше на заброшенные квартиры, и славится Кабуки-тё, в котором и расположен дом Когая и его друзей. Не самый лучший район, но парня устраивает. Здесь рядом множество мотелей, баров и клубов, но само место очень опасно, особенно для туристов, потому что легко забрести не туда. Да и для японцев, проживающих много лет в своей стране, визит в этот район может стоить жизни из-за расположившихся в нем банд. Риндо, конечно, силен, и отпор дать сможет, однако это не значит, что можно наплевать на собственную безопасность.    Младший Хайтани, как и ожидалось, снова ушел в свои мысли. Конкретно сейчас его интересовало местонахождение старшего. Младший даже думал оставить заявление о пропаже человека в отделении полиции, но решил не торопиться и дать брату немного времени. Ран не любитель уходить куда-то и ночевать вне своего дома, так что он обязательно должен вернуться через денек-другой.    Пока Риндо думал над всей ситуацией, Акиоре уже успел заказать шоты на двоих. В темноте, конечно, самого напитка не видно, но все равно было какое-то опасение насчет него. Такое ощущение, что алкоголь здесь – либо самый дешевый, либо самодельный. А таким отравиться можно в два счета…    –Чего сидишь? Пей.    И юноша, немного помедлив, выпил, руководствуясь тем, что Когаю доверять можно, и он бы не привел его в какие-нибудь сомнительные заведения. Он же друг, в конце концов, причем лучший, а друзья так не поступают, правда ведь?    Горло обожгло, а противный вкус спиртного сразу дал о себе знать. Было ощущение, будто ему налили чистый медицинский спирт, а не какие-то шоты. Тут бадяжат из всего, что попадется, и только по тем рецептам, которые найдут в интернете. Возможно поэтому еще получается так невкусно.    Все же, Риндо есть, с чем сравнивать. Бары в Роппонги намного приличнее, и алкоголь там не такой отвратительный. Парень для себя точно решил, что попросит Когая сменить место отдыха в следующий раз и больше сюда не вернется. Ему казалось, будто сейчас его попросту вырвет на пол, прямо как того мужика за угловым столиком.    «Фу, ну и пиздец тут…» – думает про себя младший Хайтани. «Если встану и уйду, то Аки обидится…».    –Ты чего? –Спрашивает друг, заметив смятение Рина.    –Слишком…крепко… –Это все, на что сейчас он способен. С одной рюмки так унести…а на столе еще четыре стоит для каждого…    –На это и был расчет! –Когай подмигивает, приобнимает Риндо за плечо и дает немного времени, чтобы тот пришел в себя. Все же, этот алкоголь отличался от тех, которые они с братом пробовали раньше: здесь запах спирта прям не то, чтобы бил по носу, а разбивал его в кровь, и младшему Хайтани казалось, что скоро так и произойдет.    На столе стоит еще несколько рюмок, и от их вида юноше становится тошно. Акиоре к такому привык, и ничего не чувствует, в отличие от Рина. Тот в свою очередь морщится, но снова пьет, чтобы «не ударить в грязь лицом» перед другом и не показаться слабаком, поэтому, затаив дыхание, он выпивает содержимое рюмки залпом. Когай радуется и продолжает наблюдать. Взглядом он намекает, чтоб тот взял еще одну рюмку. Закуски на столе нет, и это тяжко… Риндо думал, что выдержит, но, как оказалось, не смог.    –Может возьмем что-нибудь поесть?.. –Тихо, чтобы не привлекать внимание, спрашивает Риндо.    –Все-таки не выдерживаешь? –То ли с заботой, то ли с издевкой спрашивает друг. Сейчас ему важно потакать желаниям одного из лидеров Роппонги просто потому, чтобы не оказаться потом избитым им же или его старшим братом. Ну, если тот объявится, конечно.    Именно поэтому Акиоре говорит бармену, чтобы тот принес что-нибудь, а на ответ сотрудника, что из еды у них всего ничего, угрожает набить ебало. Тот, испугавшись, бежит на кухню, и на ходу пытается что-то придумать. Юноша, который оказался до жути слабохарактерным, выбегает через черный вход и направляется в круглосуточный магазин через дорогу и покупает самую дешевую лапшу в пачке. Вернувшись на кухню, он заливает лапшу кипятком. Когда та готова, кладет сверху лист нори и кладет в прикуску жареный тофу – единственное, что осталось в холодильнике. Немного поколдовав над блюдом, он подает его гостям.    Риндо рад – хоть чем-то можно заесть блевотину в рюмках. Отказать Когаю он просто не может – язык не поворачивается сказать «нет», и юноша, к сожалению, не может взять над собой контроль. Младший Хайтани держится за рядом сидящего друга словно за спасательный круг, просто потому что это единственный человеку, который относится к нему с пониманием. Остальная компашка тоже важна, однако они не были с Рином в те моменты, когда было морально больно, и не поддерживали. А Акиоре был. И сейчас остается с ним.    –Ты есть-то будешь? –Парень негодует, а Риндо вздрагивает. Он снова не заметил, как ушел в свои мысли. –Ты в этой бедной лапше дыру своим взглядом прожечь собрался?    –Нет-нет, сейчас… –Голос немного дрожит, а глаза бегают в разные стороны. Возможно, из-за последствий алкоголя, а возможно из-за того, что еще не до конца вернулся в реальность.    Лапша оказывается неплохой. Рин начинает есть все больше и больше, пытаясь заесть то чувство жжения в горле. Ох, знал бы он, каким образом она была «приготовлена»… На самом деле, сейчас еды как раз-таки и не хватало. Младший Хайтани и так ощущал легкий голод перед походом в бар, а сейчас, когда еще и выпил невесть что, чувства обострились. Желудок парня, казалось, переваривал сам себя, а алкоголь лишь подливал масла в огонь. Нельзя пить на голодный желудок – именно это правило он забыл напрочь. Хотя, сейчас ему абсолютно не до этого: все мысли заняты старшим братом и недавно произошедшей ситуацией.    Естественно, при таком раскладе здравый рассудок отключится сразу же – уж сильно мозг перегружен. Алкоголь, а точнее, блевотина в рюмках, как в мыслях назвал ее Рин, тоже не помогает заглушить моральную боль. Отказать Когаю не позволяет собственная гордость. Да и вообще – перед Акиоре парень забывал, что на свете существует слово «нет». Да, трудно поверить в то, что такой человек, как Хайтани Риндо, один из главных в Роппонги, не может отстаивать свои границы перед каким-то сопляком с бедного района.    Дело далеко не в авторитете обоих. Не важно, какие у него друзья и какой у них финансовый доход, а в том, что Рин им доверяет. Юноша не видит опасности в их действиях, не понимает, почему же брат настолько возмущен их поведением, и принимает их такими, какие они есть. Он слепо верит Когаю – единственному человеку из всей компании – и готов следовать за ним, даже если сам против его действий. Он знает, что Аки, в отличие от остальных, уж точно не предаст, и всегда будет рядом, что бы ни случилось. Как и сейчас: это единственный человек, кто хоть как-то поинтересовался его состоянием и попытался помочь, в то время как другие даже сообщения отправили. Да, возможно, Акиоре им не говорил, думая, что Риндо сам расскажет, когда захочет, но ведь они могли бы и сами спросить…    Младший Хайтани опять ушел в себя. Мысли продолжали терроризировать разум бедного парня, и в какой-то момент голова заболела настолько, что парень не выдержал, и лег прямо на барную стойку. Сознание плывет, предметы теряют свои четкие границы, и в какой-то момент Рину кажется, что пятна, которые он может сейчас видеть, постепенно растворятся и превратятся в одно целое. Мозг отказывается работать, и у юноши уже не получается размышлять над своими поступками и жизнью в целом. Да и о чем речь вообще, если он даже Когая позвать не в состоянии?    Тот, кстати, не сразу замечает состояние друга. Он перекидывается парой фраз с барменом, заигрывает с какой-то девушкой, и только потом подходит к младшему Хайтани. Сначала Акиоре смотрит на него непонимающе, а потом с отвращением. Слава богу, что Риндо сейчас в состоянии маринованного огурца (ну или любого другого овоща) и не видит эмоций, отображающихся на лице того самого человека, которого он считает самым верным товарищем.    «Господи, и что с этим алкашом делать?» – мелькает в мыслях. Хорошо, что Когай еще может думать после всего выпитого, и не догадался произнести данную фразу вслух, иначе и дружбе конец, и всем планам компании тоже.    –Эй… –Аки находит в себе силы скрыть отвращение и натянуть маску заботливого и понимающего человека. Он уже и позабыл, что сам нередко до такого состояния напивается. Но одно дело – ты, а другое – человек, до которого тебе нет абсолютно никакого дела. Сейчас он приравнивал младшего к Хайтани к обычному алкашу, который снова не рассчитал норму, и который утром пожалеет, что вообще согласился пойти в бар. –Совсем плохо, да?    –Д.. –Единственное, что может произнести Рин вслух, прежде чем отключиться. Тогда Акиоре аккуратно дотрагивается до его плеча, трясет несколько раз, но все безуспешно. Поняв, что самому друга до дома дотащить не удастся, он лезет в карман и достает телефон, набирая номер еще одного человека из компании – Кои.    Тот приходит на удивление быстро – угрозы Когая действуют довольно хорошо. И вот, в два часа ночи, у входа в бар стоит высокий, стройный юноша, который больше походит на бас-гитариста какой-нибудь рок-группы, а не на типичного подростка Токио. Сигарета в его руке освещает немного, но можно заметить, что пара прядей по бокам свисает на лоб, а остальные – собраны в тугой хвост, доходящий до лопаток. Волосы, да и в принципе вся одежда сливается с темнотой, так что разглядеть удается мало чего.    Единственное, что хоть как-то выделяется освещением – огромный карп кои, вышитый на спине блестящими нитками. Рыба вполне обычная для их вида: белое туловище с красными и черными пятнами. Все детализировано, и при нормальном освещении можно даже разглядеть чешую. И если где-то стежки делались по нескольку раз, чтоб выделить контур чего-либо и придать красочности, то чешуя – всего лишь одним, поэтому она не так сильно заметна.    Парень, сделав последние несколько затяжек и потушив сигарету ногой, проходит в само помещение. Конечно, это больше похоже на комнату в подвале, а не на целое заведение, однако ему не привыкать. Сколько раз компания была в подобных местах? Да миллион, если не миллиард. В подобные бары приходят те, кому важен только алкоголь, а на остальное плевать с высокой колокольни. А, ну и здесь довольно дешево.    Он видит негодующего бармена, которого явно напрягает туша Риндо, и Когая, который пытается утихомирить пыл сотрудника, и сразу же быстрым шагом направляется к ним.    –О, Кои! –Акиоре веселеет, видя своего друга.    –К тебе? –Единственный вопрос, который задает только что вошедший юноша.    –Естественно.    Он закидывает Риндо к себе на спину, словно тот – обычный мешок картошки, и выходит из помещения. На улице тихо: изредка где-то можно услышать звуки проезжающих машин или шорохи веток и листьев – возможно, от ветра, а возможно – от птиц. Шли друзья тоже, на удивление, молча: никто не хотел разговаривать. Кои и так молчаливый, а тут еще и сонливость давит на плечи. Сейчас хочется лежать и видеть десятый сон, а не тащить младшего Хайтани на спине.    –Когда собираемся действовать? –Единственный вопрос, который задал Кои.    –Смотри: сейчас он нуждается в поддержке. Это наш шанс втереться ему в доверие и повлиять на то, чтоб он с братом помирился. А потом уже будем воздействовать на старшего: промоем обоим мозги. Ну а потом Роппонги наш!    –Ясно. Долго ждать.    –Ничего не поделаешь… –Кои вздыхает, размахивая руками в стороны. –Так получилось. Кто ж знал, что они поссорятся?    Риторический вопрос повисает в воздухе. Кои сам по себе молчаливый, а тут еще и сонливость давит. Он бы и в обычное время промолчал, а сейчас уж тем более. Парень шел по тротуару, неся младшего Хайтани на спине, а в мыслях проклинал Акиоре за то, что тот вытянул его в два часа ночи, а себя за то, что не смог отказать. Когаю он, сколько себя помнит, никогда не мог говорить «нет»: был предан до безумия. Да и сейчас остается таким же верным, даже если друг творит хуйню.    Однако раз уж пришел, то надо довести дело до конца, поэтому юноше ничего не остается, кроме того, как продолжать идти вперед, стиснув зубы.    Спустя немного времени парни оказываются в знакомой и до жути родной местности: те же самые ветхие, старые дома с обшарпанными стенами и грязными окнами, тот же запах помоев с каждого угла, да и крысы, изредка пробегающие под ногами уже ничем не могли удивить. В принципе, типичный бедный район, который никак не отличается от остальных таких же. Желание переехать куда-нибудь, несомненно, было, однако мешала нехватка денег, ну и ярое нежелание работать. Сами виноваты, что даже ничего менять не хотят.    Квартира Когая встречает их мраком и двумя тараканами в прихожей, которые разбегаются сразу же после того, как Кои включает свет. Реакция у него тоже хорошая, поэтому он успевает прихлопнуть одного своей рукой. Разувшись, они проходят вглубь помещения, к комнате Акиоре, и кладут Риндо на кровать хозяина, даже не переодев, потому что им, откровенно говоря, не до этого. Тот и глазом не моргнул – как вырубился в баре, так и продолжает спать.    Парни тем временем уходят на кухню. Включать свет они не стали просто потому, что привыкли к темноте. В ней все казалось другим: даже вид из окна был завораживающим, хотя их район не мог похвастаться какими-то шикарными видами. Зато вдалеке виднелись огни других, более престижных жилых комплексов, что и завораживало друзей. Акиоре налил шампанское – единственное, что нашел на кухне, и подошел к окну. Кои последовал за ним – в принципе, как и всегда.    –Не боишься, что сегодня он мог услышать нас? –Спросил длинноволосый.    –Нет. –Ухмыльнулся Когай. –Его еще в баре накрыло, а помле такого спят крепко. Не стоит волноваться, сегодня он точно не узнает всей правды.    –Я тебе говорил, что ты скотина?    –Нет.    –Так вот, говорю: ты скотина.    –И почему же?    –Ты втерся к нему в доверие ради того, чтоб заполучить Роппонги. А он ведь верит тебе и думает, что ты искренне его поддерживаешь просто потому, что переживаешь… Не стыдно?    –Надо же как-то подниматься со дна. –Акиоре прерывается, чтобы открыть окно. Он лезет в карман за сигаретами, достает одну и поджигает ее спичкой. –У меня и в мыслях не было дружить с ним, просто я иду более мирным путем. –Выдыхает дым. –Тебе известно, что они убили прошлого главаря? –Кои кивает. –Так вот… я не хочу убивать. В идеале я рассчитывал на то, чтобы втереться в доверие к обоим и свергнуть, но при этом держать их рядом и сделать своими подчиненными.    –Ты же понимаешь, что это сложно?    –Естественно, но я намерен идти до последнего. Заполучу район – переберусь туда, перееду… Вот тебе и смена места жительства без денег и работы, хах!    Кои нахмурился. Он слишком много слышал о братьях Хайтани, и в какой-то степени опасался их. Сейчас перед ним Рин – хрупкий, абсолютно беззащитный, сломленный, потому что слишком опечален ссорой с братом. Это абсолютно другой Риндо, не тот, о котором он слышал. Ран же остается угрозой до сих пор, ибо никто не знает, как именно он будет действовать в ближайшее время. Возможно, заляжет на дно из-за обиды на младшего, а возможно наоборот – решит идти по головам, чтоб брат понял, что тот и без него силен. Старший абсолютно непредсказуем.    Беспокойство за своего друга застилало разум. Юноша абсолютно не хотел, чтоб у того были какие-либо проблемы из-за очередного глупого плана. Тем более, зная, какие слухи ходят про лидеров Роппонги…уж если помирятся, то устроят Аки «сладкую жизнь»… Как только Кои попытался представить эту картину – сразу же скривился: побитый, перепачканный в крови (своей или не своей – вопрос хороший) Когай приятных эмоций уж точно не вызывал. Ну и потом, даже если такое произойдет, разгребать весь хаос придется одному Кои.    –Ты чего? –Когай, заметив выражение лица Кои, недоуменно уставился на него. Юноша тем временем промолчал, поставил пустой бокал на сто и отправился в подобие зала. Акиоре пошел за ним.    –Длинноволосый улегся на диван, перед этим расстелив его, укрывшись своей курткой – одеяла в квартире не было. Вторую половину он оставил для хозяина квартиры, и тот, естественно, занял ее.    –Будь осторожен. –Единственное, что прошептал Кои перед тем, как уснуть.