Лабиринт

2017 До и после. До, почти вчера, когда Цумики готовила им с батей нехитрый завтрак, пожелает удачи, но с некоторым упреком в тихом голосе напоминает Мегуми: «Ты помнишь, о чем мы говорили?» Говорили. Да они там сговорились с батей, причем из разных причин. И после. Сейчас, которое кажется нереальным. Божественные псы опускают головы, виновато махают опущенными хвостами, словно чувствуют свою вину в своем бессилии. Хотя причем тут они? Это он нарушил клятву, никогда не оставлять сестру. Цумики пропала. Просто исчезла без следа. Как будто нечто чудовищное просто стерло ее. Нет времени скулить, что нарушил обещание. Нужно действовать. Бодрый голос с телефонной трубки тускнеет, когда Мегуми выкладывает всю суть пиздецовой ситуации: — Цумики?! Я буду первым же поездом. А ты точно уверен, что она там? — А ты точно нырял под Купол, а не чешешь? — Чувак… Насколько голос с той стороны телефона расстроенно-обиженный прямо под вены проникает. — Ок. Верю. — Мы с корешем точно сразу ее вытащим. — Что еще за кореш? Хотя, неважно. Тут любая помощь пригодится. — Буду первым поездом с Сендая.

***

В их со стариком тандеме работа по изгнанию проклятых духов лежала на Мегуми. Батя подстраховывал. Зато Тоджи никогда не взваливал на сына миссии связанные с убийствами. В остальном, если случалась какая-то промежуточная работенка, все контролировал Фушигуро-старший. И это не обговаривалось. Дело, которое казалось выгодным, но плевым, оказалось с подвохом, и по времени заняло не день-два, а целых пять. Цель — мелкий мошенник и слабенький мастер проклятий. Подросток, чуть старше Мегуми, связавшийся с плохой компанией, родители которого уважаемые люди, меценаты и все-такое, отчаянно пытались любым способом вернуть заблудшее чадо в лоно семьи. Кадва пальца об асфальт. Главное не убить и шкурку не сильно попортить.  Вопрос не в сложности, а в том, что заказчики наняли не только Тоджи Фушигуро. На награду претендовали еще пара групп солдат удачи, и все они охотились не так на жертву, как друг на друга. И в этих командах было несколько магов. Комедия, в общем. До какой-то поры Мегуми и сам наслаждался. Первое, может по жизни Тоджи и оставался безалаберным великовозрастным ребенком, но на миссиях он был сама сосредоточенность и концентрация. А тут, зашибись! От случившихся непоняток у Тоджи нервно шрамованная губа дернулась. Чем воспользовался наблюдательный Мегуми, подколов батю: — Стареешь. Тот только рыкнул. Второе, когда им пришлось разделиться, Мегуми пару раз удалось удачно сыграть в соло против конкурентов. Еще одно доказательство, что он уже может и сам работать, а не быть тенью великого Убийцы магов, когда на любое самовольство и попытку рискнуть следует угроза: «Я тебе руки переломаю. Для твоего же блага». Как тогда вырасти, если ты уже столько времени остаешься мальчиком на подхвате: подай, прими, разбей, выкинь. Было бы смешно, если бы во время всей этой кутерьмы Мегуми вдруг не началось казаться, что одна из групп охотится именно на него. Потом стало совсем не смешно. Не показалось. С миссией они справились. По большей части. Сейчас их «задание» валялось в полуобморочном состоянии, упакованное для передачи заботливым родителям. Осматривая его пока что безвольную тушку, их с батей вечный менеджер Кон-сан шумно выдохнул: — Нууу… Хорошо, что все хорошо кончается, - он в своей манере наклеил на лицо мягкую улыбку, а заодно закинул в уголок рта сигарету. — Хорошо? Издеваешься? — батя точно был не согласен. — Что за подстава, Шиу? За такие закидоны тройная оплата! И премию за моральный ущерб! Иначе… Мегуми не сомневался, что в той «спокойной» ярости, в которой сейчас пребывал его старик, нанимателям точно выполнить все требования, чем проверять, что подразумевается под этим «иначе». Он бы мог напомнить и о своей премии за «моральный ущерб». Хоть не первый год с батей в работе, разное бывало, но такого. Двойной стресс. Да ну нафиг! Мегуми до сих пор по всему телу, всеми порами кожи чувствовал липкую, скользкую эктоплазму. Это были лишь фантомные ощущения. Обман. Воображение. Одна половина мозга это понимала, другая настойчиво зудела желанием тщательно вымыться в душе. И вот с ней Мегуми был полностью согласен. Мегуми редко участвовал в процессе получения вознаграждения. Возрастом пока не вышел. Поэтому пока эта важная часть завершения работы оставалась на бате и Кон-сане. А ему точно можно было доверить и получение вознаграждение и моральное здоровье Тоджи. Пока осечек не было. Неизвестно, как у других магов все происходило, но Мегуми после выброса своей проклятой энергии мог дрыхнуть по несколько дней. Когда он очнулся на их перевалочной квартире, то по времени определил, что спал около восемнадцати часов. Львиную долю их дохода, конечно же забирал старик, но он оплачивал коммуналку и давал деньги Цумики на продукты. Остальное шло на его хобби. Судя по пачке, которую батя оставил на прикроватно тумбе, премию он таки выгрыз. Лады. Можно не вылавливать его на тотализаторах. Заслужил. Домой. У Цумики как раз выходной.

***

Мегуми понятия не имел, какой арматурой бахнули на голову его бати, что тот внезапно решил стать образцовым отцом. Ну как образцовым? В понятии Тоджи.

***

2006 То, что Мегуми решил дать отцу еще один шанс — легче сказать, чем осознать. Да кто он такой, в понятии Тоджи, чтобы прощать и отпускать? Захотел — пришел, захотел — ушел, захотел — оставил сына на какую-то левую женщину. Факт, что от него пытались избавиться, никуда не делся. А еще оказалось, что за те несколько месяцев самостоятельной жизни Мегуми сильно изменился. Женщины, к которым Тоджи с сыном подселялся, воистину были святыми. Раньше Мегуми этого не замечал, потому что и сам был таким же, как его папаша. Тоджи разбрасывал кругом свои вещи, не убирал за собой посуду, ел на диване, оставляя крошки, а ванную после себя оставлял такую, будто там вражеская армия прошлась. Хуже того! Ты неделю ждешь премьерную серию аниме, которая точно должна быть огонь, приходит твой папаша и со словами: «Фигня какая-то», переключает на свой гребаный спорт! На все выговоры Тоджи только отмахивался или шутливо запугивал: «Будешь зудеть — отправлю к Зенинам. А они те еще гавнюки редкостные». И это был удар по больному месту, даже если Мегуми и хотелось порой просить политического убежища у внезапных родственников. Но что тогда будет с Цумики, которая по сути никто для Тоджи? Самое обидное, что в этих спорах сестра всегда становилась на сторону отчима: — Вы же самые родные друг другу. И так похожи. — В каком месте? — кричал на нее рассерженный Мегуми. — Упрямые, — парировала сестра. — И не желаете признать очевидное. Если что-то не так, то проще исправить, чем тратить время на ругань. Цумики была как всегда права. Вообще, не по годам рассудительная, глупая, старшая сестра стала для большого и мелкого мужчин Фушикуро своеобразным буфером, гипсом, который сращивал сломанную кость. У Мегуми сложилось впечатление, что Тоджи даже не помнил ее имя, потому что всегда, когда обращался к Цумики, называл ее «девочка», но все же в голосе его тогда чувствовалась какая-то деликатность, насколько это от него возможно. Возможно, Тоджи реально мечтал о ласковой и понимающей дочери, иначе, откуда это «Мегуми»… Вот реально загадывал на девчонку! Получилось, что получилось. В первый же день внезапного появления, отец, даже не дав толком собраться, забрал обоих детей из квартиры с нехорошими воспоминаниями. Оказалось, они пересекли половину страны, а их новое пристанище находилось в маленькой, потерянной деревеньке. Это было нечто! Одно дело видеть такое где-то на картинке, другое реально собственными глазами. Кедры, с ровными, как колоны, столбами, крона которых подпирала небо. А если задрать голову и долго смотреть вверх, то начинало казаться, что они лохматят облака. В другой части леса, под сенью огромных бонсаев со скрюченными витками, чувствовал себя лилипутом и одновременно, перепрыгивая по зеленым, покрытым мхом слегка пушистым камням, между которыми струился крошечными серебристыми водопадами ручеек — великаном. Все было гораздо интереснее, чем Сад Теней. Мегуми не было времени вертеть головой, когда они впервые проходили этот путь. А еще бамбуковая роща. И ему очень хотелось узнать, что там еще дальше, но не складывалось. Укрытое зеленью новое пристанище вновь объединившейся семейки точно напоминало не фальшивую, придуманную, а самую настоящую Деревню Скрытого Листа. Правда, в этом поселке шиноби-то всего и было один с четвертью: Тоджи и его сын. То, что отец внезапно шиноби и он наконец-то вернулся на родину, Мегуми хватало фантазии вообразить. То, что он попробует из сына «вылепить что-то приличное», сначала даже обрадовало. До первой тренировки. Сначала было легко, а потом началась адская пытка. Мегуми не зря считал, что сильнее и выносливее многих сверстников, но, по мнению отца, недостаточно. Тоджи ни в чем не знал меры. И тренер с него был хреновый, по мнению Мегуми. Силовые, растяжка, скорость, реакция — если Тоджи со своими нечеловеческими физическими способностями пытался дотянуть мелкого до себя, то явно переусердствовал. — Хватит, — еще один круг, еще одно отжимание и Мегуми упадет и больше не встанет. — Не могу больше… — Хватит скулить, — Тоджи был безжалостен. — Через «не могу», но делай. Через «не могу» не получалось. Быть «хлюпиком» плохо. Но это был единственный способ остановить экзекуцию. А потом, когда Мегуми срывался на отца за причиненные им беспорядки, получал ответочку: «О, еще есть силы что-то пищать? Мало я тебя гонял». В новой школе у Мегуми тоже начались проблемы. Местные дети, выращенные на свежем воздухе и здоровых харчах, были гораздо сильнее его токийских одноклассников. Естественно, новенькие вызывали у них интерес. Особенно Мегуми. Необычное для мальчика имя. Еще он был на полголовы их всех ниже, на год младше. Все бы решить сразу, пока не зашло дальше дразнилок, но Мегуми пообещал сестре, что он не станет решать проблемы так, как решал их в Токио — дракой. Хоть кулаки и чесались. Но тот подслушанный разговор… — Будь проще. Им скоро надоест. И вы даже подружитесь, — ставшая свидетельницей одного такого инцидента, давала советы Цумики, перемывая посуду. —Подружимся? Да, я как в яму с йокаями попал, — отвечал Мегуми, вытирая за сестрой насухо тарелку.                          И надо же было в этот момент войти на кухню Тоджи. — Да что ты знаешь про яму с йокаями? Ты еще поплачь, маленькая девочка, — раздраженно бросил он. — Мне что, поговорить со злыми мальчиками, а потом тебе сопельки подтереть? — Обойдусь. Вот это было уже за гранью. Впервые Мегуми решил сбежать сам, игнорируя отцовскую тренировку. И что? Тоджи его как по запаху нашел. И как вроде днем ничего не случилось — просто оттащил подняв за ворот футболки, как за шкирку щенка, на площадку для тренировок, еще и бурчал по пути: «А я ему еще что-то интересное готовил». Интересное. Реально интересное. Сначала была обычная тренировка, но на удивление короткая. Потом из ямы, прикрытой травой и листьями, отец выудил нечто… Длинная палка с заостренным на ней коротким мечом. Копье! Настоящее! — Это яри, — пояснил Тоджи. Он даже дал сыну пощупать древко, а потом, зажал его ладони, приводя в ту позицию, как надо правильно держать. Но когда твердь основы стала для Мегуми почти привычной, у него бесцеремонно отняли сокровище. Отец сказал: — Смотри внимательно и запоминай. Он был нереально крут! То, что выделывал с копьем Тоджи… Это было похоже на бой. На бой или танец с собственной тенью. Но все так быстро, что Мегуми даже ничего не запомнил. Тоджи повторил все медленнее. И все равно это было восхитительно! — А это твой яри, - Тожи вручил сыну бамбуковую палку по длине равную копью. Дальше они начали разбирать всю связку по элементам. И так несколько дней. Удивительно, когда у Мегуми что-то не получалось, он злился. Отец же был спокоен. Просто поправлял ошибку, иногда комментируя: «Запомни и больше не лажай». Наконец-то, удалось выучить всю связку. Косо и криво. Совсем не то, что у отца. Естественно Мегуми облажался. Тут удивил Тоджи, сказав: — Нормально для первого раза. Это было настолько же непонятно, насколько и правильно, как-то. Вроде и ничего особенного. Это и похвалой не назовешь, но впервые Мегуми хотелось не закопаться, чтобы к нему не приставали, а подняться, как на крыльях. Почти заканчивалась осень. Вроде начали притираться. Одноклассники действительно потеряли интерес к Мегуми, и можно было спокойно на перемене засесть на окне и почитать. Хотя… — Фушигуро! — одна из одноклассниц. Коренастая девчонка с короткой прической и слишком громким голосом, а за ее спиной еще одна, почему-то покрасневшая и с дурацкой улыбкой. — Твоя сестра вчера украла мою Сатори! Познакомь меня с нею! — Обойдешься, — не отрываясь от книги бросил Мегуми, не обращая внимания на последующие возмущения и то, что уже десятый раз пробегал глазами по одной и той же строке. Однако Тоджи начинал давать еще один повод для раздражения. Он все чаще с тоской смотрел на телефон, чего-то ожидая. Претензий не предъявишь, но это бесило. Мегуми видел, что отец откровенно начинает скучать, что вероятно, они с Цумике ему таки надоели. А потом был звонок, и во второй день зимы Тоджи собрал вещи. — Ты что? Опять смываешься? И насколько тебя хватило? Цумики боязливо пряталась за косяком двери, а Мегуми наступал на отца. Пытался. Психи сына Тоджи волновали мало. Он спокойно продолжал собирать сумку, но все же не оборачивая бросил: — Малой, а жрать ты что собираешься? Бабло и харчи само по себе с неба не падает. Тоджи выдвинул назад левую руку, так что неугомонное чадо, сделавшее рывок, чтобы с размаху, наверняка не причинив особого вреда, не треснуть об отца в спину, а само стукнулось лбом о мягкую часть тыльной стороны ладони. Не то, чтобы сильно больно, но Мегуми пришлось отступить на шаг, но он все-таки не потерял равновесие. — Мда… Реакция никакая, — подытожил неудачное покушение на себя Тоджи. — И топаешь как стадо слонов. Я тебе сколько раз показывал? На кошачьих лапах. Занимайся. И не чуди. Но выходя из дома, в дверях он все же развернулся: — Дерзкий стал? Да? — Какой есть, — буркнул Мегуми, не двинувшись с места. — Правильно. Не покажешь зубы – затопчут. Вернусь где-то через неделю плюс минус. Проверю. Так что не расслабляйся. Последние слова. Все. Ушел. Какой смысл пытаться ударить кого-то с непробиваемой броней? Взять «на слабо», как бы это ни было глупо и по-детски. Тоджи ушел, а Мегуми продолжал тренироваться. Каждый раз после занятий в школе он шел на выбранную отцом удаленную площадку в бамбуковой роще и всего себя отдавал тренировкам. Не получилось? Повтори элемент сто раз и начинай сначала. Пока не достигнешь идеала. Только тот идеал, тот невероятный танец ускользал, как вода сквозь пальцы. Не нужно была зеркала или зрителей. И так все понимал. Он умотался так, что потерял счет дням. Даже начал задавать себе вопрос: а зачем это все? Как это поможет, если действительно придется защищаться? Снова! Снова! И снова! Назло! Как будто весь смысл жизни теперь сосредоточился на этих тренировках. Он умотался так, что потерял счет дням. И вдруг, как бы — хоп — и вышло. Дыхание такое, что на вдохе должно грудь разорвать, а на выдохе — ребра в спину врежется, и сердце выскочит. Оно так бешено бьется. Его стук, наверно, не только в ушах отдается. И это не от излишней нагрузки, хоть лежишь на земле трупиком. А потому что вся связка получилась. Восторг! И все же надо встать и идти домой. Подходя — считал дни. Вышло тринадцать. Никогда не верил в чудеса, а тут поверил — откроет дверь дома, а там Тоджи. Этот поселок не Токио. Так просто тут невозможно что-то скрыть. Вот и исчезновение Тоджи тут заметили. Наглый одноклассник, выше Мегуми на голову, не разминулся с ним в коридоре, нагло задев плечом. Мегуми смолчал. Теперь нужно было затихариться так, чтобы как можно дольше оставаться «нормальными». Даже не для него самого, а для Цумики. Но что будет когда оставленные Тоджи деньги закончатся? Цумики говорила, что он вернется. Мегуми верил ей и ожидал появления Кон-сана. А еще он тренировался, превратив это в смысл проведенного дня, но тренировки уже не доставляли удовольствия. Хотя, если бы можно было, он бы и спать оставался там, взяв из дома загрузившись только бенто с кое-как запиханной туда едой, если бы не тревожный взгляд Цумики. В этот день он снова шел на свою тренировку. Шел и шел, если бы не… Просто проходил мимо. И это был дом подруги Цумики. Саори. Запомнил, потому что Цумики много о ней рассказывала. Проходил и заметил несколько одноклассников во главе с тем, кто его толкнул накануне. Они баллончиками расписывали стены дома, раскидывали мусор, стараясь загадить, так чтобы явно было. И стоило это времени, чтобы все это специально собирать? Семья Саори тоже была чужаками в этом поселке. Но была одна большая разница с, так сказать, семейкой Фушигуро… Мальчишки его не трогали, и Мегуми не стал бы вмешиваться. Наверно. Но в окошке после старшей девочки мелькнуло лицо обеспокоенной Цумики. Оказалось и палка может быть грозным оружием. Но что дальше? Чужие синяки и разбитые носы — слишком явная улика. Смотреть на хлюпиков, уже на безопасном расстоянии выбрасывающих угрозы было мерзко. Даже не от этих дебилов, нападающих на тех, кто не может ответить силой. От случившейся катастрофы, которую он сам сотворил. Это в Токио можно было оставаться незаметными. А здесь… Расплата должна была прийти скоро. Когда Цумики выскочила из дома, то Мегуми крикнул ей: — Оставайся здесь! Родители подруги Цумики были хорошими и добрыми людьми. Они наверняка не оставят такую хорошую девочку без помощи. А он все испортил. Может действительно ей будет лучше совсем исчезнуть? И он ушел, не оглядываясь. Также как это делал Тоджи.

***

После того, как Мегуми отдубасил местных мальчишек, тренировка уже не казалось чем-то таким важным. Пустая трата времени. Мысленно он так и оставался возле того домика с испуганно выглядывающей из окна Цумики. Тогда он вызвал двух зрителей — своих псов. Тут оказалось, что снова повторить связку так легко не выйдет. Однако просто наблюдать за хозяином Широ и Куро не собирались. Они были послушными собаками, но, как и все собаки, хотели играть. Усложнение? Отлично! Повторить связку снова, пока не добьется идеала. А если еще попробовать отдавать собакам приказы вместе с этим? Как будто они вместе сражаются? Будет весело. Двое много. Сначала Широ. Он казался более спокойным и послушным, чем его брат. Кто бы сомневался, что у белого призрачного пса отсутствует воображение. Он отказывался атаковать того, того, кого не существует, но принял игру по-своему. Давно не выгуливаемый Широ с таким ликованием пытался отнять у Мегуми палку. Не палку! Оружие! Вся тщательно проделанная связка была испорчена окончательно. Мегуми пытался задеть воображаемого врага, одновременно уклоняться от нападений его пса, но при этом стараться не задеть питомца. В какой-то момент, когда Мегуми сделал выпад против невидимого нечто, его пес, вместо того, чтобы помочь или напасть замер и завилял хвостом. А потом за спиной послышался хлопок… Мегуми позорно взвизгнул, в прыжке разворачиваясь. Джинсы. Растянутая толстовка. Губа пересеченная приметным шрамом. Он… Папа… И как во сне… Восторженное замирание рассеялось, как только Мегуми видит «нечто» с довольной ухмылкой обвивающее шею и грудь отца. «Нечто» очень знакомое, но почти забытое. И Мегуми просто колет заученным движение из «связки», целясь в это «нечто». Отец, разведя руки для очередного хлопка, ловит его «оружие» ладонями. — Да, ты его видишь, — констатирует Тоджи, а потом тоже почти не спрашивает. Утверждает. — Сам додумался. Молодец. Мегуми нервно сглатывает, с опозданием отпуская призрачного пса в его теневой лес. — Вопросы есть? — утробно рявкает Тоджи. Мегуми хлопает ресницами. Отец продолжает разочаровано-устало, чуть ли не зевая. — Вопросов нет, если все ясно или ничего. Вопросов миллион с довеском. Когда они переехали в эту деревню, Мегуми перестал видеть страшные «фантазии». Тогда, возможно, это все-таки было его воображение? Псы не считаются!  Теперь вдруг появляется «червь». И эта «фантазия» реально знакомая. Он такой же, как на кладбище… Похороны мамы… Мегуми опять захлестывает. Он опять чувствует себя таким потерянным... Как в каком-то сне. Может это сон? Какое-то время ему часто снилась мама. Утром он не мог вспомнить ее лица, но точно знал, что это была она. Пока не появились псы, Мегуми часто снилось, что он терялся, а чудовища из «фантазий» пытались его съесть, но мама всегда находила его и спасала. Наутро после такого было так тоскливо, хоть волком вой. Но червь? Червь не снился. Там точно был Кон-сан. Кон-сан там точно был. И он реальный. Значить был и червь? Точно был? Сейчас червь довольно лыбится. А тогда был грустный и как-то крупнее. Сдулся? Или сам Мегуми был ниже ростом. Сейчас бы ущипнуть себя… — Ладно, — махнул рукой отец, не дождавшись ответа. — Пошли домой. Ни движения… Слишком солнечно для сна… Слишком цветно… — Еще постоишь, корнями прирастешь, — Тоджи улыбнулся, так как умел лишь он, лишь уголком шрамировнаной губы. Не. Не сон. — Ты жуткий, — констатировал Мегуми. Не, скорее озвучил случайно подслушанный разговор за его спиной от одноклассников о его отце. И все-таки чудо — Он вернулся! Он вернулся так вовремя! «Мой дед говорит, что не удивится, если выяснится, что он якудза и скрывается, потому что именно он устроил тот кошмар в Токио», — сообщил один из одноклассников Мегуми. Компания мальчишек, прикрывшись в школьном туалете обсуждали ни кого-нибудь, а Тоджи Фушигуро. — Угу, такой жуткий, — подтвердил другой. Сплетники даже не подозревали, что за дверью одной из кабинок их разговор слышит сын того самого «жуткого Якудзы». В этом поселке все про всех знали. А спрятать такую фигуру как Тоджи фактически задача невозможная. Можно было выйти, хлопнув дверью, наверняка напугав мальчишек. Но испугаются они не Мегуми, а того, кто призрачно за ним стоит — Тоджи. Бесило. И очевидно же, что теория Цумики о мирном существовании всех и вся действовала только на Цумики. Вот и все различие родителей подруги Цумики и их с сестрой типа отца. Скромные, непохожие и безобидные против огромного и опасного Тоджи. Отец хмыкнул. Забрал «оружие» Мегуми, которое все еще было направленно в лоб счастливого «червя», откинул его в сторону, как бесполезную палку, а потом подхватил сына за ворот футболки, поднимая над землей, и направился в сторону деревни. Похоже, таскать Мегуми как щенка за шкирку по возвращении у Тоджи становилось привычкой. Хотя в этот раз тот уже не брыкался. Что еще ожидать от Тоджи, если он по-другому не умеет? Мегуми не чувствовал себя униженным… Хотя, он бы предпочел, чтобы сплетники-соседи не наблюдали такую картину. И… Тоди оказался не настолько отбитым. У самой кромки леса он все-таки поставил Мегуми на ноги, и дальше добираться до дома пришлось на своих двоих, стараясь не семенить следом, а идти рядом. Ожидалось, что родители побитых мальчишек преодолеют страх перед кошмарным якудзой Тоджи и припрутся с жалобами. — В школу идешь? — тихонько спросила Цумики, боясь разбудить Тоджи, пока тот отсыпался. Зато Мегуми она бесцеремонно толкала за плечо, пытаясь растормошить. — Твой бенто на столе. — Уже нет, — с причмокиванием пробасили сверху отцовским голосом. — Кто долго спит, тот ходит голодным. Мегуми неохотно полуоткрыл глаза, убеждаясь в присутствии сестры и Тоджи, и тут же их закрыл, переворачиваясь на другой бок. Ему снился такой чудесный сон, и он не против был бы в него вернуться. В эту ночь в Теневом саду ему удалось посмотреть в глаза его птицу и даже дотронуться до ее головы: сначала к изогнутому клюву, потом выпуклому, высокому, почти человеческому лбу. Удивительно, но кончики пальцев до сих пор помнили насколько мягкими были перья. — Я еще приготовлю. Вставай, — Цумики не унималась, пытаясь развернуть кокон, в который укуклился Мегуми. — Вставать! Жрать! И отправляемся! Громогласный рев Тоджи сработал лучше любого будильника. Мегуми подскочил как ошпаренный и с Цумики одновременно задали один и тот же вопрос: — Куда? — В отпуск! — А школа? Когда Цумики робко посмела такое заявить, Мегуми ее ущипнул. Какая нафиг школа?! Никакой школы. Никаких разборок относительно разбитого, а возможно и сломанного носа одноклассника. Никаких прощаний. Действительно отпуск, который они заслужили. Тоджи повез их в Беппу на горячие источники. — А я тебе говорила, — ликовала Цумике. Как всегда права. Уже можно привыкнуть, что такие люди как она должны притягивать удачу. Это были первые дни начала зимы. Небо было хмуро-серым. Мегуми посчитал это нехорошим знаком. Пока что все опять шло как по накатанной. Хозяйка купальни прямо таки медом сочилась, обхаживая Тоджи. Хуже того… Эти женщины в который раз наступали на те же самые грабли: Тоджи, неудачливый отец-одиночка. Только теперь не несчастный вдовец, а брошенный коварной женой, оставившей двоих детей. Фу! А для того, что завоевать вероятного «надежного» супруга они пытались, втершись в доверие к Мегуми. И эта тоже… Хозяйка просто искрилась наливая Мегуми местный фирменный рамен: — А ваш сын ваша точная копия, Тоджи-сан. — Я не его сын. Он меня выкрал, — угрюмо провозгласил Мегуми, пробуя угощение. Супчик оказался вполне съедобным, слегка кисленьким, и мясо нежное. Половник замер, а губы женщины сложились в букву «О». Тоджи демонстративно закатил глаза, а женщина неестественно громко рассмеялась. — Вот же маленький шутник. Горячий источник… Сначала Мегуми даже не мог понять, что в них такое хорошее. Столько ритуалов. Слишком горячо, в контрасте с холодным воздухом. Кипяток! Но терпи. И еще это дурацкое мокрое полотенце, которое так и норовило соскользнуть с головы. Мегуми долго ерзал, пытаясь по совету хозяйки гостиницы принять удобную позу. Проще было бы вцепиться в борт, как обезьяны на одном всплывшем в памяти фото. И вызвать насмешку отца? Потом Мегуми просто нашел выступ повыше и повторил расслабленную позу Тоджи, устроив затылок на скрепленных в замок ладонях. Теперь они с отцом были почти на одном уровне. И вдруг неожиданно начал падать снег. Редкие, но крупные, пушистые снежинки медленно кружили в воздухе. Одна такая осела на ресницах и не спешила таять. — То, что ты видишь, называется проклятые духи, — неожиданно произнес Тоджи. — О чем ты? — Мегуми, оторвавшись от созерцания снежинки, так резко развернулся к отцу, что полотенце снова соскользнуло на глаза, хорошо, что не упало. Хозяйка предупреждала, что такого допускать нельзя: целебная вода должна оставаться чистой. — Угомонись и не перебивай, — сам Тоджи служил воплощением спокойствия. Если бы не говорил, то можно подумать, что уснул. Глаза закрыты. И все же… Мегуми нервно сглотнул и замер. — Таких, как ты, называют маги. В большинстве, те еще гниды. И есть обезьяны, которые ничего не видят, не слышат, предпочитают не знать. Как бы маги не презирали обезьян, но подстраиваться под них приходится. Обезьян больше. — А ты? — хоть и велено было не перебивать, но Мегуми все же рискнул. Слегка скалясь, Тоджи ухмыльнулся шрамированной губой и даже приподнял веко, покосившись на сына. — Это отдельная история, и сейчас не обо мне. Твои шикигами — псы? Верно? Кстати, о вопросах, которые появляются, когда что-то становится понятно. Что-то прояснялось, хотя все запутано… Отец не спрашивал. Утверждал. Но разве тогда он их не видел? — Н… Наверное… Шикигами? Они проклятые? — Я так и думал. Десять теней. Главное сокровище Зенинов. В тебе есть потенциал. Ты можешь стать сильнейшим. Я бы тебя научил. Предупреждаю, будет сложно. То, что сейчас было — это еще игрушки. Или есть легкий путь. Ты можешь присоединиться к Зенинам. — Но ты же говорил… — Я говорил не перебивать. — В голосе отца послышались рычащие нотки, так что Мегуми невольно вжался в камень. – У них есть деньги и власть. А еще они любят силу. Ты со своим умением там бы был выхолен и вылизан. — А Цумики? Отец потянулся, прикрыл ладонью глаза. — Не думай о девочке. С ней все будет хорошо. Думай о себе. Что для тебя лучше. — А ты?.. Глупый вопрос, ожидаемый ответ: — Я точно не пропаду. Если решишь уйти к Зенинам, сможем наконец-то забыть друг о друге. Что будет с тобой дальше — меня не волнует. Ну, так что? Мегуми должен был бы обидеться на жестокие слова, но нет. Видимо, целебная вода лечила не только тело, но и душу. Вся накопленная злость на отца куда-то исчезла. Наоборот… Мегуми уже имел ответ, но пытался поймать ту удивительную безмятежность, которую сейчас ощущал. Счастье? Пусть будет так. Отец… Папа… Батя? Вот так точно будет лучше. Батя говорил с ним, если не как с равным, то, как с взрослым. — Я не хочу к Зенинам. — Молодца! — Батя единым махом толи потрепал Мегуми по волосам, толи поправил съезжающее полотенце, которое теперь наконец-то легло как надо. — Только теперь не ной. И о работе. Мне придется уходить. Нормальная потребность жрать, и вас, двух спиногрызов обеспечивать. Меня нет — ты в ответе за сестру. Станешь сильнее — возьму тебя на дело. — Жду.

***

— Вы могли бы и подольше остаться. Сейчас хоть и сезон, но клиентов, сами видите. Все из-за кризиса, — жаловалась хозяйка отеля. — Из-за этих событий в Токио, год совсем не задался. Хотя, казалось бы… Тут все тихо. Почему бы и тело в безопасности держать и успокоить, и душу тоже… Мегуми уже не против был бы задержаться подольше, но они все-таки покинули гостеприимное место. Хотя и на прошлое место не собирались возвращаться, узнав о чем, Цумики была явно расстроена:  — Я не попрощалась с Саори. И с Фуми, и с Нобарой… Да. Нобара. Та самая надоедливая одноклассница, требовавшая познакомить ее с Цумики. Добилась. Но, не судьба. — Ничего. Я напишу Саори письмо. А потом, когда точно будет известно, где мы останемся еще одно с адресом, — Цумики перебирала пальцами за ушком трехцветного котенка. Еще один член их маленькой семьи, подарок от хозяйки гостинице вежливой и милой девочке. Тоджи не возражал. Вот и ладненько! Кстати, оказалось, что маленький котенок по ночам может топать как стадо слонов. И кто там говорил о мягких лапках? Тренировки стали гораздо интереснее, потому что батя начал обучать пользоваться настоящим оружием, а не какими-то подделками. И меньше всего Мегуми тогда волновало — тоскливые, взрослые новости. Хотя… Посреди Токио организовали огромный купол, который захватывал часть районов Сибуя, Синзюку, Накано и Сугинами. «Террористический акт. Радиация», — говорили взрослые. А Цумике из школы принесла новость: «Там логово йокайа». Позже Мегуми узнал, что у йокайа было имя — Сатору Годжо. Подруги Цумики ей так и не ответили. Хоть сестра и долго ждала ответа, но как-то пережила. А вот Мегуми, хоть все и завершилось благополучно, продолжал грызть себя за тот уход. Так что, когда сестра, в очередной раз открыла почтовый ящик и не обнаружила никаких писем, он пообещал: — Я больше тебя никогда не оставлю.

***

2017 Он уже предвкушал, как откроет дверь и крикнет: «Я дома». Зато вот кого бы он не желал встретить, так это квартирную хозяйку.

***

2016 Тоджи оставил привычку подселяться вместе с детьми к очередной даме. Но не значить исправился полностью. Мегуми точно было известно, что время от времени батя навещал квартиру той самой квартирной хозяйки, и вряд ли они там чаями баловались. Да чем бы ни развлекались, главное, что женщина не пыталась навязать опеку, а просто извлекала свою пользу. Как, впрочем, и семейство Фушигуро, оплачивая лишь коммунальною плату без аренды. Батя называл ее рафинированной телкой. И с его уст это звучало как комплимент. О вкусах не спорят. Мегуми она до какого-то времени была безразлична, пока однажды, где-то с месяц назад женщина как бы случайно споткнулась на своих шпильках, а он попытался не позволить ей упасть и точно не случайн» оказался прижатым к стене. «Ты так вырос, Мегуми-кун», — ухо обдало теплое дыхание. От слишком ядовитого-яркого цветочного запаха ее духов першило в носу. Как Тоджи с его повышенными рефлексами не угорал? «Я несовершеннолетний», — также тихо, но спокойно прошептал Мегуми ей на ухо и… Супер! Был отпущен. «Мда, маленький», — разочаровано процедила она. — «И все еще такой глупый». Хоть хозяйка и думала, что ее покушение на честь и достоинство отпрыска Тоджи осталось в тайне, но не тут-то было. Все те же усиленные рефлексы, когда батя сразу же сложил два и два, даже не будучи свидетелем посягательств. И он не из тех, кто стал бы ревновать, даже наоборот: «Ну и совместил бы приятное с полезным. И бонусом может хоть на пару месяцев вообще халяву на жилье выбил», — закатил глаза Тоджи. — Всему тебя надо учить.

***

2017 — Коике-сан, доброго дня, —Мегуми вежливопоклонился и попытался скоренько проскочить в дверь, поднявшись на второй этаж в их семейные апартаменты. — Что у вас там происходит? — совсем нелюбезно прошипела квартирная хозяйка, скривив идеально вычерченные бордовые губы и сложив холеные руки с такого же цвета налакированными ногтями на груди. — Что за кошачий концерт? Уже другие соседи жалуются. Пользуетесь моей добротой. Я разрешила оставить животное только под ответственность твоей сестры. А я могу снова вспомнить старое правило. — Я со всем разберусь, — Сердце тревожно ударило, внутренности в мелкий комок сжались от нехорошего предчувствия. — Разберись, — хозяйка возмущенно тряхнула головой и золотыми свисающими цепочками серьгами. Мегуми не стал возражать и быстро ретировался в подъезд. Никто им не писал, но в почтовом ящике скопилось несколько рекламных брошюрок. Это не про Цумики… За закрытой дверью тревожно мяукала Момоко. Тот самый котенок, который они привезли с горячих источников, выросшая в наглую, ухоженную кошару. Оставить ее голодной? Это точно не про Цумики.  Неблагодарное животное тут же начало урчать и тереться о ноги Мегуми, обшерстивая брюки, хотя раньше относилась как к мебели, признавая только Цумики, и иногда Тоджи. — Ладно. Отвали, — снисходительно заметил Мегуми и достал из холодильника пакет с кормом, высыпал содержимое в кошачью миску, и Момоко тут же потеряла к нему интерес, жадно накинувшись на еду. Мегуми же продолжил исследовать их квартиру. Хотя, что там исследовать. Очевидно, что Цумики тут не было. Она могла выйти прогуляться с подругами. Она могла пойти в кино. У нее, в конце концов, мог появиться парень. Но Цумики никогда бы не оставила Момоко голодной! Кое-что еще аномальное — мертвая рыбка на дне аквариума. Минор явно лежал так уже несколько дней, успел побелеть и частично был обглодан собратьями. Цумики не могла допустить подобного беспорядка. Телефон… Когда они с отцом брали миссию, Цумики каждый день отправляла сообщение на телефон названного брата: смайлик, пожелание хорошего дня или просто приветствие… Пусть даже Мегуми никогда не отвечал, а позже пролистывал. И как тут самому не взвыть в отчаянии! Вот идиот! Три дня тишины. А он хоть бы хны. Все же, что с Цумики? Гончаков Мегуми нельзя использовать как обычных собак. Они могут выслеживать проклятья, находить бреши в барьерах, но никак не людей. Однако, они могут «вынюхать» личность в живых или — как бы ни жутко даже предполагать такое для Цумике — в мире мертвых. Мегуми бы сказал: полезное свойство, уже принесло им с батей доход. Но кто думал, что придется применять его для поисков Цумики. Наконец-то сытая Момоко, забившись в угол, поднимала шерсть и шипела. Причина ее истерики — два пса шикигами. Широ и Куро виновато виляли полуопущенными хвостами. Ничего. Так словно девушки никогда и не существовало. Может ли быть так, что Цумики где-то на грани жизни и смерти? Мегуми обзвонил все городские больницы. Нет. За эти несколько дней похожей пациентки не поступало. Тогда вполне естественный вывод: что-то блокирует возможности его псов. Что-то вполне реальное. Купол. Если имеешь дело с магами и проклятьями, просто не можешь не знать, кто такой Годжо Сатору. Имя, которое стало легендой, как бы ни пытались его предать забвению. Когда упоминание о нем впервые достигло ушей Мегуми и он поинтересовался у бати, что за тип и за что ему такая честь, Тоджи отмахнулся: «Это тот, благодаря кому, такие как мы, не останутся без работы». Как-то слишком сухо, а потому и подозрительно. Обычно его старик не упускал возможности козырнуть перед сыном своими знаниями чужих клановых техник. А не был ли каким-то боком ко всему причастен Тоджи? Любопытство заставило искать больше информации. Итак… Все, что удалось выудить. В клане Годжо родился уникальный ребенок с врожденной техникой Шести глаз и Безграничности. У золотого мальчика Сатору был реальный шанс стать сильнейшим магом своей эпохи, но в семнадцать лет он съехал с катушек. Или золотая корона вундеркинда давила на мозг, или что-то еще, но Годжо устроил геноцид магов, уничтожив множество, включая тогдашнюю «верхушку».  Катастрофические события требуют серьезных решений. Свято место пусто не бывает. Сатору не успел перебить всех магов. Клан Годжо был исключен из тройки великих кланов, а его место занял клан Инумаки. В конце концов, объединившиеся кланы и создали ловушку-барьер для ренегата, использовав какой-то редкостный артефакт для барьера. Но, если купол стал идеальной тюрьмой для одного узника, то сам барьер оказался несовершенным. Бреши. Неизвестно кто и как их первым обнаружил, но они приглянулись якудза, которые начали через них отправлять неугодных с билетом в один конец. Также поговаривали о сектантах, возведших Годжо в ранг божества с их подношениями фальшивому богу. А потом вдруг обнаружилось, что есть и возможность выхода из-под купола. Талисман, который держал барьер, оказался редким, но не уникальным. И каким же было удивление Мегуми, что ключ к выходу фактически один в один с проклятым предметом, подобранным им после миссии в Сендае. Это же золотой источник! Старику для выхода из любого барьера не нужны никакие талисманы. У Мегуми ключ. Идеальный бизнес! Однако, батя не разделил его энтузиазма, и даже конфисковал опасный предмет, впервые пообещав: — Вытворишь что-то такое, руки переломаю. Странно? Еще как. По мнению Мегуми, это могли быть вполне таки легкие деньги. Не то, чтобы он отказался снова попробовать удачи поговорить об этом с отцом. Просто через время. Неважно. Теперь Мегуми нужен ключ ради другого ключа. И если исключить Тоджи, то помочь ему может только один человек. ** — Итак. Почему ты думаешь, что она там? Губы Кон-сана сжались в тонкую линию, начисто стирая привычную благодушную полуулыбку. — Она там, — вместо аргумента твердо возражает Мегуми. Позвонить Кон-сану было не идеальным, но единственным решением: «Нет, я не ищу Тоджи. Кон-сан, мне нужно с тобой поговорить. Не по телефону. Срочно». Не факт, что старый дружбан не позвонит бате: «Слушай, а что нужно от менятвоему мелкому?» Вот тут повезло. — «Палермо Пицца». Акасака. Где-то через час буду там перекусить. Успеешь? —Буду точно! Зато Тоджи там точно не будет. Шиу Кон никогда бы не назначил встречу с этим любителем пожрать на халяву. Раз такое уже проходили. Первое задание Мегуми, когда он проявил инициативу и, по мнению отца, чуть все не завалил. — Ну-ну, ты слишком строг с Мегуми-куном. Это все-таки его дебют. И это надо отметить, - примирительно сказал Кон-сан. —Я угощаю. Батя как-то сразу успокоился, повеселел даже, вроде. Когда Кон-сан отвернулся, Тоджи присел на корточки шепнув сыну на ухо. — Ни в чем себе не оказывай, — потом он резко поднялся и даже отвернулся в сторону, как будто и не давал никаких указаний. Тоджи и деликатность — две абсолютно параллельные линии, которые никогда не пересекутся. Шиу Кон тогда еще даже не предполагал, насколько яблочко от яблоньки недалеко падает. Когда не нужно самому платить, сын оказался не менее прожорлив, чем его отец. Более того: — А мы можем забрать пиццу и для Цумики, а то как-то нечестно? Кон-сан, за неимением возможности закурить, нервно разгрыз зубочистку. Счет за пиршество, даже при наличии друзей содержащих ресторан, перевалил возможности его кошелька. Стоит ли говорить, что оказался первый и единственный случай такой благотворительности за столько лет. Не стоило злоупотреблять благосклонностью их посредника. Шиу Кон, он же Кон-сан – это тот самый «странный человек», который нашел Мегуми на кладбище после похорон матери и доставил отцу, а потом исполнял долг забрать забытого ребенка и доставить по назначению от очередной пассии Тоджи. Человек в идеальном деловом костюме, какая бы погода не стояла. Менеджер без офиса. Для Мегуми Кон-сан представлялся, если не родственником, то членом их небольшой стаи. — Ладно. Поверил. Что-то будешь? — Кон-сан лениво переворачивал странички меню, как будто не знал его наизусть. — Откажусь, — не стоило повторять прошлых ошибок. — О-па? Мир настолько перевернулся?   Цумики, как получалось, упорно старалась устраивать семейные вечера с просмотром всем вместе фильмов. Тоджи начинал дрыхнуть где-то в самом начале, раздражая похрапыванием. Но даже это не мешало Мегуми выбывал где-то на половине фильма, когда весь сюжет начинал сливался в месиво полу понятных диалогов. Он упорно старался держаться, борясь с дремотой, чтобы Цумики не расстраивать, но… Вот из одного такого киносеанса сейчас вспомнилась фраза: «Ты пришел ко мне за помощью, но просишь без уважения». Кон-сан и сам напоминал рафинированного итальянского мафиози. Голода Мегуми не чувствовал. Скорее даже кусок в горло не лез. Но время до поезда из Сендая еще не подгоняет, и кто знает, когда придется в следующий раз подкрепиться. — Что закажешь, мне все равно, — покорно предложил Мегуми, подперев ладонью подбородок. — Это, — бросил Кон-сан, ткнув меню и выставив пальцы в «виктории». — Шоколадный джелато. И два американо без сахара. Верно? Очевидно, что Кон-сан был частым завсегдатаем ресторанчика. Официантка словно с полслова его поняла. И заказ не заставил себя ждать. По напитку их вкусы с Кон-саном совпадали, так что Мегуми только кивнул. Оказалось, по основному блюду тоже. В первый свой визит в почти полной компании с плюс Тоджи Мегуми налегал на пиццу. В этот раз Кон-сан на свой выбор заказал пасту с кусочком батона рядом и овощной салат. Главное без салатного перца. А три шарика мороженого – кофе, клубника, фисташка — тоже оказалось для Мегуми. — Хорошо. Если ты так решил, то я найду проводника. Подожди пару дней, — между делом произнес Кон-сан, наматывая на вилку спагетти. И поговори с отцом. Найти проводника за два дня? Невероятно. Но кто бы сомневался, что он и это может. — Не надо. У меня есть проводник. Теперь настало время удивляться Кон-сану. Он застыл так и с недонесенной до рта едой, а брови поднялись вверх. — Мне нужен ключ.       Ключ от сокровищницы Тоджи.  —Так, — пальцы Кон-сана сделали перебор по красно-белой клетчатой скатерти, поднял их вверх, а потом опустил их резко, как судья молоточек. — Отказано. Смерти моей хочешь? Да, ладно, босс! Ты и сам уже должен был понять. В хранилище отца был не только отцовский неприкосновенный арсенал, но и проклятый предмет, который точно принадлежал Мегуми. Это он его заполучил. И имел право вернуть. А так же его яри — подарок от бати. Так что, по сути, тоже собственность Мегуми. — Ты ему еще нужен. И руки ломать нет смысла. Буду пожизненно твоим должником. Можешь сказать, что я его просто выкрал. — Так и скажу, — Кон-сан откинулся на спинку кресла. —Это означает «да»? —Это значить «нет», но да, — совершенная случайность, что Кон-сан, вытаскивая из бумажника платежную карту, чтобы расплатиться за обед, роняет другую, которая тут же исчезает, растворяюсь тени. Готово! — Я знаю тебя почти с рождения, так что ты мне почти как сын. И я уважаю твое решение. Сделай так, чтобы я не пожалел о своем. ** Все шло удачно. Даже слишком удачно, чтобы потерять бдительность.   Казалось, что хуже, чем быть застигнутым Тоджи в его хранилище, быть не может. Обошлось. Даже не верилось, что со стариком можно договориться. Но ведь дело касалось Цумики. Рано расслабился. — А ну стоять! Блять. Коп. Что б он провалился. Заходить в барьер —нарушение за которое одним штрафом можно и не отделаться. Но не это главная проблема. Проблема в мощной, насыщенной и давящей ауре за спиной Мегуми. Нечто похожее, но в меньшей степени он уже ощущал, когда прятал проклятый предмет ключ в тени. Поэтому теперь, готовясь к миссии «Найди Цумики», он просто положил его в карман. И ладонь на его плече. Мегуми мог поклясться, что когда забирал друга с вокзала, татуировок на запястье в виде двух браслетов у него не было. И голос, гораздо ниже, чем голос его друга: властный, вибрирующий. —Не торопись, пацан. У тебя есть то, что принадлежит мне. Тот самый «кореш», о котором говорил Итадори? Объясняться сейчас хоть с кем-то из этих двоих,как ни крути —катастрофа. Остается только нырять под купол. Там разберется, но хоть одной проблемой меньше. Всего один рывок. Мегуми не сомневается, что «кореш» следует за ним. Решение оказывается верным. Даже доли секунды внутри купола хватает Широ, и он подает голос. Она здесь. Она жива.