Spanktober 2023

      — Ты на ошибках не учишься, Кирштейн, — раздаётся из-за спины.       Чужой голос заполняет пространство. Жан вздрагивает, вытягивается в струнку и торопливо отдаёт честь. Находиться в кабинете капитана непривычно, и стены давят со всех сторон.       — Добрый вечер, сэр!       — Не для тебя, — прохладно осаживает капитан. Проходит от двери мимо замершего юноши. Жан наблюдает, как длинная тонкая трость покачивается в чужих пальцах.       — Разрешите обратиться, сэр? — уточняет Жан, нервно сглотнув. Капитан прислоняется бедром к краю своего стола. Смотрит снизу вверх несколько секунд, прежде чем коротко кивнуть. — Это не то, о чём вы подумали, — оправдывается Жан. — Я не выходил за территорию!       Чужой вид не внушает ложных надежд.       — Кирштейн, по уставу ты посреди ночи не должен находиться нигде, кроме казармы, — медленно выговаривает капитан сквозь зубы. Давит: — Ты был в казарме?       Жан опускает глаза на правую манжету формы.       — Нет, сэр.       — Тогда вопрос закрыт, — отрезает капитан. — Весной вам уже объявляли за такое выговор. Но, видимо, ни ты, ни Йегер не впечатлились.       — Эрена там не было, сэр! — вскидывается Жан. — Я был один!       — Я в курсе. Спасибо, что тебе хватило мозгов не тащить с собой мою племянницу, — чужой голос звучит с нотой язвительности. — Я отлично знаю, что вы с Йегером поспорили. Микаса считает, что это тебя оправдывает, — Жан чувствует, как от лица уходит краска, — но я — нет. Как и господин Смит. Напомню, что это твой последний шанс не нарваться на отчисление, Кирштейн. Если будет третий раз, никто не будет с тобой церемониться. Это ясно?       — Так точно, сэр, — отвечает Жан, еле слышно выдохнув.       Взгляд то и дело возвращается к тонкой гибкой трости с короткой чёрной ручкой. Ему уже приходилось ощущать её на себе, но в тот раз на эмоциях всё воспринималось менее остро. Они снова одни, как пару месяцев назад, только теперь не в душном доме, а в выстуженном идеально-чистом кабинете. Хотя бы одни…       — Через стол. У меня нет на тебя времени, — слышится как сквозь вату. Капитан коротко постукивает узким древком трости о край столешницы, и звук возвращает к реальности.       Жан нервно одёргивает воротник рубашки. Делает широкий шаг, быстро упирается ладонями в гладкую холодную поверхность. Видит своё размытое отражение и тень капитана, приблизившегося почти вплотную к нему. Знакомая ситуация и знакомая поза, но почему-то между лопаток холодеет.       У кого-то кроме мамы бывает на него время? А, да. У Микасы. Этого хватит. А капитан не выглядит таким уж разозлённым. Микаса вчера злилась сильнее, когда Жан проспорил Эрену.       Первый удар опускается с глухим неприятным звуком. Жан подаётся вперёд, невольно сгибает локти. Тихо мычит сквозь плотно сжатые губы.       А следующие четыре не ощущаются на фоне боли от первого — капитан наносит их один за другим, быстро и чётко, как будто чеканя, и боль приходит к Жану запоздало, заставляя со стоном уткнуться лбом в кулак.       — Свободен, — холодно сообщает капитан, убирая трость обратно в ящик стола.       Жану не нравится ни эта обстановка, ни сухая строгость в чужом голосе. К последнему он давно привык, но капитан обычно хоть немного более эмоционален.       — Сэр, разрешите обратиться, — повторяет он, разгибая спину и морщась — боль угасает и из жгущей делается ноющей.       Мужчина поворачивается от шкафа с документами к нему, скрестив руки на груди.       — Валяй. Быстрее. У меня полно дел.       — Вы злитесь? — прямо спрашивает Жан, подступая на шаг и стараясь не смотреть на ящик, куда была убрана трость.       Наверное, если бы он по-настоящему злился, всё продлилось бы дольше. И капитан уж точно не облегчал бы ему участь, сделав всё настолько быстро.       Серые глаза смотрят так пристально, что Жан почти чувствует жжение.       — Кирштейн, — звучит отрывисто. — Скройся с глаз, из-за тебя на меня полчаса орало начальство. Иди, найди Йегера и набей ему морду, чтобы вас обоих наконец отсюда отчислили.       Это почти приносит облегчение.       Это привычно.       Жан торопливо кивает и спешит скрыться за дверью — чужая манера общения не меняется из месяца в месяц. Но надо бы спросить у Микасы потом, что про него говорил её дядя. Если, конечно, она сама его не убьёт за то, что попался.