Иней на окнах

Миша сгонял до магазина, бросил оставленные Лизкой запасные ключи на полочку у зеркала и по-быстрому накрыл стол. Холодильник у Лизы был слишком женским: йогурты-хуёгурты, зелень и ещё что-то диетически неопознанное. Миша еле нашёл на нижней полке банку огурцов, накромсал сыра и ветчины, — сойдёт. А Андрюхи всё не было и не было, хотя вроде как идти ему больше некуда. Миша нервничал и злился. Ну не любил он такие вот разговоры. За анархию попиздеть, за музыку, за абстрактные понятия, — это пожалуйста. Принять жёсткое решение насчёт группы, за творчество посраться — да за ради бога. Но тут-то совсем другое дело. Личное, сука. А Князь такой человек, что в его личную жизнь на хромой козе не въедешь. Закроется, отшутится — и пошли все на хуй. Но, раз назвался груздем и пообещал Лизе, пришлось лезть в кузов. Звонок в дверь раздался через полчаса. — Миха, салют! О, что празднуете? Неужели Лизкина крепость пала под твоим натиском? — Бля, Андрюх. Садись. — А, ты один! Не дала? Неудивительно. Если б меня пригласили на такой ужин, я б тоже не дал, — рассмеялся Андрей, вытягивая из банки маринованный огурец. Миха нарисовал себе кривую улыбочку и кашлянул. Блять, да чё юлить-то? Щас как скажет, и всё. Только надо сначала выпить. Миша наполнил стопки. Потом ещё. И ещё. Ну вот, пора, вроде. — Слышь, Андрей… Чё там это… С Верой? — Да всё в порядке. Она вообще без претензий. Чего трагедию разыгрывать. — Не, трагедию не надо. Надо семейную сагу. Потом Миша ещё пару раз пытался прозрачно намекнуть, но Андрей его намёков то ли не понимал, то ли не замечал. Миха терпением не отличался и под конец первой бутылки высказался предельно ясно: — Князь… Вера беременна. Понимаешь, да? У вас лялька будет. Взору Миши открылась картина под кодовым названием «Не ждали». Когда челюсть Князя вернулась в более-менее пригодное для разговора положение, он спросил коронное: — Чё? — Ну, маленький князик. Будешь водить его на Зенит, играть в машинки, щекотать пузико и чего там ещё с карапузами делают. — Мих… Миша пожалел его и сменил тон. — Не шучу. Это правда, Андрей. Лизка мне рассказала. Сейчас вернётся из больнички, подтвердит. — Откуда вернётся? — Ну Вере… Ей чё-то поплохело. — Слушай… А это… Точно от меня? — Андрей, не меняясь в лице, растерянно сжимал в руке недопитую стопку. — Ну, раз Вера так говорит, значит, так и есть. Она честная девушка, понял, нах? — начал злиться Миха. Вера ему всегда нравилась. — Знаю. Просто… я без резинки никогда. — Может, порвался? — Да нет же! Я бы заметил. Мы же даже не бухали особо тогда. — Да? — Миха покопался в своей памяти и вспомнил. — А в тот вечер в рестике? Ты тогда в мясо был. Мы с Лизой на дискач ушли, а вы в номере остались. Лизались там вдвоём. — Ёб твою… Ну пиздец, сука… — Андрей обхватил затылок, прижался лбом к столешнице. — Андрюха… — Миша встал и бесцеремонно посмотрел ему в глаза, подняв за подбородок. — Если сольёшься, я лично тебе въебу. — Да всё я понимаю, Горшок, — в глазах мелькнули зачатки слёз. — Ты не думай, я рад очень. И я сделаю всё, что надо. — Ну, тогда жду приглашения на свадьбу, — с облегчением опустился обратно на табуретку Миша. — Поздравляю. Давай за вас? — Бля, Миха, стоп. На какую свадьбу? Ты чё, с дуба рухнул? Я ей денег дам, квартиру оплачу, ребёнка на себя запишу. Но жениться… Нет. — Да как так-то? — вскинулся Миша, в голове которого с детства отложились отцовские установки о чести, и даже панковские идеи не смогли их перебить. — А вот так. Не лезь больше, мы сами всё обсудим и решим. В прихожей щёлкнул замок. Лиза, не раздеваясь, прошла на кухню. — Как Вера? — первым спросил Андрей. — Я уже всё знаю, так что можешь говорить прямо. — Всё хорошо. Капельницы прокапают с витаминами и магнезией, но в целом никакой угрозы нет. Андрей, ты… — Лиза, я уже сказал Михе, скажу и тебе. Не вмешивайтесь, хорошо? Мы взрослые люди, сами всё решим. Извините, я это… Подумать одному надо. Хорошо? Лиза кивнула, и Андрей скрылся в ванной. — Он всегда там думает, — рассмеялся Миха, пододвигая Лизе стул. — Водолей, нахер. Будешь? — Одну, чтоб крепче спать. Мне завтра на работу. Миха коварно улыбнулся. От полупьяного Горшка никто ещё не уходил трезвым. В итоге бутылка была распита до конца, и Лиза почти висела на Михиной шее, от души благодаря за разговор. — Спасибо, Мишка. Вера нас, конечно, на хуй пошлёт, но… Пускай. У неё нету ни черта, а она собралась воспитывать… Насмотрелась сопливых киношек. Миха согласно кивал, пока она зарывалась носом в его шею, мягко гладила бока, оттягивала ткань футболки. — Если б от меня кто-то залетел… — заговорил Миша, дёргая плечом, потому что Лиза своими поглаживаниями ограничивала ему простор для движений, — я б женился, как честный лох. Ну потому что так надо, понимаешь, да? Чтобы у ребёнка были мама и папа. — Вот уж не знала, что ты консерватор, — Лиза пошла ещё дальше и взобралась ему на колени. — На одном ребёнке семью не выстроить. — Детёныши, они забавные. Смешные такие. А брак… — Миша задумался, чувствуя, как мысли расползаются из головы. — Нет, я анархист, но… — Мих, — Лиза дышала в ухо слишком уж шумно, — спать пора. Андрей занял диван. Ляжешь со мной? — А чё он, спит? Совесть его не мучает? — Миха столкнулся с Лизиным негодующим взглядом. — Чё? А… А-а-а! Тут до Миши наконец дошло, чего хочет Лиза. Вернее, кого. — Горшок, я ведь могу и передумать. Миха потянулся за поцелуем и позволил увести себя в комнату. Простыни были холодными, а матрас — жёстким. Миша стянул с Лизы кофту, лифчик, уложил на бок и долго целовал, ласкал грудь, играл с сосками, оттягивая момент истины: нихера у него не стояло. А облажаться в такой легендарный момент он никак не мог. И ему повезло в этой игре: Лиза, уставшая, выпившая, в горизонтальном положении задремала первой. Миха покрепче обнял её и тоже провалился в сон.