Иней на окнах

Вера стояла в туалете возле зеркала, в сотый раз намыливая руки. Пульс стучал где-то в горле, от волнения перехватывало дыхание. Подумать только, Андрей Князев собственной персоной нарисовался. Ласковый, нежный и весёлый Андрюша. Свободный и безалаберный. А ещё — отец её ребёнка. «Эх, Вера-Вера, — голосом Лизы укоризненно сказало подсознание, — дура дурочкой ты. Как можно было не уследить? Какой из него папаша?» Вера осторожно смыла дорожки слёз и решила ничего Андрею не рассказывать. Лизка, конечно, ту ещё свинью подложила, пригласив его сюда с бухты-барахты, но ничего. Всё обойдётся. Андрей скоро уедет и никогда не узнает о малыше. Вера вырастит его сама. Она сможет, она сильная. А Лиза получит хороших пиздюлей за то, что сунулась не в своё дело. Вера погладила совсем ещё маленький живот, мягко улыбнулась, подхватила сумочку и вернулась к Андрею. — Всё нормально? Я вот взял тебе салат и мясо. Чурчхелы тут нет, а я не помню, что ты ещё любишь, — неловкий смешок повис в воздухе. — Спасибо. Да, всё в порядке, просто день тяжёлый выдался, — Вера осторожно подцепила листик салата и незаметно прикрыла им отбивную. Токсикоз закончился совсем недавно, и её до сих пор мутило от одного лишь вида мяса. — Андрей, я не знаю, чего там придумала Лиза… Я не просила её искать тебя. Мне, конечно, было трудно первое время, но со мной всегда так. Эмоции перевешивают здравый смысл. — Правда? Ну… Я, эт самое… Рад, что у тебя всё хорошо, — он сидел напротив и смотрел прямо на неё открыто и честно. Вера заметила, что взгляд его изменился. Южная влюблённая мечтательность исчезла. Сейчас голубые глаза Князя излучали ровное добродушие. Вера прислушалась к себе. А что чувствует она? Любит ли она этого человека, что сидит напротив и складывает из бумажной салфетки игрушечный кораблик? Влюблена, как тогда? Непонятно… Сердце сдавило теплом воспоминаний и холодом неопределённости. «Расскажи ему, — опять всплыл голос Лизы, — он должен знать. И обязан помогать. Это ведь и его ребёнок тоже». — Ну так что с учёбой у тебя? — Андрей отправил кораблик в плаванье по тарелке. — С работой? Внутри болезненно кольнуло. Вера преподавала на полставки. Вкупе со стипендией, на жизнь вполне хватало. Но что будет, когда родится ребёнок? — Всё хорошо. Очень много информации нужно изучить для диссертации, но, ты ведь знаешь, мне нравится учиться, исследовать. — Да. Ты молодец, — ладонь Андрея накрыла её руку. Ох, какие знакомые пальцы! Вера вспомнила, как нежно он вплетал их в её волосы, как страстно обхватывал бёдра и талию. На глаза опять навернулись слёзы. Пакостные гормоны! Выдадут с головой, оглянуться не успеешь. Вера сморгнула слезинки и натянуто улыбнулась. Спросила Андрея про концерт. Слово за слово, они разговорились, как хорошие друзья. Вера чуть расслабилась, Андрей, как обычно, шутил, и на прощание поцеловал её в щёку. — Верка… Приятный вечер, да? Я рад, что мы всё же встретились ещё раз. Если будешь в Питере, сообщи. Покажу тебе самые лучшие места. Хорошо? — Хорошо, Андрей, — Вера не удержалась и обняла его, полубоком, легонько, чтобы не прижаться животом. Он прихватил её в ответ легко и целомудренно. «Ну вот и всё, — горько мелькнуло в голове, — он больше не хочет меня». — Не грусти. Запомни, сколько между нами было хорошего, и двигайся дальше, — Андрей широко улыбнулся и пожал ей руку. — Найдёшь, это самое, мужика себе в сто раз лучше меня, я уверен. На свадьбу позовёшь. Договорились, да? — Конечно… — А Мишка в Лизу втюрился по-полной, прикинь? Она, мол, не такая, как все, другая совсем. Будет её добиваться. — Пусть готовится к долгой битве, — Вера отвлеклась и улыбнулась повеселее, — Лизу голыми руками не возьмёшь. — Да. Слушай, у нас завтра есть время до самолёта. Погуляем? — Нет, я буду занята, целый день в университете… Извини, Андрей. Я пойду, мне рано вставать. Вы у Лизы остановились? — Да. Проводить тебя? Вера помотала головой и поскорее ушла из кафе, втайне надеясь, что Андрей догонит её. Она даже пару раз оглянулась, но сзади никого не было. С неба сыпались пушистые снежинки, а в душе будто кошки насрали. Вера остановилась и обругала себя. Нельзя расклеиваться. Она нужна сейчас своему ребёнку сильной, здоровой и спокойной. Всё будет хорошо. Тогда, в сентябре, вернувшись с юга, Вера поехала к маме в посёлок. Задарила её гостинцами и сувенирами, рассказала о поездке и даже заикнулась об Андрее. Мама поджимала губы и гладила её по волосам, как в детстве. — Какая такая любовь, дочка… Шалопутство одно. Да ладно, не ершись. Сама молодой была, знаю, как оно бывает. В город Вера вернулась всё в тех же спутанных чувствах. Но потом зарылась с головой в учёбу, и кое-как отошла. А к концу сентября стало подводить здоровье. Подташнивало по утрам, кидало в жар, тянуло низ живота. А месячных всё не было. Вера, очень волнуясь, сделала тест. Оставила его в своей комнате на столе, благо соседка уже ушла, и убежала на кухню. Посидела, выпила чашку чая. Вернулась и долго не могла найти в себе силы, чтобы взять в руки маленькую бумажку. Зажмурилась, задержала дыхание. Две яркие сочно-красные полоски вынесли свой приговор. Вера упала ничком на кровать, абсолютно растерявшись. Огромное счастье смешалось со страхом и болью. У неё не было ни кола, ни двора, ни мужа. А ребёнок был. Уже существовал. Вера на трясущихся ногах пошла делать аборт. Врач посмотрела на неё и отправила на УЗИ, дав день на размышление. Во время исследования Вера услышала, как бьётся маленькое сердечко, облилась слезами, разулыбалась сквозь них и твёрдо решила рожать. Лизе, конечно, говорить ничего не стала. Хладнокровная и здравомыслящая подруга наверняка настояла бы на прерывании. Поэтому шокирующую новость Лиза узнала, когда срок был уже больше 12 недель, а над Вериной кроватью висел первый снимок малыша. Вера, припоминая все справедливые возмущения подруги, подошла к общежитию. Зашла к себе в комнату и прилегла отдохнуть, потому что живот опять болезненно закаменел. Повышенный тонус, объяснила ей на днях гинеколог, и велела больше отдыхать и не нервничать. — Как же тут не нервничать, когда такое творится, — шепнула Вера и набрала Лизе. Но та не ответила. Наверное, весело развлекалась с Мишей.