Иней на окнах

Миха проснулся от холода. Пробирало крепко, до самых костей. Он приоткрыл один глаз, увидел развевающуюся на ветру штору, поплотнее закутался в одеяло. Ништяк, похоже, кто-то опять разбил в номере окно. Настоящие панки — устроили дестрой и прочий хаос. В незапертую дверь проковылял Балу, в тёплой куртке и с пивом в руке. — Шурк… — Миша заворочался, хотел спросить, что вчера было, но передумал. Чего зря сотрясать воздух. И так понятно: набухались, накидались, славно погуляли. — Чё за город? — Где-то в Сибири, — улыбнулся Балунов, смачно хлебнув из банки, и поторопил. — Вставайте, Гордей злой как чёрт, орёт бегает, мы опять куда-то опаздываем. На соседней койке зашевелился только что продравший глаза Князь, из-под его бока выпорхнула заспанная ошалелая фанаточка и скользнула в санузел, непонятно причитая. — Андро, — протянул Миха, отводя глаза и взлохмачивая волосы, — ну договаривались же. — Ты дрых как медведь, — пожал плечами Андрей, — и ничего не замечал. А… Миха не стал дослушивать. Кобель кобелем этот Князь. Ладно, не Мишкино это дело. Похер. Сам не святой, тоже недавно уболтал на минет одну умненькую девчонку, что круто разбиралась в панк-роке. Сосала, правда, плохо, но и пьяный Миша был отнюдь не на высоте. Он оделся и вышел в коридор. Навстречу уже спешил мужичок в рабочей спецовке и со стеклом подмышкой. — Ты, что ль, раму выхлестнул? Красавец, — засмеялся он, обдавая Мишу перегаром. Наш человек, подумал Горшок, и протянул мастеру Шуркино пиво: — Держи, дядь. Компенсация ущерба. Сунул в рот сигарету, спустился на лифте вниз. В зеркало нарочно не смотрелся: чего он там не видел. У стойки администратора сыпал денежными купюрами Гордей. Мишка сел на диванчик рядом с Машей, закурил, беспрекословно подставил кудлатую голову её расчёске. — Идите в автобус, нам до Красноярска пилить и пилить, — выпроводил их Александр. Миха приткнулся спереди у окна и вспомнил Лизу. Она объявилась тогда, как наваждение, и Миху слегка накрыло. Лизка вообще вспоминалась часто. Он ждал звонков, ждал писем и даже на концертах первые минуты вглядывался в зал. Тщетно, конечно, потому что софиты слепили нещадно. Миша поёжился. Глупо всё как-то вышло. Если бы не жёсткий гастрольный график, он бы обязательно остался и нашёл её. А сейчас оставалось только локти кусать да дрочить на воспоминания. А не привиделось ли ему? — Андрюх! Ты же тоже её видел? — внезапно спросил он, когда автобус, урча, уже выехал из города. — Кого? — Андрей полулежал, откинув спинку кресла. Утренней девицы в автобусе не было. Убралась, наверно, восвояси, хвастаться подружкам, что переспала с самим Князем. — Лизу. — А, в Новосибе? Конечно. Тебе опять не перепало, да? — хихикнул Андрей. Миха не ответил, перевесился через спинку к Гордею: — Много у нас ещё концертов? На обратном пути получится в Новосибирск зарулить? — Пара дней будет свободных. Миш, что за глупости? Зачем тебе? — Надо, — буркнул Миша, скрючился и прикрыл глаза. Ему не первый раз снилось море и Лиза-русалка, совсем голая, с блестящей от воды грудью, призывно торчащими сосками и манящей складкой между ног. Стало жарко. Миша проснулся. В окне мелькал заснеженный ночной пейзаж. Скорее бы добраться до гостишки. Сходить в душ и резво потрахать свою руку. От герыча Миша теперь держался как можно дальше, и благодарный член вставал всё чаще и работал почти исправно, особенно по трезвяку. До Красноярска добрались в срок несмотря на метель. Отлежались, выпили, закусили, дали интервью и поехали на площадку, большую и холодную. Суровая в Сибири осень, конечно. Миха мёрз и шмыгал носом. Но на сцене быстро стало жарко. Здесь, во время концерта, текла настоящая жизнь, яркая, цельная, безбашенная. А там, после… Влачилось жалкое существование. Миха умаялся, сел молча на стул, хлебнул коньяка. Слишком много всего, перегруз. Сейчас бы кокса вдарить, подзарядить батарейки. Надо намекнуть оргам, пусть достанут. — Миша, — раздался совсем рядом знакомый голос. Женский, грудной, бархатный такой. Миха даже протёр глаза. Это что, Лиза? — Лизка? Ты как тут? — выдохнул и попытался сгрести в объятия. Она отстранилась, улыбнулась. Красивая, блин: длинные ноги в разноцветных прикольных колготках, грудь большая, мягкая, нежная, гордо выдаётся вперёд и так круто лежит в вырезе кофточки, что просто охереть. Миша вязко сглотнул. — Братишка уломал на ещё один концерт, — она кивнула на Борьку, топчущегося возле Князя. — Рванули сюда на выходные. — Да? Ну… Хорошо, — Миша почувствовал, что рядом с Лизкой становится тупее пробки, и поспешно хлопнул ещё полстакана, запил соком и оправдался: — Устал. — Ты же мой труженик, — иронично умилилась Лиза и с напускной важностью скрестила на груди руки. Уверенность в своих силах шаталась, но постепенно возвращалась. Миша ощущал Лизино тёплое дыхание, чувствовал яркий цветочный аромат её духов. Окунался в вихрь воспоминаний и облизывался, глядя на алые губы. Неожиданно в глубине серых глаз он заметил испуг и притормозил. Продолжать наступление нахрапом как-то сразу расхотелось. — Пошли, подымим, Лизка. Тут курилка есть. Миша хотел взять её за руку, но не рассчитал силу. Лиза зашипела от боли, выдернула запястье и первой вышла в запутанные коридоры дома культуры. Он нагнал её за поворотом, мягко подтолкнул в тёмную комнатушку. Наклонился ближе, нежно взял лицо в ладони и тихонько зашептал. — Соскучился я, Лизонька. Хоть и не было ничего, а всё равно… Будто целая жизнь прошла. А ты? Думала обо мне? Ё-моё, ну скажи, скажи честно! Лиза ничего не ответила, но голову опустила, покраснела. Вот это что-то интересное. До сих пор не оттолкнула, не язвит. Значит, правда скучала? Миха, не опуская рук, большими пальцами огладил её губы, пачкаясь в помаде, и не удержался, поцеловал. Втянул нижнюю губу, подразнил языком, толкнулся глубже, в мокрую прохладу. Прижал сильнее, зажимая между собой и стенкой. Медленно опустил ладонь вниз и подцепил край короткой юбки. Сердце трепыхалось бьющимся в окно мотыльком. — Мишка, всё! Я сюда не за этим приехала! — вывернулась, ускакала, как коза, а он не стал удерживать. Последние слова больно полоснули по сердцу. Мишка думал, оно у него уже окаменело. Ан нет, чувствует. Тяжело дыша, он присел на корточки. Ширинка сдавила вставший член. Когда же кончится это мучение? Играет Лизка с ним, как с котёнком. Миха недовольно рыкнул и вернулся к мужикам. Лиза была уже там. Сидела рядом с Князем и что-то ему втолковывала. Андрей внимательно слушал и смотрел на Лизу как-то слишком плотоядно. Или Мише это просто показалось?