Wolf and Crossbow (Волк и арбалет)

В определенные моменты, события происходят быстрее, чем делаешь вдох. Адреналин подогревает кровь, и кажется, что она даже начинает быть более пряной, словно свежесваренный глинтвейн. Краски вокруг становятся более насыщенными, будто кто-то увеличил контрастность. Люблю эти моменты. В них я чувствую себя живее, чем когда-либо. Подобные события дают знать о себе чуть заранее. Ты загривком чувствуешь надвигающуюся беду. Будто заурядный композитор ставит тревожную музыку, громкость которой нарастает с приближением кульминации. Рефлексы обостряются, даже не задумываясь ты ходишь прислушиваясь и принюхиваясь дабы не прогадать с какой стороны идет буря. Как будто это можно предвидеть. Ближе к вечеру я решила пройтись, проверить ловушки и, возможно, вырезать парочку ходячих. За последние пару дней их стало больше. Только возле дома я убила чуть больше дюжины. От этого и спала очень чутко. Слышала, как несколько раз за ночь эти твари таранили стену. Позднее, я находила их застрявшими в болотах. Мое волнение росло, и я всерьёз задумывалась о возвращении на ферму. Не то чтобы мне меня пугал сей факт, но инстинкт самосохранения напоминал о себе все чаще. И больше всего меня беспокоило то, что моего мохнатого соседа не было видно. В сложившихся обстоятельствах разумно было предполагать худшее. Не хотелось так думать, но надежда таяла с каждым днем. Все случилось очень быстро. В тот день, я шла оглядываясь, силясь увидеть своего друга. Вместо него заметила трех ходячих. Расправилась с ними быстро, без лишнего креатива. Ведь творчество без вдохновения - не творчество, ремесло. Не успела отойти, как на меня из ниоткуда вывалилась еще одна вонючая туша. Лишив головы и ее, я буквально провалилась в гнилые объятия следующей твари. Вскрикнув, я отпрянула в сторону и бросилась вперед наугад. Самым мерзким было то, что запах вокруг становился лишь тяжелее и концентрированнее. Создавалось впечатление, что этих тварей намного больше десятка. Возможно, и больше сотни. Но хуже этого был лишь тот факт, что все они идут в одном направлении и одной толпой. Такого мы еще не встречали. Это была настоящая кровожадная стая, выкашивающая все живое. Словно чума, уничтожающая жизнь на своем пути. Они появлялись, то тут, то там. Нападали снова и снова. И не было видно просвета меж деревьями. Отовсюду наступала смерть. Оказавшись в западне, я судорожно думала, куда бежать. В этот миг я и заметила знакомое дерево с лестницей. Я пулей рванула туда. По пути мне пришлось лавировать, отталкивая смердящие мешки с костями. У меня почти получилось, когда одна из тварей схватила мою ногу. Я рванула ногу с такой силой, что когда оказалась на самом верху, в крохотной смотровой, обнаружила эту самую руку, крепко сжимающую мой ботинок. Я спасалась, не строя тактик и стратегий. И это привело меня в западню. Внизу мертвецы штурмовали древесный ствол, смотря на меня мутными глазами и открывая голодные пасти. Я поежилась, с одной стороны им меня не достать. Но с другой, из еды у меня была заячья тушка, воды неполная фляга, а из одежды, штаны да рубашка. Не от зубов, так от голода и холода, я могу закончить свое недолгое существование в этом мире. А еще, меня пугала моя беспомощность. Я не могла, предупредить людей на ферме, ведь стая со дня на день будет у них, а у меня ни рации, ни сигнальной ракеты. Тяжело вздохнув, я скрутилась поджав под себя ноги. Самым трудным было пережить ночь. Осень уже вступила в свои права, и, самое золотое ее время прошло. С каждым днем становилось все холоднее. Вышка продувалась ледяным ветром. Продрогнув до самых костей, я встретила самый холодный рассвет в своей жизни. Внизу продолжало бушевать море из мертвецов. Шевелиться было очень опасно. Они раскачивали мое укрытие с невероятной силой, навалившись всей толпой. Когда в рассветное время ветер усилился, я всерьез полагала, что дерево рухнет. А вместе с ним и я. Страх и желание жить душили меня. Тревога не давала спокойно мыслить. Я плакала, и молилась всем богам, ведь помощи ждать было неоткуда. Я старалась не смотреть в сторону фермы, боясь увидеть там бойню. Было жутко от того, что могла заметить мертвыми тех, кого я знала, с кем делила хлеб и кров. День принес с собой крохи тепла. Согревшись я с трудом забылась беспокойной дремой. Разум требовал отдыха, но все мое естество кричало об опасности. В итоге я просыпалась от каждого более громкого хруста ствола дерева, осматривалась, засыпала снова. Когда начали спускаться сумерки второго дня, я окончательно проснулась. Ночью было спать нельзя, был риск не проснуться вовсе. Отчаяние душило с каждой минутой все больше. Монотонный гул мертвецов не давал успокоиться. Воспаленный от отсутствия отдыха разум начал сдавать позиции. Против воли я начала проваливаться в собственные мысли. "Хочу домой." Эта мысль не даёт покоя моему измученному нервами и навязчивыми страхами, сознанию. Бьётся залетной птичкой о стены черепной коробки, устраивая ещё больший бардак среди разбросанных, неупорядоченных мыслей. Бередит свежие душевные язвочки от не начавшейся, невыплеснутой и подавленной истерики. Когда и вдохнуть без всхлипа полной грудью не можешь, а для реализации эмоциональной бури слишком устала. Апатия стирает все порывы к каким-либо действиям и в получившемся шуме теплится лишь одна внятная, сформировавшаяся мысль. "Хочу домой." Вот только дом, он где? Эта мысль не об определенных координатах, людях. Это не желание перемещения куда-то. Трудно обозначить конкретику для реализации этого желания. В итоге все сводится к тому, что человеку требуется зона комфорта, коей он лишён. Хотя казалось бы, как можно потерять островок покоя в собственной душе, когда разум в нем так нуждается? Ведь мы с детства, повинуясь первобытным инстинктам, ищем нору в которую сможем спрятаться от всего. Мы строим шалаш из одеял, прячемся под стол, играем в маленьких замкнутых пространствах именно с целью обретения компактной легко контролируемой территории, в которой нам ничего не угрожает. "Хочу домой." Но от чего же, взрослея мы ищем большую жилплощадь игнорируя старые потребности? Мы теряем нору и устаём от беззащитности от окружающего. Постоянная бдительность выбивает из колеи и эмоционального покоя. И мы начинаем убеждать себя, что дом не место, а люди. И пытаемся контролировать уже людей, заставляя тех плясать по тому сценарию, что им уготовили, не спросив их желания участвовать в данном бытовом спектакле. И обижаемся когда ничего не выходит, обвиняем людей в эгоизме и равнодушии, боясь признаться в истинных причинах провала. "Хочу домой." Но ведь дом - в тебе? Чего ещё тебе надо, заплутавший в собственных метаниях, глупый, не повзрослевший человек? Ты потерял в себе самобытность и заменяешь её подменой истинной радости гармонии со своими желаниями, действиями и возможностями. Начинаешь изучать психологию, ударяешься в йогу и медитации, ищешь новые впечатления вместо старых. Вот только, непомня от куда ты шёл, ты не поймёшь куда хотел идти. А назад не оглядываешься, ведь если долго смотреть в бездну - бездна начинает смотреть в тебя. Я вынырнула из забытья с резким глубоким вздохом. И все же, жизнь непредсказуема, а боги, которым я молилась, не без чувства юмора. Когда на мир опустились сумерки и полная луна взирала с небес на нас своим холодным бельмом, прозвучал выстрел. Этот звук заставил меня взбодриться, а копошащихся внизу уродцев, отвлечься от недоступной цели и пойти в сторону. Спустя несколько минут я увидела отблеск большого пожара со стороны фермы. Я встала на ноги и стала присматриваться. Нервное и физическое истощение не давали мне сфокусироваться, силой протерев глаза и проморгавшись, я снова посмотрела в сторону бывшего лагеря. Горел амбар Хершеля. Пламя быстро и жадно заглатывало сухую постройку. В тёмно-оранжевых всполохах уже был отчетливо виден двухэтажный белый дом. Внутри все сжалось, меня охватил ужас и паника. - Нет... - тихо скулила я, — Нет. Нет. Пожалуйста, нет! Собственная беспомощность убивала. Осознание собственного бессилия под гнетом текущей ситуации доводило до отчаяния и мешало трезво мыслить. Стая редела, уходя в сторону бойни. На что им я, когда их ждет кровавый пир у фермы? Ожидание тянулось подобно жвачке, прилипшей к подошве. Разминая затекшие ноги, разогревая задубевшие мышцы я мысленно отсчитывала каждую секунду собственного промедления. Когда же от огромного стада, остались небольшие разбросанные то тут, то там группы, я решила что это мой шанс. Спускалась так быстро, насколько могла себе позволить. Руки не слушались. Несколько раз я чуть не рухнула вниз. Вот была бы умора? Спасатель года. Добравшись до последней ступеньки, я спрыгнула. И тут же пожалела об этом. Судорога не заставила себя долго ждать, проклиная все на свете, ругая себя я осторожно поднялась и рванула что было сил. Мне повезло, стая разбрелась. Те группы, что встречались на пути удавалось обойти, да и местность я выучила относительно хорошо. Я знала, что если пробежать вверх по ручью, там будут болота, непроходимые и безопасные. Умом я понимала, что против такой орды, маленькой группе людей не выстоять, и все же, что-то невидимое гнало меня вперед. Миновав болота, перебежав ручей я уже была на полпути к заветной цели. Небо начинало понемногу светлеть, когда я услышала выстрелы. Не задумываясь, я рванула на звук. " Господи, — пронеслось у меня в голове, — неужели кто-то жив". Чем ближе к звуку я была, тем больше было мертвых вокруг. И вот уже мечи летали грозными жалами, раня то одного, то другого. С десяток трупов и вот он, источник звука. Это была Андреа! Девушка стояла за деревом тяжело дышала и судорожно пыталась перезарядить пистолет. Её руки тряслись, патроны падали. Подскочив к ней, на ходу обезглавливая направлявшегося в ее сторону мертвеца, я рявкнула: - Быстрее! Я прикрою! - Ты?! - она смотрела на меня широко распахнутыми голубыми глазами. - Скорее! Перезарядив оружие, Андреа встала спиной к моей спине, и я чувствовала, как она дрожит. - Где ты была? - спросила она - Ближе, чем хотелось. Что с остальными? - На нас напало целое полчище этих тварей. Мы отстреливались, но потом разделились. - Ты в норме? Можем идти? - Да. Я схватила Андреа за запястье и начала уводить в ту сторону, откуда пришла. Несколько раз она стреляла, по слишком близко подошедшим мертвякам.- Не трать патроны, Кудряшка, их всех не перестрелять. - Куда ты ведешь меня? - В болота, там безопасно, сможешь пересидеть. - Что? Ты спятила? - Я должна тебя спрятать, чтобы помочь остальным., — обернувшись я заглянула ей прямо в глаза, — Вдруг, я смогу еще кого-то вытащить? - Не сможешь! - перебила меня блондинка, — Их там нет, они все разбежались. Может быть даже погибли! Нам надо уходить, этих тварей слишком много. - Нет, — я вырвалась из успевшей схватить меня руки, — Ты не понимаешь! Я видела все это. Я просидела на чертовом дереве двое суток и видела как начинается пожар, и как это бесконечная мертвая толпа идет к вам. Я проклинала себя за каждый миг промедления и ничего не могла сделать! Кем я буду, если уйду даже не попытавшись? Хочешь - беги. Я отвлеку, кого смогу и пойду к дому. Не дождавшись ответа я рванула обратно, умом я понимала, что затея безнадежная. Вернувшись к тому месту, где встретила блондинку, хотела было бежать дальше, но меня остановил отчаянный вопль. Скорее даже вой. И тут меня осенило. Бросившись со всех ног, я тут же нашла источник звука. Ползущая туша, схватила волка за лапу, и тот отчаянно скуля пытался вырваться. Гарцуя передними лапами, периодически кусал держащую его руку. К нему уже подбиралось около дюжины трупов. Обреченный, зажатый в тиски, его крик был сродни человеческому. Вой, переходящий в столь отчаянный рык. Мой друг собирался драться до последнего вздоха, бой без шанса на победу. Подскочив к нему, по пути зарубив пару вонючек, я рубанула по гнилой руке тем самым дав зверю свободу. - Беги! Пошел! - крикнула я отбиваясь от подошедших. Серый скрылся из виду, когда на меня навалилось очередное тело, сбив с ног. Чисто механически, я оттолкнула тушу от себя, стараясь сдерживать клацающую передо мной голову. Удар. Еще удар. Кое-как, я дотянулась до ножа, что висел у меня на груди и воткнула ему его в глаз. Тело затихло, а холодная кровавая жижа окрасила моё лицо. С трудом сбросив его с себя я вскочила и побежала. Запах вызывал во мне рвотные позывы, а идея бежать на ферму отпала сама собой. Остановившись, я вытерла рукавом, что смогла, стараясь продышаться. За мной шли мертвецы, и теперь я должна была только бежать. Ринувшись вперед, я то тут, то там видела трупы. Стараясь двигаться между деревьями быстро настолько, насколько это было в моих силах, я бежала из западни. В один момент мне показалось что бегаю кругами. Злость туманила разум, как вдруг увидела полосу серого асфальта вдалеке. Я побежала туда из последних своих сил, пока тиски из мертвецов не отрезали меня от свободы. Выскочив, наконец, на дорогу я увидела голубой пикап. Но стоило мне остановиться, как голова закружилась, ноги подкосились и мое сознание поглотила тьма.