Writober 2023: Arshelex

Дом, в котором они с Паймон заночевали, одиноко стоял посреди поля глазурных лилий возле Цюнцзи. С реки даже ночью тянуло стухшей на жаре рыбой, «конским хвостом» и прохладой. Дом давным-давно покосился и среди разграбленных кладоискателями руин, вероятно, резиденций Рекса Ляписа, смотрелся кашей из редьки на пиру вельмож — тем не менее, они выбрали именно его. Грядки той редьки на заднем дворе пустовали. Из одной из лунок выпрыгнул Дендро слайм, когда Люмин всковырнула мечом землю, но быстро взлетел на воздух ударом Анемо. Разбился зеленоватой лужей, похожей на рвоту или желе. Паймон предложила приготовить. Люмин отмахнулась. Порывшись в рюкзаке, можно было отыскать даже припасенные с Иназумы фиолетовые дыни, — предложила закрыть глаза и представить, что это зефир на огне. Паймон все причитала про «голодного компаньона», но, наевшись жареных фиолетовых дынь, быстро уснула под боком. Ночевали на пыльном матрасе, наверняка заставшим даже посиделки Адептов и Гуйчжун: несмотря на подарок мадам Пин с подпространством, который можно было обустроить по всем наказам архитектора-гения Кавеха, Люмин все еще любила ночевать под открытым небом. Из растрескавшихся досок сыпались щепки и пауки. Крыша, обитая грязной черепицей, давно съехала набок, так что она была готова и ее поднять на воздух, если приспичит обвалиться. Дыра в потолке открывала звезды. Люмин лежала на спине, закинув руки за голову, и весьма осторожно дышала, чтобы не разбудить Паймон. Как будто смотришь на ночное небо, испачканное сине-зелеными разводами, с сырого дна колодца. Глубоко и темно. И Паймон храпит под мышкой. Прикрыв глаза, Люмин задремала, и приснился ей огромный зеленый разрыв в небе Тейвата или чего другого на «Те». Люди вокруг кричали на одной ноте — «миледи Инквизитор, миледи Инквизитор Люмин», но она смотрела в их расплывчатые, будто у кальмаров, лица и не могла вспомнить ни единого. Она думала, «это я, что ли, Инквизитор?» Дыра в небе — величиной с крупную гору, прореху в самом пространстве. Она зияла ядовитым зеленым, а небо было серое, холодное и такое высокое, что даже ей, звезде, не дотянуться. Из дыры один за одним исторгались монстры, которых она не видела даже в Сумеру; а там знали все. — Миледи Инквизитор, спасите нас! — внезапно завопил женский голос у уха. Люмин дернулась в сторону. На нее смотрела девушка — нет, уже женщина: Люмин не могла ее знать, но была уверена, что седина ее густых волос, собранных в пучок на затылке, появилась лишь сегодня. Может, пару мгновений назад. Зеленая дыра пульсировала, словно сердце, и она почему-то подумала, что знает, что делать. На кисти жгло и дергало. Уменьшенная копия разрыва испачкала ее ладонь. Вспомнилась лужица желе из Дендро слайма. Разрыв тянуло к разрыву, как ребенка к матери. — Инквизитор Люмин! Она вытянула руку к небу, будто пыталась погладить и успокоить Брешь. «Брешь», спросила Люмин в голове, «Откуда я знаю это слово?» Сама себе ответила — «подумаю потом». Спасение людей от мировых катастроф собиралось войти в привычку. Она сжала пальцы. Брешь, будто ведомая ее волей, задергала мутными изумрудными краями, попыталась захлопнуться, но когда ничего не вышло, Люмин не удивилась. Люди вокруг продолжали вопить, плача о «конце света» и «избраннице» богини, чье имя было похоже на селестианское. Мужская рука схватила Люмин за плечо; почему-то она была готова к тому, что увидит Дилюка. Взгляд у того был ненасыщенно-пустым, будто он выбрался на прогулку на Драконий хребет, — «так много снега вокруг, прямо как там…» — а огненные волосы зачесаны назад и коротко стрижены. Она никогда не видела его таким, но в сравнении с Брешью его новый стиль терялся на фоне. — Командор… — заговорила Люмин. Дилюк ей кивнул. Вместо камзола аристократа он носил скромный железный нагрудник, на плечах — тяжелую шубу. В меху таяли крохотные снежинки. — Искательница Дэхья и Джинн уже проложили маршрут до храма. Мы должны немедленно закрыть Брешь. Люмин нахмурилась, — и они двинулись вперед. На снегу чернели высушенные трупы, сломанные шлемы, копья, алебарды, щиты, арбалеты, краснели выпущенные внутренности. Подумалось о раздавленной мясистой клубнике. Мост оказался разрушен одной из «вспышек» Бреши. Дилюк сжал в перчатке доспеха тяжелый двуручник; повел в обход, ступив на замерзшее озеро. Несколько монстров: они были похожи на огромных сгорбившихся старух, но сотканных из бездны, — попытались напасть по бокам. Когда Люмин с ужасом обнаружила, что с ней нет меча, она выставила руку с меткой вперед. Монстры-старухи зашипели растворяемой плотью и исчезли в воздухе. Спустя десять минут хода, сопровождаемого пульсациями в ладони и голове, Люмин с Дилюком добрались до заснеженного перевала. Из земли росли скромные темные руины, в которых кто-то, судя по звукам, бился. Подойдя ближе, Люмин увидела загорелую воительницу с волосами, собранными в убранную косу, и две мужские фигуры. В голове что-то разбилось, или лопнул, наконец, надувшийся пузырь. В воительнице она узнала Дэхью, в мужских фигурах — Кэйю и Альбедо. Тяжелым мечом Дэхья рубила призрачную плоть монстров, Кэйа двигался аккуратно, но очень нагло, а Альбедо что-то колдовал одной рукой. Второй — сжимал самый простой деревянный посох. Люмин сконцентрировалась на метке. Закрыла глаза. Через секунду все закончилось — сугробы подсветило зеленым, а затем они рванули, разбрызгивая снег и призрачные останки в разные стороны. В воздухе запахло жженой пылью. Запыхавшийся Дилюк подтолкнул Люмин вперед: осторожно, но настойчиво. Сказал что-то в дрожащую от холода спину, но она не расслышала. В ушах звенело, но одновременно было глухо, словно заткнули ватой. Кэйа ей помахал. Альбедо приложил ладонь к груди, пытаясь унять магию и сердцебиение. Дэхья боязливо озиралась по сторонам — настоящая Искательница Истины. Еще бы она знала, что это значит. Все они. Коротко переговорив, будто знали друг друга тысячи лет, они двинулись всей гурьбой наверх. «К храму», напомнила себе Люмин, вставляя ноги ровно в следы идущего впереди Кэйи. «Закрыть Брешь». Та была все ближе и ближе, создавая впечатление, что изумрудных краев можно коснуться, лишь протяни пальцы. Когда черные сухие скелеты, застывшие в молитвенной позе, стали попадаться чаще, Кэйа обернулся. Бросил через плечо — «мы близко». Дилюк что-то ответил ему, и Кэйа рассмеялся, блеснув зубами, как бандит. Люмин обогнала и ступила в золу первая, испачкав белый сапог. В храме скелеты стояли на коленях, взирая на дыру в небе с нескрываемым восхищением в глазницах черепа. От горного ветра, завывающего здесь, некоторые черепа отвалились от позвоночника и упали оземь. Дэхья пнула один такой, прошипев — «грязные маги», — но Альбедо даже не взглянул в ее сторону. Все поспорили бы, на стенах храма, испачканных сажей и золой, еще темнее выступали застывшие тени людей. Смерть настигла их в моменте: молитве или разговоре. Из северного коридора вынырнула Джинн, облаченная в тонкую кольчугу и с укрытыми капюшоном пшеничными волосами. Вид у нее был по меньшей мере встревоженный. По большей — испуганный. — Мы готовы к закрытию Бреши, — сказала она, обратившись к Люмин. — Ждем вашей команды, Инквизитор. Кивок вышел сухим, как скелеты в магическом огне. Брешь расползлась, изорвала воздух в центре зала-амфитеатра, по полукругу которого выстроились лучники и головорезы Джинн. Люмин почувствовала, как Дэхья призвала меч, Дилюк — тоже. От Альбедо за версту несло магией: травянистой и свежей, какой-то прудовой водой. Кэйа все поигрывал гнутой монеткой; смеялся, когда Дилюк шипел на него. Люмин протянула руку к голодному зеленому рту, и все оборвалось. Зеленое вспыхнуло перед глазами, в ушах, закислило в горле, защипало в носу. «Миледи Инквизитор. Люмин». Кто-то крикнул, но она не услышала. Брешь расходилась все дальше и дальше, словно незаштопанная рана в плоти, и Люмин пыталась сдержать ее, напрягая руку с меткой до треска сухожилий. Больно. И все еще кисло на языке. — Всем приготовиться! — донеслось из-за спины. Из Бреши, как из портала в иной мир, повалили монстры с конечностями-спицами, помесь митачурлов с коровами, просто огромные твари, разевавшие пасти, и призраки-старухи. Они зашуршали над ухом, опять. «Миледи Инквизитор!» «Брешь разрастается! Быстрее, Джинн!» «Дилюк, налево». «Ты чего, Люмин?» «Люмин?» «Эй, за что ты так с Паймон!» Призрак вцепился заточенными деснами ей в плечо — распорол до кости, как шов. От крови замутило. Люмин распахнула глаза. На лицо свалился паучок и стало щекотно. Тихо перебирая лапками, он уполз в волосы, спрятавшись среди нежных лепестков интейвата. Паймон смотрела на нее в упор: встревоженная и испуганная, — прямо как Джинн. — Не пугай так больше! — она уперла руки в бочки, — Я уже думала тебе плохо! Что такого должно присниться, чтобы... Люмин выпрямилась на кровати, смаргивая остатки сна и фантомные паучьи лапки с лица. Ночное небо над головой: ровное, как морская гладь, спокойное и заштопанное. В зеленых и фиолетовых мазках мигали звезды. — Все в порядке, Паймон. Не волнуйся. — она улыбнулась. Паймон вновь умостилась под боком. Люмин ждала. Даже спустя десять секунд и десять минут небеса не разверзлись, выплевывая тварей бездны, были лишь морская гладь и звезды. Зеленые мазки, как всплывшие водоросли. Она ведь Путешественница, а не миледи Инквизитор. Прикрыв глаза, Люмин вновь задремала, и ей снилось, что дом цел и тепл, а не заброшен.