Сбежать – значит...

Натаниэль впервые убил в пять лет. Ему приходилось убивать людей до своих восемнадцати, перерыв был в Милпорте, тогда он жил вполне себе нормальной жизнью почти обычного школьника. Когда же наступил зомби-апокалипсис, у него было преимущество – что отец, что мать научили убивать всех, кто пытается навредить Натаниэлю и потому он без зазрения совести проткнул голову учителю по биологии полгода назад, даже не поняв, что это был ходячий. Он не считал, потому что не видел в этом смысла, однако же, возможно, за эти полгода он убил людей столько же, сколько за восемь лет своего бегства. Ему приходилось убивать не только ходячих, но и людей, просивших убить их, чтобы не стать ходячими. И на самом деле это было намного лучше, чем его первое убийство. До четырнадцати лет Натаниэль вспоминал этот эпизод своей жизни с содроганием, однако, чем больше повторяешь одни и те же действия, тем менее шокирующими они становятся. Нет, пятилетний ребёнок не может убить взрослого, сорокалетнего мужчину своими собственными руками, но если ему вложат пистолет в руку, встанут за спину, положат свои руки поверх его и скажут нажать на курок, тогда он сможет это сделать. главным фактором являлось каждодневное насилие, которому подвергался Натаниэль с рождения. Он не мог сказать “нет” и тем самым ослушаться отца. Натаниэль мог бы оправдать себя, сказать, что это всё отец, но на самом деле он узнал, что этот человек числился именно на его счету. Воспоминания одно за другим мелькали перед глазами, когда топором Натан замахнулся на него. Натаниэль помнил, как Мясник оставил шрам от утюга на его плече, как рана долго заживала, как вздувались волдыри и мало кто обращал внимание на его усталость и боль. Его могло лихорадить по несколько дней, и Мэри редко было разрешено подойти и помочь. Натаниэль должен был быть наследником Мясника, но при этом относились к нему очень сурово – буквально каждый день он находился на волоске от смерти; один неверный удар отца и его голова превратилась бы в лепёшку. Один неудачный контракт, неудачное дело и Натан мог бы выпустить целый глок прямо в голову сына, а потом измываться над его телом сколько душе угодно. У отца была Лола. Тогда она была ещё моложе. Натаниэль не знал точно состояли ли они в каких-то отношениях, превосходящие босс-подчинённый, но ей многое было разрешено. Она была опасной женщиной, из воспоминаний осталось улюлюканье, которым она поддразнивала Натаниэля в детстве, однако по словам матери в этом был скрытый неопределённый мотив, из-за которого после она не давала Натаниэлю взаимодействовать с женским полом. Натаниэль научился не доверять ни первым встречным, ни уже знакомым людям. Если даже Натан приводил кого-то нового домой, Натаниэль не верил ни единому их слову, не верил их умилению, не верил ничему, потому что это глупо и он с самого детства знал простую истину. Доверие – это глупость. Он рос в напряжении, в самом неприятном, которое только может быть. Если честно, Натаниэль не знал, стало ли лучше от того, что они с матерью сбежали. Он знал, что это был хоть какой-то шанс, но если в конце концов мир пришёл к тому, где находится сейчас, был ли в этом смысл? Он начал находить смысл в прогулках с блондином. Они давали Нилу ощущение, что он живёт, что его тело принадлежит ему. Было… спокойно. Это было хорошо, какое-то время непринуждённо, да, у них были стычки, но они довольно-таки быстро сходили на нет. Если раньше Нил думал о том, что ему не стоило врать блондину, сейчас, когда этого человека нет рядом, когда Натаниэля хотят расчленить, возможно, отдать на съедение какому-то ходячему на съедение, ему было плевать. Он ненавидел этого человека и не хотел думать куда тот делся. Улыбка на лице Натана вопила: наконец-то, наконец-то этот день настал! Наконец-таки он убьёт своего отпрыска, который сбежал от него. Этому не было оправдания тому, что это Мэри забрала его и Натаниэль в любом случае должен был вернуться обратно, потому что ещё в десять лет он должен был понять истину: отец – это главное. Натана нельзя ослушаться, Натаниэль должен был быть покорным, слышать и слушать. И как только Мэри забрала его, Натаниэль должен был выйти на связь и вернуться. Натаниэль видел, как улыбается Лола, стоя за спиной Натана, как один из её прихвостней, сщурившись, смотрит Натаниэлю в глаза, когда Мясник опускает свой топор прямо ему в голову и.. Нил проснулся. Он всё еще лежит на полу, тело подрагивает, глаза широко раскрыты и он не понимает, что происходит; дёргает головой в разные стороны и учащённо дышит, а потом раздаётся шорох и Нил тут же хватает нож со своего пояса. Он выставил его вперёд, свирепо смотря, и встречается взглядом со знакомыми карими глазами блондина, который предал его во сне и как бы Нил не пытался успокоиться, у него не получалось. Ему страшно, он хочет быстрее, быстрее уйти. Блондин долго всматривался, но, несмотря на стиснутые челюсти и непонимание во взгляде, не предпринимал никаких попыток успокоить Нила. Он отвел взгляд в сторону и покинул комнату, плотно прикрыв дверь. Нил еще с минуту продолжал вжиматься в угол комнаты, ожидая, когда же дверь откроется, в нее войдет Натан и, как и во сне, убьет его. Но не через минуту, не через полчаса этого не произошло и Нил начал приходить в себя, возвращаться в реальность. Он просидел ещё около десяти минут, после чего всё-таки поднялся с места и направился на выход. Дверь скрипнула, а его сердце неприятно сжалось. На него не напали, не избили и не распотрошили, поэтому он чуть более уверенным шагом дошёл до лестницы и направился вниз. Нил поймал взглядом блондина, когда тот, по всей видимости, возвращался с заднего двора и тихо прикрывал дверь. Блондин некоторое время сверлил его взглядом, и на этот раз Нил стоически выдержал его, заявив: — Я в порядке. Тем не менее, блондин смерил его скептическим взглядом. У парня в руках был железный контейнер, который он, пройдя в гостиную, поставил на стол и кивком указал Нилу на стул. Его ноги всё ещё казались немного ватными, поэтому Джостен без возражений сел за стол, и тогда контейнер молча подвинули к нему. Он был уже открыт, в нём лежала пара яиц в скорлупе и пара ломтиков хлеба. Нил удивлённо посмотрел на блондина, но тот лишь махнул рукой. — Ешь. — Где ты это взял? — У своей группы, — не стал утаивать парень. — Ты ходил к ним? Блондин прошлой ночью сказал, что будет защищать его, но так просто ушёл? — Она со мной со вчерашнего дня. — Это твоя порция? — предположил Нил, хмуро разглядывая еду перед собой. Блондин неопределенно пожал плечами и, прежде чем Нил начал возражать, ушёл из кухни в гостиную. Послышался продолжительный скрип кожаного дивана. Нил не знал, удалось ли тому всё же поспать, возможно, нет, и он решил прикорнуть утром. — Я тоже не хочу это, — всё же буркнул Нил. — Тогда выброси, — цокнул блондин, но Нил всё равно его услышал. В таком абсолютно пустом доме, на абсолютно пустой улице, в абсолютно пустом городе было несложно услышать его. На приём неожиданного, вкусного и полезного завтрака непривыкший организм Нила начал протестовать – ему определённо нужно было время, чтобы переварить это. Более того, ночной кошмар не отпускал его до сих пор, и из-за этого его пучило ещё больше. Чтобы не сидеть на месте и не погружаться в воспоминания об отце, старом мире и матери, Нил поднялся наверх, забрал свои вещи, прихватив куртку блондина, которую тот почему-то оставил, после чего спустился и, чуть помявшись на кухне, тихо зашёл в гостиную. К его удивлению, блондин не спал; он сидел, прислонившись к спинке дивана, и как только Джостен зашёл, тут же открыл глаза. Кинув взгляд на Нила и сумку на его плече, блондин поднялся и направился к выходу. Нил последовал за ним. По всей видимости, пока Нил спал, прошёл мелкий дождик: на улице было сыро, лужи, если и были, то очень маленькие. — Что было хорошего в последней семье? — неожиданно сам для себя спросил Нил, когда до обычного места их расставания оставалось несколько кварталов. На макушку Нила упало несколько капель воды, поэтому им стоило бы поторопиться, а это значит, что заводить такие темы определённо не стоило. Сейчас начнётся дождь, и они либо разойдутся, либо же останутся вместе подольше. — Кэсс Спир, — после долгого молчания ответил блондин, доставая сигарету. Нил затормозил и последовал за блондином, который резко свернул с их пути. Они зашли на веранду какого-то кафе, скрываясь от начавшего набирать обороты дождя. Парень закурил, и Нил заметил скованность и напряжённость в его движениях. Он не смотрел на Нила, скорее куда-то в сторону, наблюдая за дождём. — Она была хорошей. — Но она сделала что-то, из-за чего ты решил уйти в колонию для несовершеннолетних. Наконец блондин одарил Нила взглядом. Несколько враждебным, как если бы Нил угрожал его семье. Он уже не раз видел его. — Нет, Кэсс не причинила бы мне вреда. — Кто-то другой, — не вопрос, а констатация факта. Блондин не ответил. Вместо этого развернулся к нему всем корпусом и, глядя прямо в глаза, спросил: — Как звали твоего отца? Неожиданно тема свернула совершенно на другой лад – на болезненный и неприятный. На секунду всё внутри сжалось, но уже через мгновение давящее чувство отступило, и Нил понял, что как бы то ни было, они всё ещё пытаются залезть друг другу под кожу как можно дальше. И если бы сейчас Нил затронул болезненную тему для блондина, то и блондин затронет болезненную тему для него. Блондин знал, что отец был тираном, однако думал, что он мёртв. Любопытство Нила всегда загоняло его в угол. Судорожно выдохнув воздух из лёгких, он произнёс: — Натан, — а после, сам того не понимая, подавил фразу, которую часто произносила его мать: — Меня назвали в его честь. — Нил не похоже на "Натан", — заметил блондин. — Это не моё настоящее имя, — прошептал Нил, чувствуя, как в горле становится сухо. Всё утро и всю прогулку Нил только и делал, что вспоминал отца. Ему было плохо с самого утра, подташнивало из-за еды, и к тому же блондин был свидетелем слабости Нила. Он сам хотел, чтобы блондин вспомнил что-то неприятное для себя, чтобы не только Нил выставлял свои шрамы напоказ. Однако то, что ему приснился кошмар, что утром он бился в конвульсиях и со страхом загнанного в угол зверя смотрел на блондина, не было частью их игры, и если он задал вопрос, который точно заставлял блондина вспоминать болезненные моменты прошлого, его кольнут в ответ. — Как тебя зовут? — наконец спросил блондин. — Натаниэль. И Нил был уверен, что в его глазах читалось отчаяние. Сколько бы он ни бежал, всё возвращалось к одной единственной истине: он — Натаниэль Веснински, сын Натана Веснински, маньяка с прозвищем “Мясник”.

***

Тело нещадно ныло. Нилу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать своё положение. В редкие моменты, когда Джостену всё-таки удавалось словить себя, он не дёргался, не начинал истерить и не выдавал, что всё-таки пришёл в сознание – особый навык, который он приобрёл за время в бегах. На глазах была повязка, руки ломило от того, что они были заведены за спину и связаны там. Скользнув пальцами по текстуре, Нил предположил, что это не верёвка и не жгуты, а лоскут довольно плотной ткани. Джостен лежал на холодном плиточном полу, такие обычно бывают в торговых центрах и офисах. В жилых домах плитку не кладут. Голова отдавалась болью, и Нил попытался восстановить воспоминания о сегодняшнем дне.

***

Утром Джостен разбил тарелку. Всё шло не так с самого утра. Нил не ел три дня, а голодный человек спокойным быть не может. С блондином они не виделись – тоже не особо приятная тема – и время от времени его начинало тревожить, сколько времени он пробыл на одном месте. И эта грёбаная тарелка просто взяла и упала. Нил просто проходил мимо, он не хотел этого, определённо не хотел. В нём закипала злость рядом со столешницей, он хотел её ударить, но сдержался, понимая, что это было бы глупо. Нил проходил по улице, пнул какой-то ящик и, чёрт, это было больно. Джостен зашипел и затрясся, не имея возможности выместить злость на чём-либо. Он шипел себе под нос чертыхания и оскорбления всей той ситуации, в которой оказался, и всему этому дню. Они виделись с блондином с того дня всего лишь раз, покурили по сигарете и в молчании разошлись. Сразу после того как Нил сказал имя своего отца и признался, что и в собственном имени обманул, мир не рухнул, и даже спустя неделю он был вполне себе жив. Очень голоден, но жив. Он всё равно метался в самом себе. Было ли то, что он рассказывает, правильным? Конечно, нет. Совершенно точно нет. Когда он задумывался об этом, дышать становилось тяжелее. И вновь проблема с голодом. Уже клинит. Поэтому, когда во время прогулки Нил увидел знакомые мотоциклы, оставленные без присмотра с несколькими сумками провизии, его взгляд вспыхнул. Те же самые припасы. Но Нил медлил. Он помнил, каким недовольным был блондин в прошлый раз и как сложно было укрыться от байкеров, но у него совсем не было еды. День был и без того паршивым, но к тому времени было плевать. Он сказал спасибо самому себе за то, что, несмотря на чувство тревоги, всё же пару кварталов назад оставил свою сумку дома, засунув её под диван. Она натирала оба плеча, и, находясь в отвратительном расположении духа, терпеть Нил этого не хотел. Не повезло: Нила застали в момент, когда он перекидывал уже вторую сумку через плечо. Он пытался убежать и даже увернулся от пуль, однако в итоге его нагнали и ударили железным предметом по голове. Эти ощущения он ни с чем не спутает – железо во много раз больнее дерева или пластика, за секунду до отключения чувство невыносимой боли скорее пугает, потому что Нил точно знал, что после такого удара потеряет контроль над своим телом. «Ни на этот раз», — подумал Нил, прежде чем упасть на колени и в конец отключиться. Возвращаясь в настоящее. Нил в нескольких ярдах от себя слышал тихие перешептывания между двумя мужчинами, но они не приносили ничего стоящего – они лишь обсуждали, как проведут сегодняшний вечер. Нил зацепился за отголоски фраз о том, что если «этот мелкий пацан», коим являлся он, не придёт в себя, то уже через полтора часа они свалят на ужин. Это был неплохой расклад. Нил спокойно бы подождал это время. Однако мужчины резко замолкли, и один из них быстрыми шагами подошёл к Нилу и, прежде чем тот понял, ударил его ногой в живот. — Ну а если он очнётся, мы сможем похавать прямо сейчас, — победоносно произнёс мужчина. Нил скрючился в позу эмбриона и издал болезненный стон. Мужчина сел на корточки, схватил его за волосы и содрал повязку с лица; Нил зажмурился от резкого света лампы, находившейся, по всей видимости, у другого «сторожа». Не удалось понять, что именно представляло собой это помещение – в нём не было столов, стульев, окон, в нём не было абсолютно ничего. Возможно, это была какая-то подсобка, которая теперь была оборудована для удержания людей. Его голову встряхнули, привлекая внимание. Нил разглядел перед собой довольно гадкого мужчину с кривым носом – таким, который бывает после многочисленных переломов; у него была отросшая щетина и волосы до плеч. Особенно неприятным был его плотоядный взгляд. Такой взгляд Нил узнает из многих. Это взгляд человека, любящего причинять боль. Он пошлёпал Нила по лицу, приводя его в сознание, хотя Нил и так был в нём. — Всё, он с нами, — констатировал кривоносый и оглянулся на своего приятеля, кивнув на выход. — Зови того моряка. — Боже, — удручённо выдохнул толстяк, но всё же покинул комнату. Волосы Нила отпустили, кривоносый отошёл к двери и прикрыл её, прежде чем вернуться обратно к Нилу и ещё раз пнуть его ногой в живот. — Бля, ты такой смазливый. Жалко отдавать тебя тому упырю. Он опустился на колени и несколько секунд они сражались взглядами. Нил не знал, что творилось у того в голове, но он пытался понять чего хочет, как мыслит и что из себя представляет человек перед ним. — Ха… — вдруг издал слишком громкий звук кривоносый. — Ты специально, да? Меня возбуждает этот взгляд. Нил застыл с опасливым вопросом на лице. Возбуждался. Многие люди отца были пришибленными и многих будоражил оскал, который Нил кидал на них, если их с матерью приперали к стенке. Мэри старалась наблюдать за реакцией Нила и, если вдруг что, указывала на то, что он не должен вступать в дебаты, не должен высказываться, не должен привлекать к себе внимание и не должен вступать в перепалки. Он должен просто молча отсиживаться, опустив взгляд в пол, и ждать сигнала. Они всегда сбегали. Нил видел возбуждённых от своей вседозволенности людей. Это люди, которым интересно пытать, которые забавы ради могут прострелить ногу, руку, отковырять ноготь, сломать палец и избить так, что гематомы будут сходить несколько месяцев. У этого кривоносого был такой же взгляд, как и у тех уродов, причинивших боль Нилу с Мэри. У него расширенные зрачки, руки то и дело руки потели, из-за чего он то тер их друг об друга, то вытирал о собственные штанины. Но Нил всё равно не слишком боялся. Судя по всему, сейчас должен прийти кто-то другой, тот, кто… — Они ж не заметят, если я тебя в рот выебу, да? — вдруг забормотал кривоносый. На секунду Нил оторопел. А. Вот как возбуждает. Впервую очередь Нил думал о насилии. А вот действия сексуального характера в его сторону никогда не совершались то ли по указаниям отца, то ли по чистой удаче, которая сопутствовала ему всю жизнь, если саму жизнь можно назвать удачей. Нил очень резко и ярко нахмурил брови и процедил сквозь зубы: — Попробуй, и останешься без члена. — Мне нравится твой энтузиазм! Мужчина и в самом деле залез рукой в штаны и стал поглаживать себя. Мерзко. Дыхание его сбилось, а пристальный взгляд не отрывался от Нила, который между тем пытался хотя бы немного отползти. Кривоносый, заметив телодвижения, схватил Джостена за плечо и уложил на лопатки, а сам придвинулся тазом ближе к его лицу. — Эй, лучше лежи на месте… На Нила накатывал паника и непонимание ситуации, приступ тошноты, но тошнить определённо было нечем. Опять же, такого никогда не было. Нилу нужно было быстро принимать решение, и для себя он точно решил, что ничего особо страшного в этом нет, если вдруг этот чмырь всё-таки попытается засунуть свой хер ему в горло, Джостен его откусит. Но прежде, чем кривоносый вытащил свой член— — Сука, Бен, — в районе двери послышался знакомый голос. кривоносый шарахнулся, вынул руку из штанов, чуть отодвинулся и сматюкнулся. На лице толстяка было разочарование, смешанное с презрением, но Нил сомневался, что он осуждал своего друга. — Отъебись от него. Нил бы мог одним точным ударом головы в пах обезвредить кривоносого, сорваться на бег и сбежать из этого места, тем не менее, он промедлил. Всё развивалось слишком стремительно и теперь он попадёт в руки к людям, возможно, ещё более жёстким. В дверях, помимо приятеля кривоносого, стоял широкоплечий мужчина плотного телосложения, но в отличие от толстяка, у которого имелся второй подбородок и торчащий живот и в общем выглядел мягкотелым, у этого были жилистые руки и суровый взгляд, как у матерого военного, хоть и было мужчине до двадцати пяти. Именно этот широкоплечий бугай сократил расстояние между дверью и кривоносым, но уже через секунду Нил понял, что ошибся, посчитав целью не себя – его дёрнули вверх за плечо, ставя на ноги. Нил сначала пошатнулся, однако успел поймать сам себя, выставив ногу вперёд. Широкоплечий крепко сжимал его плечо и весел по крайней мере в три раза больше Нила, а потому удержать Джостена для него не составляло труда. — Уёбки сранные, это я его поймал, — рычал широкий, — У вас же чертов капитализм, он мой. — Ты не зарывайся, — поднявшись с пола, кривоносый поправил футболку, прикрывая пояс, и поравнялся с широкоплечим. — А то что? Когда они оказались вплотную друг к другу, стало ясно, что кривоносый определённо проигрывал – он был уже в плечах, ниже ростом и весил по крайней мере на пятьдесят фунтов меньше. Разные группировки? Нил понял, что находится на базе байкеров, которые, по рассказам блондина, обладали многочисленными участниками. Однако большое количество озлобленных психов в одной "команде" порождало создание групп внутри групп внутри группировки, которые недолюбливали друг друга. Судя по тому, как кривоносый отступил назад, он точно не занимал выдающуюся позицию. Иначе он мог бы подставиться под один удар, а потом за него бы отомстили. После нескольких минут гляделок, на плечо Нила надавили и заставили пойти вперёд. Они с широкоплечим оставили тех двоих в комнате и вышли в коридор. Нил не понимал, что именно это было за здание. В нём было много разных дверей. Судя по всему, они находились в... Широкоплечий положил руку Нилу на шею и надавил, чтобы Джостен опустил взгляд и не смотрел по сторонам. Однако тот всё равно выискивал взглядом окна и, зацепив верхушку дерева, прикинул, что они на втором этаже. Они поднялись ещё на три этажа, прежде чем выйти в коридор, пройти половину, и в итоге широкоплечий без каких-то замков вошёл в помещение, не отличавшееся от других комнат. — Дранные скоты, — прошипел он себе под нос, как только дверь закрылась. Всю дорогу широкоплечего сопровождали неприятными, скользящими взглядами, и либо тот был новеньким, либо предположение Нила о разделении на группы было верным. Комнатка была совсем крохотной. В ней стоял небольшой комод, несколько накиданных в угол сумок и матрас с не заправленным постельным бельём, на который и швырнули Нила. Широкоплечий ещё несколько минут ходил взад-вперёд, после чего сам взгромоздился на матрас, окинул Нила оценивающим взглядом и фыркнул. Он был недоволен и раздражён. то ли той ситуации, то ли внешним видом избитого Нила. Мужчина подполз ближе, Нил, в свою очередь, старался уйти от него, при этом не зажимаясь в угол. Широкоплечий обхватил лодыжку Джостена, подтянул его ближе к себе, и как бы Нил не трепыхался, оказывать сопротивление грузному мужчине он не мог. Тем не менее парню удалось зарядить лбом ему в голову, отчего широкоплечий чертыхнулся и, недолго думая, ударил Нила по лицу. От силы удара в ушах зазвенело, и прежде чем он сумел собраться, в его голову прилетел ещё один удар, от которого в глазах помутнело. Пока Нил в тихой агонии приходил в себя, мужчина уже без особого сопротивления подтащил его к себе, раздвинул его ноги, закинул их себе на бёдра и, положив руки с двух сторон от головы Нила, наклонился прямо к лицу ближе. — Слушай, — мужчина одной своей огромной лапой схватил Нила за обе щёки, сжал их и заставил смотреть на себя. — меня зовут Дрейк,— Нил не видел в этом смысла, так как в этой комнате их было только двое, но Дрейк лез к нему как можно ближе, он всего навсего говорил, пытаясь навести ужас, но для Нила, который всю жизнь сталкивался с куда более изощрёнными в этом плане людьми, нашептывания в губы были ничем. — Я хочу, чтобы ты стонал это имя, когда я буду ебать тебя. Чего? Мог ли Дрейк сломать Нилу кости? Выдернуть ногти? Вырвать волосы, содрать кожу, изрезать всё его тело в мясо – всё это он мог сделать, но, кажется, на это место мог попасть любой. Кто-то захотел кого-то трахнуть? Конечно, без вопросов, поймай и заведи в стены убежища незнакомца, который выглядит как слабак, но на деле может подвергнуть всю группу опасности. За Нилом никто не стоял. Разве что Натан не захотел бы, чтобы с его сыном расправились варвары, никак не связанные с ним. Нил не думал, что смог бы уничтожить всю группу или даже устроить малый переполох в ней, однако подобная безбожно глупая система заставляла делать выводы, что и люди здесь такие же отсталые. Скорее всего им все сходило с рук, но… Хах, Нил сбегал от людей отца, а от этих не сможет? Потому что его прижали к грязному матрасу? Движимый новой вспышкой гнева, он сиганул Дрейка ногой, но желаемого эффекта не добился. Нил целился в причинное место, однако же промахнулся из-за своей же глупости и нога лишь скользнула по бедру. Дрейк был больше Нила в два, а в той в два с половиной раза, и потому на столь жалкое сопротивление с улыбкой на лице, будто играется с ребенком, влепил Нилу пощёчину, от которой зазвенело в ушах и на секунду он потерял ориентацию в пространстве, чем Дрейк и воспользовался. Он схватил Нила за плечо и прижал его к постели, нависая сверху, смотря пристальным взглядом с читаемым желанием убить. Через секунду на лице Дрейка появилась гадкая ухмылка. Он не собирался его убивать. Он собирался ломать. Сломало бы это Нила? Определённо нет. Он сопротивляется до последнего. И уже когда Нил хотел дёрнуться, чтобы отгрызть Дрейку ухо, за дверью послышались выстрелы. Мужчина резко выпрямился и попытался определить откуда идет звук. — Какого хрена… Нил резко подтягивает ногу к себе и на этот раз бьёт точно меж раздвинутых ног Дрейка. Мужчина меняется в лице, Нил, не теряя времени, ударом ноги в грудь отталкивает его подальше. Дрейк скатился с матраса и, ударившись головой о стену, остался лежать на полу. — Мелкая гнида, блять, я тебя… Нил не слушает. Нил хватает нож, бежит к двери и, когда та поддалась, без думу побежал в сторону лестницы, на ходу стараясь разрезать тряпки на запястьях. Хлопок двери доноситься только когда он уже пробегает один пролет лестницы и, чертыхаясь, Нил старается не сбавлять темп. Он не останавливался ни на секунду, бежал вниз туда, где слышались выстрелы, потому что, несмотря на это, он слышал их в другой части здания. Чаще всего на таких лестницах, расположенных ближе к краю здания, а не в середине, был выход. Не воспользоваться этим было бы глупо. В любом случае, если бы он остановился на любом этаже, там могли бы быть люди из этой группировки. Увидев, что его руки связаны, они бы быстро поняли положение дел и застрелили его. Поэтому логично было бежать вниз – возможно, там у него было бы больше шансов. — Ушлёпок, мать твою, тебе конец! — рычал озверевший Дрейк. Но, судя по всему, бежать вниз он всё ещё не мог, что дало Нилу фору в несколько этажей, прежде чем Дрейк погнался за ним. Как и ожидалось, внизу лестницы действительно был выход. Дверь не поддавалась, но Нил не чувствовал, что она была закрыта. Скорее всего, с той стороны просто что-то её подпирало. Он не стал убегать вперёд, вместо этого начал орошать дверь мощными ударами ногой. В конце концов, она не выдержала, и он смог протиснуться в небольшое отверстие, выходя на улицу. Не смея задерживаться, он тут же побежал вперёд, лишь на секунду обернувшись, чтобы увидеть, как Дрейк смог выставить только руку через образовавшуюся щель. Однако, если Нил смог открыть эту дверь, то и у Дрейка это не заняло бы много времени. Это была парковка. Нил уже подумал, что он наконец сможет выбраться, но в самом деле загнал себя под землю. Хотя, возможно, это даже было лучше. На стоянке было довольно много машин, но его взгляд зацепился за многочисленные мотоциклы, квадроциклы и прочую мототехнику. Он что-то пробормотал про себя. Если бы у него было чуть больше времени, он бы вывел их из строя или хотя бы попытался бы это сделать, потому что эти люди, которые без зазрения совести насиловали, убивали и крали людей, продолжат в том же духе. И эти средства передвижения только помогли бы им в этом. Нил не знал, преследует его только Дрейк или же к нему уже присоединились другие люди. В любом случае, он бежал к открытым секционным воротам, за которыми виднелась темнота и ощущался небольшой циклон. Ему казалось, что прошло не так много времени, но, по всей видимости, это было не так. Возможно, его перетащили в другую часть города, так как он определённо не узнавал гаража, в котором оказался. Позади распахнулись двери, и Нил услышал, как Дрейк ругается и продолжает его преследовать. Нил всё ещё не освободил руки, что мешало ему как-то сопротивляться. Это отвлекало его и затрудняло бег. Хоть это был не первый раз, когда он пытался сбежать от человека, который хочет его убить, последние попытки были давно. Тем не менее, опыт подобных побегов, ставших для него рефлексом и инстинктом, всё ещё помогал. Нил выбежал с парковки, взобрался на небольшой холм и остановился. Черт. Блять. Он действительно не хотел такого исхода. За всю свою жизнь Нил часто оказывался в опасных ситуациях. Мэри часто выручала его, и, наблюдая за ней, он научился справляться с трудностями. Когда Нил остался один, ему удавалось некоторое время избегать людей, особенно отца. Более того, он сумел скрываться в маленьком городке целых полгода, пока его не нашёл зомби-апокалипсис. Сейчас ситуация тоже казалась не безвыходной. Он мог развернуться и побежать в противоположную сторону, надеясь найти другой выход. Но перед ним стояли десяток вооружённых людей, которые направили на него оружие. Единственное, что заставило Нила остановиться, это знание того, кто эти люди. Нил выглядел плохо: несколько раз его ударили по лицу, он чувствовал вкус крови на губах и засохшую кровь из носа. Глаз немного припух, футболка была растянута, и он сильно запыхался. Несмотря на связанные за спиной руки, было очевидно, что он был пленником. В глазах троянцев он был жертвой, хотя сам он чувствовал себя лёгкой мишенью, но в глазах троянцев он был жертвой. Нил вспомнил слова блондина: "Они другие". Для Нила эти люди казались ещё более сумасшедшими, чем байкеры, потому что они стремились помогать всем без разбору и легко впускали в свои ряды. Нил не любил просить о помощи, считая это бредом, но мать учила его пользоваться любыми возможностями. Поэтому он остановился и ждал, пока Дрейк догонит его. Грохот топота раздавался за спиной Нила, но он не оборачивался. Дрейк тоже остановился, когда поднялся на холм, и между ними было не менее трёх ярдов. Увидев троянцев, Дрейк выругался. Нил услышал звук затвора за спиной и инстинктивно напрягся, обернувшись. Однако оказалось, что взгляды троянцев были сосредоточены не на нём, а на Дрейке. — Эй, — позвал Нила светловолосый парень, стоящий во главе. Он смотрел Нилу прямо в глаза и махнул рукой, подзывая к себе. Немного подумав, Нил подошёл ближе. Люди расступились, давая ему пройти за их спины. Тут же на него уставились несколько пар обеспокоенных глаз. С рук Нила сняли повязку, и он услышал, как парень, который это делал, вскрикнул, увидев раны от ножа. Нил порезал себя, пытаясь развязать верёвку на ходу. — Ты как? — В порядке, — наотмашь ответил Нил и тут же повернулся к Дрейку. Он ожидал, что троянцы начнут стрелять в его сторону, но, получив сигнал от светловолосого, люди начали отходить назад, и Нил последовал за ними. Ситуация развивалась странно. Ещё десять минут назад были слышны многочисленные выстрелы, однако сейчас всё стихло. Видимо, байкеры столкнулись с троянцами, и это именно троянцы пришли к байкерам. В данный момент троянцы без каких-либо проблем покинули логово байкеров, которое оказалось офисным зданием в четырнадцать этажей, окружённым многочисленными заборами. Нил облизнул костяшку и протёр кровь под носом, скорее всего, лишь растерев её ещё больше. Он не заметил момента, когда к нему подошёл блондин в сопровождении нескольких человек. Блондин чуть пригнулся и помахал рукой перед Нилом, чтобы привлечь внимание. — Привет. Нил не сразу вспомнил этого человека, но постепенно узнал его. Они встречались, когда Нил украл у байкеров припасы, и они с блондином какое-то время сидели в темноте. Нил запомнил его лицо на всякий случай, ведь этот человек был руководителем другой группы. Кажется, байкеры называли его Джейкоб. Раньше Нил не мог точно описать этого человека, но увидев его вблизи, он удивился. Джейкоб оказался довольно молодым, как и большинство его сокомандников, которым было до тридцати лет. Нилу самому было восемнадцать лет, и он не понимал, как такой молодой человек мог командовать разведывательной группой. Сомнения Нила усилились, когда он вспомнил слова блондина о том, что они не направляют оружие на людей, которых встречают. Однако оказалось, что троянцы не такие мягкотелые, какими казались. То ли байкеры что-то сделали, то ли такие стычки были нормой для них. Джейкоб выглядел дружелюбным, обладал неплохой внешностью, но его лицо было измученным, что неудивительно в их условиях. Нил шёл, погружённый в раздумья, однако парень воспринял это по-своему и, подождав немного, продолжил: — Я Джереми Нокс. И всё же Нил спутал имя. Теперь он знал наверняка. — Нил Джостен, — кивнул он в ответ. Джереми кивнул и, дав сигнал группе продолжать идти, а сам поравнялся с Нилом, явно желая продолжить разговор. Нил не обращал на него внимания, глазами пробегаясь по улицам и пытаясь понять, где он находится, надеясь, что его не увезли слишком далеко от прежнего района. Спрашивать было глупо, ведь это выдало бы его местоположение. Он планировал поблагодарить эту группу и отсоединиться от них через пару кварталов. И раз Джереми шёл рядом, Нил мог бы уточнить, где они находятся, чтобы сориентироваться в дальнейших действиях. Однако, прежде чем он открыл рот, Джереми начал разговор. — Рад познакомиться. Ты здешний или прибыл в поисках убежища? — Пока что скитаюсь, — ответил Нил, изучая взглядом знакомый дом, но вся остальная улица была ему не знакома. Вероятно, это просто похожее здание в другой части города. — Ничего себе, — удивился Джереми и, поймав взгляд Нила, качнул головой. — Просто ты выглядишь молодо. Сколько тебе? — Девятнадцать, — бросил Нил и добавил: — Ты тоже выглядишь молодо. — Мне двадцать, — гордо сказал Джереми, выпятив грудь и с лёгкой ухмылкой. Ему оказалось даже меньше, чем Нилу казалось. Джереми вернулся к своему прежнему руслу, наблюдая за Нилом спокойно, но с внимательным взглядом, как будто пытаясь завоевать его доверие. Он смотрел с улыбкой и нежностью, стараясь расположить его к себе. — Мы, — он указал на себя и взмахнул рукой, указывая на окружающих людей, — троянцы. У нас есть большой лагерь, и там относительно безопасно. — Относительно, — подчеркнул Нил. — Довольно безопасно, но если говорить так, то другие не верят, — пожал плечами Джереми. — Мне кажется, дело не только в слове "безопасно". — В любом случае это ограждённая территория, из которой ты можешь уйти в любой момент. Мы можем оказать тебе первую помощь. — В чём подвох? — Конечно, есть подвох, — согласился Джереми, но, поймав острый взгляд Нила, заверил: — Ну, это не так, как будто мы едим людей или зомбаков, как в сериалах. Просто у нас действительно много работы и раненых, которые не могут её выполнять, поэтому здоровые руки никогда не помешают. — А если я ем за десятерых? — Тогда тебе придётся либо стараться, либо сесть на диету. — Досадно. Нил не собирался оставаться у них надолго, ему нужно было вернуться за сумкой. Вскоре они должны будут пересечься с блондином. Троянцы, по всей видимости, не так уж плохи, но доверия пока не заслужили. Неплохо знать некоторых людей, если собираешься остаться в этом месте, но Нил собирался уйти. — Знаешь, эм... — по всей видимости, Джереми заметил, как Нил оглядывается по сторонам и думает о том, чтобы уйти. — Не то, чтобы это вопрос. Нил замер на секунду и, придя в себя, чертыхнулся. Ну конечно.