First a swaying, then a stumble then a swagger

— Что, если я облажаюсь? — прошептал Джинён. Он очень остро ощущал, как Джебом нежно сжимает его подбородок пальцами, и бабочки в животе поднимаются к горлу с каждым произнесённым им словом. — Не облажаешься, — усмехнулся Джебом в ответ. Такое утешение только помогло Паку занервничать ещё больше, чем раньше, поэтому он уткнулся головой в грудь старшего и тихо вздохнул. Он очень, очень хотел этого. Поцеловать Джебома — вот, чего хотелось ему больше всего. После многих дней раздумий, мечтаний об этом, размышлений о том, каково это будет — он просто невероятно нервничал. Конечно, он думал об этом и раньше. Когда он прижимался к груди Джебома, одетый в его же толстовку, размер которой был немного великоват для него. Он подумал о том, чтобы слегка приподнять голову и чмокнуть старшего прямо в губы в форме сердца. Он, конечно же, остановил себя, но в основном потому, что Джебому просто было не слишком удобно, а размытый эффект алкоголя вызывал сонливость. Был и другой раз, когда они тесно сидели рядом друг с другом на кожаном кресле-реклайнере какой-то девушки, вытянув ноги во время просмотров каких-то глупые видео на телефоне Джебома. Пак отчётливо помнит правую руку старшего на своём колене. Тяжесть его крупных пальцев, украшенных множеством серебряных колец, и его ногти, чистые и ухоженные. Эта мысль вызвала улыбку на его лице. Он вспоминает, как в полулёгком весе рука ощущалась так, словно тонна веса прожигала плотную ткань его джинсов. Несмотря на большинство признаков, Джинён просто не мог заставить себя поверить, что Джебом тоже захочет поцеловать его. Малейший, крошечный шанс, что парень может так относиться к нему, был для него просто невероятен. Он сидел, заключённый в объятия Джебома, и у него были все основания поцеловать его, приторно сладко и неотразимо. Тем не менее, он позволил своим сомнениям взять над ним верх. «Даже если бы он захотел, — подумал Джинён, — что, если я буду плох в этом?» После нескольких недель, в течение которых они оба порхали друг вокруг друга, застенчиво танцуя под незнакомую мелодию, они, наконец, осознали непостоянные, тоскливые мысли, бессознательно проникающие в их сознание. Джинён нервно усмехнулся при одной мысли о них двоих, после поспешного плана их друзей, запихивающих их обоих в комнату и блокирующих дверь, они оказались в постели Джинёна, обняв друг друга. — Почему ты продолжаешь смеяться? Нервничаешь что ли? — спросил Джебом, заставляя Пака посмотреть на него снизу вверх. Джинён рассмеялся вновь, прямой зрительный контакт и близость заставляли его волноваться всё больше. — Да, — робко ответил он. Джинён знал, что его лицо точно выдавало всё, если дрожащие руки, уютно устроившиеся между их бёдрами, не свидетельствовали о его тревоге. — Тебе не о чем беспокоиться, — ответил Джебом, кладя указательный палец под его подбородок. Он оставляет его, деликатно касаясь лёгкой щетины ниже, отчего волосы на затылке Джинёна встают дыбом. Они оба молчали. Казалось, что Джебом заглядывает ему в душу. Хотя, если бы Джинён не старался изо всех сил избегать чужого взгляда, он бы заметил, что Джебом на самом деле неловко уставился на его нос, так как зрительный контакт с младшим заставил его также немного нервничать. Прежде чем Пак смог придумать какой-либо ответ, чтобы прервать момент, казавшийся удушающе напряжённым, Джебом наклоняется вперёд и прижимается губами к его губам так, словно он с самого начала был очень уверенным в себе. Его губы плотно прижимаются к потрясённой губе Джинёна, и первые беспорядочные мысли, приходящие младшему в голову, — это смесь: «Почему его губы ощущаются намного пухлее, чем выглядят?» И: «Ох, он целует меня». Парень распознаёт влажное ощущение чужого языка, касающегося его, и его ударяет током. Когда Джебом успел проскользнуть к нему в рот? Это было совсем не похоже на поцелуй. Джинён не мог сосредоточиться на этом, когда разум был переполнен мыслями. Он просто последовал его примеру, надеясь, что всё, что он делал, балансировало на грани приемлемого. Он даже не был уверен, нравится ли ему это, желая на две секунды выйти из своих мыслей и попытаться запечатлеть то, что происходило в его памяти, чтобы это казалось ему более связным и реальным. Всё это казалось слишком сюрреалистичным, особенно когда Джебом притянул его ближе и схватил за ногу, перекидывая её через свою талию одним очень плавным движением. Это действие заставило лицо Джинёна вспыхнуть. Когда Джебом наконец отстраняется после того, что казалось вечностью, Пак может осознать, что только что получил свой первый в жизни поцелуй и в то же время ничего не чувствовал. Он пытался осознать, на что это было похоже, но вместо этого предпочёл нервное хихиканье. Джебом улыбнулся этому звуку и быстро чмокнул Джинёна в нос. — Ты хорош, — застенчиво признался он, голос его был едва громче шепота. Морщинки образуются вокруг глаз Джинёна вместе с широкой улыбкой на эти слова, и он чувствует себя одновременно довольным и застенчивым. Он должен был быть честен с самим собой, это не было похоже на то, что он видел в фильмах с самым высоким рейтингом. На самом деле не было никакого фейерверка или чего-то невероятно изменяющего жизнь, хотя он и не ожидал этого с самого начала. Это было просто… приятно. Приятно звучало просто, и он чувствовал себя в безопасности. Джинён ценил чувство комфорта больше, чем ощущение «фейерверка» в любой день. Эта мысль заставила его улыбнуться. Он почувствовал смешок после того, как наконец поцеловал Джебома. — Мне нравится эта улыбка, — сказал Им, возвращая его к реальности. Младший понятия не имел, что ответить, это было так искренне сказано, что у него перехватило дыхание. — Заткнись, — пролепетал он и толкнул Джебома в плечо, чтобы скрыть свое смущение. Джебом усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать его, пока тот был отвлечён. На этот раз Джинён смог больше сосредоточиться на поцелуе. По какой-то причине он почувствовал прилив уверенности во второй раз и обнаружил, что обеими руками хватает Джебома за лицо. Он не был уверен, почему, но это казалось правильным. Казалось правильным осторожно провести левой рукой от мягкой щеки парня к краю его челюсти. Он чувствовал, как лёгкий пот собирается на затылке старшего, и мягко перебирал завитки коротких волос, проводя рукой по тёмным прядям. Его другая рука движется к его шее с твёрдой хваткой. Он нежно сжимает шею Джебома сбоку, меняя угол наклона, чтобы прижать их тела вплотную друг к другу, и гортанный стон, исходящий из горла старшего при давлении на горло, заставляет кожу Джинёна покалывать от возбуждения и любопытства. — Что это было? — выпалил Джинён, прежде чем смог остановить себя, в шоке подавшись вперёд. Джебом отвлёкся на слюну, прилипшую к губам парня, его глаза следили за тонкой нитью, пока он не скосил глаза и не попытался взглянуть на свои собственные губы. — Тебе нравится удушение? — спросил Джинён, не давая Джебому ответить на первый вопрос. — Может быть, — ухмыльнулся парень. Джинён почувствовал, как у него свело низ живота. — Чёрт. — А тебе? — парирует Джебом, наклоняясь, чтобы встретиться с Джинёном взглядом. — Может быть, — передразнивает тот. На минуту воцарилось полное молчание, их зрительный контакт был достаточно интимен, чтобы изменить атмосферу всей комнаты. Джебом, не теряя ни минуты, набросился на Джинёна и оседлал его. Пак инстинктивно положил руки на оба его бедра, чувствуя тёплую кожу под джинсами и наслаждаясь весом чужого тела на своём. Это заставило Джинёна слегка усмехнуться, ведь это было немного похоже на смену ролей, поскольку для Джебома было нехарактерно быть тем, кто может оседлать кого-либо. Однако это ни в малейшей степени не беспокоило. Джебом обхватил шею парня с обеих сторон, его пальцы нежно обвились вокруг неё с постепенным давлением. Удовольствие пробежало по телу младшего, и он почувствовал, как его рот медленно и естественно открылся, когда его взяли за горло. Он почувствовал, как напряглись мускулистые плечи Джебома, когда он слегка надавил на него сверху, и это чувство вырвало из младшего тихий стон. Джебом застонал в ответ на звук, перевернувшись на спину и увлекая Джинёна за собой. Теперь, когда Джинён был сверху, он чувствовал себя немного беззащитным и застенчивым. Он неловко сел Джебому на бёдра, и румянец раскрасил его щёки. Джебом улыбнулся, его руки автоматически потянулись к пояснице парня. Он чувствовал, что ему становится жарко, Джинён просто завлёк его своим взглядом, словно кошка, наблюдающая за своей добычей — медленно и расчётливо. Пак боялся сделать первый шаг, наклоняясь вперёд, чтобы прижаться губами к губам старшего. Вместо этого он случайно целует Джебома в нос, переворачивается, скатываясь на матрас, и смущённо закрывает лицо руками. — Я не могу в это поверить. Он делает жалобный вдох и выдох, не позволяя Джебому увидеть себя. Джебом улыбается, пытаясь убрать руки парня. Он берёт один свой палец и проникает сквозь барьер чужих, открывая доступ к губам, словно раскрывая тёмно-зелёный бутон, чтобы раскрыть мягкие внутренности цветочных лепестков. Они были розовыми и влажными, немного напоминая Джебому милые капельки росы, которые отчаянно висели на краю лепестков роз. Ему вдруг захотелось пить. Он провёл указательным пальцем по пухлой, надутой нижней губе Джинёна и почувствовал, как влажный язык его с любопытством высунулся, как у кошки, тыкающей в какой-то неизвестный предмет. Рот Джинёна обхватывает пальцы Джебома, неуверенно посасывая кончики, пробуя на вкус кожу. Он много думал об этом до этого момента и не мог поверить, насколько естественно сейчас всё происходит. Он чувствовал себя комфортно, хотя и немного нервничал, но тем не менее ему было хорошо. Он невероятно счастлив, что его первый поцелуй случился с Джебомом, таким нежным и осторожным, но забавным. И теперь он лежал на спине, а старший смотрел поверх него, голова опиралась на одну руку, балансирующую на локте, а другая — во рту Джинёна. Мысль об этом заставляла младшего трепетать, два пальца во рту заставляли его чувствовать себя полным, его язык был занят совершенно другим, вовсе не похожим на поцелуи, заставляя его чувствовать возбуждение в животе, которое он не мог выразить словами. Он вообразил себе неприличную сцену, с энтузиазмом посасывая два пальца, глаза его были закрыты, а губы скользкие от слюны. Джебом застонал, ещё немного прижимаясь к Джинёну, и тот почувствовал его член у своего бедра, пульсирующий и горячий. Сердцебиение ускорилось, а мыслить стало легче, чем когда-либо прежде. Это было такое чуждое ему чувство. Чувство, которое он никогда не думал, что ощутит, особенно с Джебомом. Он был в определённой степени знаком с членами. Степень была, ну, его собственной. Он встретился взглядом с Джебомом, и его мозг немедленно начал перебирать вещи, которые он должен был признать. У Джебома были: горячие, тлеющие, милые родинки у глаза, ослепительная улыбка, раскрасневшиеся щёки, твёрдый член у его бедра. У Джинёна перехватывает дыхание. Он не знает, как относится к этой информации. В общем-то, это не так уж и важно, но что он делает? Это именно то, к чему Джебом хотел, чтобы поцелуй привёл? Что, если он захочет трахнуть его? То ли это, чего хочет сам Джинён? Всё это так ново для него, что весь опыт было трудно постичь. У Джебома и ранее был опыт, у Джинёна — нет, и одна эта мысль заставляла невероятно волноваться. Он не хотел разочаровывать Джебома или ставить себя в неловкое положение ещё больше, чем уже есть, что было бы ещё хуже. Старший прервал ход его мыслей. — Думаю, он немного ревнует. Джинён уже собирался пробормотать тихое «кто?» вокруг двух пальцев, но сразу всё понял, когда почувствовал, как член Джебома дёрнулся около его ноги. Он со смехом выплюнул его пальцы, оттолкнув Джебома от себя, чтобы сказать ему заткнуться. — Боже, ты такой стеснительный. Джебом ухмыльнулся, обнимая Джинёна за плечи. Несмотря на то, что они целовались уже длительное время, лёгкий жест парня, небрежно обнявшего его, заставил низ живота сжаться. Он вдруг почувствовал себя мягким, осознав, что ему действительно, действительно нравится Джебом намного больше, чем он думал. Он хотел сделать его счастливым, и это осознание было немного пугающим. Чувство чистой и абсолютной спонтанности овладело им, и как только он пожалел об этом, фраза сорвалась с его губ. — Хм, я вроде как хочу… мм, отсосать тебе. — Что? — Хорошо, нет другого способа сказать это. Я хочу отсосать тебе член. — Джинён решил, что если он собирается смущаться, он может признать это и быть решительным. Джебом ухмыльнулся от уха до уха и наклонился, чтобы прикусить нижнюю губу парня на несколько секунд, прежде чем отстраниться. — Это было горячо, — сказал он, повторяя то, что Джинён только что сказал себе под нос. — Очень по существу. — Да-да, проехали, — застенчиво пробормотал Джинён, в отличие от того, как уверенно он хвавает Джебома за горячую плоть через джинсы. Старший понял намёк и недоверчиво сглотнул, расстёгивая пуговицу. Звук опускающейся молнии показался Джинёну оглушительным в тёмной комнате, и тяжесть ситуации осенила его, когда он взялся за ствол. Он был тёплый. Джинён вёл себя так, словно никогда в жизни не видел ни одного, раскачивая его из стороны в сторону, прежде чем наклониться и взять в рот. Сначала он немного пососал головку, знакомясь с ней. Джебом застонал, поэтому он воспринял это как хороший знак и некоторое время продолжал, не переходя к большему. «Это довольно легко», — понял он. Джинён точно уверен, что всё в порядке и он не так плох, пока Джебому это нравится. По крайней мере, он надеялся, что это так. Он прошёлся языком от основания до самого кончика, снова обхватил головку губами и втянул щёки. Джебом не мог видеть его лицо под тем углом, под которым они находились, голова Джинёна была обращена в другую сторону, но он отчаянно хотел посмотреть на него. Рука нашла путь к затылку парня, массируя кожу в качестве утешения. Джинён некоторое время продолжал сосать, словно крошечный котёнок он неловко облизывал член Джебома, пробуя взять в рот больше, и использовал руки для небольшой части у основания, до которой не мог дотянуться. Дыхание Джебома прерывалось при каждом движении, он пытался подавить свои стоны, но потерпел неудачу, вместо этого их заменили тихие и отчаянные вздохи. Он не мог ничего поделать, но приподнял бёдра прямо навстречу рту Джинёна, и от того, как парень приспосабливался к его толчкам, у него закружилась голова. — Джинён, ты действительно хорош, но я бы предпочёл поцеловать тебя, — сказал Им, рукой отводя подбородок младшего и поднимая его к себе. Джинён не знал, как к этому относиться, должен ли он продолжить? Хотя, когда Джебом прямо сказал ему, что он просто хочет лежать, целуя его, внутри у него всё затуманилось. Он был слегка рад, минет возвращал его к трезвости и угрожал страшным чувством тошноты, глубоко в животе. На этот раз поцелуи были мягче. Менее поспешны и немного более нежны. Лежа рядом друг с другом бок о бок, их языки лениво и осторожно встречались в мокрых поцелуях и ласках, пробегая по губам друг друга. Рука Джинёна покоилась на затылке парня, удерживая его на месте, чтобы они могли быть ближе и им было удобно, а Джебом одной рукой обнимал его за талию. — Тебе не кажется безумием то, как давно мы уже могли бы заниматься этим? Если бы мы просто проглотили свою гордость и страх? — Джебом задумался, наполовину бормоча что-то в губы Джинёна, прежде чем отстраниться. — Ага… Я просто всегда был так напуган. Я не мог понять, ты просто так прижимался ко мне ночью или пытался намекнуть, понимаешь? Мне так неловко, и я не могу распознать, когда кто-то хочет меня, — признаётся Джинён. Джебом выглядит потрясённым, выражение обиды украшает его черты лица. — Помнишь ту ночь, когда мы сидели и ели жареную курицу? Кажется, она была очень романтичной? Думаю, тогда уже было всё ясно. — Джебом, это было примерно месяц назад. Кроме того, ты украл у меня ту курицу. — Джинён надул губы, очень ясно вспомнив ту ночь. Он прошёл много миль, чтобы в одиночку добыть эту курицу под дождём, его пьяный разум рассуждал, что это совершенно рационально и нормально. — Да, но ты мне нравился даже тогда, — сказал Джебом, давая парню минуту, чтобы подтвердить своё признание, прежде чем наклониться, чтобы снова поцеловать его.

-

Джинён не мог вспомнить, как и когда они заснули, его последним воспоминанием было мягкое и тёплое прикосновение губ Джебома. Он улыбнулся этой мысли, задумываясь, что вся ситуация была просто сном, и если он выйдет из своего туманного состояния, то всё напрочь исчезнет. Свет пробивался сквозь жалюзи, освещая маленькие пылинки, летающие по комнате Пака. Он мог слышать звонкое пение птиц через оконные стёкла и потянулся, извиваясь, чтобы дотянуться до телефона. Было восемь утра, так что, получается, он проспал всего несколько часов. Зевнув, он проигнорировал сообщения, поступающие от друзей, и снова устроился поудобнее. Он испугался, когда почувствовал, как чья-то рука обвилась вокруг его талии, но его сердце почти сразу успокоилось при воспоминании о Джебоме. Рука парня была такой тёплой вокруг его тела, и бабочки, которые, как он думал, в конце концов закончили свой полёт, снова запорхали у него в животе, когда Джебом одним сильным рывком притянул его вплотную к себе. Они оба вновь заснули с улыбкой на лице.