Любовь кусается

      В баре было пусто. Кроме них с Северусом тут разве что тусовался паук, живший в проигрывателе. Не то, чтобы Сириусу было скучно, но… ладно, ему было немного скучно. И то, только потому что Северус отказался зажиматься с ним в подсобке.       «А вдруг кто-нибудь войдёт, Блэк. И тут вообще-то грязища, которую никто не убирал ещё со времён Мерлина».       Засранец, ну честное слово. Сириусу казалось, что он специально так говнится только на сменах — всё остальное время они проводили, мягко говоря, в идиллии и ко взаимному удовлетворению.       В итоге последние полчаса Северус сидел на табурете рядом с ним (спасибо хоть не спрятался за стойкой) и читал какой-то детектив. От нечего делать Сириус положил подбородок ему на плечо и попытался вникнуть в текст. Но довольно быстро сдался — Северус, будто нарочно, перелистывал страницы слишком быстро, и даже если бы Сириус хотел, почитать нормально у него бы всё равно не вышло. Поэтому он просто приобнял Северуса сзади и под беззлобное бурчание о том, какой он неудобный и тяжёлый, закрыл глаза.       Почти идеально.       Лучше было бы, окажись они на кровати и в немного более горизонтальном положении.       — У меня из-за тебя уже всё затекло, — спустя какое-то время пожаловался Северус. Сириус хмыкнул — на самом деле он ожидал, что его прогонят с костлявого плеча ещё раньше.       — Как это романтично, — вздохнул Сириус и немного отодвинулся.       Он освободил одну руку, потёр затёкшую челюсть и проследил взглядом за тем, как Северус закрыл книгу и положил её за стойку на свой затёртый блокнот. Сириус потянулся и слегка сдвинул книгу.       — Покажешь, что там? — спросил он, зацепив ногтем край блокнота.       — С чего бы?       Сириус почувствовал, как напряглась чужая спина. С другой стороны, его руку всё ещё не отрезали, хотя где-то поблизости явно лежал нож. Сириус ответил не сразу. Он уже давно знал, что с Северусом надо быть осторожным, и то, что он так много позволяет в физическом плане — ничего не значит. А Сириусу не было достаточно физической близости. Он был очень жадным — хотел всего и сразу от человека, имевшего полное право ему не доверять вообще ничего.       — Просто… интересно, чем ты живёшь, — произнёс наконец Сириус. Очевидно, что этот блокнот значил для Северуса много — не зря же он его вечно таскал с собой. — Но если не хочешь, не надо.       Сириус говорил нарочито небрежно, стараясь не давить, но всё равно затаил дыхание в ожидании ответа.       Не сразу, но в какой-то момент Северус опустил руку и накрыл своей ладонью пальцы Сириуса. На секунду ему показалось, что сейчас его оттолкнут, но Северус лишь провёл ладонью по его пальцам и полностью сдвинул книгу с блокнота.       — Ладно, смотри, — просто ответил он.       Видимо, стараясь казаться безучастным, он отодвинулся от Сириуса и, положив локоть на стойку, подпёр кулаком щёку. Сириус хмыкнул.       — Я могу и передумать.       — Я молчу, молчу! — Сириус быстро схватил блокнот, потому что не сомневался — Северус из вредности действительно мог передумать.       Сириус понятия не имел, что он ожидал увидеть — заметки по зельеварению, личный дневник (хотя нет, такое ему читать вряд ли бы позволили), список врагов, быть может, но, нет, на первом же развороте оказался рисунок. Хогвартс. Линиями, чёрными тонкими штрихами. Он выглядел почти как настоящий. Как будто вот-вот из-за башни покажется смельчак, плюнувший на запрет полётов вокруг замка, и опишет ловкий пируэт, прежде чем спуститься прямо в руки к тренеру Симмонсу, который вместе с десятком чёрных силуэтов стоял у подножия замка.       — Это… круто…       Северус хмыкнул.       — И неожиданно, если честно, — Сириус перевёл взгляд на Северуса. Лицо его оставалось непроницаемым, но в глазах, кажется, он заметил неуверенность. А может ему просто показалось.       — Ну разумеется, — пожал плечами Северус. Прежде чем перелистнуть страницу, Сириус взглянул на дату в правом нижнем углу: «16 октября 1975». — У меня было довольно много свободного времени, — словно оправдываясь, добавил Северус.       Сириус в ответ промолчал, обратив всё своё внимание на чёрно-белые рисунки. В основном там были наброски, среди которых несколько пейзажей в Хогвартсе и даже огромное (тут Северус явно ему польстил) щупальце кальмара, показавшееся из озера. Главная улица Хогсмида. Сириус особенно залип на витрины «Сладкого королевства» и магазина сов. Он не был даже отдалённо художником, но почему-то по обилию деталей, ему казалось, что над этими рисунками Северус старался больше, и работа над ними приносила большее удовольствие, чем над другими. Среди прочего оказалось несколько портретов — Эванс, естественно, и, видимо, пара слизеринцев, по крайней мере кроме Эванс Сириус никого не узнал. Портреты были не так хороши, как всё остальное, но даже со слегка косящими глазами и кривоватыми носами они были гораздо лучше всего того, что Сириус смог бы когда-либо нарисовать.       Перевернув очередную страницу, он наткнулся на вложенный лист. Пейзаж был ему незнаком — крутой берег какого-то озера, огромная ива и самодельные качели, на которых сидела маленькая девочка. Рядом, уперев руки в бока стояла девочка постарше. У неё так комично были надуты щёки, что Сириус прыснул. В целом этот рисунок выглядел несколько хуже, но дата на нём не стояла. Сразу захотелось взглянуть на первые рисунки — интересно, они выглядели как «палка, палка, огуречик», или Северус, как самый одарённый, сразу начал делать это профессионально?       — Первые три блокнота я давно выбросил, — словно прочитав его мысли, сказал Северус. — Этот мне просто нравится. Вспоминал, как впервые увидел Лили.       — Понятно, — отозвался Сириус, переворачивая страницу. Он уже перешёл к апрелю семьдесят шестого и безосновательно ревновал к количеству Эванс на этих страницах. Эванс сидит под деревом, Эванс спит, облокотившись на парту, Эванс читает, сидя на подоконнике.       Северус подозрительно понимающе хмыкал каждый раз, как Сириус, вероятно, резче, чем необходимо, переворачивал страницы.       Сириус нахмурился, наткнувшись на несколько неровно выдернутых страниц. Следующий рисунок был датирован аж серединой июля. При взгляде на резкие, грубые штрихи, оставшиеся на обрывках бумаги, у Сириуса внутри всё похолодело. Он не знал, да и боялся представить, как помнил ту ночь Северус.       — Я… боже, мне так жаль. Я даже не представлял, что ты чувствовал.       Сириус взглянул на Северуса. Тот сидел, не меняя позы и, немного прищурившись, внимательно на него смотрел. Но, казалось, был более спокоен, чем сам Сириус.       — Не надо, Блэк. Сколько бы раз ты уже не извинился, прошлого это не исправит… Просто, знаешь, постарайся больше так сильно не косячить, — картинно вздохнул он.       — Сделаю всё, что в моих силах, — расплылся в улыбке Сириус. Да, он всё ещё оставался идиотом, но надеялся, что не таким ужасным, как был ещё два года назад.       На следующих страницах в основном были изображены растения и довольно мерзкие ингредиенты для зелий типа лягушачьей икры и очень графичного корня мандрагоры, подозрительно похожего на Джейми.       — Ты сам сделал эскизы для татуировок? — спросил Сириус, наткнувшись на страницу со знакомыми рисунками.       — Учитывая, что ты видел в блокноте, это логичное предположение. Браво, — съязвил Северус. Пришлось показать ему язык.       А вот Эванс совсем исчезла с его рисунков, и за весь учебный год не появилась ни разу.       — Ты не думал с ней поговорить?.. — осторожно спросил Сириус. Он ещё помнил их случайную встречу у кинотеатра. И к тому же точно знал, что Эванс скучала. Вслух она, разумеется, ничего не говорила, но иногда Сириус ловил её задумчивый взгляд в сторону Северуса. — Мне кажется, она тоже скучает.       — Почему ты думаешь, что я по ней скучаю? — выделив «я», ощетинился Северус.       — Только что ты похвалил моё логическое мышление, за… — Сириус поймал на себе полный ненависти взгляд. Правильно, до «заи» им ещё целый год. — То есть, я хотел сказать, мой замечательный темноволосый зельевар.       — Блэк, ты что, напился или головой приложился об стойку, пока я не видел?       — Ни то, ни другое, моя прелесть. А ты уходишь от темы. И да, — Сириус поднял указательный палец, когда Северус открыл рот для очередной отповеди. — Я продолжу выдумывать самые нелепые прозвища, пока ты не ответишь.       Северус молчал очень долго. Сириус не торопил. После всего, чем они друг с другом поделились, он всё же был уверен, что без ответа не останется. Даже учитывая, что большую часть времени он вёл себя нелепо.       — Я… просто не думаю, что она простит меня.       — Ты шутишь? — фыркнул Сириус. — Ну да, то оскорбление, прямо скажем, не из безобидных, но не думаю, что это хуже, чем, ну… ты понял, — замялся Сириус, не желая вновь ворошить старые раны.       — Если бы жизнь была такой простой, как ты её себе представляешь, мы все бы скакали на единорогах, танцевали с бабочками и какали радугой, — закатил глаза Северус. — На самом деле тот случай был просто поводом. Лили давно уже не нравилось, что я попал в круг общения сторонников Тёмного Лорда… Я не слушал её, думал, что наконец оказался кому-то нужен. И… это ощущение причастности, собственной важности… — Северус невесело хмыкнул. — Даже Люциус Малфой переписывался со мной, называл будущим гением зельеварения и прочил чуть ли не левой рукой Лорда. Это была словно эйфория…       — Понимаю… — осторожно заметил Сириус. Он-то всегда был в центре восторженного внимания, пусть иногда это немного раздражало.       — Не думаю. Не обижайся, но всё-таки для тебя такая жизнь естественна, а меня затянули туда манипуляциями. Уверен, что до сих пор бегал бы за ними с открытым ртом, если бы на рождественские каникулы меня не позвал к себе Нотт… — Северус закусил губу, словно вновь переживал болезненное воспоминание. Сириус ободряюще сжал его руку — В сочельник у него устроили приём в честь Лорда. Самого его не было, — и слава Мерлину, — только, как я понял, приближённые, и твоя сестрица, кстати, тоже.       — Ну разумеется, — закатил глаза Сириус. Вальбурга все уши ему прожужжала, как гордится своей племянницей, которая единственная из всей их сумасшедшей семейки встала на правильный путь.       Северус продолжил:       — Мне хорошо дали понять, какая честь мне оказана, и сперва я действительно чувствовал себя особенным — кроме меня полукровок там не было вовсе, и никто в тот вечер не смотрел на меня свысока, моим мнением, представь себе, интересовались старшие, — хмыкнул он. — Но очень быстро это всё превратилось в попойку. Тот вечер я запомнил смутно, и с тех пор к спиртному не прикасался, что иронично, учитывая в каком месте я теперь работаю. В общем, тогда всё могло бы закончиться лишь больной головой, но… в какой-то момент рядом со мной оказался Фенрир Грейбек.       Сириус ахнул. Этот ублюдок обратил Реми, и Сириус мечтал разорвать его на кусочки.       — Сначала я даже ничего не понял. Просто вдруг вокруг не оказалось людей, а я сижу на диване и чувствую… даже не знаю как объяснить этот запах. Едва заметный, но очень чёткий. Мокрая земля, пот и… будто застоявшаяся гниль. Грейбек сидел на том же диване, улыбался во все свои жёлтые зубы и что-то мне говорил. А я ничего не слышал. Только смотрел на него, не моргая. Знаешь, он совсем не был похож на человека, хотя явно пытался выглядеть утончённо, как и тот круг, к которому его не подпускали. Что, естественно, смотрелось только смешно. Но тогда… тогда мне было просто страшно. Ноги не слушались, и я лишь с огромным усилием встал с дивана. Я сбежал. Вызвал Ночного рыцаря. Я даже не помню где взял пару сиклей, чтобы добраться до Коукворта — с собой у меня ничего не было. В итоге в относительной безопасности я себя почувствовал только попав домой, что тоже иронично, учитывая наши с отцом отношения.       Северус усмехнулся одними губами. Сириус обладал отличным воображением и примерно знал, что из себя представлял этот оборотень. Пару раз во время поучительных семейных встреч, на которых Белла чуть ли не слюну пускала, рассказывая о своём кумире, речь заходила о Фенрире, и пусть она отзывалась о нём пренебрежительно, Сириус видел, как едва заметно его бесстрашная, или лучше сказать безбашенная кузина передёргивает плечами. Этим оборотнем пугали и детей и взрослых не только за пару острых зубов.       — И, знаешь, после этого меня сразу отпустило. Не буду врать, что та ночь в Хогвартсе не сыграла в этом свою роль. Но на Люпина я всё же заново привык смотреть как на человека, несмотря на то, что я всё ещё в шоке от того, что директор позволил такому опасному… учиться в школе. Нет, — Северус поднял руку, как только Сириус открыл рот, чтобы сказать, что Лунатик никому и никогда не причинит вреда. — Не спорь. Если бы он не был твоим другом, ты бы смотрел на всё это другими глазами. В любом случае речь сейчас не об этом, я принёс директору клятву молчать, и не нарушу её, не беспокойся. Речь о том, что хоть и спустя время, но я отделил Люпина-человека от опасного монстра. Но Грейбек ужасен не просто потому что он оборотень, а потому что он этим наслаждается. А сколько ещё таких на службе у Лорда? Я слышал, что он и дементоров собирается привлекать на свою сторону. И… с одной стороны это сила и деньги, и стоило бы для собственного комфорта примкнуть к ним... Не смотри на меня так, не смей осуждать.       — Я даже не думал!       — Брось, у тебя всё на лице написано. Ты бы видел свои глаза.       — Да нет же. Просто это… неожиданно. Но ведь у тебя есть выбор. У тебя нет родных, за которых стоит беспокоиться, — Сириус поморщился, это прозвучало жестоко. — С твоими талантами ты мог бы отправиться во Францию или вообще в Америку. У тебя столько возможностей. И в самом зельеварении и даже в медицине.       «Или ты мог бы остаться со мной,» — подумал Сириус, но вслух почему-то не сказал.       — Не могу понять, меня восхищает твоя простота, или пугает, — покачал головой Северус. — Для того, чтобы сбежать в другую страну нужны хоть какие-то деньги, а лучше ещё и связи. В баре, как ты сам понимаешь, я за лето накоплю разве что только на билет… Да и страшно. Можешь смеяться, но каким бы угнетающим не был мой жизненный уклад, я к нему привык. У меня есть какой-никакой дом и я всегда найду тут работу. Если, конечно, меня не убьют сразу после выпуска, — хмыкнул он. — В любом случае все мои перспективы не слишком радужны, — Северус опустил голову и задумчиво потёр рисунок на запястье. — И я не могу подойти к Лили и просто сказать: «Извини, я был неправ». Потому что я сам не уверен, правильно ли поступаю, и мои слова прозвучат неискренне. А Лили… она всегда проводит слишком жирную черту между добром и злом и к тому же видит меня насквозь. И я, очевидно, уже слишком глубоко увяз в тёмных искусствах, для того, чтобы мы вернулись к нормальным отношениям. Это не говоря уже о том, что я не вижу ничего ужасного в самом изучении тёмных зелий и заклинаний, если не планирую их применять на обычных людях.       Северус замолк и теперь только водил большим пальцем по татуировке, словно пытаясь её стереть. Сириус пару мгновений переваривал услышанное. Честно говоря, он думал, что Северус слишком всё усложняет. С другой стороны, ведь сам Сириус, хоть и ушёл из дома, но не остался без материальной помощи. А если бы и не дядюшка, то он всегда бы мог податься к Поттерам, Люпинам или Петтигрю. Они бы ни за что его не оставили. В крайнем случае оставался младший братец, с которым у Сириуса были наименее отвратительные отношения из всей семьи. А у Северуса была только Эванс, и та от него отвернулась. Наверное, заслуженно — она ведь пыталась его отговорить… И если Северус правда заделался тёмным волшебником, а Эванс всегда была до зубовного скрежета правильная, этот скептицизм вполне можно понять.       Интересно, почему Сириуса совсем не беспокоит, что Северус увлекается тёмными искусствами? Разве что совсем чуть-чуть… И почему-то это лишь волнение за чужую жизнь, а не отвращение от общения с ним. В конце концов, и без сегодняшнего подтверждения всем было очевидно, что Северус Снейп далеко не белый и пушистый.       — Я всё же считаю, что ты слишком драматизируешь, — сказал, наконец, Сириус и почти сразу же пожалел об этом. Северус посмотрел на него такими страшными глазами, что он инстинктивно сжался. — Я имею в виду, что Эванс, конечно, та ещё зануда, — не выдержав, хмыкнул он. — Но разве ты сам не считаешь, что люди меняются? К тому же, ты для неё дорог. Джейми до сих пор её к тебе ревнует, кстати.       — Твой друг — чокнутый параноик, ты знаешь? — фыркнул Северус.       — Так и есть. Удивлён, что ты не использовал более мощный эпитет.       — Я решил пощадить твои чувства, но, если хочешь…       — О, нет, спасибо, я переживу, — улыбнулся Сириус и с удовольствием заметил, что Северус, пусть слабо, но ответил на его улыбку. Следовало закрепить результат. Куй железо, пока разгорячён, или как там говорится. Сириус взял ладонь Северуса, пока тот не протёр дырку в собственной руке. — И всё же я думаю, что тебе надо с ней поговорить. Вот увидишь, это как пластырь сорвать.       Северус скептически выгнул бровь.       — Психолог из тебя так себе.       — Бесплатные специалисты всегда такие. Но зато парень я просто отличный!       Предвосхищая очередную отповедь, Сириус быстро прижался губами к тыльной стороне ладони Северуса и вернулся к блокноту. Несколько страниц занимали уже знакомые сюжеты: празднично украшенные залы Хогвартса, Хогсмид, Запретный лес. Множество трав, которых Сириус даже в учебнике не помнил. А затем…       Сначала это был бар и пара неразборчиво нарисованных посетителей. Со следующей страницы на него с улыбкой смотрела Виктория. Фасад кинотеатра. Сириус не страдал тахикардией, но сердце забилось чаще, когда он перевернул следующую страницу.       Знакомый берег с палаткой. И усеянное звёздами небо.       Сириус провёл пальцами по высохшим чернилам. Он чувствовал необъяснимую радость от того, что это место стало важным не только для него.       — Мне кажется, или это действительно я? — показал он на выглядывающую из-за палатки чёрную морду.       — Технически это собака, — пробурчал Северус. — И вообще это довольно милый пёс, в отличии от тебя, так что почему бы и нет.       Сириус заметил, как немного покраснели его щёки.       — Ты ведь прекрасно понимаешь, что это я. И ты только что назвал меня милым, — добил Сириус.       — Я вырву эту страницу и затолкаю её тебе в глотку.       Сириус ни на секунду ему не поверил.

* * *

      После смены Северус вполне привычно аппарировал с ним и вот уже около часа спокойно дрых в палатке. У Сириуса же после сегодняшнего разговора сна не было ни в одном глазу. Он сидел на берегу, щурясь от ярких солнечных лучей и бездумно бросая в реку камни. Тёплый ветер колыхал высокую траву и его растрёпанные волосы. Сириус даже сам себе сейчас казался чересчур драматичным, но так как его личная язва сейчас его не видела, ничего менять в своём поведении он не собирался.       Из головы не шли слова Северуса о том, как сторонники Волдеморта промывают младшекурсникам мозги. Мысли то и дело возвращались к Регу. И пусть они никогда не были особенно близки, но всё-таки Сириус не забывал о том, что Рег — его младший брат. Одно время Сириус даже пытался присматривать за ним. В своём стиле, конечно. Ещё до школы — от слишком требовательной матери, которая поднимала крик даже из-за случайно разбитой чашки или слишком громких, до неприличия шагов. Даже семилетний Сириус каким-то образом чувствовал, что Регулус слишком мягок и чересчур подвластен чужому мнению, чтобы защищаться. Проще было лишний раз взять вину на себя. Только чтобы брат не плакал каждую ночь.       Сам Сириус довольно быстро привык к разочарованию матери и к девяти годам рыдал только когда его слишком сильно били розгами. Что же, его родители были до оскомины консервативны.       Возможно, стоило бы меньше защищать Регулуса, и тогда Вальбурга была бы разочарована ими обоими и не решила бы, что именно Рег способен поднять имя Блэков на доселе невиданный пьедестал и не направила бы на него все свои амбиции…       Позже не было нужды выгораживать брата. Из неуклюжего утёнка он стал скромной семейной гордостью (особенно когда поступил на Слизерин), и их с Сириусом пути, казалось, окончательно разошлись. Да и Сириус не держался за свою семью, особенно когда в друзьях он обрёл нечто намного большее. Именно поэтому его так потрясло, что Рег спас от гнева Вальбурги самое главное его сокровище — пластинки. Зная матушку, это стоило ему немалых усилий. В том числе и моральных — Сириус не ожидал, что хоть в чём-то он способен пойти этой женщине наперекор.       Но может действительно для них не всё потеряно? И пусть Сириус был уверен, что Северусу помириться с Эванс намного проще, чем ему с братом, но чем чёрт не шутит? Тем более, если верить Северусу, уже скоро сторонники Волдеморта начнут окучивать братца, если уже этого не делают, ведь власть и деньги Блэков — это довольно большой куш.       У Сириуса от этой мысли неприятно похолодело внутри. Он вспомнил Беллу и её фанатика-жениха, а следом перед глазами встали тревожные новости в Ежедневном пророке о том, как очередная семья полукровок загадочным образом погибла. Сириус иногда поражался зашоренности людей. Обычно такие новости соседствовали с рецептом засолки морозных шляпников от какой-нибудь трёхсотлетней волшебницы.       Вся складывающаяся ситуация ничего хорошего не предвещала. Банально было страшно подумать, что может сделать Волдеморт с братом, если решит, что тот бесполезен. В конце концов Сириус решил сделать всё возможное, чтобы не дать Регу примкнуть к этому психу.       Конечно, вряд ли они в итоге станут лучшими друзьями на век, но в идеале хотя бы наладить отношения было бы уже здорово.       Спать всё ещё не хотелось, даже наоборот, Сириусу как будто сделали укол адреналина, энергия бурлила в каждой клетке. Он вскочил, как в задницу ужаленный, и бросился к рюкзаку. Спустя полчаса он исписал в черновики почти весь пергамент, что у него остался, пока наконец с триумфом не посмотрел на коротенькую записку с просьбой о встрече вечером в кофейне рядом с домом.       Сириус наколдовал темпус — оказывается, было уже десять часов. Северус не подавал признаков жизни или того, что он собирается просыпаться, так что Сириус взял пару сиклей и быстро аппарировал в Косой переулок.       На почте пришлось постоять в очереди. Сириус нахмурился. Он понятия не имел, какой сегодня день недели — обычно числами и датами заведовал Северус, и то, по негласному правилу они вслух такие вещи не произносили. А вот работники почты не страдали подобными предрассудками, поэтому Сириус с ужасом увидел огромную, как его голова, дату над прилавком: «8 августа, понедельник».       Почему время летит так быстро? Ведь только пару недель назад была ещё середина июня. Сириус на ватных ногах подошёл к прилавку, когда наступила его очередь. На автомате он заполнил в бланке адрес и передал записку и деньги девушке за прилавком. Обычно он бы улыбнулся ей и пожелал хорошего дня, но он пришёл в себя лишь оказавшись на улице. Солнце светило как ни в чём не бывало, редкие прохожие сновали туда-сюда, спеша по своим делам.       Всё шло своим чередом.       А чего он, собственно говоря, боялся? Чуть меньше чем за два месяца они смогли переступить через пропасть взаимной неприязни, и почему что-то должно помешать им теперь? Тем более, Ремус почти прямым текстом дал им своё благословение, а когда Северус помирится с Эванс (Сириус почти не ревновал при этой мысли), ситуация станет вообще идеальной.       Всё складывалось просто прекрасно, но кое-что всё равно свербило. И Сириус точно знал, что это. Джейми настолько ненавидел Северуса, что новость о том, что они с Сириусом вместе, приведёт его либо к инфаркту в почтенные семнадцать, либо к пожизненному заключению в Азкабан, потому что он как в лучших Шекспировских пьесах, убьёт обоих.       А может Сириус чересчур драматизировал, а на самом деле всё пройдёт спокойно. Разве что Джейми надо будет как следует подготовить парой пинт пива (не у Северуса в баре, хотя идея казалась очень заманчивой) и захватить Реми и Пита в качестве подушек безопасности. Это выглядело как великолепный план, и Сириус со спокойной душой заглянул в кафе Фортескью и купил пару порций мороженого.       Правда, он не подумал, что аппарировать, держа в одной руке два рожка с тремя шариками в каждом, не слишком удобно, так что часть мороженого оказалась на траве, часть на его футболке и где-то полтора шарика удалось разделить с сонным, но очень глумливым парнем.       Наконец настроение у Сириуса было где-то между отличным и превосходным, чему поспособствовал и инцидент с облизанной щекой и его дальнейшее поспешное отступление. В итоге Сириус споткнулся о корень, больно ударился задницей и беспомощно растянулся прямо перед своим «врагом». Северус посчитал это достаточным наказанием и самодовольно вернулся к спальнику.       Сириус, кряхтя, поднялся и отряхнулся от пыли. Подняв взгляд в небо, он увидел стремительно приближающуюся точку. Если честно, Сириус не ожидал, что Рег вообще ответит. Он мог либо прийти на встречу, либо проигнорировать её. Но, может, это и к лучшему — не надо будет идти и ждать, если Рег не захочет с ним говорить. Хотя, будучи оптимистом, Сириус считал такой сценарий маловероятным, но даже если так, то он просто расскажет обо всём Северусу, — он всё равно собирался это сделать, — и попросит помочь составить ещё одно письмо. Кто знает, возможно, сейчас Северус знает о его брате больше, чем он сам.       Но, по мере приближения птицы, Сириус понял, что это не филин брата — тот был огромный, какой-то очень редкий и, разумеется, безумно дорогой. В конце концов Сириус узнал сову Джеймса и ласково потрепал птицу по голове, когда забрал письмо. Краем глаза Сириус заметил, что Северус с интересом наблюдает за происходящим.       Наверное, он всё-таки не совсем был готов к возвращению лучшего друга, иначе чем объяснить, что у него слегка подрагивали руки, пока он вскрывал письмо.       Ладно, это как пластырь сорвать.       Сириус одним движением вскрыл конверт и пробежался глазами по строчкам. От знакомых выражений губы сами собой расплылись в улыбке. Сириус никогда ещё не был так уверен, что скоро вообще всё в его жизни наладится.       — Джейми вернулся, — сказал он, улыбаясь в клочок пергамента.