Любовь кусается

      Уже в который раз Сириус проснулся в почти что медвежьих объятиях Северуса. Тот всё ещё тихо и размеренно сопел ему в ухо, так что Сириус решил не идти в очередной раз на поводу у своего мочевого пузыря, а немного поваляться, подумать и, чего уж там, поглазеть на расслабленное выражение в обычное время хмурого лица. Хотя, стоило признать, в последнее время это лицо показывало гораздо больше эмоций, чем Сириус вообще мог себе представить.       А ещё они целовались. Сириус проснулся с мыслью, что это ему наверняка приснилось, но нет. Пусть без языка, на уровне сопливых третьекурсников, но зато довольно долго — губы у Северуса всё ещё были припухшие, а распущенные волосы в беспорядке (как, впрочем, и у самого Сириуса). Мысль «мой» оказалась неожиданно приятной. Сириус никогда в жизни ничего не загадывал наперёд, так что до последнего понятия не имел, выйдет ли у них с Северусом хоть что-нибудь. Правда, и сейчас он не знал, что будет даже когда Северус просто проснётся, но… одно он знал точно — если что-то выгорит, то им никогда не будет скучно. Да и неприятных сюрпризов не предвидится хотя бы потому, что Северус уже видел самые худшие стороны Сириуса, как впрочем и наоборот.        Правда, мысль о том, что всё произошедшее вчера вечером — сон подкрепляло то, что у Северуса, мать его, Снейпа были татуировки. Честно, Сириус даже в самом смелом сне не мог себе представить, что тот когда-нибудь решится на подобное. Оказывается, он всё ещё много не знал о нём, но, во-первых, был совершенно не против  исправить это упущение, а во-вторых, оказалось охренеть как приятно, что из всех людей — он первый, кому Северус показал рисунки.        Сириус хмыкнул. От скромности он точно не умрёт. Почти сразу Северус, не открывая глаз, нахмурился.       — Ты мне когда-нибудь дашь выспаться? — пробурчал он, выпутываясь из объятий, в которые сам же Сириуса заключил.        «Когда-нибудь я всю ночь буду большой ложкой», — в свою очередь мечтательно подумал Сириус. Северус лёг на спину и с видом самого великого страдальца потёр глаза.       — А ты — волшебница на пляшущем бобе, которую любой шорох разбудит? — Сириус приподнялся на локте и, всё ещё ухмыляясь, смотрел на Северуса, представляя себе нахохлившегося воробья. Очень злого и в данный момент совершенно безобидного.       — Не льсти мне, ты просто слишком активно думаешь. Что, кстати, само по себе открытие.       Сириус в шоке распахнул глаза. В смысле, он активно думает? Нет, Сириус знал, что Северус изучал кучу дополнительных предметов, но даже если он поднаторел в легилименции, разве не нужен для этого прямой зрительный контакт?       Видимо, он молчал слишком долго. Северус убрал ладонь с лица и вопросительно на него посмотрел. Явно прочитав ответ в охреневшем лице (а может воспользовавшись своими навыками, кто знает), он фыркнул.       — Ты всё-таки идиот. Для того, чтобы проникнуть в голову к другому человеку, нужен зрительный контакт — это даже первокурсники знают, — Сириус пробормотал, что он вообще-то в курсе, но Северус его проигнорировал. — Ты просто напрягся и стал неудобным, как шпала.       Всё это было сказано таким серьёзным тоном, что Сириус не выдержал и рассмеялся. Северус тоже улыбнулся.       — И кто из нас ещё шпала, — заметил Сириус и, не давая себе времени передумать, наклонился и прижался к Северусовым губам. Тот от неожиданности рвано вздохнул, и Сириус воспользовался случаем, сразу углубляя поцелуй. К чёрту тисканья третьекурсников.       Северус вцепился в его футболку и промычал что-то неразборчивое, хотя отстраняться не спешил. Свободной рукой он провёл по взъерошенным волосам Сириуса и прихватил зубами его нижнюю губу. У Сириуса в голове пронеслось лаконичное «ебать». Этот нахохлившийся воробей, оказывается, полон приятных открытий. Да, его нельзя было назвать мастером поцелуев, но он отдавался им с неожиданным пылом, позволяя Сириусу вести, и сразу же ему вторя.       И, чёрт возьми, он схватывал на лету даже этот навык.        Сириус не ожидал, что у него так быстро сорвёт крышу, но тем не менее она поехала, и это при том, что ладони Северуса всё так же вполне прилично покоились одна в волосах, а вторая уже где-то в районе шеи. Но и от этих прикосновений кожа Сириуса плавилась. Он уже даже не навис над Северусом — практически распластался на нём. Последней каплей оказался вставший член Северуса, который абсолютно точно прижимался к его собственному. Сириус застонал в поцелуй. Чёрт, он так сильно не хотел… хоть чего-нибудь… даже в Хогвартсе.        Пока ещё не вся кровь прилила к члену, и в мозгах осталась пара капель, Сириус отстранился. Теперь он не только понимал, но и боялся, что если поторопится, точно всё испортит. Хотя поплывший взгляд, заалевшие скулы и приоткрытый рот Северуса рвали на куски и так слабое самообладание.       — Ты бы зубы для начала почистил, — натурально скривился Северус, и Сириус был от души благодарен ему за это — ещё секунда, и пути назад бы не было.       — Как будто тебя это смущает, — хмыкнул он и, прежде чем отстраниться, не удержался и дразняще двинул пахом. Северус сдавленно охнул, и, разрази Сириуса гром, если это был не самый порочный звук, который тот когда-либо произносил.       — Это просто утро, придурок, — Северус с неожиданной силой оттолкнул его так, что приложившись лопатками о не особенно мягкий спальник, он тоже охнул. Правда, не столь сексуально. Северус бросил на него короткий взгляд, но, видимо решив, что ничего ему не сломал, выполз из палатки. Сириус поспешил за ним.       От вчерашнего хмурого неба не осталось и следа — ни одного облачка, солнышко светит, птички поют. Не жизнь, а прямо «Белоснежка». Сириус проследил, как бурчащая сгорбленная спина Северуса удаляется к «туалетным» кустам и решил, что больше всего тот похож на злую ведьму, которая дала Белоснежке отравленное яблоко. В принципе, этот образ идеально ему подходил. Да… всё-таки Сириусу очень повезло, что эта «злая ведьма» не умела читать мысли…        Накануне Сириус заехал в магазин, так что завтрак смог организовать с некой претензией на изысканность; он даже купил выпендрёжный злаковый хлеб! На вкус какая-то хрень, но Северусу вроде бы понравилось. Сам Сириус пока жил тут, если ленился ехать в магазин, просто обращался в Бродягу и ловил рыбу, которую мог есть и в сыром виде. Понятное дело, сейчас ошарашивать Северуса своими навыками выживания волшебника в дикой природе он не собирался. Так что старательно пережёвывал дурацкий хлеб и заедал его такими же дурацкими овощами, которые сам же и купил.       Делать в импровизированном лагере больше было нечего (внутренний голос, кричащий откуда-то со стороны члена, был с Сириусом категорически не согласен), поэтому Сириус решил устроить экскурсию по месту, которое сам толком не знал. Просто однажды он так же, как и в первое посещение бара сел на мотоцикл и гнал до тех пор, пока посреди ночи мотор не заглох на окраине какого-то маленького городка. Тогда он по нервной привычке закурил, но практически не затягивался и просто держал сигарету в руках, пока та не истлела — настолько захватило его неприметное с первого взгляда место. Полная и всепоглощающая ти-ши-на.       В Хогвартсе и Лондоне всегда было шумно. Даже во время вылазок в Запретный лес рядом постоянно слышалась чужая поступь и тяжёлое дыхание. Да и сам лес нельзя было назвать тихим — в нём нескончаемо что-то (и не всегда это был Лунатик) выло, кричало, ухало и стонало. Никто из парней никогда не признавался, но Сириус знал — им всем, кроме, разумеется, Ремуса, было страшно до усрачки.        А в этом месте было слышно только как ветер колышет высокую траву и тихое журчание реки. Ни машин, ни людей, ни животных. Как будто именно тут время остановилось. Как будто тут мог остановиться и Сириус. Выдохнуть, наконец. Он тогда, кажется, всю ночь не сомкнул глаз — просто лежал на траве и пялился в бездонное звёздное небо.        Сириусу здесь нравилось, и хотя тут он не в последнюю очередь долго изнывал от одиночества, злобы и тоски, всё равно после всегда ощущал неуловимое спокойствие.        Ему хотелось поделиться этим с Северусом, только вот как сказать об этом нормально словами через рот, он не придумал. Так что просто в какой-то момент обратился Бродягой и начал носиться вокруг. Само воплощение спокойствия.        Сначала Северус как обычно бубнил и ругался, говорил что-то о том, какое огромное у Сириуса в жопе шило, но потом, уже тоже как обычно, оттаял и даже улыбнулся, когда Сириус гонялся за бабочкой, хотя тщательно эту улыбку скрывал.        В конце концов они вышли на главную и единственную улицу городка. А может это была деревня, Сириус так и не удосужился посмотреть в карту, и просто запомнил дорогу. Тут работал один маленький, но светлый, и даже в какой-то степени уютный паб, носивший прекрасное название «Лев и змея». Сириусу сразу понравилось это место, потому что на заботливо окрашенной вывеске красовался величавый лев, держащий в зубах крупную змею. Та извивалась в его пасти и одновременно кусала льва за задницу. Первые пять минут, после того, как он эту вывеску увидел, он не мог перестать ржать. Северус это произведение искусства тоже оценил — в осуждающе поджатых губах было видно улыбку.        Вне зависимости от времени суток, в пабе собирались, видимо, все живые жители. Что ни говори, Сириусу везло на пенсионеров. Поначалу они осторожно косились на него, но потом, устроив допрос с пристрастием и выяснив, что он не сбежал из тюрьмы, оставили его в покое. Удивительные люди.        Помимо душевной и ещё не испустившей дух компании, тут был отменный пастуший пирог, так что Сириус сразу заказал его на двоих.       — Ты часто тут бываешь? И вообще, ты здесь поселился, что ли? — спросил Северус, рассматривая заведение. Другие посетители рассматривали самого Северуса, и он невозмутимо это игнорировал. Сириус впервые порадовался, что тот был в кофте, потому что не знал, о чём подумают, увидев татуировки, люди, для которых самое главное — чтобы незнакомец не сидел.       — Ну, может раз-два в неделю я сюда заглядывал, — пожал плечами Сириус. — Если ты не заметил, последнее время я провожу в другом пабе, — заговорщическим шёпотом добавил он. Северус усмехнулся.        — Ты не ответил на второй вопрос, — обвиняюще указал на него вилкой Северус. После вчерашнего вечера в палатке он больше не называл его по имени. Сириуса смущали такие странные откаты, но пока он решил их никак не комментировать.       Он отвёл взгляд и почесал в затылке. Поёрзал на стуле. Отчего-то было стыдно признаваться, что он почти всё лето провёл в палатке.        — Торчу тут, может, пару недель, плюс-минус, — наконец выдавил он, и, слава небесам, им принесли еду, и проницательный взгляд Северуса некоторое время буравил не его, а тарелку.        — Я здесь отдыхаю на самом деле, — Сириус чувствовал отчаянное желание как-то оправдаться, хотя сам не мог объяснить себе, почему. Он пока ничего не натворил. Не натворил же? Северус только недоверчиво фыркнул и продолжил есть пирог. — В основном я превращаюсь в Бродягу, бегаю, плаваю, потом валюсь без задних ног и сплю…        Сириус только к концу своей маленькой речи понял, что сболтнул лишнего. Чёрт, выглядеть жалким в глазах Северуса у него в планы не входило. Тот перестал есть, и смотрел на него так, будто хотел что-то сказать, но не никак не решался. Теперь Сириус поспешно уткнулся в тарелку и начал активно жевать, оптимистично надеясь, что таким образом неловкий момент сам по себе исчезнет и никто больше ничего неловкого не скажет.       Конечно, Сириус слишком много хотел.       — Знаешь… Бродяга — милый пёс, — Сириус едва не поперхнулся от подобранного эпитета. Совершенно серьёзно назвать волкодава «милым псом»… это надо уметь. Пока Сириус охреневал, Северус продолжил: — Но в человеческом обличье ты мне, пожалуй, нравишься больше.        Вот тут Сириус всё-таки поперхнулся, и провёл несколько мучительных минут, пытаясь откашляться. Северус всё так же невозмутимо подавал ему воду и даже от души несколько раз хлопнул по спине (Сириус был уверен, что ему понравилось его бить).        — Ты не можешь просто так говорить подобные вещи, — хрипло выдавил он, когда наконец смог нормально дышать. Ладно, к чёрту, что он больше не называет его по имени, они всё равно охренительно большими шагами двигаются вперёд.       — Какие вещи? — Северус откинулся на сиденьи, скрестил руки на груди и наклонил голову. — Что ты мне нравишься?       Сириус был предусмотрительным человеком, сейчас у него во рту не было ни крошки, он ничего не пил, но всё равно снова подавился.       — Кто ты такой, и куда дел Северуса Снейпа?.. — пробормотал он, чувствуя, как горят щёки.        Сириус, хоть и услышал эти слова уже дважды за последние пять минут, всё равно не мог поверить, что их так невозмутимо произнёс из всех людей именно этот человек. Он думал, что нечто даже отдалённо похожее придётся вытаскивать из него как минимум раскалёнными тисками.       Воспользовавшись временной дезориентацией «противника», за еду Северус заплатил сам, пробубнив, что не собирается брать деньги у бездомного. Сириус, уже отойдя от шока, фыркнул. Уж с чем, а с деньгами проблем у него не было — двоюродный дядюшка по какой-то одному богу известной причине его любил и всегда готов был помочь, приютить и отсыпать фунт или галеон-другой. Просто жить с ним Сириус не хотел, потому что небезосновательно подозревал, что при ближайшем знакомстве с таким дураком вся стариковская любовь улетучится.       

***

      Перед тем, как уйти из паба, Северус позвонил Виктории и договорился о том, что они встретятся завтра. До этого, ещё когда они гуляли по окрестностям, Сириус едва не прыгал вокруг него (и это ещё до того, как обратиться), уговаривая ей позвонить. Сириус хотел покататься на кабриолете почти так же сильно, как пойти на концерт Боуи. Поэтому оставшееся до встречи время он провёл как на иголках.        Исключая поздний вечер. Потому что как только они снова оказались в одной палатке, все мысли о красном кабриолете улетучились одновременно с тем, как Северус его по привычке обнял и уткнулся носом в шею.        Спать с ним было неудобно, но офигенно.       Утро прошло практически так же, как и предыдущее, что, Сириус не мог не признать, его абсолютно устраивало. И даже дурацкий злаковый хлеб больше не казался таким уж дурацким.        Сегодня было ещё жарче, чем вчера. И когда Северус, смотря куда угодно, но только не на него, попросил одну из Сириусовых футболок, тот офигел и поблагодарил Бога за то, что, наверное, впервые в Англии стояла такая жара. Не то, чтобы у него был большой выбор одежды (всё-таки из дома благодаря Регу удалось спасти только пластинки), но он откопал чёрную футболку с надписью «KISS» и с самым довольным выражением лица вручил её мгновенно закатившему глаза Северусу. Со словами «Тут же написано — целуй», Сириус мимолётно прижался к чужим губам. Если закатить глаза ещё больше было бы физически возможно, Северус бы с этой задачей успешно справился.       Виктория и Элис ждали их у бара. Это была очередная долгая поездка, но Сириус к таким привык и вообще получал от них удовольствие, а вот Северус половину дороги нудел, что больше с ним на этом монстре никуда не поедет. Слезал он с него с, Сириус был уверен, картинным кряхтением. Виктория как раз заканчивала приклеивать какой-то лист к дверям паба.        —  Зачётные татуировки, Сев, зря прятал, — подмигнула она, перекусив зубами последний кусочек клейкой ленты.       — Спасибо, — тихо ответил он. Сириус заметил, как едва заметно покраснели его щёки. Правда, долго его смущение не продлилось. — Травля тараканов? Ты серьёзно? — возмутился он, прочитав надпись.       — Погода слишком хорошая, чтобы сегодня работать, — равнодушно пожала плечами Виктория и уселась на переднее сиденье. — Либо лезь в машину, либо оставайся работать за меня, — издевательски улыбаясь, сказала она уже из машины.       Сириус зря время не терял, из мотоцикла он почти мгновенно перескочил на заднее сиденье машины. Пока Северус, который всё же тоже разместился рядом, переругивался с Викторией, Сириус осаждал Элис расспросами о максимальной скорости и тем, насколько удобно тут заниматься сексом — два самых жизненно важных вопроса. Элис, смеясь, сказала, что одно из двух Сириус сегодня обязательно узнает, а затем вдавила педаль газа и стартовала.       Следующие полчаса Сириус провёл, словно летая. Ощущения были схожи с ездой на мотоцикле или полётом на метле, но к метле, в отличие от Джейми, у него особенной любви никогда не было, а на мотоцикле он всегда должен быть сосредоточен. Сидя, — а спустя пять минут поездки уже стоя, — в кабриолете, он чувствовал, как сильные воздушные потоки врезаются в его тело, скользят по одежде и забираются, казалось, в самую душу, унося с собой самые тёмные мысли, которые сейчас казались совершенно незначительными.        Солнце светило прямо в глаза, из радио громко играла Living Next Door to Alice, и они ещё громче ей подпевали. Элис кружила по окрестностям, несколько раз разгоняясь почти до максимальных ста десяти миль на пустых дорогах, и это было охренеть как круто — у Сириуса даже уши закладывало, а душа, вполне вероятно, оторвалась от тела и потерялась где-то по дороге. Правда, Северус от этих разгонов резко бледнел и, судя по судорожно сжатой в ладони ручке, мог бы легко её вырвать из двери, так что в основном Элис ездила не быстрее семидесяти миль. Тем более на высокой скорости стоять было невозможно, если только Сириус не хотел сломать себе позвоночник от такой нагрузки (а он не хотел).        Песни сменялись одна за другой, несколько раз им махали и сигналили из других машин, но в основном на их компанию просто смотрели. Виктория достала полароид и сделала несколько фотографий — Элис показывает язык, Северус смотрит куда угодно, но не в объектив и всем своим видом показывает, что оказался тут против воли, Сириус орёт и поднимает руки вверх. Они уже подъезжали к Лондону, и Сириус в последний раз ехал стоя. Северус, оставив попытки его увещевать, о чём-то говорил с девчонками. Сириус тронул его за плечо.       — Попробуй встать, хоть раз. Ты даже не представляешь, как это захватывает дух, — осторожно предложил он, понимая, что повторить такую поездку до конца лета, да и после, им вряд ли удастся.        Он впервые с ужасом задумался о том, что скоро каникулы действительно закончатся, и этот мыльный пузырь дружбы и каких-то пока ещё непонятных отношений с Северусом может лопнуть от малейшего потрясения. Это был словно удар под дых. Сириус старался ничем не показать неожиданно напавшую на него меланхолию, он улыбался одними губами, и надеялся, что ветер, растрепавший его волосы, скрыл взгляд.       Сколько осталось? Неделя или две? Сириус понятия не имел, какое сейчас число или день недели. Обычно летние каникулы без Джеймса он проводил как в аду, чуть ли не оставляя зарубки о прожитых в скуке и агрессии днях. И лето тянулось бесконечно. Это было первое, которое пронеслось почти как один день.        Северус молча посмотрел на него как на сумасшедшего, хотя сейчас Элис едва ли ехала больше пятидесяти миль. Сириус хмыкнул — попытка не пытка — и перевёл взгляд на дорогу. Прошло несколько минут или секунд, а его вдруг резко потянули за футболку, и чужие губы прижались к его губам. Сириус охренел больше, чем когда вчера дважды услышал, что нравится Северусу. Пару секунд он широко открытыми глазами смотрел на ресницы Северуса. Ощущение полёта никуда не делось, но стало в десять раз интенсивнее. Шум от ветра в ушах заменило неистовое биение сердца. Это не был их первый поцелуй, но первый, который инициировал Северус.        Глаза легко закрылись, Сириус положил ладонь Северусу на затылок и улыбнулся в поцелуй. В ответ он почувствовал такую же улыбку и решил, к чёрту всё. Неделя, две, один день, не важно — надо наслаждаться тем, что происходит прямо сейчас. Видимо, Северус был того же мнения: он целовал Сириуса так, что у того подкашивались колени. Если бы не неожиданно властные и сильные руки, то Сириус точно вывалился бы из машины. Мгновение пролетело, и Сириус понятия не имел, сколько времени оно заняло. Просто в какой-то момент жадность уступила место ленивой нежности, а потом и она сошла на нет. Некоторое время они просто стояли, прижавшись друг к другу лбами.        — Ты прав, действительно захватывает дух, — улыбаясь, произнёс Северус, а затем, как ни в чём не бывало, сел обратно. В отличие от Сириуса, который просто стёк на сиденье.        Девчонки смеялись и улюлюкали, а Виктория держала в руках очередной прямоугольник фотографии. Сириус тут же выхватил его из её рук и завис, наверное, на целую минуту. Это было не колдофото, но кадр выглядел даже более живым. Яркий солнечный фон затмевают два целующихся чёрных пятна, причём хорошо видно, что у Сириуса лицо охреневше-радостное, а у Северуса просто довольное.       Со словами «Спасибо, я заберу это себе», тот схватил карточку и тут же засунул её в рюкзак.       Сириус уже хотел возмутиться и потянулся к рюкзаку, но Северус его дезориентировал, снова прижавшись к его губам. Через некоторое время о фотографии он уже и не вспомнил.       

***

      Это был долгий день. Они провели в Лондоне ещё несколько часов. Сириус всё это время находился в какой-то любовной эйфории. Виктория и Элис держались за руки, и Северус тоже держал его. САМ. Почему? Кто его знает. Может, так на него повлияла футболка «KISS», но кто Сириус такой, чтобы интересоваться материями, недоступными простому смертному? Он, как и почти всегда, просто наслаждался моментом и проводил время в отличной компании.        Они попрощались где-то в начале первого, потому что Северус уже начал клевать своим орлиным носом.        — Ну и как мы будем добираться до мотоцикла? — прикрыв ладонью зевок, ехидно поинтересовался он.       — Аппарируем, у меня ж палочка есть, — пожал плечами Сириус, высматривая какую-нибудь пустую подворотню.       — Блядь, Блэк, — последовал красноречивый звук удара ладони о лоб. — То есть мы могли бы не трястись два часа на мотоцикле… Мерлин, что ж с тобой всегда так… весело.       Сириус только пожал плечами. Хотя «весело» — не самое худшее, что Северус мог бы сказать. Сириус почему-то действительно ни разу не подумал об аппарации. Наверное потому что на мотоцикле ему ездить нравилось гораздо больше, чем после каждого перемещения испытывать ярое желание выблевать все свои внутренние органы.        — Если хочешь, я заброшу тебя в лагерь, ну… или домой, а сам уже сгоняю за мотоциклом, — предложил он, заворачивая в наконец попавшийся им тёмный переулок.        Он повернулся лицом к Северусу. Тот, нахмурившись, несколько секунд обдумывал предложение.       — Нет… давай заберём мотоцикл и поедем уже на чёртову реку, — пробубнил он, и где-то глубоко внутри Сириуса заиграли фанфары, а желание блевать, когда они аппарировали даже не было таким сильным, как обычно. Северус к тому же умудрился высидеть всю дорогу до реки молча, никак не прокомментировав заезд на заправку, а потом также молча завалился в палатку и, не раздеваясь, сразу вырубился. Сириус хмыкнул и последовал его примеру.       Следующее утро ни единым градусом не отличалось от предыдущего, так что Северус снова надел его футболку, и это не могло не радовать, потому что весь его спектр серых кофт Сириус мечтал спалить адским огнём.        Сириус уже как-то морально настроился на продолжение вчерашних поцелуев, но Северус не был бы Северусом, если б не родился таким обломщиком. Он достал из рюкзака блокнот и начал то ли рисовать в нём, то ли что-то записывать. Показывать, что он там делал, категорически отказался. Причём, явно назло, чтобы вывести Сириуса из себя (он видел это по мерзкой, едва заметной сквозь плотно сжатые губы ухмылочке).        Терпения хватило на полчаса, и это очень много, учитывая, что всё это время можно как минимум целоваться, а как максимум показать, чем он таким таинственным занимается.       — Не хочешь поплавать? — предложил Сириус, когда перекидал в воду все камни, что нашёл на берегу.       Погода стояла прекрасная, река чистая, а желание снять с Северуса футболку — нереальное.       — Нет, спасибо, мне было достаточно и очищающего заклинания, — не отрываясь от блокнота, безэмоционально сообщил он, вдребезги разбивая крохотную надежду Сириуса.        Господи, что за человек, спасите-помогите, Сириус не понимал, какие сигналы он ему посылает, и от этого сходил с ума. Ему срочно нужно было увидеть вчерашнюю фотографию, потому что того поцелуя точно не могло произойти на самом деле.       Тем не менее он сам поплёлся к берегу, на ходу стягивая джинсы и футболку. Вода оказалась холоднее, чем он ожидал, — обычно он купался в образе Бродяги, а тому практически любая температура нипочём. Но отступать было нельзя — краем глаза он заметил, что Северус исподтишка за ним наблюдает. Мысленно уговаривая мурашки вернуться туда, откуда они пришли и не позорить его, Сириус разбежался и нырнул в самую середину. В следующий момент с позорным «ебать» он вынырнул обратно, но несколько минут продолжал активно плавать туда-сюда, пока не согрелся. Вода отрезвила поплывшие от жары мысли, и несколько раз он повторил волшебные слова о том, что он хозяин собственному члену, а не наоборот.       Всё было хорошо и спокойно ровно до того момента, как он обратил внимание на берег. Северус уже не сидел с постным лицом над своим загадочным блокнотом, он закатал джинсы и босыми ногами стоял у края воды, с интересом наблюдая за Сириусом.       — Вода супер, — хрипло выпалил он, но не потому что замёрз.        На самом деле сейчас ему стало даже жарко. Всё ещё слегка спутанные после сна волосы Северуса едва касались узких плеч. Он снял футболку, потому что точно читал мысли Сириуса, какая-то жара бы не заставила его это сделать ни за что. Взгляду открылись все татуировки, и на солнце они казались ещё ярче и красивее, чем в темноте палатки. Для полноты образа не хватало только бас-гитары, и можно было отправлять это чудо на сцену. Увидь Сириус такое на концерте, он бы кончил в ту же секунду.       Сириус в два гребка и три широких шага добрался до берега.        — Нет-нет-нет, даже не думай подходить ко мне, мокрая псина! — Северус сделал шаг назад, но Сириус был быстрее. Он обхватил его холодными руками, прижался мокрым телом и накрыл его губы своими.       Северус обеими руками отталкивал его от себя, но Сириус был не только быстрее, но и сильнее. Да и судя по тому, как активно Северус отвечал на поцелуй, не очень-то он и хотел вырваться. В конце концов он окончательно сдался и запустил ладонь в мокрые волосы Сириуса.        — Почему ты так сводишь меня с ума? — на секунду оторвавшись, хрипло озвучил Сириус ставшие постоянными мысли.       Северус в ответ тихо застонал.        — Аналогичный вопрос, Блэк… — горячее дыхание послало обжигающую волну вниз прямо к паху. Мерлин, Сириус никогда раньше не испытывал такого сильного влечения к кому бы то ни было.        Трава оказалась не такой мягкой, как можно было подумать, но, опустившись на неё, никто не сказал по этому поводу ни слова. Северус полусидел, раздвинув свои невозможные ноги-спички, а Сириус нависал сверху, устроившись между ними. Оторваться от чужих губ было невозможно, и, наверное, это чувство было обоюдное. Северус вцепился в его волосы, оттягивал их, поворачивая голову Сириуса под более удобным углом. От этих неожиданно властных жестов Сириус потерял последние мозги.       Он почти распластался на Северусе, умудряясь всё ещё не давить на него всем своим весом, хотя едва ли это помогало выровнять их общее дыхание. Он почти задохнулся и умер, когда Северус приподнял бёдра и потёрся о его твёрдый член своим таким же твёрдым. Казалось крайне неправильным, что их разделяли мокрые трусы и, тем более, джинсы. Кто вообще в такую жару носит джинсы?       Наверное, он умудрился сказать это вслух, потому что Северус оторвался от его губ, откинул голову и хрипло рассмеялся. Этот смех мог бы занять в топе эротических фантазий Сириуса одно из первых мест. Сириус, несмотря ни на что, продолжал целовать его, — теперь в шею, — но эти поцелуи стали больше похожи на его натуру. Он чередовал их с укусами. Северус под ним выгибался цеплялся за напряжённые плечи, спускался по предплечьям. В какой-то момент Сириус почувствовал, как горячая ладонь скользит по животу и груди. У него не нашлось не то, что слов, но даже звуков, чтобы хоть как-то отреагировать на такое простое прикосновение. Почему-то самые тривиальные вещи рядом с Северусом превращать во что-то незабываемое.       — Пожалуйста, позволь мне… — взмолился он, уже расстёгивая молнию на джинсах. На самом деле рубеж был давно пройден, и сейчас оторвать его от Северуса смог бы разве что сам Волдеморт. И то, ему бы пришлось для этого очень постараться.       Сириус понятия не имел, осознавал ли Северус, чего он от него хочет, но тот с готовностью кивнул и приподнял бёдра, чтобы легче стянуть джинсы и бельё.        Сириус плавно стёк к его ногам.        По телу стремительно побежали мурашки. Сириус чувствовал такой мандраж, как будто он будет отсасывать впервые в жизни, причём как минимум самому Дэвиду Боуи. Он понятия не имел, какой член у Боуи, но у Северуса он был идеальный — твёрдый, толстый, может, не такой длинный, как у самого Сириуса, но можно было сравнить размеры позже. Из головки вытекла капля, и Сириус отчаянно захотел её слизать…        Обо всём этом, как зачарованный, он, конечно сразу сообщил члену Северуса, потому что оторвать от него голодный взгляд был не в состоянии.        — У тебя невероятно болтливый рот, Блэк, — Северус старался придать голосу недовольство, но это было трудно сделать, учитывая его прерывистое дыхание.        Сириус всё же перевёл взгляд наверх. Северус откинул голову на траву, а лицо закрыл ладонями, но было видно, как его щёки залил румянец.       — Я понимаю, на что ты намекаешь, — усмехнулся Сириус, обхватил член губами и начал насаживаться сразу до самого горла.        Северус тихо мычал, явно не желая выдавать все эмоции, которые сейчас испытывал. Сириусу нравилось вот так ломать его самообладание. От одних только мыслей, что он сводит Северуса с ума точно так же, как тот сводит его, захотелось сразу кончить.        — Боже, Северус, ты охренительный, — еле оторвавшись от члена и напоследок проведя по нему языком, хрипло произнёс Сириус. В ответ Северус застонал.        — Сириус… блядь, — на этом всё его красноречие заканчивалось, но Сириус прекрасно понял, о чём он. А ещё было чертовски приятно слышать собственное имя, произнесённое с таким отчаянием. Если ему придётся каждый раз отсасывать ради того, чтобы услышать своё имя, произнесённое Северусом, он просто достанет себе наколенники. Дядюшка, страдающий артритом, не раз говорил ему, что колени надо беречь смолоду, и Сириус начал подозревать, что в его жизни была не только любимая жена.        В любом случае он внял настойчивой просьбе Северуса, тем более тот активно сопровождал слова действиями и, снова запустив ладонь ему в волосы, нет, не тянул, но держал так, что отстраниться Сириус вряд ли бы смог. Впрочем, отстраняться - последнее, чего сейчас хотел Сириус. Он снова наклонился и облизал головку под сдавленное «ох», прозвучавшее откуда-то сверху. Ему никогда ещё не было так приятно отсасывать кому-то, хотя его опыт и ограничивался двумя парнями, с одним из которых они предварительно ужрались принесённым кем-то из гриффиндорцев палёным огневиски, так что это и за опыт нельзя считать. Воспоминания о том случае были мутными и имели далеко не самый приятный привкус.        Чего нельзя сказать об этом моменте. Сириус чувствовал, как с каждым движением, с каждым стоном или просто шумным дыханием сверху, к нему подкатывает оргазм. Он думал, что если хоть пальцем коснётся своего члена, то кончит сразу же, поэтому руки он продолжал держать у Северуса на бёдрах, обхватывая их, кажется, до синяков. Северус беспорядочно двигал ладонью в его волосах, царапая кожу короткими ногтями, дышал прерывисто и шумно, так, что кроме его дыхания Сириус не слышал, да и не хотел слышать больше ничего. И от всего этого прошивало гораздо хлеще, чем от обычной дрочки.       — Я… больше не могу, — выдохнул Северус, в очередной раз сжимая пальцы в его волосах. Чёрт, Сириус и сам уже больше не мог.       Застонав, он не только ускорился, но и взял член ещё глубже, и в следующее мгновение Северус уже кончал ему в рот, напрягая и пытаясь согнуть колени, что со спущенными джинсами у него бы едва ли получилось, даже если бы сверху не лежал Сириус. Сам он едва не подавился, с трудом проглотив большую часть спермы. Почему-то, когда дрочишь,  кажется, что её не так много. На глазах выступили слёзы, в ушах что-то звенело и какое-то время слышно было только их тяжёлое дыхание. Потом Сириус всё-таки нашёл в себе силы вытереть рот тыльной стороной ладони и натянуть на всё ещё пребывающего в прострации Северуса трусы и джинсы.        Он улёгся рядом, и, кажется, только сейчас Северус вообще его заметил. Чуть погодя он всё же вернулся в мир живых, повернулся на бок и, прищурившись, обвёл его взглядом, остановив внимание на мокрых трусах. Он молча провёл ладонью по животу Сириуса, вызывая у него новую волну мурашек по всему телу, и потянулся к паху, но Сириус перехватил его руку и поцеловал внутреннюю сторону ладони.       — Не нужно, — сказал он, двигаясь поцелуями по покрытому рисунками предплечью. — Ты так классно дышишь, что я… в общем-то, уже всё.       — Такое… я не ожидал услышать, — отвёл взгляд Северус. Видно было, что его щёки снова краснеют.       — Ну, ещё у тебя классный член, — усмехнулся Сириус, перекинув ногу через Северуса и нависая над ним. — И ты классно произносишь моё имя, — Сириус наклонился и лениво поцеловал его. — Пожалуйста, делай это почаще, —  ещё один поцелуй.       — Если ко мне в задницу не залез какой-нибудь жук, обязательно, — отрезал Северус, столкнул Сириуса с себя и, поднявшись, направился в сторону палатки. Надо же, он был милым целых пять минут.        — Давай я посмотрю! — выкрикнул Сириус в удаляющуюся спину. — Снимай штаны, Сев, проведём тщательный осмотр, обещаю!       В ответ, ожидаемо, он увидел поднятый средний палец, но уже точно знал — это просто особенный вид флирта.