Тьма веков одиночества

— Что?! Я отскочила от него поняв что он не спит. Он приподнялся на локти и посмотрел мне в глаза. — Нет. Я никого не касался. Он повторил свой ответ, а я просто стояла, не зная, что сказать. — Тебе понравилось? — О чем ты? — Тебе понравилось касаться моего лица и волос? Я смущено отвела глаза. О, Шепфа, он теперь будет думать что я ненормальная? Нужно было просто уходить. — Да, приятно… — я сказала это, потому что это было правдой. А стоять молча было глупо. Голод лишь немного улыбнулся и сел на кровать, опираясь спиной на стену и вятнув ноги вперед. — Мне тоже было приятно. Никто не касался меня. Даже рядом стоять не мог. Голод показался в этот момент мне таким одиноким. Почему-то мне стало его жаль. Он не знал любви и ласки. Он никогда не обнимал никого, не был любим. Я подошла к кровати вплотную. — Мне не неприятно находиться рядом с тобой. Голод удивлено посмотрел на меня, а я продолжила. — Мне неплохо рядом с тобой, — я села на кровать не сводя взгляда с него глаз. Села немного ближе, напротив него. Накрыв его руку своей немного по гладила. Голод был удивлен моими действиями. — Это не привычно, касаться кого-то. Его холод был приятным. Мне было комфортно с ним. Он ведь даже никого не обнимал. Может мне стоит… — Хочешь я обниму тебя? Такое странное детское предложение. Мне стало смешно от своих слов, но Голод был серьезен. — Ты действительно хочешь этого? — Да. Я села на его ноги, разводя руки в стороны и приблизилась к нему. Мы были так близко. Мои руки легли на его спину и плечи. Голод вздрогнул от этого прикосновения. Его руки нерешительно обвили мою талию. Когда он понял, что я не сопротивляюсь, что я расслабилась, и что это не сон, он прижал меня к себе, не давая вырваться с объятий. Мне было приятно ощущать его холод, его дыхание на моей шее. Само понимание, кто это, будоражило, заставляло сердце биться быстрее. Но сейчас это не какой-то сильный и хладнокровный всадник. Сейчас это обычный бессмертный, которому впервые дали почувствовать прикосновение другого тела. Мы сидели так очень долго, никто не нарушал тишину. Моя рука зарылась в его волосах, нежно гладив кожу головы. Он гладил мою спину, зарываясь носом в мои волосы. Такой тихий, одинокий, спокойный и нежный. Вот такой он на самом деле. Мне были приятны его прикосновения, я думала только о нем. Ничего больше меня не тревожило. Когда я немного отстранилась, он отпустил мою талию, думая что я хочу уйти. — Не отпускай меня. Еле смогла сказать я. Его руки снова легли мне на талию прижимая меня к себе, наши сердца бились в унисон. Мы смотрели друг другу в глаза, не хотели прерывать этот зрительный контакт. Его руки изучали мою спину, одна поднялась к моей шее, а потом и к волосам. Он гладил волосы, прижимал к себе. Столько было эмоций… А ведь это всего лишь объятия. Он пристально смотрел в мои глаза, из-за чего я смущено опустила их. Увидев это, он улыбнулся. Эта улыбка была для меня, мне было так хорошо с ним. Я не заметила, как наши лица приблизились друг к другу. Наши губы были в паре сантиметров друг от друга. Он посмотрел на мои губы, потом на глаза, а потом взгляд опять опустился на губы. Он смотрел уже более уверенно, не отводил от них взгляд. В один момент мы оказались так близко друг к другу, что я не выдержав этого напряжения поддалась вперед. Наши губы соприкоснулись. Его глаза расширились от этого прикосновения. Его первый поцелуй. Я нежно укусила его губу, из-за чего Голод тихо вздохнул. У него были такие нежные губы, которые на первый взгляд казались холодными и неприятными… Мы целовались. Забыв причину своего визита, я зарылась рукой в его волосы и оттянула голову назад. Он томно вздохнул. Моя рука всё ещё была в его волосах. Его руки блуждали по моему телу, так отчаянно изучая его. Его прикосновение обжигали, были неумелыми. Он повторял за мной движения губ. Мы отрывались друг от друга только когда заканчивался воздух. Я уже потеряла счет времени. Мне было все равно на минуты и часы, сейчас важны были только я и Голод. Я думала только о нём, не понимая, что со мной происходит. Он был таким притягательным… Мы отстранились друг от друга и пытались восстановить дыхание. — Вики… это было странно, но очень приятно. Впервые я увидела легкий румянец на щеках Голода. Сама я была, небось, вся красная. То ли от жары, то ли от его прикосновений и смущения. — Ты решила научить меня целоваться? — с улыбкой на лице спросил Голод. Только я могу тебя учить. — Только ты. — Что?! Ты читаешь мысли? — Ты слишком громко думала. Мое сердце забилось еще чаще, я смущено отвела глаза. — Мне пора. Я встала, собираясь, но тут голос Голода остановил меня. — Останься со мной, пожалуйста. — Что ты хочешь со мной… — Я хочу поспать с тобой, хочу чтобы ты обнимала меня во сне. Это было странное предложение, но, не сказав ни слова, я снова села на кровать. Он отодвинул одеяло и мы легли. Смотря друг другу в глаза, мы не могли уснуть. Мне хотелось обнять его, и ему, видимо, хотелось того же. Он придвигался ко мне, медленно кладя свою руку мне на спину. — Ты не против? — Нет. Я сказала это смущенно отводя взгляд. Он притянул меня к себе и заключил в объятиях. — У тебя что-то есть с Астаротом? Этот вопрос появился из ниоткуда. Я широко открыв глаза посмотрела на Голода. — Нет, почему ты решил спросить? — Ты была с ним на балу. — Значит, это ты следил за мной на балу? Голод немного улыбнулся и сказал: — Ну, не следил, а просто наблюдал. — Между мной и Астаротом ничего нет, — отрезала я. — Можешь не ревновать. — с улыбкой на лице сказала я. Голод удивлённо смотрел на меня. — Спи лучше. Он сказал это и прижал меня к себе. Но всё же в его лице была удовлетворенность, он хотел услышать от меня именно этот ответ.