Значит, я тебе тоже нравлюсь

      Когда Форт возвращался с горы, он переслал видеозапись восхода солнца, которую Пит снял для него, на свой телефон. На некоторое время он погрузился в работу в своем офисе, а затем просмотрел видео несколько раз подряд. Его настроение было довольно неоднозначным.       Когда Форт впервые встретил Пита, то заметил, что парень очень милый. А потом он постепенно обнаруживал, что Пит краснеет при виде него и что он иногда заикается. Он чувствовал, что может нравиться этому парню. С детства у Форта было много поклонников. Он встречался бы с кем-нибудь, даже с фанатом, если ему было бы комфортно с этим человеком. Но в тот день, когда Пит стоял спиной к фонарю, а мягкий свет окутывал его, словно он небожитель, сошедший на землю, Форт ощутил легкое головокружение от этой красоты. Мог ли Пит влюбиться в него по уши всего за какой-то месяц? Форт не был дураком. Сильную симпатию он видел насквозь.       Форт признает, что у него есть какие-то чувства к Питу, но они ничтожно малы по сравнению с сильной симпатией мальчика. Форт был реалистом, и его не волновало, испытывают ли оба человека одинаковые чувства друг к другу. Если я тебе нравлюсь, ты мне тоже нравишься.       Когда Форт впервые увидел эти темные глаза, ему показалось, что Пит готов подарить ему весь свой мир. Какое-то время он не знал, как отреагировать на это.       Раньше, даже когда Форт был занят на работе, он находил время отправить сообщение Питу, но теперь, даже после двух свободных дней, он все еще ничего не написал. В офис вошел Тоннам с конвертом в руке и дважды помахал им перед глазами босса.       — Форт?       Обладатель имени услышал голос и поднял глаза.       — Что?       — Ты где витаешь? Я видел, что ты сидел в оцепенении, когда я вошел.       — А, ничего.       — Вот твое письмо.       Форт поблагодарил его и открыл конверт перед Тоннамом. Внутри оказалось приглашение.       — Приглашение на празднование двадцатилетия средней школы Бангкока? Тебя действительно приглашают на все школьные торжества.       Форт рассмеялся и поддразнивал:       — Я ничего не могу поделать со своей ослепительностью.