Staring at the Sunshine (Burning Into My Mind)

Слова Хао, выражающие беспокойство, звучали и в последующие дни, когда их команда проигрывала. Раньше Ханбин не понимал всей тяжести происходящего, но теперь он осознал, что на плечи Хао возложен груз ожиданий. Когда результат оказывался не идеальным, Хао сам принимал на себя удар. Ханбин наблюдал за последствиями в режиме реального времени. Он чувствовал себя беспомощным, наблюдая за тем, как его любимый человек так падает духом. Хао прижался к его груди, бормоча про себя какие-то слова. Было уже поздно, позже, чем следовало бы, но негромкий шум «Губки Боба» по телевизору всегда успокаивал нервы Хао. Ханбин сделает все, что потребуется. — Не могу поверить, что я промахнулся со штрафными бросками, — он вздохнул, и слова прозвучали прямо в кожу Ханбина, когда его руки легли на колени. Ханбин не знал, насколько удобна такая поза, но не собирался задаваться этим вопросом. — Многие пропустили их. Наверное, что-то в воздухе. Эти парни были жесткими, — признал Ханбин, наблюдавший за игрой виртуально. Даже просто визуальный вид такой мощной команды пугал Ханбина. Он не мог представить, что ему придется лично сражаться с ними. — Тяжело, конечно, но… раньше это никогда не было для меня проблемой. Ханбин положил руку на голову Хао. — Все бывает в первый раз. — Я просто нервничаю. Как будто… почти боюсь. Я никогда не боялся перед игрой. После вчерашней, завтрашняя… она… она не может быть лучше. — Будет намного лучше, — сказал Ханбин, твердо веря в это. — Раз уж ты дошел до дна, то единственный путь, по которому ты можешь вернуться — это вверх. — Правда? — Да. Это наука. Ты же учишься на биологическом факультете, ты должен это знать, — поддразнил Ханбин, надеясь разрядить обстановку. Хао лишь хмыкнул в знак признательности. — Верно. Но, опять же, я не уделял биологии никакого внимания. — О… я тоже, — Ханбин закрыл глаза. — Вот тебе и учеба в этом семестре, — домашнее задание всегда было на втором месте для Хао. И хотя он все равно справлялся с ними и, скорее всего, хотя бы зачеты сдавал, его не покидало чувство вины. Его оценки могли упасть по сравнению с теми, что были, а родители недоумевали, что происходит. Он не был уверен, что готов ответить на этот вопрос. — Да, — Хао слегка усмехнулся. — Прости. — Ты не должен ни за что извиняться, — сказал Ханбин, хотя был уверен, что Хао лишь поддразнивает его в ответ. — Просто ты мне чертовски дорог. Хао поднял голову и повернулся на диване лицом к потолку. Его глаза были ясными и, к счастью, сухими, но брови были сведены, а лицо слегка нахмурено. Ханбин положил два пальца на губы Хао, физически поворачивая их вертикально. — Переверни этот хмурый взгляд. Хао помог ему, завершив улыбку, и оскалил зубы в яркой ухмылке, от которой у Ханбина запылало сердце. — Видишь, я знал, что ты сможешь это сделать. Если в течение пяти минут держать на лице улыбку, то гарантированно почувствуешь себя лучше. Это научно доказано. — Правда? — Да. Я изучаю биологию. Я знаю, — уверенно кивнул Ханбин, снова возвращаясь к их главному разговору. Хао рассмеялся, его тело затряслось от смеха, который звучал для него как музыка. На что он только не пойдет, чтобы услышать этот звук. Хао сдержал улыбку и закрыл глаза, уткнувшись в колени Ханбина. — Я буду спать прямо здесь. — По-моему, неплохо. Мы уже давно не спим. — Завтра игра тоже будет рано, так что нам есть чего ждать. Ханбин кивнул. — И все будет хорошо. Все пройдет отлично. Я должен надеть твою майку. — О! — Хао открыл глаза, и его лицо просветлело. — Я почти забыл об этом. — Как? Ты же говорил, что только об этом и думаешь! — Ханбин приподнял бровь, притворно надувшись. — Это было до того, как мы проиграли эту чертову игру, — Хао покачал головой. — Теперь я только об этом и думаю. Но если ты собираешься завтра надеть мою майку, то это прекрасно. Все… идеально. Ханбин наклонился и поцеловал его в щеку. — Я рад, — прошептал он. Когда он отстранился, глаза Хао расширились. — И это все, что я получил? Поцелуй в щеку? — Хм… — Ханбин постучал пальцем по подбородку. — Думаю, ты заслуживаешь большего, — рука, обхватившая шею Хао, приподняла его голову и встретилась с губами Ханбина на полпути. Он приподнял сонное тело, чтобы поцеловать его еще несколько раз. Хао пробормотал несколько слов восторга, быстро покрыв губы Ханбина слюной. — Наши последние поцелуи перед тем, как ты выиграешь первый матч, — Ханбин улыбнулся и уверенно сказал. — У тебя все получится. Глаза Хао медленно погрузились в сон, и Ханбин не слышал ни звука, только его слабое дыхание, смешанное с гулом телевизора. Он еще несколько минут наблюдал за Хао, а затем откинулся на спинку кровати, решив и сам немного вздремнуть.

***

Несмотря на то, что последние несколько дней его сердце переполняли эмоции, утро перед первым матчем было, похоже, самым худшим. Хао проснулся и, попрощавшись с ним, ушел, оставив Ханбина дремать на диване, пока он готовился к игре. Открыв глаза и посмотрев на телевизор, Ханбин, зная, что весь груз эмоций лежит на его коленях, надеялся прожить этот день с ясным умом. Конечно, он всегда с гордостью наблюдал за игрой Хао. Всегда. Но у него была глубокая эмоциональная связь с ним, и он знал, что если все пойдет не так, как хотел Хао, то придется разбираться с некоторыми проблемами. Ханбин желал только лучшего. Надеяться на то, что ничего не случится, было нереально, но Ханбин цеплялся за эту надежду, что Хао удастся добиться успеха. Он надел свою футболку, оставшуюся в шкафу Хао, и взял на завтрак батончик. Было еще рано, но Ханбину не терпелось выйти на улицу. Он проверил телефон и заметил несколько сообщений. Хао 9:23 AM: день игры 😀 Хао 9:23 AM: я чувствую себя намного лучше и увереннее Хао 9:23 AM: мы справимся Хао 9:23 AM: сообщи, когда ты будешь на месте… я присмотрю за определенной майкой ХУХУХАУХА Ханбин улыбнулся, отправил быстрый ответ и положил телефон обратно в карман. Ханбин 10:54 AM: Конечно Ханбин 10:54 AM: Играй хорошо Ханбин 10:54 AM: Милашка <3 Дорога на встречу с Мэттью и Гювином оказалась недолгой, так как он быстро обнаружил, что эти двое решили подождать у квартиры Хао. Увидев Ханбина, Мэттью закрыл лицо рукой, а Гювин только закатил глаза. — Боже мой, эта майка! — Чертовски пошло, — пробормотал Гювин. Ханбин провел рукой по лицевой стороне ткани, коснувшись вышивки. — Да. По просьбе Хао. Ему было тяжело после последнего поражения, так что я знал, что это поможет ему лучше сыграть сегодня. — Чувствуешь себя настолько уверенным в себе? — Гювин приподнял бровь. — Он сам мне сказал! — огрызнулся Ханбин, отмахиваясь от ворчливого друга. — Ну что, может, перекусим? — спросил он, уже начиная свой несколько затянувшийся путь к баскетбольной площадке. — Поесть? Думаешь, у нас есть на это время? Мы и так опоздаем! — Мэттью повернулся и удивленно посмотрел на него. — Не зря же мы ждали здесь. Ханбин нахмурился, держась за свой голодный желудок. — Но… игра начнется только в час. А вы, ребята, сказали мне встретиться с вами в одиннадцать, так что если что, это ваша вина. — Нет, чтобы занять хорошие места, нужно прийти пораньше. А первую игру в официальном турнире я ни за что не пропущу, — Мэттью постучал себя по груди и кивнул. Хорошие места? Ханбин был уверен, что Хао дал им билеты, в которых было указано, где именно они должны сидеть — в секции для друзей и родственников. Похоже, он забыл сообщить им об этом, и вскоре они будут в восторге, увидев, что Ханбин только что достал из кармана. — Ханбин, почему ты остановился? Нам пора идти! — жалобно сказал Гювин. Ханбин достал из кармана блестящие золотые бумажки. Забронированные билеты. — Кажется, я забыл сказать вам, что они у меня есть. Мэттью издал драматический вздох, после чего его пальцы медленно впились в билеты, выхватывая их прямо из рук Ханбина. Он внимательно осмотрел их с ног до головы, Гювин тоже протиснулся к нему, а потом посмотрел на Ханбина расширенными глазами. — То есть… У тебя все это время были билеты, но ты нам не сказал. — Клянусь, сказал! — Значит, мы могли бы сэкономить… три часа этим утром? — О Боже! — простонал Гювин. — Я мог бы еще спать. Ханбин закатил глаза от того, как драматично они себя вели. Это никогда не закончится, ведь именно таких друзей он выбрал. Он выхватил золотые билеты и засунул их в карман. — Вы, ребята, уже достали. Пойдемте, пообедаем. Можете угостить меня за то, что я сэкономил вам тридцать баксов на билетах. — Ура! Мэттью остановил быстрое ликование Гювина, покачав головой. — Это не очень хорошо! Нам все равно придется платить! Ханбин снова вышел вперед, шагая с гордостью. В конце концов, он был парнем Хао, и именно он имел больший эффект. Ханбин был уверен, что Хао справится с этой задачей, и ему не терпелось увидеть это своими глазами.

***

Сказать, что стадион был переполнен, это ничего не сказать. Казалось, каждый студент и семнадцать его ближайших друзей хотели присутствовать на мероприятии. Ханбин пробирался следом, прикрываясь Гювином и Мэттью, которые прибыли к месту проведения мероприятия точно в срок. Хоть он и хотел порадовать Хао и укрепить связь с ним, но в голове все равно оставалась какая-то тревожная мысль, что люди все еще ищут его и его связь с Хао. Встряхнув головой, Ханбин избавился от этой мысли. В такой знаменательный день думать о подобных вещах было бесчувственно. Хао не заслуживал того, чтобы играть перед параноидальным парнем. Обратный отсчет был, пожалуй, самым нервным моментом. Пока Гювин и Мэттью болтали в сторонке, обсуждая, как здорово быть так близко, Ханбин заметил, что его нога постукивает по земле. Он понял, что нервничает перед игрой так же, как и Хао. Когда игра начнется, Ханбин сможет своими глазами увидеть, как он играет. Они нуждались друг в друге в такой напряженный момент, когда сердце замирало. Ханбин медленно сходил с ума, чем дольше оставался один. — Как ты думаешь, когда они построили потолок? — спросил Гювин слева, постукивая себя по подбородку. Мэттью, сидевший справа, поднял глаза к небу. — Хм. Обычно я бы сказал, что это глупый вопрос, и тебе следует стать умнее, но теперь, когда я смотрю на это, мне тоже любопытно. — Видишь? Иногда у меня бывают хорошие вопросы. — Да, конечно. — А ты, Ханбин? Вопрос Гювина застал его врасплох. Ханбин не отрывал взгляда от середины площадки и был слишком занят тем, что представлял себе Хао, прыгающего от радости после забитого им мяча. Через несколько минут весь стадион будет радостно кричать, а Хао будет смотреть прямо в глаза Ханбину, широко улыбаясь, и призывая его выйти вперед и выиграть эту чертову игру. Мечта, мечта, которая вот-вот осуществится прямо на его глазах. — Ну? — повторил Гювин, проведя рукой перед глазами. — Ханбин? Он глубоко вздохнул. — Я понятия не имею, когда они построили потолок. — Черт. Мэттью опустился в кресло. — Я был уверен в этом. — Да, я тоже. Болтовня, еще болтовня, и Ханбин обнаружил, что грызет ногти, пока часы отсчитывают время. На таймере оставались считанные минуты, и когда на табло загорелся счет, толпа начала кричать, что могло означать только одно. Время пришло. Сердце Ханбина забилось, когда игроки начали выходить на поле. Один за другим они пересекали линию, и зрители начали скандировать. Некоторые игроки получали больше криков, чем другие, так как были более популярны, и Ханбин не мог не нервничать из-за того, что Хао так сильно переживает. В последнее время дела в сети, судя по тому, что он слышал, обстояли не лучшим образом, так что трудно было судить. Все игроки забегали, но поток постепенно угасал, и одного парня не хватало. Ханбин с замиранием сердца повернулся в сторону и посмотрел на Мэттью, который выглядел таким же растерянным. — Где… — начал он, и, похоже, у многих возник тот же вопрос. — Я не знаю. Он ведь не сбежал? С остальной командой? — Нет, нет. Он не сделал этого. Я бы увидел его, если бы он вышел, — Ханбин почувствовал, как его пальцы затряслись быстрее, а глаза заметались по всему залу в надежде, что, может быть, он что-то пропустил и Хао появится. Но прошла целая минута, а ничего не было. Ни намека на то, что он придет позже, ни упоминания о его исчезновении — ничего. — Где он? — спросил Гювин. — Я не знаю… — Ханбин замолчал, почувствовав, что его сердце остановилось. — Это, блять, серьезный вопрос. — Он тебе ничего не сказал? — Мэттью наклонился. — Ничего? Он просто не пришел? Гювин тоже наклонился ближе. — Что-то не так? Но Ханбин уже почти не слушал. Он смотрел вдаль, заставляя свой мозг сохранять спокойствие и не делать поспешных выводов. — Я уверен, что ничего не случилось, — пробормотал он про себя, но не удержался и достал телефон, вдруг он что-то пропустил. Нет. Никакого сообщения. Хао всегда писал, он всегда поддерживал связь. Хао всегда был рядом, всегда был внимателен, несмотря ни на что. Так в чем же дело? Почему в команде не было Хао, и никто не говорил о его присутствии? Телефон чуть не выпал из его рук. Был только один случай, когда у Хао не было с собой телефона, и от этого упоминания Ханбина чуть не стошнило на месте. Он попытался выкинуть это из головы, но когда игра началась, и остальные игроки как ни в чем не бывало бросали мячи, было трудно подавить это чувство. — Ханбин, — Гювин положил руку ему на плечо. — Все в порядке, все в порядке, просто… Он покачал головой. — Я пойду поищу его. — Что? Если его предсказание сбылось, Ханбин должен был быть рядом с ним. Он не мог оставить Хао одного, когда что-то могло пойти не так. Он даже не хотел думать о том, в каком состоянии может находиться Хао. Все, что ему было нужно — это обнять его, быть рядом, взять на руки и крепко прижать к себе. Ханбин нуждался в Хао. — Не думаю, что это хорошая идея, — ответил Мэттью. Ханбин покачал головой. — Я знаю, где находится раздевалка, возможно, он застрял именно там. — Застрял? Объяснять им что-либо было бесполезно, тем более когда он так остро ощущал нехватку времени. С каждой секундой, проведенной без Хао, его мысли закручивались еще больше. Он знал Хао, знал, чего от него ожидать, и знал, что Хао не пропустит игру без причины. — Да, я… — он огляделся по сторонам, сфокусировав взгляд на ближайшем выходе. Люди были заняты игрой, никто не заметил бы, как он выскользнул. — Я должен найти его. Когда он начал двигаться, Гювин остановил его, схватив за плечо. Широкие, обеспокоенные глаза смотрели назад. — Эй, Ханбин, я не могу остановить твою маленькую влюбленную задницу, но… — он сделал паузу, прикусив губу. — Будь осторожен. Пожалуйста. — Буду, буду. Не волнуйся.

***

Ханбин почти бежал по коридору. В голове был только образ того самого Хао со слезами на глазах, сидящего в одиночестве, переполненного мыслями и задающегося вопросом, почему люди так сильно ненавидят его без всякой причины. От этой мысли по коже поползли мурашки от ненависти и досады за ситуацию, в которую Хао попал по собственной воле. Все, чего он хотел — это играть в баскетбол. Все, чего он хотел — это жить и быть счастливым, существовать в этом мире, занимаясь любимым делом. Ханбин прикусил губу, призывая себя держать себя в руках. Увидев Хао, все будет в порядке. Вот и все. Он шел по коридору со сжатыми кулаками, почти не замечая, что его зрение расплывается на глазах. Жуткие и пустые коридоры заставляли его покрываться мурашками, и он лихорадочно считал, сколько шагов понадобится, чтобы добраться до раздевалок. Все сложилось из одной идеи, одной теории, но Ханбин считал, что попал в точку. В этом не было ничего необычного, и это объясняло, почему не было сделано никакого объявления. Очевидно, что если угрозы были, то они не хотели, чтобы Хао играл. В этом был смысл. Это было суровое и огорчительное осознание, но это была правда. Повернув за левый угол, Ханбин не ожидал наткнуться на присутствие посторонних. Несколько секунд он стоял неподвижно в нескольких шагах от неизвестного, который еще не заметил его присутствия. Он затаил дыхание, желая сохранить молчание. Но едва он застыл на месте, как парень обернулся, и стало заметно, что под толстовкой на нем надета лыжная маска. Ханбин понял, что это не к добру. Ханбин быстро оказался в положении, из которого не мог выбраться. Он не знал, как изменился коридор, как двигался парень в лыжной маске, как долго он просчитывал варианты, но Ханбин, видимо, пропустил эту часть. Он прижался спиной к стене, глаза не мигали, не позволяя сделать ни единого вдоха, взгляд был устремлен на маску перед ним. — Ты… ты Ханбин, верно? — фигура начала говорить, голос был низким и хриплым. Отрицать было бесполезно. Похоже, все знали о его отношениях с Хао. — М-м-м… да, — пробормотал он. — Хорошо. Рад, что смог с тобой познакомиться. Звонкий голос в затылке быстро предупредил Ханбина, что он, возможно, совершил ошибку. Серьезную. — Простите, — бросился он к выходу, оглядывая коридор в поисках чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться, закричать. — Я… мне нужно идти, — может, он свернул не туда, а может, коридоры действительно были такими пустыми, но поблизости, похоже, никого не было. Возможно, все они были на игре и кричали о брошенной корзине, и никто не мог услышать крик Ханбина. Эта мысль казалась такой незначительной по сравнению с тем, что было. Страх перед чертовым баскетбольным матчем. Все предстало перед глазами, когда он оказался прижатым к стене. Его небольшая попытка сдвинуться с места была отброшена грубой силой удара в бедро. — Нет, нет. Я сделаю это быстро. С каждым вздохом парня все тревожные сигналы в голове Ханбина звучали на полную катушку, пространство болезненно сжималось. Еще одна попытка сдвинуться с места была пресечена рукой, прижимающей его к себе, — рукой, из захвата которой он не мог вырваться. — Откуда ты его знаешь? — снова спросил грубый голос. Ханбин незаметно для парня положил свободную руку на грудь. Он резко вдохнул, стараясь держать себя в руках. Не добившись успеха, Ханбин остался один. Или отвечать, или пожинать последствия. — Я знаю его с занятий. Он учится в одном из моих классов. Парень не выглядел довольным. — И? — Что… что значит «и»? — сказал Ханбин, его счетчик здравомыслия падал с каждой секундой, когда эти слова проникали в его сознание. — И почему ты пристал к нему! — громкость его голоса значительно возросла, на мгновение испугав Ханбина и вызвав новую дрожь по телу. — Зачем ты ежедневно изводишь его? Почему вся твоя жизнь крутится вокруг Хао? От этой фразы у него напряглись зрачки глаз и сжались челюсти. — Нет! Что… что, черт возьми, ты имеешь в виду? Парень сделал паузу, одной рукой прижимая Ханбина к стене, а другой потянулся в карман, чтобы достать телефон. Он разблокировал его и вывел на экран фотографию. — Это не ты? Сначала Ханбин собирался сказать «нет», но потом присмотрелся и узнал ее. Ханбин и Хао были сняты издалека, обнявшись, явно в уединенном месте. В таком месте, где, по его мнению, они были одни. От фотографии он не мог оторвать глаз. Наступившее расслабление было едва ли не самым тошнотворным. Ни хрена себе. Этот парень был чертовым сталкером. — Какого черта… что с тобой? — буркнул Ханбин, застигнутый врасплох фотографией, и это заставило его забыть об ужасных обстоятельствах, в которых он оказался. Сузив глаза и сведя брови, он был вынужден съесть свои слова, когда другая рука схватила его за воротник и грубой силой повалила на землю. Ханбин ничего не мог сделать, чтобы не удариться о землю, толстая плитка и жесткий бетон пронеслись по его телу. — Черт… — пробормотал он самому себе, уже пытаясь заставить себя встать. Это было меньшее, что он мог сделать, — попытаться, даже если что-то в глубине его сознания смеялось над этой теорией. — Говори! — крикнул голос, впиваясь в голову Ханбина. — Сказать тебе? Что именно? — ответил Ханбин, застыв в недоумении от происходящего. Неизвестный человек в маске загнал его в угол и засыпал вопросами о Хао. Все это казалось нереальным. Он поднялся на ноги, к счастью, без проблем, и снова вступил в разговор. — О ваших отношениях с Чжан Хао! — фигура шагнула вперед, руки обхватили его за воротник, притягивая к себе. Ханбин ничего не ответил, лишь почувствовал, как в его сердце расцветает ярость, а в голове рождается идея. Обхватив одной рукой спину таинственной фигуры, он положил руку на край капюшона и стянул его. — Что… — фигура замерла в замешательстве, пытаясь отбиться, но Ханбин уже поднес вторую руку к верхней части лыжной маски и в мгновение ока сорвал ее с головы фигуры. Он ожидал увидеть чужое лицо, конечно, кого-то, кого он никогда не встречал, кого никогда не видел, но голубые глаза, немигающие в ответ, заставили его дернуться, а кулаки сжаться. — Логан? — он вздохнул, почти не веря своим глазам. На него напал один из его же соседей по комнате? Он не произносил ни слова, наблюдая за тем, как черты лица Логана застывают, а глаза становятся почти красными. — Что, черт возьми, с тобой не так? Ты что, хотел меня убить? — Ханбин почувствовал себя увереннее, ведь если бы он знал, что виновник — Логан, он бы сделал больше, чем позволил себе. Логан лишь стоял на месте, застигнутый врасплох тем, что его личность была раскрыта в мгновение ока. Ханбин соединил в голове несколько деталей, и чем дольше он размышлял об этом, тем сильнее разгорался в нем гнев. История, которая выстроилась в ряд, все прошлые события и трудности — все это из-за Логана и его одержимости Хао. Ненависть и угрозы в адрес Хао — все это можно было свести к одному вероятному виновнику. И, глядя в его глаза, Ханбин был уверен, что вся вина ляжет на Логана. Все месяцы совместной жизни, все случаи, когда он странно вел себя рядом с Ханбином и проявлял прямой интерес к Хао, — все это имело смысл. В этом было столько смысла. Он отбросил руки Логана от своего тела, надеясь раз и навсегда понять. — Ты, блять, следил за мной? Пытался получить от меня информацию, чтобы преследовать Хао? У Логана хватило наглости обиженно посмотреть на него. — Да ничего я от тебя не получал! Я просто узнал о нем больше благодаря твоим странным, жутким отношениям с ним! Ханбин скривил губы. — Это называется получить от меня информацию, придурок! Что, черт возьми, с тобой не так? — Ничего! — защищался он, качая головой. — Я просто пытаюсь добраться до Чжан Хао! Это он заваливает команду, пропуская тренировки и ввязываясь в разные драки! Из-за него в команде столько шумихи, и не в лучшую сторону. Ханбину почти хотелось смеяться от того, насколько абсурдной была эта ситуация, а в голове один за другим возникали ответы на вопросы. Забавно, что тот, кто вызывал столько внутреннего смятения, находился всего лишь за стеной от него, жил и дышал тем же воздухом. — Ты… ты чертовски запутался! Ты пытаешься причинить мне боль, ты причинил мне боль, потому что хочешь добраться до Хао? Потому что тебе не нравится, как он портит твое представление о баскетбольной команде? — Я ничего такого не пытаюсь сделать, — ответил Логан с почти тошнотворным спокойствием в голосе. — Да, да, пытаешься! Это все, это все… — его слова протеста оборвались, когда кулак ударил его прямо в грудь, выбив дыхание изо рта и отправив его обратно к стене. Удар был сильнее, чем первый, и на мгновение ошеломил Ханбина. — Да, — Логан придвинулся ближе. — Я бы на твоем месте вел себя потише, пока ты не пострадал, — проговорил он сквозь стиснутые зубы, повернув голову в сторону, чтобы слова попали Ханбину прямо в уши.