Staring at the Sunshine (Burning Into My Mind)

Ханбин сделал быстрый вдох, пытаясь заставить тело повиноваться разуму и подняться вверх. Прохладная вода быстро проникала в одежду, и он понял, что нужно встать. Когда он наконец посмотрел вниз, то встретился взглядом с лицом Хао. На его лице отразилось страдальческое выражение: их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. От вида его розовых щек и насупленных бровей просто захватывало дух. Он быстро тряхнул головой, чтобы выкинуть эти мысли из головы, понимая, что если он приземлится на что-то более мягкое, а Хао окажется под ним, то это будет означать, что Хао сломал всю спину при падении. А это не могло быть чем-то хорошим. — Хао! — Ханбин наконец прошептал, проведя рукой по щеке Хао. — Ты в порядке? — в этот момент он заметил, как участилось сердцебиение, а воздух вокруг замерцал. — Так… так, блять, холодно, — простонал Хао, и слова сорвались с его сомкнутых губ. Ханбин кивнул, положив руку на плечо Хао. — Да, да, здесь холодно. Давай тогда выберемся, хорошо? Ты сможешь встать? Я помогу, — он говорил слова, полные желания. Хао едва мог двигаться под весом его тела, Ханбин был глуп, если думал, что он сможет встать сам. Хао медленно покачал головой, его тело все глубже погружалось в воду, а по пьяному лицу текли слезы. — Ханбин… Ханбин, мне больно, — прохрипел он. От этого зрелища и почти жалких слов, шепчущихся с его губ, сердце Ханбина разбилось на миллион осколков. Нет. Нет, Хао не мог пострадать. Он был звездой, о нем говорили во всем городе. Утром у него была игра, и он не мог пострадать. Ханбин уперся руками в дно озера и оттолкнулся мокрым телом от груди Хао. Хао снова застонал. — Мне… мне холодно… спина, она болит… — Спина болит? — ответил Ханбин, широко раскрыв глаза. Хао медленно кивнул, глядя на него грустными, слезящимися щенячьими глазами. Первая мысль, которая пришла ему в голову, была ужасной. Вот дерьмо. Он только что парализовал Чжан Хао, резко упав на него. Но от этой мысли он отказался, так как ноги Хао прекрасно держались на воде. Ханбин почувствовал, как сердце заколотилось в груди быстрее, чем когда-либо прежде. Он никогда не испытывал такого сильного страха. Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Он должен был спасти Хао, вытащить его из воды. — Давай, вставай, хватай меня за руку. — Холодно, — только и ответил Хао, моргая в ответ. — Да, мне тоже холодно, но потерпи. Я тебя вытащу, — повторил он, глядя, как дрожит его рука. — Холодно… — Да! — Ханбин положил протянутую руку на грудь Хао. — Но если мы встанем, если выйдем из воды, я обещаю, тебе станет намного лучше, хорошо? — он изо всех сил старался уговаривать, хотя это было нелегко, когда он и сам почти сходил с ума. Хао снова посмотрел на него со звездами в глазах. — Обещаешь? — он надул нижнюю губу. — Да, я обещаю тебе, Хао. Я позабочусь о том, чтобы с тобой все было в порядке. — Хорошо… хорошо, — кивнул Хао, протягивая дрожащую руку, и холодные пальцы медленно обхватили руку Ханбина. Ханбин потянул со всей силой, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы вытащить тяжелого парня из текучей воды. Скользкая рука Хао лишь заставила Ханбина пересмотреть хватку. Отсутствие света значительно усложняло простую миссию. Все бы прошло успешно, если бы Хао не перепутал ноги, когда поднимался, из-за чего их расположение быстро изменилось. В результате Ханбин потерял опору на земле, и его тело во второй раз за ночь рухнуло на грудь Хао. Хао издал тоненький вскрик. — Ай… От страха сердце застучало в горле. — Хао… ты в порядке? — он торопился отдышаться, мысли в голове путались. В ответ Хао издал лишь слабый стон и плотно закрыл глаза. Он замахал руками, пытаясь поднять свое тело вверх. — Что-нибудь болит? — Мое тело… Ханбин наконец нашел опору, ухватившись руками за камни внизу. Он с силой оттолкнулся от земли и оторвался от тела Хао. Вода почти заморозила его кости, и он дрожал, как мокрая собака. Что же пошло не так при первой попытке? Как исправить ситуацию и не допустить ее повторения? Ханбин выкрикивал проклятия, глядя на дрожащее в лунном свете тело Хао. У него быстро заканчивались возможные варианты. С его минимальными силами он мог сделать лишь очень многое. Хао следовало позвать кого-то более сильного и знающего. — Ханбин? — раздался новый голос с берега. — Вы там? По телу Ханбина прокатилась волна облегчения. Он уже и забыл, что позвал Гювина, но это спасло его. — Боже мой, Гювин! Слава богу, ты здесь, — прокричал он, заметив хрипоту в голосе. Гювин подбежал к берегу и заглянул в небольшой водоем. — Ребята, вы в воде? Что случилось? — Хао упал в озеро! — ответил Ханбин. — Оно неглубокое, всего несколько дюймов, но я упал на него сверху. Дважды, — он покачал головой, понимая, насколько нелепо все прозвучало вслух. Всего час назад он лежал, свернувшись калачиком в постели, и спал, предвкушая еще один бодрый день. Было почти смешно, как быстро все изменилось. — Дважды? — Гювин, прости… Здесь холодно и сыро, но мне нужно, чтобы ты зашел и помог, — пробормотал он дрожащим голосом. Просить кого-то прийти и помочь — это было слишком, но у него не было другого выхода. — Ладно, ладно, я вхожу, — проворчал Гювин, подходя ближе. — Вы не ранены? Кто-нибудь из вас? Ханбин прикусил губу. — Я не знаю как он. Всплеск, раздавшийся в нескольких шагах от него, дал ему понять, что Гювин прыгнул в воду. Через несколько секунд он появился в поле зрения Ханбина, оглядываясь по сторонам и держа руки на бедрах. — Он здесь, — он указал на мокрого Хао. — Хорошо. Это не должно быть слишком плохо. Просто… просто возьмись за одну руку, а я возьмусь за другую, — проинструктировал Гювин, делая все в точности по своим указаниям. — Нет! — запротестовал Хао, заговорив громче, чем когда-либо после падения. — Пожалуйста… пожалуйста… не надо. — Мы должны, понимаешь, Хао? — Ханбин попытался рассудить. — Если ты хочешь согреться, нельзя, чтобы твое тело плавало в этом ледяном озере, — по его мнению, это была разумная просьба, но пьяный Хао, похоже, не слишком хотел ее выполнять. В ответ он только застонал и снова затряс головой. К счастью, Гювин наклонился ближе и взял дело в свои руки. — Мы должны забрать тебя. Ты не можешь гнить в холодном озере. Это было бы просто отстойно. Протестов не последовало, и Ханбин решил начать тянуть. — Хорошо, держи крепче, Гювин, — пробормотал он. Через несколько минут они уже были на берегу, в тепле и спокойствии. Тело Хао было тяжелым, он не собирался лгать. Поднять его было непросто, и сам Хао ни черта не делал, чтобы облегчить задачу. Он лишь продолжал протестовать, пока Гювин выполнял большую часть работы, сильно дергая Хао за руку. В какой-то момент Хао встал на ноги, и оба смогли переместить свои руки ему на плечи, облегчив процесс. Гювин первым спрыгнул на берег и стал подтягивать Хао к себе, а Ханбин подталкивал его снизу. Ханбин был бесконечно благодарен за помощь, так как было очевидно, что Гювин сделал большую часть работы. Как только Хао коснулся земли, его тело рухнуло на землю, а на траву вылилась куча рвотных масс. — Мерзость… — пробормотал он. — Кто это только что сделал? — Ты, — ответил Гювин, перекинув одну руку через спину Хао. — Тебя просто вырвало повсюду! Избавься от этого, потому что я не хочу, чтобы на мою машину попала блевотина, ясно? Ханбин по собственной инициативе присел рядом с телом на землю. Наполовину потому, что хотел быть ближе к Хао, наполовину потому, что его ноги с трудом держали вертикальное положение. Оказавшись на суше, не оставаясь больше в ледяной воде, Ханбин быстро пришел к одному твердому выводу. Он не хотел покидать Хао. Он решил. — Ладно, давай отнесем его в машину. На улице чертовски холодно, — пробормотал Гювин, подталкивая Ханбина. Он попытался встать, но почувствовал, что его тело слабее, чем он думал. Зубы стучали, пальцы дрожали — Ханбин чувствовал все это в полной мере. Он посмотрел на Гювина расширенными глазами. — Ты… ты должен будешь нести его всю оставшуюся дорогу. Не думаю, что смогу. Гювин сделал шаг ближе, расширив глаза. — Черт, Ханбин, ты в порядке? — Да, да. Я в порядке, — мгновенно ответил он. — Просто х-холодно. Побеспокойся о Хао, — Ханбин мотнул головой, надеясь, что информация передана правильно. С ним-то все будет в порядке, а вот за Хао он беспокоился. — Хорошо, — ответил Гювин, хотя в его голосе не было уверенности. Поколебавшись, он отпустил Ханбина, вернув все свое внимание к дрожащему телу Хао. Гювин вытянул обе руки и крепко вцепился в широкие плечи Хао, почти впиваясь пальцами в его напряженные мышцы. А Ханбин, спотыкаясь, медленно двигался за ними, чувствуя, как стучат его зубы. За несколько секунд после выхода из воды одежда на нем плотно примерзла к телу. События развивались совершенно бессвязно. Ханбин ускорился, чтобы догнать Гювина, шагавшего в нескольких шагах впереди. — Мы сейчас сядем в машину, Хао, хорошо? — он надеялся, что баскетболист перехватит его слова. Даже если он был пьян и замерз, Ханбин надеялся, что Хао узнает о его присутствии. В ответ Хао издал стон. Его ноги все еще путались в траве, и Гювину приходилось прилагать излишние усилия, чтобы удержать его в вертикальном положении. В нескольких шагах от машины Гювин обернулся. — Ханбин, мы отвезем его в больницу? — В больницу? — Ханбин моргнул, не зная, что это вообще возможно. Что они там будут делать? Может быть, в какой-то степени это и имело бы смысл, но Ханбин не был уверен, что хочет идти именно этим путем. Это только усугубит ситуацию. — Нет! — запротестовал Хао, бормоча слова. — Я должен… я должен играть в баскетбол. — Думаю, с ним все будет в порядке, — решил Ханбин, ускоряя шаг, чтобы они могли идти рядом друг с другом. — Мы просто должны присматривать за ним. — Хорошо. Держись за его руку, мне нужно взять ключи. Ханбин нерешительно сделал то, что ему было сказано, и почувствовал, как крупное тело Хао легко легло ему на плечо. Гювин определенно обладал большей силой духа, чем он. — Ладно, черт. Поторопись. — Хорошо, — ответил Гювин, отпирая заднюю дверь машины. — Передай его мне. Хао не решался забраться на заднее сиденье, бормоча что-то о похищении, но Ханбин всячески его подталкивал. Времени терять было нельзя, воздух с каждой секундой становился все холоднее. Ханбин быстро опустился на сиденье рядом с Хао, а Гювин закрыл боковые двери и перебрался на переднее сиденье. — Куда мы едем? — В квартиру Хао, — ответил Ханбин, не отрывая взгляда от раскрасневшихся щек Хао. В этот момент Ханбин больше не заботился о себе. Его волновал только парень, лежащий рядом с ним и явно испытывающий дискомфорт. — Где это, черт возьми, находится! — Я поведу тебя, просто направляйся в главный кампус, — сказал он. Инстинктивно обхватив Хао руками, он положил его верхнюю часть туловища себе на колени. — И включи обогрев, пожалуйста. — Точно, — пробормотал Гювин, после чего яростно постучал по замку зажигания автомобиля, включил его и положил руку на руль. Как только машина начала двигаться, Ханбин наконец-то глубоко вздохнул, даже не подозревая, что сдерживал дыхание. Страх и экстремальность ситуации истощили его сильнее, чем он думал. Его тело и разум были истощены, но он не мог оторвать взгляда от Хао. На его лице были видны слезящиеся глаза и фиолетовые губы. Ханбин приложил палец к его лбу, проверяя температуру и убеждаясь, что Хао еще жив и дышит. Зрелище было почти сном. Чжан Хао лежит у него на коленях. Все еще пьяный, все еще ошеломленный. Хао попал в ситуацию, в которой ему было страшно, и первым, кого он подумал позвать, был Ханбин. Эту мысль он никак не мог выбросить из головы. Несмотря на то, что все его внимание было направлено на то, чтобы доставить Хао домой, он понимал, что какая-то часть пьяного сознания Хао специально позвала Ханбина на помощь. — Куда мне теперь ехать? — спросил Гювин, выведя Ханбина из транса и сообщив ему, что время прошло, и они находятся в основной части кампуса. — Следующий поворот налево, — сказал Ханбин, вглядываясь вдаль. Он смутно узнал место, где они находились. Хорошо, что он уже несколько раз бывал в квартире Хао. В таком состоянии Хао было бы сложно объяснить дорогу. Тело, о котором шла речь, издало слабый стон и переместилось в другое положение. — Холодно… — простонал он. — Спина… — Болит? — Да. — Насколько сильно? — спросил он, хотя вопрос прозвучал с надеждой. Ханбин знал, что ответа он не получит. Хао только сильнее заплакал. Его щеки были покрыты слабым прозрачным блеском; те стороны лица, которые будут показаны по телевидению, сопровождались устрашающими заголовками, описывающими Хао как одного из самых многообещающих баскетболистов колледжа этого года. На него обратят внимание десятки известных команд. А он лежал на коленях у Ханбина, находясь в очередном уязвимом состоянии. Почему только в таких условиях они общались? — Этот поворот? — спросил Гювин, вновь отвлекая внимание Ханбина от лица, лежащего внизу. — Да. Этот. — Хорошо. Я припаркуюсь, а потом мы должны найти способ незаметно отнести его наверх. Звучит заманчиво, не могу дождаться. Каким-то образом они должны были отнести Хао наверх, в его квартиру, при этом скрыв его от посторонних глаз. Парень был пьян, мокрый и выглядел неважно. Если кто-то его увидит, это будет не очень хорошо. Ханбин, конечно, выглядел не лучше, но у него не было строгой репутации, которую нужно было поддерживать. Никого не волновало, что Ханбин ходит по улицам, как голая крыса. Процесс не представлял собой ничего сложного. Как и раньше, Гювин в основном нес спотыкающееся тело Хао, а Ханбин шел позади, дрожа и пытаясь поддержать температуру тела. — Вот, Гювин, — сказал Ханбин, заметив несколько знакомых цифр. Наконец-то. — Это она. — Хорошо, — хмыкнул Гювин, поправляя хватку на Хао, который грозил выпасть из его пальцев. — Хао, какой у тебя код пропуска? — спросил он, приготовившись вводить цифры в код. В ответ прозвучало лишь несколько невнятных слов, а глаза Хао угрожающе закрылись. — Нам нужно знать твой код, чтобы попасть в твою квартиру. — Не могу сказать… — пробормотал он, почти уронив голову на плечо Гювина. — Иначе никак не попасть, — Ханбин изо всех сил старался сохранить самообладание, несмотря на то, что это было очень трудно. Несмотря ни на что, с пьяным Хао было просто невыносимо иметь дело. — Пожалуйста. Я обещаю, что сразу же забуду об этом, — пустое обещание, конечно, но что угодно, лишь бы добиться от парня слов. Казалось, в его голове уже крутятся шестеренки, пока Хао не пробормотал. — Один, два… три… четыре. Зачем Хао понадобилось вводить такой простой код, он не знал, но Ханбин набрал код на панели и почувствовал резкое облегчение, когда замок открылся. Гювин занес парня в квартиру, похвалил за просторность и вместительность общей зоны, после чего бросил его на кровать. Хао слабо застонал, когда его тело ударилось о матрас, и Ханбин почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он подошел к кровати, наблюдая за выражением лица Хао. Медленно закрыв глаза, он издал несколько звуков. Ханбин потянулся и убрал прядь волос с глаз Хао, проведя рукой по мокрым прядям. — Ты в порядке, Хао? Хао лишь пробормотал что-то невнятное и, похоже, заснул. — Мы не можем оставить его здесь одного, — Ханбин оглянулся на Гювина, который стоял в дверной раме. — Я знаю. Я останусь здесь, мне все равно. Места для него достаточно, — он тяжело вздохнул, оглядывая комнату. — Я думаю, я тоже воспользуюсь его душем. Это ответило лишь на половину вопроса Ханбина, так как его все еще волновало, чем они помогут Хао. Но как только душ включился, Ханбин понял, что Гювин ему больше не поможет. Он перевел взгляд на лежащего на кровати парня и медленно протянул руку Хао. Удивительно, но рука была принята, и пальцы Хао крепко сжали ладонь Ханбина. Его глаза на мгновение распахнулись. — Останься. — Что? — прошептал Ханбин. — Останься… здесь, со мной… Ханбин, — выдохнул он и снова закрыл глаза. Ханбин почувствовал, как дыхание вырывается из груди, а уши отказываются верить в то, что он слышит. Последние несколько часов казались ему не более чем сном, все стремительно разворачивалось перед глазами, но самым ужасным было то, что Хао попросил его остаться. И кто такой Ханбин, чтобы отказать ему? Он быстро кивнул, крепко сжав руку Хао. — Я останусь. Мы останемся. Мы не оставим тебя одного, Хао. Ханбин не услышал ответа, но ему показалось, что на его лице промелькнула улыбка. Впервые после звонка Хао выглядел довольным и уютным, и это была лучшая новость, которую Ханбин услышал за всю ночь. — Сладких снов, Хао, — сказал Ханбин, медленно наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку.