Венец Всевластия

      Вернувшись домой, Ситри сразу пошёл вниз. В подвал. В подвале у него была лаборатория для его беса. Она часто сидела там и занималась своими делами. По этому, многие считали, что у Ситри вовсе его нет.       Иерархия демонов была не менее интересна, чем у ангелов. Демоны делились на четыре ранга. Первый ранг, представлял собой правителей кругов, таких как Ситри. Второй ранг, занимали крупные шишки, например, в кругу алчности, были банки, а владел ими один влиятельный демон. Третий ранг — это демоны, что приходили к людям на призыв, и выполняли их требования в обмен на душу. Четвёртый ранг — это простые обитатели ада, жители кругов. Демоны имели право ставить на бесе печать, тем самым делав его своим. Чаще всего, их брали в слуги, хотя, многие делали их просто друзьями, но теперь с печатями. Бесы, владеют свои уникальными способностями, которые могут влиять и на демонов, и на людей, и на ангелов, но проявляются они только при наличии демона, который будет подпитывать его силой.       Ситри спустился вниз и открыл железную дверь с одним маленьким окошком. К слову, дверь была очень надёжная, так как в лаборатории часто что-то происходило. И, просто божья благодать, если это будет лишь взрыв. В последний раз, при разработке материала на пентаграмму для какого-то демона, она случайно вызвала какого-то большого монстра, который развалил весь дом.       Лаборатория была не большой, но очень оборудованной. Пройдя столы, на которых лежала и стояла разная аппаратура, он подошёл к центральной части комнаты, где спиной к нему стояла девушка в медицинском халате. Эш, так звали его беса, что-то переливала из одной колбы в другую. Ситри подумал, что не будет же, как в тех историях, когда одна лишняя капля, и всё, взрыв! Он подошёл сзади и резко взял её за плечи.       Произошёл взрыв.       От испуга, Эш вылила всё содержимое колбы в другую колбу. Пришлось реагировать очень быстро. Ситри, сам от себя не ожидая, налету взял её на руки и быстро выбежал из лаборатории.       Отойдя от двери в лабораторию, он поставил её на пол. Эш сняла свои очки, которые покрылись копотью, и посмотрела на него.       — У меня иногда к тебе столько смешанных чувств, — спокойно проговорила девушка, протирая очки.       — Ну ты химик конечно.       — Я не химик, — она резко посмотрела на дверь в лабораторию и побежала к ней, — моя книга!       Ситри поймал её у двери и сказал:       — Стой здесь, я сам схожу.       Спустя полтора часа уборки и спасения бедной ценной книги, оба сели на кухне за чашечкой вина.       — А бокалы где? — спросила Эш, обнимая свою толстую книгу в старой, но красивой обложке.       — Когда произошёл взрыв, всё, что стояло на полках упало: тарелки, бокалы, стаканы, всё.       — Эм. А как этот предмет старины уцелел? — рассматривая хрупкие старые чашки, поинтересовалась она.       — Ты не поверишь, это райский сервиз.       — Чего? Райский сервиз?       — Азазель подарил, — Ситри повернул чашку, и показал Эш рисунок распятия Иисуса, — ему это подарил какой-то ангел, друг наверно, ну типо на изгнание.       — Отличный друг, — заключила она, — но узор жуткий. Если бы не вино, я б из этого не пила.       — Он просто отдал его мне, на «хранение», — Ситри обратил внимание на книгу, — ты всё ещё дорабатываешь что ли эту безделушку?       — Кого? Безделушку? Дело всей моей жизни!       Ситри улыбнулся. Книга пентаграмм — единственная книга вселенского значения, написанная маленьким бесом из глубин ада. Именно она создала пентаграммы. Всё началось с простых ловушек, а закончилось созданием пентаграмм для призыва демонов. Самым известным примером является Азазель.       Допив, и немного отдохнув, Ситри всё же собрал документы и направился на пятый круг. Именно там и находилась преисподняя в преисподней — тёмная канцелярия. Пятый круг гнева идеально подходил для подобного заведения.       Доплыв до круга и обойдя его с краю, ибо навечно дерущихся грязных грешников смотреть не было желания, он дошёл до здания. Слишком большое и питающее надежду. Однако, тот, кто заходит сюда не в первый раз, прекрасно знает, что оставит тут своё время, года жизни, конечно при условии, что они есть и свой рассудок.       Зайдя, он сначала потратил время в очереди на то, что бы ему просто сказали нужный кабинет, потом час он его искал, потом оказалось, что там никто не принимает, пришлось возвращаться и снова стоять в очереди, затем снова идти искать кабинет. В совокупности, только на это ушло 4 часа. Наконец, найдя нужную дверь, он вошёл.       Как только Ситри зашёл, в него сразу прилетел дротик. За столом, точнее, на столе были ноги, в берцах на высокой подошве и металлическими набойками на носах. Владелец ног, демон, подобно королю, сидел, откинувшись в кресле. Он сидел боком, и было видно, обрубок ангельского крыла. Между пальцев он крутил ещё один дротик. Ситри знал его — это был Азазель. Друзьями они не были, но общались хорошо. Тот, мало того, что был падшим ангелом, так ещё, по статике, самый часто призываемый демон. Поэтому на его шее красовался ошейник. Сейчас на нём горел красный камень, а значит, он был привязан к человеку и к его «приказам».       Поймав дротик, Ситри воткнул его в дверь, где была маркерам нарисована красная точка.       — Какие демоны, — Ситри посмотрел на ошейник на шее Азазеля, — на поводке.       — Это всего лишь ты, — недовольно протянул он и воткнул дротик в стол. — Развлекаюсь.       — Что нового у людей?       Глядя на этот ошейник, который как кандалы связывают тебя с человеком, он не мог не вспомнить, что когда-то сам начинал с этого. Бесспорно, это весело, играть с живыми душами, которые изо дня в день питают тебя, но мало для уважения верхов Ада. В прочем, для Азазеля, это не больше чем хобби.       — А ты не ходишь? — немного удивлённо приподняв бровь, спросил Азазель, — а, точно, ты же круг себе присвоил. Всё не могу запомнить, что ты лишил себя такого удовольствия.       — И в чём удовольствие? — Ситри сел напротив, — на сколько я знаю у них никогда ничего не меняется.       — Как же, — он улыбнулся, подобно хищнику оголяя клыки, — они грешат, а тебе потом спасибо от пороков.       — Сомнительное удовольствие.       — А их души уходят тебе, — всё не унимаясь, рассуждая вслух, рассказывал Азазель, — такие жалкие, но такие ценные по ту сторону их понимания.       — Ну и злость ангелов конечно, — ухмыльнулся Ситри.       — На охоту снова вышли хранители.       — Ого, ну и как?       — Меня не могли одолеть главные архангелы этого чудака на облаке, а эти лезут в бой. Воистину пушечное мясо.       Он сел нормально и немного пододвинулся к Ситри:       — Хочешь, кое-что покажу?       — Давай.       Он выложил на стол ангельский меч. Белый чистый сверкающий метал с узорами на рукояти и с голубым камнем на конце.       — Сильно, — Ситри осмотрел его оценочным взглядом, — как трофей заберёшь или продашь?       — Хочешь купить?       — Нет, такое разве что только в кругу алчности купят. Да и… — Ситри невольно вспомнились тренировки с Войной, и он поморщился, — в руки меч больше в жизни не возьму.       — Ты разве не знаешь, что этим запрещено торговать, — Азазель снова расслаблено раскинулся на стуле и, махнув рукой, меч исчез, — он же треплется с чудаком, а тот ему жалуется. А потом, нормальных демонов, что честно достают ангельские вещи, ебут на таможне.       — Да, на таможне ебут вообще всех. Мне вообще недавно выписали штраф в тридцать тысяч ни за что.       — У нас?       — У них.       — Тридцать ангельских тысяч? — Азазель не скрывал удивления, — Ты ангела прямо в раю убил?       — Вот именно, что нет!       — Богу подножку подставил?       — Ты ахуеешь если скажу.       — Что можно сделать, что бы так влететь?       — Рассказываю: сидели мы с этим подручным ангелом Люцифера в парке, это тот, что в поднебесье, и просто выпили коньяк, и всё.       — Да за столько бабок, сразу из вен Иисуса можно было бухнуть.       — И им же закусить, — поддержал Ситри.       — А этот косой в рай ещё прыгает?       — Чего?       — Ну, Афаэлеон, — Азазель явно не хотел произносить это имя.       — А, да.       — Те его не съели и то спасибо.       — Да, он тоже сказал, что они на него всё ещё злы.       — Злы? — приподнял бровь Азазель, — приукрасил, конечно.       Они замолчали и прислушались к крикам с улицы, шуму перевёрнутого мусорного бака и стрельбу. Через мгновения, Азазеля это взбесило, и он пошёл к окну. Выглянул и заорал:       — Унум, Алиус! Заткнулись нахуй!       — Знаменитые два беса на одного демона? — Ситри посмотрел на печать с причудливыми узорами и непонятными знаками, сделанными его бесами, на шее Азазеля.       Азазель славился двумя свершениями: во-первых, он ангел-хранитель, который стал демоном, что бы сражаться с ангелами-хранителями в месть Богу. Всего за одну неделю, он поставил себя, как самого могущественного демона. Во-вторых, он единственный демон, который взял себе сразу двух бесов. Братьев близнецов, которые однажды спасли его.       Азазель обернулся к Ситри, и сел на подоконник.       — Да, один спокойнее, — он снова обернулся к окну, — а второй с шилом в жопе!       Это был тот самый пример, когда бес, а точнее бесы, стали лучшими друзьями, и, даже заменили семью.       — Кстати, — Азазель достал ангельскую монетку, подкинул её и поймал, — если ангельские монеты нужны, то могу продать дешевле, чем в обменике.       — На сколько?       — Приходи — договоримся.       — Отчего такая щедрость?       — А зачем мне они? Мы их берём у побеждённых ангелов и всё. В рай я не хожу.       — Ясно, ладно, зайду.       Посидев ещё пол часа, и просто поговорив о насущном, повисла тишина.       — Где этот гад! — резко высказался Азазель, — я тут уже два час сижу!       Ситри только хотел что-то сказать, как дверь открылась, и зашёл чёрт. С рожками и хвостиком.       Это третий вид жителей ада. Когда демон и бес заводят детей, у них рождаются черти. Существа без магии и способностей, хотя, многие, действительно стараются учиться, и даже много добиваются. Не без помощи родителя. Чаще всего они и работает на таких работах. Документы, бумаги и всё такое прочее.       Азазель сразу нахмурился и подошёл к нему. На фоне Азазеля, чертёнок выглядел маленьким и жалким.       — Червяк бухгалтерский!       — Как мило. — тихо сказал чертёнок.       — Ты где сука был?! Почему я жду тебя уже третий час?!       На удивление, чертёнок довольно спокойно отошёл, и, указав на дверь, ответил:       — Для одарённых, на двери, написано слово «ОБЕД», капсом.       Азазель сощурился, и обрубки его крыльев дёрнулись, он отошёл.       — Давай быстрее. Тут дело на секунду.       Чёрт сел за стол и достал ручку.       — Вы с чем?       — С бумагами блять!       — Да ладно? А я думал с обедом.       — У меня документы с таможни.       Чёрт посмотрел на Ситри.       — А у меня работа, — предвкушая вопрос, ответил он.       Обычно, после этого, все начинали смеяться.       — А. — чёрт осмотрел его с головы до ног, — вы кто?       — Правитель второго круга.       — Ого, рад наконец-то познакомится.       Ситри положил на стол свои документы.       — И давай реально быстрее, домой хочется.       — В очередь, — вмешался Азазель.       — Ну, я почитаю сначала и подпишу, — чертёнок осмотрел документы, — два часа минимум.       — Давай свернем ему шею? — раздражённо предложил Азазель.       — Давай, — в принципе, согласился Ситри. — Я понимаю прикол, типо ад и все должны страдать, но не демоны же.       — Или завтра приходите, что вы хотели? Я тут тоже вообще-то работаю, а то, что вы всё приносите в конце месяца, дак извините, вы все такие, а мне что? Разорваться?       – Это наши проблемы? Может, мы как-то в этом виноваты? – Азазелю надо было бы занять место гнева.       Вдруг открылась дверь, и зашли две девушки. На вид, им было лет шестнадцать. Одна из них была бледно-зеленной, с какими-то красными пятнами на коже. Вторая, была худая, очень худая. Можно было буквально разглядеть все её кости. Это Чума и Голод. Два всадника апокалипсиса.       — Нет, это вина того, кто не дал тебе мозгов, — хрипло произнесла Чума.       С Азазелем у них давно были стычки. Тот никогда не берёт работу, которая бы подпитывала их, а те устраивают «веселье» его бесам и не дают снова вырасти крыльями. Взаимно издеваются друг над другом.       — О, «мы с Тамарой ходим парой», какие люди, — сказал Ситри.       Они посмотрели на него, а затем на чертёнка:       — Ауксилиум, давай быстренько, — произнесла Голод и подала бумаги.       — И идти надо, — сказала Чума.       — Я первым был, — несмотря на них, но агрессивно в их сторону, ответил Азазель, — подписывай давай и я пойду.       — Мы первее, — тихо сказала Голод.       — Мы важнее, — прохрипела Чума.       — Что вы там прошипели? Идите проветритесь.       — Какой-то демон, — раздражённо сказала Чума.       — Смеет указывать всадникам? — тихо закончила Голод.       — О Боже.       — Ещё и смеет. — начала Голод.       – Произносить его имя, — закончила Чума.       — Ещё и в аду, детки, — Азазель съязвил.       — Я бы не стал искушать судьбу, — поспешно сказал Ситри.       — А я думал: как выглядят смертники? — сказал Ауксилиум и отошёл.       Чума вытянула руку в сторону Азазеля, и камень на ошейнике засветился сильнее.       Демону, который связан с человеком, сделать что-то в аду, невозможно, будь ты хоть Люцифером. Его защищает сделка с человеком со всех возможных сторон. К счастью, и к несчастью, в этом мире, уже давно есть лазейки для обхода любого правила или закона.       Чума, с помощью связи демона с человеком, со стороны демона, начала воздействовать на его человека. Что она делает, догадался не сложно, скорее всего, причиняет адские муки прямо сейчас.       Человек начал громко взывать к своему демону, что заставляет демона, как собаку, бежать на его зов.       — Что думайте? Всё можно? Мы ещё поговорим! — Азазель исчез прямо на глазах.       Чума осталась довольна, а Голод обратилась к Ауксилиуму:       — Сколько нам ждать?       — Я сам занесу вечером, — он не хотел лишний раз лезть под горячую руку, — всё равно пойду.       — Хорошо.       — Мы ждём, — закончила Чума, и они обе ушли.       Ауксилиум выдохнул, и посмотрел на ещё одного посетителя:       — А. Ты ещё здесь, тебе то что?       — Просто печати поставить надо и Амори отнести, а то из меня верёвки вить будут ещё лет сто.       — Ладно, оставляй и в четверг приходи.       Вернувшись из этого дурдома в свой домой, Ситри хотел только лечь, налить вина, и отдохнуть, но, судьба приготовила другой сюжет.