Не обещай, не надо.

Я уже не стрелял, а ты больше не подавала мне патроны... Этери не любила шумных заведений, а потому встреча состоялась в тихом ресторане неподалёку от её дома. Нервно переберая пальцами на руле авто, она не могла забыть слов, так называемого, Жениного психолога. «— Я работала со многими людьми, и я учила их жить без каких-то деталей в их жизни. И кажется, здесь я жертвую лицензией своего образования, но мне нужно вернуть её к исходному варианту. — Так о чем пойдет речь? — О правде, Этери. О правде...» Наконец-то хоть кто-то хочет сказать ей правду. Её жизнь превратилась в сплошную загадку после её ухода. И вообще, что там такого произошло, что девушке понадобилась помощь психолога? И что это за психолог такой, который ходит на её прокаты и вообще везде таскается за ней. Неужели ей настолько тяжело, что она не может без неё спокойно жить? Блондинка пообещала себе больше не озадачивать свою голову вопросами, пока она с ней не встретится. И, стоило зелёному свету на светофоре только загорется, она бьёт по педалям газа, желая как можно скорее обо всем узнать. * * * Антуражное заведение со слабым жёлтым освещением было то, что надо. Женщина оглядывается по сторонам, как вдруг к ней подходит официант. — Здравствуйте, вы бронировали? — Здрасте, — дежурно выкидывает старшая и продолжает осматриваться, — нет, меня должны ждать. Такая высокая молодая блондинка. Официантка кивнула, — пойдемте за мной. Тутберидзе удивилась, что сотрудник персонала её поняла, и последовала за ней. Пройдя всю глубь ресторана, она замечает столик в углу. За ним сидела та самая Виктория, изучая меню. — Спасибо, — кивает Этери и уверенным шагом идёт к столу с ответами на все её вопросы. — Здравствуйте, Этери, — девушка встаёт с места, — присаживайтесь. — Хорошо, — усмехается старшая и, повесив сумку на угол спинки стула, садится за стол. — Так и какую правду вы хотите мне поведать? Романова поджала губы. Внутри что-то так и кричало, что делать этого нельзя. Но уже поздно, потому что она сидит напротив неё и требует ответов. — Изначально я хотела бы поговорить о вас, Этери. Что было у вас с Женей? Тутберидзе слегка проподняла голову вверх, широко улыбнувшись. В голове на такой вопрос всплывало много разных картин и мыслей. — Извините, вы, кажется, меня не поняли, — Этери упирается на локти, которые без стеснения сложила на стол, — я психолога себе не нанимала. И говорить о себе у меня нет нужды. Честно говоря, узнавая шаг за шагом этой мутной истории, у меня нет даже желания говорить и о Ней. Но я здесь, и вы здесь. А значит давайте ближе к сути, у меня нет столько времени. Романова ухмыльнулась, отпивая кофе, что принесли за пару минут до прихода тренера. — Если вы не хотите мягко, то я буду говорить с вами, как с обычным человеком и не по работе. Не стоит мне угрожать своим уходом, ведь если уйду я, то у вас больше не будет шанса что-то узнать, — после этих слов девушка снова мило улыбнулась. — Ага, — Этери лукаво улыбнулась и молча кивнула, пускай она услышит то, что хочет. Зато старшая услышит то, что ей нужно. — Прекрасно, — младшая глубоко вздыхает, — она ушла, потому что если бы она осталась, то вам был бы конец. Поэтому если в вашей голове она какая-то сука, которая вас кинула, то задумайтесь. Тутберидзе прищурилась, — что? Можно немного поподробнее? Романова прикусила губу, ведь каждое слово давалось с огромным трудом. Телефон психолога вдруг зазвонил, оповещая о звонке «Жени Медвежонка». Вика молча смотрит на вибрирующий на столе телефон, не желая сейчас брать трубку. — Так записывать своих пациентов - это, конечно, сильно. — Женя - это другое, — присекает её дальнейшие слова девушка и переворачивает экран телефона вниз, выключив звук. — У Розина есть запись вашего с ней разговора о откровенном в Бостоне. На улице у ресторана, помните? Этери отвела взгляд от глаз Романовой, ведь та, как сканер, читала все по ним. Сердце застучало чаще, но не от страха за свою репутацию, а от воспоминаний о Бостоне. — И этот мудак сказал ей, что либо она переходит к нему, либо он распространяет запись. — Дура, — прикрыла руками лицо старшая, — Господи, зачем? Дура. — Это всё ради вас. — Что ради меня? Какая, блять, запись? Его там лично не было. Она просто говорила с ним по телефону и, если я правильно понимаю, не сбросила трубку. Нихера там не слышно! — Откуда вам знать, слышно или нет? Женя утверждает, что телефон лежал рядом. — Да какая к черту разница?! Как он докажет, что это именно наши голоса. Даже если они будут похожи. Это можно были спихнуть на то, что он просто бесится с её перехода и новых титулов, а сейчас все в два раза сложнее! Романова молчит, пытаясь осмыслить каждое слово женщины и вдруг в голове что-то щёлкает. Она берет в руки телефон и звонит брюнетке, смотря под стол. — Да? Виктория ставит громкую связь и кладёт телефон на стол экраном вверх. — Жень, сейчас как можно меньше вопросов и как можно больше ответов. Я не уточнила одну маленькую, но важную деталь у тебя. Девушка рассмеялась, — конечно, Вик. Что случилось? Тутберидзе слышит её смех и закусывает щеку от того, как её пробивает на воспоминания. Она смотрит на экран не отрывая взгляда, будто девушку можно было достать из телефона. — Ты слышала запись вашего с Этери разговора? Тишина в трубке даёт понять о том, что тема совсем не удачная. Воздух от тяжёлого выдоха фигуристки ударяется об динамик, и Этери еле сдерживает тонкий слой слез, что покрыл её глаза. Неужели её имя что-то для неё значит, а она молчит? — Это не лучшая тема, Вик. — Слышала или нет?! — чуть серьёзнее и грубее спрашивает психолог. — Нет. Две блондинки за одним столом в одну секунду осознали что-то важное. Вика сбрасывает трубку и смотрит в глаза Тутберидзе, видя в них тоже самое, что и Этери в её. — Может и не существует никакой записи, — шепчет старшая, разводя руки в стороны. Романова сдержанно отводит взгляд, не поддаваясь давлению Тутберидзе. Холодная голова без чьего-либо влияния всегда помогала ей в чем-то разобраться быстрее. — Это всё не точно, нам нужно во всём убедиться. — Нам? Тутберидзе встаёт из-за стола и накидывает сумку на плечо. — Только мы вдвоём в курсе всего. Да, нам. Этери улыбнулась и замотала головой, — твоя задача, чтобы с ней всё было в порядке. Неожиданный переход на "ты" смутил Романову, но не выбил из колеи. — Если бы я не рассказала, то... — Да. Да-да. Ты права. Спасибо, что поделилась. Я дальше, как нибудь, сама. — Кажется, ты не осознаешь, насколько у нас с Женей доверительные отношения. Женщина разблокировала машину и, ухмыльнувшись, — это из-за большого доверия ты сейчас здесь? Она не дожидается ответа. Молча направляется на выход, тыкнув лицом в самую правду девушку, которой Женя доверяла. Романова кусает уголки губ, смотря в след уходящему силуэту. Она была права. А ей, как нарциссу, было так неприятно признавать свои ошибки. Особенно - профессиональные. * * * Зелёная иномарка паркуется, и из неё выходит хозяйка. Вика никак не могла расслабиться, вся её голова была забита мыслями о тех словах Этери. Может, и не существует никакой записи? Почему она, как профессионал, сразу об этом не догадалась? Почему какая-то тренерша была на шаг впереди неё, ничего не знав. — А я думаю, как долго мне тебя ещё тут ждать, — усмехается девушка и снова смотрит себе под ноги, сидя на лавке у подъезда элитной новостройки. Как она попала на территорию дома не хотелось и знать. — Ты напугала меня, — выдыхает Романова, останавливаясь напротив девушки. От чего-то её сердце забилось чаще. — Где была? — тон такой, будто ей нет до этого никакого дела и она спрашивает из вежливости. Но она бы не приехала сюда, будь ей все равно, и не будь в её голове своего мнения на этот счёт. — В ресторане, — спокойно пожимает плечами блондинка. — А зачем тебе в ресторане знать про Розина? — встаёт с лавочки девушка и делает шаг навстречу, засунув руки в карманы жилетки. — Просто посетила мысль за обедом. Что за допрос? — Кого посетила? Тебя? Или кого-то другого? Старшая усмехнулась и помотала головой, — не выдумывай, — она ищет ключи в сумке и хочет пройти к подъезду, но крепкая хватка за локоть не дала пройти. Они поворачиваются друг на друга и смотрят точно в глаза. Напор подозрений карих против безупречного притворства голубых. — Ты встречалась с ней? Вика щурится, — с кем "с ней"? — Не включай дуру! С Тутберидзе, конечно! — Зачем мне с ней встречаться?! — она отдергивает руку из её запястья и поворачивается к ней всем телом, — что ты опять себе придумала? — Она опять звонила мне! Через десять минут после твоего вопроса про запись! Ты мне ответь, зачем тебе с ней встречаться! Сказать, что Романова удивилась - ничего не сказать. — Звонила? Слушай, — девушка снова пожала плечами, — я не знаю, зачем она тебе звонила. Но я не виделась с ней. — Если я сейчас ей перезвоню, она скажет тоже самое? — Ты не перезвонишь, — усмехается девушка, но взгляд младшей повторяет вопрос снова. Тишина в первые пять секунд дала ей понять всё, что она так хотела услышать от неё самой. — Я так и знала! — брюнетка рассекает воздух движением руки и отходит в сторону, поставив руки в бока. Блондинка молчит, поджимая пухлые губы в одну полоску. Неужели, она её всё-таки допытала. Она теряет хватку. — Зачем? — спрашивает Медведева, стоя спиной к Романовой. — Если я сделала, значит так нужно. — Кому!? Кому нужно? — поворачивается Женя, оказавшись к ней ближе, чем она могла подумать. Вика смотрит в карие глаза и усмехается, — тебе, дурочка. Тебе. Брюнетка шумно выпускает воздух и садится на лавку. Старшая садится рядом, положив руку на одно колено "пациентки". Тишина между ними высосала весь воздух, и дышать становилась сложнее. Жене от горькой правды, Вике от стыда. — Я думала, ты научишь меня жить без неё, а не будешь искать способы вернуть. Её голос был спокоен. В нём не было обиды. Лишь отчаяние, которое преследовало давно. — Зачем тебе жить без неё, когда можно с ней? Зачем учиться, когда можно обрести гармонию? Зачем усложнять? — Да хотелось-бы упростить, знаешь ли! Хотелось бы, но не получится. — Получится. Романова перекладывает руку с её колена на руку, в которой она держала телефон. Она даёт ей понять, чтобы та обратила на это внимание. — Позвони. — Ты совсем чекнулась, — истерически рассмеялась брюнетка и прикрыла глаза, замотав головой, — нет. — Послушай меня, — девушка разблокирует телефон младшей, включившись, он сам всё сделал по Face ID, — звони. Брюнетка замечает, как пальцы слегка дрожат. Она открывает последние звонки и красным шрифтом написано «Этери». Она была на пути к уединению с собой. Она пыталась наслаждаться своей компанией и смириться с тем, что попала в такую ситуацию. Но всё снова изменилось, и она поднимает взгляд с телефона на глаза психолога. И видит в них спокойствие. Оно будто разливается по всей душе юной фигуристки от одного её взгляда. Она была несломимой опорой в последние дни. И даже не смотря на эту ложь, которая пыталась быть в её благо, она ей верит. У неё нет повода ей навредить. Палец нажимает на последний звонок и гудок раздаётся в динамике. Вика встаёт с лавки и медленно отходит в сторону. — Нет, не уходи! — Ты должна сделать это без меня... — мягко улыбается Романова и отдаляется всё дальше. Девушка не нашла времени спорить, ведь слух пощадил родной голос. — Да? Слов не находится, будто кто-то перерезал ей голосовые связки. Она бы спросила совета у Вики, но рядом её не было. Губы содрагаются в попытке что-то сказать, но все попытки были счётны. — Где ты? Девушка отпускает слезу, запрокинув голову назад и рвано выдохнув. Она всё понимает, даже ничего не зная. Она не видит её. Она не знает, при каких обстоятельствах та ей позвонила, но она всё понимает. И как можно насильно отказываться от такого человека из-за рамок и ярлыков, которые нам навязало общество. Как можно приказать сердцу не любить, когда оно любит, не смотря на время и ситуацию. Не смотря на её характер, не смотря на её ледяной образ и порой жестокость, она мудрее и чувствительнее, чем может показаться. Эта женщина не ищет инициативы. Ей не нужно разъяснений, чтобы понять. Ей не нужно ни единого её слова, чтобы ощутить, как она в ней нуждается. — Включи локатор, я приеду. Девушка замотала головой, будто она её видит. — Приезжай туда, где я тебе впервые солгала так, что ты мне поверила. Я буду там через час. Женя не сбрасывает трубку, она просто слушает её дыхание. Будто сейчас старшая дышала за них двоих. И Этери сбрасывает звонок, прекрасно понимая, где произойдёт их встреча.