Не обещай, не надо.

Подол белого кружевного платья тащится за девушкой. Ещё минута, и она станет замужней девушкой. На другом конце зала стоит Дима. Высокому брюнету невероятно шёл костюм. Рубашка, застегнутая на каждую пуговицу, чёрная бабочка была надета идеально. По правую и левую сторону воображаемого коридора стоят её родные и близкие. Мама, улыбка которой могла осветить город, Настя, Эдуард Рудольфович. И вот он, алтарь. Дмитрий поворачивается лицом к невесте, не переставая рассматривать её. — Уважаемые Дмитрий и Евгения! Сегодня важный и волнующий для вас день — день рождения вашей семьи. Вы приняли одно из главных решений в своей жизни — соединить две судьбы в одну и пройти одну дорогу жизни. Ведь нет ничего прекраснее, чем никогда не разлучаться с любимым человеком, тем единственным, которого выбираешь из всех людей и с которым хочется каждый день, всегда, всю жизнь быть вместе. Сюда вас привела любовь, только любовь способна на такое чудо, как сблизить две судьбы, две совершенно разные жизни, она поможет вам прожить долгие годы в мире и согласии, создать крепкую семью. Девушка бегает глазами по залу и никак не может найти ими Этери. Будто всё, что происходит здесь — не по-настоящему. — Выполняя высокий долг как представитель государства, я прошу вас ответить, является ли ваше решение стать законными супругами и создать семью искренним, взаимным и свободным? Согласны ли вы принять на себя великий долг друг перед другом и перед будущим ваших детей? Чигирев нежно сжимает пальцы девушки, не отводя от неё взгляда. Только вот Медведева и вовсе не здесь. — Прошу ответить вас — Дмитрий? — Согласен. — А вы, Евгения? Всё происходит слишком быстро. Девушка оглядывается по сторонам, паника настигает её с головой, неужели это всё-таки случилось? Становится сильно душно, её бросает то в жар, то в холод. — Жень, всё в порядке? Она подрывается с кровати и горло разрывается глубоким вдохом. Отдышка, роса холодного пота и учащенное сердцебиение. — Твою мать, — тихо шепчет Женя и прикрывает глаза ладонью, потирая их, — это просто сон, просто дурацкий сон. — Что за сон? — спрашивает Настя, включив ночник у кровати. — Пиздец, — всё ещё пытается прийти в себя брюнетка и никак не может привести в порядок дыхание. — Отлично объяснила, — Настя выключает свет и укладывается на бок, — Медведева, будешь так дёргаться, я выселю тебя и даже глазом не поведу. Женя приставила подушку к спинке кровати и уселась, тяжело вздыхая. — Приснилось, что я все-таки вышла за него. — Может быть, это вещий сон? — Да заткнись ты, — отрезает девушка и, взяв телефон, встаёт с кровати, направляясь к выходу из комнаты наугад, ведь в темноте не было ничего видно. — Эй, куда ты собралась? Время семь утра, ложись спать. — Я не усну, — последнее, что бросила девушка, и закрыла за собой дверь. *** Пару дней назад в аэропорту: — Ты выйдешь за меня? В голове эхом разбилась эта фраза, но рассудок девушки она наоборот привела в тонус. Пару секунд она молча на него смотрит, совершенно не веря в то, что он говорит. Она истерически усмехается, смотря на парня, — ты серьёзно? — Я уверен в себе на сто процентов, — довольное собой лицо Чигирева надо было видеть. — Да? А я в тебе не очень, — мотает головой девушка. — Женя! — перечит мама, на что у дочери уже не хватает терпения. — Что?! То есть пока меня нет, ты меня тут сосватать решила? Отлично! Молодцы! А как-то узнать, хочу я этого или нет не вариант? Я не хочу, понятно?! — Дима просто решил сделать тебе сюрприз, немедленно успокойся! Женя рассмеялась и снова посмотрела на парня, — а что за тебя-то моя мама говорит, м? Давай, жених, успокаивай меня. Взгляд Димы не предвещал ничего хорошего, улыбка сползла с его лица, когда девушка начала публичное унижение. — Может пойдём отсюда? — спрашивает Даня у Этери, пока та, не отрывая глаз, наблюдала за перепалкой. — Нет, погоди. — Я долго думала, как бы это аккуратно все сделать, но ты же сам нарываешься, — она смотрит то на парня, то на маму и, выдохнув, — мы расстаёмся, Дим. — Я нарываюсь? Да я устал уже за тобой бегать! После твоего перехода, ты как с цепи сорвалась, — он взглянул на Тутберидзе, — вы там их дрессируете? Она становится такой же психованной, как и вы. Жанна хотела встрять, но брюнетка не позволила вставить и слова. — Закрой рот, — тихо и с отвращением говорит Женя, — я жалею, что когда-то связалась с тобой. Ты гнилой внутри. И мы не расстаёмся, нет. Я бросаю тебя, понял? Дима расжал кулак и букет цветов упал на асфальт, а плечо его едва дрогнуло в порыве остановить это. Этери сжала кулаки от волнения, но почему-то верила в то, что обойдётся без этого. Женя растянулась в улыбке, заметив то, как он себя сдерживает. — Ты такой жалкий, — она поворачивается к Жанне и медленно мотает головой, — и за этого человека ты хотела выдать меня замуж? И, не желая слушать больше ни единого слова, девушка ушла в сторону парковки, чтобы поймать такси. Дима демонстративно оставил на асфальте букет и коробку с кольцом, сел в машину и в эту же минуту рванул прочь с этого проклятого аэропорта. Этери выгнула бровь этой выходке парня, — как бы не разбился, так психовать за рулём. Даня толкнул в плечо Этери, дав знак, что Жанна всё ещё здесь. — Мысли в слух, не обращайте внимания, — Тутберидзе подняла дорожную сумку, — вы нас извините, мы, наверное, пойдём. Жанна кивнула и подошла к букету с цветами, подняла их и коробочку. «Разве ты не поняла, что она его не любит, когда рассказала тебе об измене?» — женщина тяжело вздохнула и донесла букет до лавки, оставив его там. А коробочку с кольцом решила сохранить, всё-таки, такие вещи не оставляют где попало. Погода запереживала, показав это сильным потоком ветра. Жанна ушла ловить такси, по пути надеевшись дозвониться до дочери. *** Девушка сидела со стаканом воды, поджав одну ногу к груди. Экран загорелся от нового уведомления, только вот девушка игнорирует эти уведомления уже второй день. Этери звонит по сотне раз на дню и пишет столько же сообщений. Только внутри девушки волна непонимания. Тот несброшенный звонок Эдуарда никак не давал ей покоя. Она каждый день боялась увидеть что-то в новостях об этом. Боялась звонков. Её по-настоящему хватил страх. А ещё, ей было стыдно и страшно перед Этери. Что она сделает, если узнает? У них всё только началось, но уже так плачевно заканчивается. — Я теперь из-за тебя тоже спать не могу, — хрипит сонным голосом Скопцова, заходя на кухню. Женя молча на неё посмотрела и снова уставилась за окно, где расцветал рассвет. Настя взглянула на измученное лицо подруги и проскулила, садясь на табуретку рядом, — Ну Женё-ёк. Ну хватит тебе уже убиваться, ещё ничего не случилось. — Это и пугает, Насть, — бормочет себе под нос девушка, — это ожидание… Лучше бы всё уже случилось. — Ну и что теперь, из-за этого звонка не жить дальше? Откуда ты знаешь, что он слышал? Может он вообще ниче не слышал! Брюнетка усмехнулась, — а помимо этого мало чего произошло, да? Дима этот, блять… Чтоб он провалился. Настя улеглась подруге на плечо, успокаивающе поглаживая её руку, — провалится. Обязательно провалится. Все провалятся. Женя прикрыла лицо рукой, вспоминая этот разговор в аэропорту. — Весь этот позор прямо перед Этери… Женитьба, блять! Ничего умнее не придумали? Господи, какой же стыд… На телефоне снова высветилось её имя. Блондинка с грустью взглянула на экран, — она переживает. Брюнетка пару секунд молчит, после переворачивает телефон экраном вниз и прикрывает глаза, оперев голову о руку, — я знаю. — Вдруг она думает, что Дима тебя нашёл и убил? — Скорее я его убью, — пробивается на улыбку девушка и слабо смеётся. — Во-от! Мы уже улыбаемся, у нас есть прогресс! — Да иди ты! — все ещё смеясь толкает в плечо блондинку. Телефон снова залился вибрацией, на что девушка лишь повела глазом. — Думаешь, стоит ответить? Настя часто закивала, — аллилуя. Ну конечно. Девушка берет в руку телефон, ещё не догадываясь, что пожалеет об этом в эту же секунду. — Настя, — блондинка набирала в чайник воды, — Настя! — Да что такое? Девушка показывает ей входящий звонок, где чётко видно имя звонящего. Это был Эдуард. — Не бери, — только и успевает сказать подруга, но девушка уже сняла трубку. — Алло? Настя быстро ставит чайник куда-то на столешницу и садится напротив, покрутив пальцем у виска. — Не спишь? Удивительно, — девушка кладёт телефон на стол и ставит на громкую связь. — У меня тренировка, — солгала в эту же секунду Женя. — Не поверишь, но я бы предпочёл не слышать того, что услышал пару дней назад. Женя стеклянным взглядом утыкается в стену, почувствовав, как её сердце сделало сальто. Она молчит, повернувшись смотря на Настю. — Ну что ты притихла, я же не собираюсь голосить об этом на всю страну, не переживай. Но эти слова ни капли не успокаивали её, лишь только больше напрягли. — Естественно не просто так, да? — Ты догадливая, — усмехнулся мужской голос, — не буду тянуть, просто поставлю перед фактом. Сегодня вместо тренировки собираешь свои вещи и везешь на четвёртый. Настя выключает микрофон, — четвёртый? — Это лёд, на котором мы занимались, — трёт переносицу девушка, слушая дальше с закрытыми глазами, включив микрофон. — Ты согласна? — А у меня есть выбор? — ледяным голосом спрашивает Женя, отпуская немую слезу. — Хах, — он секунду помялся, — ты права. Нет. Во сколько тренировка? — В 10. — Жду в 12 на льду в четвёртом. Ты, кажется, забыла, кто твой тренер. Женя сбрасывает трубку, на этот раз проверив, завершила ли она звонок. Настя не знала, что нужно сказать. Не знала, как это прокомментировать. Это была катастрофа феерического масштаба, иначе и не выразиться. Девушка встала из-за стола и поплелась в комнату. Зайдя, хватает сумку и кидает её на кровать. Таким же рваными движениями запихивает туда тренировочные вещи. Футболку, кофту, леггинсы. Настя остановилась в дверном проёме, — куда ты? — Во дворец, — девушка распахнула чемодан, с которым она приехала прямо из аэропорта, и достала джинсы с кофтой, — я хочу забрать резину и тренировочные коньки до того, как она туда приедет. Скопцова сцепила руки в замок за головой и тяжело выдохнула, — ты не хочешь ей ничего сказать? Как-то объясниться? — Если я скажу ей, она будет чувствовать себя виноватой! — вырывается из брюнетки, — она не сможет ничего сделать. Она никак на это не повлияет. Если бы у этого гондона не было записи нашего разговора, он бы мне не угрожал и не шантажировал. Я уверена, что вся эта его схема держится не только на его божем слове. — Ты не думаешь, что он просто взял тебя на понт? Брюнетка замотала головой, — я не могу быть в этом уверена. Ладно я, мне наплевать. Но что будет с ней и её карьерой? Она не может так себя подставлять, а я не могу её. — Жень, — Медведева кивнула, но не повернулась к подруге. — Почему такая забота в ее адрес? — Тот вопрос, которого она ждала, но надеялась, что Настя промолчит. Хотя бы сейчас. Но нет. — Все сложно. Все очень. Очень сложно. — Медведева наглым образом сливается с ответа. Понимает что всего даже Насте не может сказать. Пока не может. Но подсознание твердит, что подруга обязательно поймет и поддержит. Настя больше ничего не говорила, лишь пожелала девушке сил и закрыла за ней дверь, дожидаясь её возвращения. Но у неё в планах было ещё поговорить с бывшим Жени, чтобы тот освобождал жил. площадь, которая ему даже не принадлежит. По дороге к ледовому девушка молилась всем знакомым и не знакомым богам, лишь бы не встретить Этери на территории. Ей нужно было всего ничего: забрать вещи и уйти. Не оглядываясь. Женя думала, что так обезопасит Этери от себя и от проблем, созданных ею же. Девушке казалось, что все, что она сейчас делает, лишь на благо обеих. Но не понимала Медведева одного — ею руководят эмоции, страх и неизвестность, как бы отреагировала Этери на все происходящее. Ещё недавно брюнетке казалось, что Эдуарда она знает от и до. Но видимо даже в нем она ошиблась. Сейчас это было уже не важно. Не важно было и то, что подумают о ней другие тренеры; что подумают девочки, которых она обошла буквально пару дней назад. Женя не думала даже о том, что будет, приди она на тренировку к Розину. Женя думала в первую очередь об Этери. Молодая девушка вбила в свою голову ряд правил. Но верны ли они? О том, что будет с Этери после ее фееричного и молчаливого ухода, Женя конечно не подумала. О том, что эта женщина начала к ней тянутся за пределами льда, что начала открываться ей, Медведева тоже не подумала. Мозг заставлял делать безрассудные вещи. Такие, о которых не сегодня, не завтра, но обязательно пожалеет. Преодолев расстояние от такси до входа в здание, Женя шумно втянула носом морозный воздух и открыла дверь. Бегло огляделась по сторонам и поняла, что за столь короткое время эти стены для нее стали родными. Паника окутала с головой. Сердце норовилось выскочить через горло от того, как быстро оно билось о грудную клетку. Девушка миновала пост охраны и свернула к раздевалками. — Забрать и уходить… — шепчет она, открывая дверь. Брюнетка тут же падает на скамейку напротив своего шкафа и упирается локтями в колени. — Тебе же во благо… — глотая слезы, застрявшие в горле, Женя скидывает все вещи в сумку и незамедлительно покидает помещение. Она не замечает ничего и никого вокруг. Ни Даню, что идёт с противоположного конца коридора, ни Сергея, что размеренно вышагивает навстречу, разговаривая по телефону. — Подожди секунду, — прерывает разговор мужчина и хватает Женю за плечо, останавливая около себя. — Евгения? — Извините… — все, что смогла выдавить из себя девушка, продолжая буравить взглядом плитку под ногами, — мне надо идти. — Лёд в другой стороне, чемпионка… — улыбается он. Только Женя готова орать и крушить все на своем пути. Девушка сжимает губы в тонкую полоску и поднимает тяжёлый взгляд на тех.тренера. — Наша встреча была ошибкой. Я переоценила себя. Даня слышит лишь обрывки фраз, что говорит Женя, а Этери, ждущая продолжения диалога — все до мельчайших деталей. Дудаков отпускает плечо Жени и отходит в сторону. Как на это реагировать, он не знает, что сказать — тоже. Выпытывать у Жени, что послужило такому заявлению сейчас не самое подходящее время. — Этери, — возращается он к собеседнице на том конце провода, и от этого имени у Жени уходит земля из-под ног. Брюнетка бегом выскакивает из здания и подходит к ждущему ее такси. Едва машина скрывается за пределами парковки, как на смену приезжает Этери, хаотично паркуясь, надеясь, что Медведева ещё тут… По пути к старому месту тренировок, Женя безостановочно вытирала тыльной стороной ладони катившиеся по щекам слезы. Было обидно. Больно. И горько. Все рушилось, словно карточный домик. Эти уколы, Дима, новый год, чемпионат, тот поцелуй на морозе и Эдик…который подобрался так близко к самому опасному, что могло произойти с девушкой. И так жестоко и без человечно манипулирует тем, что услышал. А именно: тихое и откровенно признание двух любящих сердец. Женя вышла из такси и на ватных ногах поплелась в сторону знакомого здания. Девушка не удивилась, когда на крыльце встретила Розина, что улыбался ей. — Добро пожаловать домой, Медведева, — улыбается тот, приглашая Женю в свои объятия. Но младшая лишь фыркает и, дёрнув плечом, обходит его, скрываясь за дверями. Женя совершенно не знала и не понимала, как будут проходить тренировки. Что вообще теперь будет. Но понимала одно, что возвращение к уколам неизбежно. Как бы дико это сейчас не было, но это единственный вариант, что спасет ее от реальности. — Лёд ждёт и не прощает опозданий! — летит в спину Жени от недовольного Эдуарда. — Пошел к черту, — вырывается у Медведевой, направляющейся к раздевалкам. Но тут она не чувствует себя нужной. Не чувствует себя в безопасности. Здесь и сейчас — она чужая. Она заходит в раздевалку и бросает сумку на лавку, приземляясь рядом. Уперевшись локтями в колени, прикрыла лицо руками, растирая глаза. Но времени расслабляться не было и, придя в себя, она расстегнула замок маленького кармана, чтобы взять резинку для волос. Вместо этого, она наткнулась на ампулу и пустой шприц. Не выложила. Взяв в руку эту ампулу со шприцем, в голову полезли воспоминания из Бостона. Это была лучшая неделя в её жизни. Жаль, что больше этого не повторится. Через секунду брюнетка уже набирала инъекцию в шприц, спустила воздух, постучав ноготком, и задрала штанину. Вокруг колена недавно зажили все синяки от постоянных уколов. У неё трясутся руки, а слезы выступили сами по себе. Она снова вспомнила Этери, только в раздевалке Мегаспорта. Вспомнила как та, еще её совсем не зная, ставила укол. Как она просила немного потерпеть. Воспоминания разбились врось об гору реальности, заставив девушку со злости на свою же глупость вколоть укол. Она очень неудачно вводит иглу, но от боли совершено не крутит. Вводит до конца лекарство и вытаскивает шприц, крепко сжимая его в кулак. Поток её слёз было тяжело остановить, она утыкается носом в сжатый кулак, сильно зажмурившись. Тихие всхлипы пытались не пробиться за дверь этой раздевалки. Она делает глубокий вдох и выдох, повторяет ещё пару раз и открывает глаза, вытирая дорожки слез с щёк и глаз. Приводя дыхание в норму, подходит к зеркалу и пытается скрыть последствия пускай и не долгой, но истерики. Ей хотелось спокойствия. Хотя бы на день. Хотелось не думать ни о чем, а просто любить и быть любимой. Ну неужели она заслужила именно этого? Податься было некуда. После аэропорта с матерью она не общалась. Этери рядом нет, да и она сама её не подпускает. Она не хочет подвергать её такой опасности. Она знает, что та будет сильно переживать, будет пытаться решить все проблемы, возможно, даже обвинит её. И девушка вроде ничего такого не делает, но проблемы создаются на пустом месте. Громкий стук в дверь раздевалки заставил вынырнуть из своих мыслей. Девушка последний раз посмотрела в зеркало и отправилась на свою самую худшую пытку. — Ты растеряла свою пунктуальность, — упрекает Эдуард, на что девушка даже не ведёт глазом. Она молча выходит на лёд и начинает раскатку. Сердце сжалось от несправедливости происходящего, а глаза всё ещё не хотели верить в то, что видят… * * * — Так и сказала? — раз уже десятый переспрашивает Этери, кусая указательный палец. — «Наша встреча была ошибкой, я себя переоценила». Этери, я говорю дословно! Женщина замотала головой, размахивая руками, — что блять за ошибка, какая к черту ошибка? Я ничего не понимаю! Даня с Серёжей стояли напротив Этери в тренерской, пока женщина мерила ширину кабинета шагами от стены до стены. — Куда она поехала? Мне нужны варианты! Глейхенгауз опустил взгляд, перебирая в голове все возможные варианты, и уже через пару секунд тяжело вздохнул, — как бы банально не звучало, но я думаю, что домой. Она собрала все вещи, что тут были. Этери и Серёжа молча переглянулись и кивнули, — как вариант. Я поеду к ней. — Может проведём тренировку, и потом поедешь? — наивно предложил хореограф. — От меня не будет толку, — помотала головой старшая, — я не могу больше ни о чем думать. Простите, но справитесь без меня. И она в эту же секунду вылетела из кабинета, позже села в машину и выдвинулась по старому адресу Жени, что та указывала в документах во время оформления перехода. Только Этери даже не догадывается, что Женей там уже даже не пахнет. Она не догадывается, что девушка сейчас разбивается об лёд от усталости и невозможности нормально тренироваться. И что после тренировки она полностью измученная и морально изнасилованная направится к подруге. Туда, где хотя бы на пару секунд можно было почувствовать себя собой. * * * — Да что ты всё валяешься! — совершенно недоволен процессом Эдуард, — на чемпионате ты так не валялась! Женя без сил поднимается на ноги и пытается снова зайти и выполнить прыжок, но тут же нелепо падает на ровном месте. — Да что ты будешь делать, — шепчет Розин и мотает головой, — катись сюда! Женя всеми фибрами души надеялась, что мужчина сейчас отпустит её. Она ловила себя на мысли, что сейчас просто потеряет сознание. — Приходи в себя, — был как никогда краток, — на следующей тренировке чтобы была бодрая, как обычно! — Не орите на меня, — тихо и хрипло просит девушка, не отрывая взгляда ото льда. — Если ты ничего не будешь делать на льду, я буду орать. И мне наплевать, — он усмехнулся, — как и было тебе, когда ты ушла, да? Брюнетка вышла за борт и хотела было пойти в раздевалку, оставив это без комментариев, но что-то внутри попросило отозваться. — Как и мне тогда, как и мне сейчас, — девушка издевательски ухмыльнулась, — и то, как вы меня пытаетесь вернуть, лишь подтверждает факт того, что вы невероятно жалкий. У вас нет ничего, кроме меня. До встречи. Он не успел ничего сказать. Она была быстрее, просто напросто покинув лёд. * * * — Всё, жених, — машет рукой девушка, выпроваживая Дмитрия уже в пороге. На сборы вещей парню понадобилось не больше часа, — давай, не унывай. Ищи жилье. — Женя живёт у тебя? — с прищуром спрашивает парень, держа сумку с вещами на плече. Скопцова усмехнулась, — не придумывай, конечно нет. У меня негде. — А где тогда? У Этери, да? Блондинка закатила глаза и, подойдя ближе, открыла входную дверь, — давай проваливай уже. Он недовольно фыркнул и наконец-то вышел из квартиры, отстояв хоть каплю своей чести, согласившись съехать. Настя взяла мобильник и сразу же набрала Жене. На том конце сразу раздался унылый голос подруги. — Да, Насть? — Жень, — блондинка не могла подобрать нужных слов, — как ты? Где ты? — Еду домой в такси, — на первый вопрос брюнетка предпочла не отвечать. Ответ чересчур очевиден. — Не знаю, что ты подразумеваешь под словом «домой», но тебе действительно надо домой. — В каком плане? — напряглась Женя, отбросив глупые мысли, что подруга нагло её выселяет. И не зря. — Пока ты там занималась своей личной жизнью, я выселила твоего парнишку. Он, конечно, немного посопротивлялся, но сейчас тут им даже не пахнет. Первый раз за день девушка искренне улыбнулась. Ей действительно хотелось поскорее вернуться домой. Этот поступок подруги сильно поднял настроение, что без того было ни к черту. — Ого, — она усмехнулась, и её улыбка была ощутима через экран, — спасибо тебе. Я уже еду. Стоило Насте повесить трубку и расслабиться в кресле, как в дверь раздался звонок. — Господи, будет покой мне сегодня, нет? — она встала и направилась к двери, уверенная в том, что Дима что-то оставил. По этой же причине не смотрит в глазок и открывает дверь, — ну и че ты… Скопцова готова была поднять свою челюсть, — забыл… Кудрявая с недоумением смотрит на девушку, — здравствуй. — Э-э-э, — она всё ещё не верит своим глазам, — здравствуйте, Этери Георгиевна. — Медведева дома? Как же сильно врезалось в слух упоминание подруги по фамилии. — Нет, — девушка отходит в сторону, — зайдёте? Этери проходит в квартиру и оглядывается, оценивая апартаменты фигуристки. — И когда будет Женя? — снова спрашивает Этери. Скопцова ставит тапки подруги, предлагая их старшей, и уходит на кухню. Женщина заходит следом. — Я не думаю, что вам стоит видиться. Женя проклянет меня, если узнает, что я вас пустила. — Ты в курсе, что произошло? Девушка замерла, стоя у столешницы спиной к тренеру, — а знаете, — повернулась она, — вам действительно лучше дождаться её, и она сама вам все объяснит. Я наберу ей, чтобы поторопилась. — Стоять, — Этери садится за стол и кивает девушке на соседний стул, — если ты её предупредишь, то она не приедет. И ты это знаешь. Скопцова села за стол и молча кивнула, потому что это была нелепая правда. Только Женя должна была быть дома с минуты на минуту, и она точно не простит ей присутствия Этери в квартире. И как назло, мысли материальны. Послышалось щелчки открытия двери ключом, а после и хлопок, оповестивший о том, что она зашла. — Насть, ну это первая новость за день, которая подняла мне настроение! — начала свой рассказ с порога девушка и, бросив сумку с вещами на пол у входа, разулась и прошла на кухню. Только в эту же секунду захотелось провалиться сквозь землю. Оказаться в любой точке нашей вселенной, но не здесь. Настя по пути в комнату тихо шепчет, — я не специально. Этери не набрасывается на неё с распросами, не сходит с ума, что наконец-то поймала её. Она воспринимала это, как должное. — Мне нечего сказать… — выдает Женя, продолжив стоять около стены. — Я думаю, что есть, — без давления и ровно отвечает женщина. — Я все сказала вашему коллеге. Этери Георгиевна, вы все слышали, — Женя поднимает на блондинку измученный взгляд и жмёт плечами. Ей действительно сейчас нечего сказать. Она не готова. Женщина застала ее в совершенно уязвимом состоянии. — Повтори мне в глаза, — она встаёт и подходит к брюнетке. Берет ее лицо в свои руки и вглядывается в глаза, — скажешь и я уйду. Больше не потревожу. Женино сердце пропускает удар за ударом от прикосновений, от этого взгляда, ровного и спокойного тона. Как сказать то, что не является правдой? И как быть, когда ты не можешь сказать эту правду? Медведева в западне. Этери медленно и коварно пробирается к жениному сознанию. Она не пытается грубить, выпытывать. Женя скажет все сама и Этери это знает. Женщина знает, как тяжело сейчас Медведевой. Она все видит по глазам. — Всего одно предложение, Женя… — тихо произносит Этери. — Зачем…зачем ты приехала? Наша встреча была ошибкой…я переоценила себя и свои силы… — откуда-то берется эта смелость и девушка четко выговаривает каждое слово. А глаза наполняются слезами. Взгляд бегает по лицу старшей. Женя понимает, что от накатившего страха, бессилия и своей же беспомощности, колено начинает снова посылать мозгу импульсы о том, что не мешало бы помочь организму ослабить эту боль. Этери замечает изменения во взгляде и поведении девушки. Она не хочет думать о том, что Женя все же вернулась к уколам, но мозг упорно протискивает эту информацию. — Я поняла тебя, Женя… — она отпускает девушку и та пулей вылетает из кухни. Хотелось убежать. Спрятаться. Забыть все, что было и вернуться к истокам. И нормально существовать. Тренироваться у Эдика и не знать Этери. Не чувствовать того, что обычно чувствуют к парням. Женина неосторожнось слишком больно спустила ее на землю. Окрыленность влюбленностью к этой женщине ее уничтожает. Так нельзя. Брюнетка закрывет рот руками, дабы не разреветься в голос раньше времени. Этери хотела услышать — Этери услышала. На большее Женю не хватило. Женя слишком юная и не опытная девушка. Все, что навалилось на нее за этот короткий промежуток давило с небывалой силой, и Женя терялась: от чувств, ощущений, побед, тренировок, измен, отказов выйти замуж… Декорации менялись одна за одной, заставляя паниковать и отступаться на каждом шагу. Этери так же спешно идёт в коридор. Берет ее рюкзак и открывает карман за карманом. И находит подтверждение своим догадкам в виде пустой ампулы. Несобранность Жени играет ей на руку. Женщина даже уверена в том, что Женя не сразу, но догадается о том, что Этери заглянула в её личные вещи. И для Тутберидзе это будет ещё один повод связаться с брюнеткой. Осторожно и ненавязчиво. При этом практически ничего не делая. Совесть говорит, чтобы она отпустила эти мысли, отступила от этой идеи. Но Тутберидзе этого делать не собирается. Это далеко не в ее стиле так поступать. Но иного выхода нет. Женя будет колоть их дальше, притупляя сознание, сбивая мнимую боль. Настя будет молчать в солидарность подруге. И это факт. Тутберидзе колеблется, но все же забирает ампулу и, застегнув рюкзак, возвращает его на место. И сама идёт на кухню. Занимает свое место. Уходить по-английски она не намерена. Этери чувствует разочарование и злость. Но скорее злиться она на ситуацию в целом, чем конкретно на девушку. Женя снова закрылась броней, и снова перестанет всем верить. Даже себе. Этери почти смогла убедить девушку в том, что это далеко не выход. И пробелы нужно решать разговорами. Но Женя снова решила все сама. Тактика Этери проще простого: дать времени и ждать. — Этери Георгиевна, — на кухне появляется Настя и привлекает внимание блондинки к себе, — я не хочу показаться бестактной и не гостеприимной, но… — Не оставляй ее одну, — все, что бросает на выходе Этери. Скопцова лишь успевает обернутся, как слышит хлопок входной двери. Девушка шумно выдыхает, привалившись к стене спиной. В комнате рыдающая подруга. Женя и двух слов не может связать, безостановочно льет слезы, уткнувшись лицом в подушку. Из квартиры вышла несостоявшийся тренер Жени с какой-то непонятной просьбой. Настя откровенно ничего не понимала.