История о том, как Шэнь Вэй и Е Цзунь обрели своё счастье

Цинь Хуайчжан запрещал использовать цингун, говорил, что у Цзышу ещё недостаточно сил для этого. Но сейчас это был единственный способ сбежать, поэтому он оттолкнулся от земли и поднялся на крышу. Сверху наблюдал за представлением Чжэнь Яня и даже восхитился им. Он не был уверен, что в подобной ситуации пришёл бы на помощь человеку, с которым подрался пару часов назад. У него противно дрожали руки, всё-таки истратил много сил, не думал, что цингун — это так трудно. Но спускаться в толпу Цзышу не решился, второй раз сбежать не получится. Перебираясь по крышам, он добрался до дозорной башни в надежде спуститься по строительным лесам, и приземлился прямо на гвоздь. Подошва сапога не стала препятствием, ногу пронзило болью. "Прекрасно, просто прекрасно", — подумал Цзышу, осмотрелся и аккуратно устроился возле стены. Если об этом узнает кто-нибудь в школе — его репутации точно придёт конец. — Здесь кто-то есть? — на пробу спросил Чжэнь Янь. — Чжэнь Янь? — Цзышу молил богов, чтобы не ошибся и это действительно был странный знакомый. — А-Сюй? — Чжэнь Янь вытащил из рукава небольшой факел и быстро его зажёг. На одной из площадок башни прямо в строительной пыли сидел Цзышу. Он побледнел, и причина этого бросалась в глаза. Сапог был пробит гвоздем, и из ноги уже натекла небольшая лужа крови. — Я... У тебя совершенно нет причин помогать мне, но, пожалуйста... — он не договорил, Чжэнь Янь уже рухнул на колени рядом с ним. — Прости, А-Сюй, будет больно, — он ловкими пальцами подцепил гвоздь и резко потянул на себя. Цзышу охнул от боли. — Прости-прости, иначе сапог не снять и не осмотреть рану, — он бесцеремонно дёрнул пострадавшую ногу к себе, приласкал пальцами свод стопы и нахмурился. — Жаль, мы не зашли в винную лавку, сейчас бы пригодилось вино. Ладно, обойдёмся тем, что есть, — он порылся в рукаве, нашёл мешочек с травами. — На первое время, чтобы кровь остановить и предохранить от грязи. — А потом вообще оторвал лоскут от подола нижнего одеяния и перевязал ногу. — Больше ничего не могу сделать тут. Когда приедем в школу, я сделаю отвар. — Приедем в школу? — тупо повторил Цзышу. — Ну да. А ты хочешь остаться здесь на ночь? Меня такая перспектива не привлекает. А-Сюй, я целитель! Неужели ты думаешь, что я могу бросить пациента, не оказав ему всей необходимой помощи?! — Чжэнь Янь встал и протянул руку. — Подняться можешь? Цзышу встал. — Только не наступай на ногу! — Чжэнь Янь помог ему стоять прямо. — Ах, А-Сюй, я мечтал, что ты будешь носить меня на закорках, но придётся мне понести тебя. Впрочем, я совсем не против! Цепляйся, — он чуть присел, чтобы Цзышу было удобнее забраться. — А ты тяжелее, чем кажешься. Наверное, всё твой золотой характер. Ну что, пойдём, нужно найти наших спутников. Цзышу цеплялся за плечи Чжэнь Яня и не понимал, что происходит. Это был не человек, а шкатулка с секретами. То он флиртует напропалую, то отлетает от толчка, то задает трёпку, бросаясь на защиту своего брата. Сейчас Цзышу вообще удивлялся, что на него нашло и почему ему ничего не сломали за столь оскорбительные слова! Он бы за такие предположения в адрес Цзюсяо как минимум челюсть сломал. А Чжэнь Янь помог сбежать из почти захлопнувшейся ловушки, а теперь и на спину взвалил. — Я знаю короткую дорогу, но если идти по ней, ты можешь испачкать свой наряд. — Моё сердце ликует, А-Сюй беспокоится обо мне! Боюсь, мой наряд безнадёжно испорчен, так что хуже уже не будет. Расскажу, как спас А-Сюя в неравном бою. К счастью, пострадало только платье, это малая цена за удовольствие провести время с тобой. *** Лишь когда Е Цзунь набрался храбрости пригласить Цянцяо ещё раз прогуляться, он понял, что давно не слышал ехидных комментариев своего шиди и ревнивого сопения Цзышу. — Госпожа Лю, вам не кажется, что стало слишком тихо? — Да, — растерянно протянула Цянцяо. Она слишком увлеклась разговором с Е Цзунем и упустила из виду Цзышу. В другой раз она бы не волновалась, он не зря носил звание старшего ученика школы. Но уже второй раз рядом с Чжэнь Янем он вёл себя странно. И сейчас, когда пропали оба, ей стало не по себе. Приметное светло-розовое пао Чжэнь Яня нигде не мелькало. Также не видно было и наряда Цзышу. — Куда эти сорванцы опять подевались? Если снова затеяли драку, напишу старшему Е! — Уши надеру! — пообещала Цянцяо, обшаривая глазами окрестности. — Наставнику расскажу, в каком виде он разгуливал в прошлый раз! *** Чжэнь Янь устал. Цзышу весил больше, чем казалось на первый взгляд. Дорога, по которой он пробирался, проходила через какие-то тёмные дворы, заваленные переулки, огибая центральные улицы. Он понимал, что Цзышу хочет сохранить лицо, но ему от этого было не легче. — Ты уверен, что это короткая дорога? — пыхтел он. — Да, ещё немного и мы выйдем к повозке. Где только носит Цянцяо-цзе и твоего гэгэ?! — Они прекрасно проводили бы время вместе, если бы им не пришлось беспокоиться о бестолковых шиди, — ледяным тоном сообщил Е Цзунь, выходя из-за навеса, под которым стояло несколько повозок, включая ту, в которой они приехали. — Ничего не бестолковых, — возмутился Чжэнь Янь. — Я не виноват, что вы потерялись! Цзунь-гэ, помоги же, что ты стоишь? Он, между прочим, тяжелый! Е Цзунь снял ношу со своего шиди. Чжэнь Янь был бледен, покрыт потом, одежда порвана и в грязи, волосы растрепались. Он с видимым облегчением прислонился к повозке. Цянцяо тут же достала из рукава фляжку и протянула ему. — Шиди, это не смешно, что случилось? Чжэнь Янь жадно припал к фляге, утёр пот со лба, ещё сильнее размазывая грязь, и посмотрел на Цзышу. — Даже не знаю, что сказать. Я помогал А-Сюю сбежать от одной решительной барышни, а потом нашёл его с гвоздём в ноге. Мне удалось остановить кровь, но нужно нормально осмотреть рану и сделать перевязку. Цзышу понуро молчал. — Тебя ни на минуту оставить нельзя, — прошипела Цянцяо, помогая Е Цзуню устроить пострадавшего в повозке. — Погоди, приедем домой, ты у меня получишь, — тихо пообещала она. — И на то, что ты ранен, я не посмотрю! — Янь-ди, где вы шатались? Такое ощущение, что ты задался целью поваляться во всех выгребных ямах, — одновременно с Цянцяо возмущался Е Цзунь. — Вот и не оставляла бы! — возмутился Цзышу. Нога болела, но сильнее пострадала гордость, а Цянцяо отчитывала его в присутствии посторонних, как будто ему пять лет! — Я исполняю свои обещания, а вот ты не торопишься! Цзунь-дагэ, не ругайте Чжэнь Яня, он так измазался из-за меня. — Тебе давно не пять лет, и не ты ли утверждал, что не нуждаешься в присмотре и опеке, потому что уже мужчина? Подростки устроились в повозке, Е Цзунь стянул с Чжэнь Яня верхнее пао, грязное и мокрое от пота. Купив воды и немного еды, Цянцяо нашла возниц и потребовала везти их в Усадьбу как можно скорее. Напившись и споро перекусив, Чжэнь Янь неожиданно для себя уснул, прислонившись к брату. Цянцяо поджимала губы и бросала многообещающие взгляды на Цзышу, обещая разобраться с ним без лишних глаз. — Дома поговорим, — Цзышу бросил виноватый взгляд на спящего Чжэнь Яня. Кажется, он ошибся в этом человеке. От этого становилось ещё более гадко на душе. *** Обратная дорога всегда короче. Цзышу оглянуться не успел, а они уже въезжали в ворота Усадьбы Четырёх Сезонов. Чжэнь Янь проснулся, словно от толчка. — Цянцяо-цзе, А-Сюю нужна помощь, на раненую ногу нельзя наступать. Позови кого-нибудь, пожалуйста. — Он здраво оценивал свои силы и понимал, что не сможет донести Цзышу, к тому же не знал, куда его тащить. Но вот осмотреть, несмотря на сонливость, было необходимо. Цянцяо вернулась с видным мужчиной, ровесником Жун Сюаня и Чжэнь Жуюя. Тот только взглянул на Цзышу, покачал головой и легко взвалил его на плечи. — Что ж, А-Шу, не важно, насколько высоким ты вымахал, твой наставник ещё может носить тебя на закорках. — Шифу, — Цзышу уткнулся лбом в плечо, пряча пылающие щёки. Чжэнь Янь вылез следом. Только сейчас он по-настоящему смутился из-за грязного платья и сбившейся причёски. — Идём со мной. Цзышу отнесут в лазарет, что нужно принести для лечения? — глава школы улыбнулся Чжэнь Яню. Цянцяо звонко свистнула, и возле неё, словно из-под земли, появились несколько младших учеников и учениц, смотрящих на неё с щенячьим обожанием и восторгом. — Скажи, что нужно, они всё принесут. — Для начала — воды и что-нибудь для перевязки, и все лекарственные травы, я не знаю, что у вас есть и что может понадобиться, посмотрю на месте, — Чжэнь Янь старался говорить спокойно, как будто ничего необычного не происходит. Красный от смущения Цзышу лежал на кровати, младшие ученики принесли горячей воды, крепкого вина для дезинфицирования, полотно для перевязи. Цинь Хуайчжан помог ученику разоблачиться до нижних одежд и бегло осмотрел рану. — Чжэнь Янь приветствует мастера, — поклонился он. — Разрешите мне закончить свою работу, этот Чжэнь учился у своего отца и не посрамит его имя. — Полагаюсь на тебя, — кивнул Цинь Хуайчжан. — Не возражаешь, если я останусь? Чжэнь Янь кивнул и принялся разматывать повязку. — А-Сюй, потерпи немного, мне надо посмотреть. — А-Сюй? — повторил Цинь Хуайчжан. — Я потом объясню, — поморщился Цзышу. Рана выглядела плохо, края покраснели и уплотнились. Чжэнь Янь сделал аккуратный разрез и надавил, продолжая извиняться. Полчаса спустя он забинтовал ногу, не забыв напоследок погладить свод стопы, восхищаясь её строением. Незаметно подошедший Е Цзунь молча подавал то зажим, то иглу с шёлковой нитью, то чистое полотно для повязки. Он-то и заметил, как резко побледнел Чжэнь Янь и начал заваливаться, фальшиво улыбаясь. Подхватив усталого, выложившегося почти полностью шиди, Е Цзунь заворчал. — Вот сколько раз мастер Е и господин Чжэнь говорили ему, что нельзя перенапрягаться, а всё проходит мимо ушей, как вода в дырявый кувшин. Янь-ди, ну сколько можно, а если ты сгоришь? Перед глазами всё поплыло, Чжэнь Янь тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться, но это не помогло. Е Цзунь что-то говорил, судя по тону — отчитывал, но слова доносились словно через толщу воды. — Я просто хотел помочь А-Сюю, — он понял, что больше не падает, и закрыл глаза. — Мастер Е? Бессмертный меч? — уточнил Цинь Хуайчжан, помогая бледному от боли Цзышу улечься удобнее. Тот за всю процедуру не произнес ни слова, но наверняка искусал все щёки изнутри, да и желваки на скулах то и дело играли, когда он стискивал челюсти. — Да, Чжэнь Янь и я — ученики Бессмертного Меча, — кивнул Е Цзунь, удерживая в объятиях спящего шиди. — Я давно не получал весточки от Учителя, значит, вы оба мои шиди? — улыбнулся Цинь Хуайчжан. — Нам явно есть о чем побеседовать, но сейчас тебе нужно позаботиться о своём шиди. Я благодарю вас за помощь моему ученику. — Цинь-шисюн, — в голове Е Цзуня крутились мысли, которые стоило обдумать в спокойной обстановке. — Да, Яньянь сегодня сокрушался, что ему больше не десять. Придётся вспомнить, как я носил его на закорках. Но я уверен, что он захочет проведать своего пациента, а мы бы пообщались в спокойной обстановке. Расскажете что-нибудь интересное про шифу. Цинь Хуайчжан помог устроить спящего подростка на спине Е Цзуня и проводил гостей до повозки. — Мы сменили коня, доедете быстро. Пришлите письмо, как соберётесь в гости. Мы с радостью вас примем. — Благодарю, — Е Цзунь устроил спящего Чжэнь Яня в повозке. То, что Цинь Хуайчжан его шисюн, открывало новые перспективы. Ему действительно нравилась Цянцяо, вероятно, ещё рано говорить о женитьбе, но узнать подробнее стоило. Свежая лошадь действительно быстро довезла своих пассажиров до дома. Е Цзунь приказал слуге открыть дверцу и вытащил сонного шиди. — Там одежда молодого господина. Отнесите в стирку, возможно, её можно спасти. — Цзунь-гэ, — Чжэнь Янь завозился, — всё в порядке, я сам дойду. — Сам он дойдёт, до ближайшего порожка, чтобы полететь носом вперёд? — ворчал Е Цзунь, не выпуская шиди из рук. — Так по мастеру Сину соскучился? Я сам тебя донесу и уложу, не копошись. — Нет-нет, совсем не соскучился. Если разобью нос, не смогу навестить А-Сюя и ты не увидишь Цянцяо-цзе, нехорошо получится, — Чжэнь Янь положил голову на плечо Е Цзуню. — Прости, что испортил тебе вечер. Но зато у тебя будет повод наведаться в усадьбу! Спасибо, Цзунь-гэ! Е Цзунь отнёс Чжэнь Яня в его комнаты и помог раздеться, слуги уже наполнили бочку водой. — Мойся и ложись спать, и всегда пожалуйста, малыш. — Цзунь-гэ, а сколько тебе лет? — спросил Чжэнь Янь. Раньше он не задавался таким вопросом, а сегодня даже не знал, что ответить на нападки Цзышу. — Я гожусь тебе в отцы, но крайне хорошо выгляжу. — Хорошо, что Цянцяо-цзе это не смущает, — хитро улыбнулся Чжэнь Янь. — Ведь не смущает же? — Думаю, что нет. Мойся давай, хули-цзин. Чжэнь Янь с наслаждением избавился от грязной одежды и забрался в бадью. Завтра... Нет, лучше послезавтра можно будет навестить А-Сюя, прихватив с собой Иго. Расспросить подробнее о Цянцяо, узнать, нет ли у неё брачных обязательств, а заодно узнать, не просватан ли А-Сюй. Можно запастись сливовым вином... Чжэнь Янь зевнул и понял, что пора вылезать, иначе уснёт прямо в бадье. Несмотря на мелкие недоразумения, день можно считать прекрасным. Е Цзунь помог ему вылезти, закутал в тонкое полотенце и помог дойти до кровати, на которой уже лежали чистые нижние одежды. — Спокойной ночи, шиди. — Спокойной... — Чжэнь Янь не договорил и отрубился. Укрыв Чжэнь Яня, Е Цзунь велел унести воду и не тревожить молодого господина, пока тот сам не проснется. *** Лун Цюэ улыбался в усы, ему доложили, что молодые господа вернулись, даже в красках рассказали о состоянии одежды младшего, и что старший тащил его на закорках, но светился при этом, как небесный фонарик. Если бы дело касалось только Чжэнь Яня, Лун Цюэ уже расспросил бы его, но ребёнок выглядел сонным и уставшим. Придет ли к нему старший сын или самому наведаться и узнать, как прошёл день? За окном давно стемнело, однако Е Цзунь так и не постучался в его покои. Лун Цюэ немного задевало, что сын не хочет делиться с ним, но он говорил себе, что Е Цзунь давно взрослый, не знал родительского участия и привык всё решать сам. Значит, завтра можно будет расспросить Чжэнь Яня, открытый ребёнок выболтает всё. Ну и понаблюдать за сыном.