Точка невозврата (2 сезон сериала)

      Дом Торпов оказался внушительных размеров, светлый, уютный и сдержанный. Другой человек сказал бы, что ему не хватает семейной обжитости, но для Уэнсдей этот нюанс оказался неуловим.       Гостевые комнаты располагались в пристройке, прилегающей к парку, и чтобы добраться до основного корпуса нужно пересечь длинный коридор, либо обойти весь дом вдоль парка.       Начало светать, а музыка постепенно стихать. Ряды тусовщиков поредели, большая часть нашла себе занятия поинтереснее, остальные еще сохраняли остатки энтузиазма.       Еще до падения в воду, Уэнсдей заметила, что на мансардном этаже есть балкон. И она решила осмотреть местность сначала с высоты третьего этажа.       Аддамс миновала несколько дверей гостевых и направилась к длинному коридору.              Оказалось, эта галерея была главной артерией, связующая лестницы и все комнаты первого этажа. В главном холле вповалку без снов спали несколько человек, среди них она узнала Дивину, Бьянку и Йоко.       Уэнсдей прошмыгнула между ними без малейшей попытки соблюдать тишину и оказалась на лестнице. Она ожидала увидеть на мансарде все что угодно, но не мастерскую Ксавье.       Огромное помещение, много света даже ночью, десяток мольбертов и одному богу известно сколько холстов. Некоторые из них она уже видела, особенно те, на которых есть Хайд и она сама.       Одна из работ была накрыта ветошью, Уэнсдей сорвала ткань и не поверила тому, что увидела.       Потому что она видела себя, но при этом не могла узнать. Наушники все еще подавляли шум, и музыка лилась в самые уши, Уэнсдей вышла на балкон и ей открылся великолепный вид на летний Вермонт.       Аддамс всматривалась в холмы и редкие дома, оценивая ландшафт.       Место уединенное, напоминает долину, в глубине которой расположен их дом, только не такое мрачное. Вдруг тело Уэнсдей напряглось, и она почувствовала, что не одна.       За спиной кто-то был, но повернуться и стать легкой добычей для нее страшнее розовых волос.       Чья-то рука коснулась ее плеча и Уэнсдей резким движением схватила ее, повалила преследователя на пол и поставила свою ногу на него. — Ксавье? — невозмутимо задала вопрос Аддамс, вытаскивая наушники, — что ты здесь делаешь? — Чокнутая, это моя мастерская! Какого черта, ты мне чуть не сломала руку. — Ко мне нельзя подкрадываться. — Я увидел тебя, как только ты вошла, позвал тебя, но ты не отреагировала. Может уберешь уже свою ногу? Уэнсдей убрала ногу и помогла Ксавье подняться. — Я ударился головой, — Торп трогал свой затылок, слегка щурясь от боли — Не ной, я даже не прилагала усилий.       Ксавье посмотрел на девушку, чей рост едва достигал 1,5 метра и не мог понять, как она сумела уложить парня почти вдвое больше нее.       Повисла тишина, Ксавье закурил и наблюдал как тает ночь. Челку Уэнсдей слегка тормошил ветер и мягкий шифон под напором воздуха обволакивал миниатюрную фигуру Аддамс.       Торп не сводил с нее глаз, рассматривая как идеально подходит подобранный Розали наряд. — Я думал ты не приедешь, — нарушил тишину Ксавье. — Я тоже так думала, но социальный протокол вынудил меня. — С каких пор тебя волнуют социальные протоколы? — удивлённо спросил Торп. Признайся, ты приехала, потому что тебе хотелось. — Не скажу даже под пытками — Вот теперь узнаю Уэнсдей: язва в черном платье, — улыбнулся Ксавье, а затем прикоснулся к тонкой ткани рукава и сказал: — тебе очень идет. — Кому оно принадлежит? — Принадлежало. Моей маме.       В других обстоятельствах, платье покойницы принесло ей немыслимое удовольствие, но в данном случае она смутилась. — У нее… хороший вкус, — Уэнсдей машинально разгладила полы платья и сложила руки в замок. — Может скажешь, что ты тут делаешь? — Я хотела осмотреться, — отчеканила Аддамс и направилась к выходу. — Постой, хочешь я тебе все здесь покажу? — Это разумно, не отставай Торп.       Ксавье улыбнулся и последовал за Уэнсдей. — С чего бы начать… Хм, ну, мою студию ты видела, весь этаж полностью в моем распоряжении. — У меня тоже есть подобное место, там моя пыточная. Отец подарил мне на пятнадцатилетие дробитель колена и обещал Медного быка, если продержусь в Невермор год. — Твои родители знают толк в мотивации. — Жалкий подкуп и манипуляция. — Да брось, Аддамс, они любят тебя. — Меня сейчас стошнит, Ксавье, замолкни.       Они спустились по лестнице на второй этаж. — В конце коридора моя комната, здесь спальня моих родителей, — Ксавье указал на ближайшую дверь. — Напротив кабинет отца, он же и библиотека. Сейчас, я тебе покажу.       Ксавье открыл тяжелую деревянную дверь в комнату, уставленную книгами. У окна стоял огромный идеально убранный стол, в противоположном углу кресло для чтения и кофейный столик. Недалеко от стола бюро и бар. В самом дальнем углу кушетка для отдыха. — Наслаждение находиться в библиотеке, в которой никто не долбится в десны, — тихо сказала Уэнсдей себе под нос.       Аддамс ходила от секции к секции и изучала вкусы старшего Торпа. Макиавелли и Алигьери в оригинале, несколько томов Достоевского, Гомер, Эмили Дикинсон.       Сотни томов с трудами философов, в основном литература, написанная нормалами для нормалов. В другой секции она обнаружила справочники, научные журналы, упоминания об изгоях, антология об инквизиции и пилигримах.       Среди книг были и особо ценные экземпляры, написанные на древнегреческом, санскрите и латыни, все, опять же, об изгоях.       Уэнсдей с огромным любопытством брала том, открывала оглавление и бормоча себе под нос вела пальцем по страницам.       Ксавье открыто наблюдал за ней, пытаясь уловить каждое движение. Он стоял, облокотившись об стену и старался не шевелиться, потому что боялся спугнуть ту перемену, которая возникла в Аддамс.       Она расслабилась и чувствовала себя комфортно, складывая в стопку книги, прижатые левой рукой к груди. Уэнсдей взбиралась на стремянку с изяществом и ловкостью, балансируя на самой высокой ступеньке.       Когда она закончила, в руках у нее оказалось восемь книг об изгоях, которые она и не надеялась когда-либо увидеть. — Что там у тебя? — спросил Ксавье, удивившись размеру стопки и ее возможному весу. — Недостающий материал для моего справочника, я хочу взять их с собой. Обещаю вернуть в целости. — Ничуть не сомневаюсь, но отец запрещает выносить книги из библиотеки. А те, что выбрала ты из его особо драгоценной коллекции, за них он меня линчует. — Я бы тоже линчевала. Это редчайшие издания справочников об изгоях, некоторые полностью посвящены самым скрытным видам. Чудо, что они вообще оказались здесь. — Черт, остальной дом тебе лучше не показывать, ничего интереснее библиотеки ты уже не увидишь, — с улыбкой произнес Ксавье. — А если я поработаю с ними прямо здесь? — не унималась Аддамс, будто и не слышала, что говорил Торп       Ксавье не поверил своим ушам и не сразу сообразил, что ответить. Уэнсдей пристально смотрела на него в ожидании.       Если бы он не знал ее, то подумал бы, что она смотрит на него с надеждой. — Эээ, думаю, это возможно. — Никто не заметит, что я была здесь. Мне понадобится только бумага и ручка. — Да, но сколько времени это займет? — Если я буду спать по методу Да Винчи, то 4 дня. — Что?! Ты справишься с этими талмудами за 4 дня?! — Твой вопрос звучит как оскорбление — Скорее восхищение, — Ксавье сделал паузу. — Ты не хочешь сначала поздороваться с Энид? — Сомневаюсь, что это необходимо. — О, нет, ты ошибаешься. Если ты не выйдешь, она найдёт тебя и не оставит в покое. — Тяжело это осознавать, но ты прав. Пойдем, бросим меня на съедение оборотню.       Уэнсдей аккуратно положила книги на стол, отряхнула платье от пыли и направилась к выходу. Ксавье открыл дверь и пропустил Аддамс вперед, проводив ее взглядом.       Он не надеялся, что она приедет его поздравлять, а то, что ей захочется остаться и подавно. Уже совсем рассвело, уставший от тусовки хмельной от пяти коктейлей Ксавье хотел только одного — спать. — Послушай, меня порядком вымотала эта вечеринка и я не отказался бы от сна.       Уэнсдей обернулась и пронзила его взглядом. — Зачем мне эта информация? — Затем, что Энид наверняка сейчас тоже спит, а если нет, то занята. — Чем это? — Аяксом, Аддамс, она занята Аяксом. — Оу, — без эмоций произнесла Уэнсдей. — Вот именно. Предлагаю разойтись по комнатам, выспаться и начать день с новыми силами. Давай я провожу тебя. — Это совершенно лишнее. Я остаюсь здесь. — Как знаешь, Аддамс. Если что-то понадобится, под столом есть кнопка: нажми и Розали принесёт все, что нужно. Доброй ночи, ну или что-то вроде того.       Уэнсдей молча развернулась и пошла обратно в библиотеку. Ксавье направился в свою комнату, которая, впрочем, была не так уж и далеко.       И пока Торп мирно спал до полудня, Уэнсдей в поте лица изучала книги. В бюро она нашла несколько чистых тетрадей, авторучки и полдюжины бланков для ссылок.       Ей нравилось, как все разложено в кабинете старшего Торпа.       До того момента, как она вошла в его святая святых, Уэнсдей думала, что он всего лишь пустышка из дешевого шоу.       Ближе к 8 утра первая тетрадь была исписана, сил оставалось немного, поэтому Уэнсдей позвонила в звонок и попросила у Розали кофе. Заботливая экономка принесла большой кофейник, фарфоровую чашку и небольшую миску с нарезанными фруктами.       Осушив четвертую чашку, Уэнсдей услышала звон таймера, это означало, что ей пора вздремнуть на 20 минут.       Она отложила тетрадь, положила пресс-папье на нужную страницу и легла на кушетку, накрывшись пледом.