Точка невозврата (2 сезон сериала)

      Фургон с мигалкой мчится по пустынной трассе, пересекая туманные ущелья. Тайлер под мощными транквилизаторами и охраной четырех офицеров спецназа направляется в длительную поездку к закрытой больнице для особо опасных преступников с психическими расстройствами.       Его ожидает скромная камера и терапия агрессивными транквилизаторами, настолько сильными, что вероятно могли бы успокоить Годзиллу и Кинг-Конга одновременно. Джерико вздохнул спокойно, последние, кто мог угрожать спокойствию нормалов и безопасности изгоев или мертвы, или по дороге в сумасшедший дом.       Несмотря на всю жуть, которую пережили студенты и преподаватели, большая часть обрадовалась внезапным каникулам.       Дом Аддамсов — всё тот же мрачный оплот туманной пустоши с доброй долей одиночества и безысходности. Словом, родовое гнездо Уэнсдей распахнуло свои холодные объятия и ждало её приезда.       Дорога из Невермор предстоит неблизкая, и пока Ларч выжимает на спидометре приемлемую скорость, Уэнсдей устраивается удобнее в пассажирском кресле и уже жалеет, что не прихватила с собой подушку, набитую стеклом. Подарок Ксавье — чёрный телефон — смотрит на неё вызывающе с немым вопросом: — «ну, кто кого?». Не запланированные каникулы, а уж тем более незапланированно длинные каникулы вынуждали Уэнсдей строить планы.       Правка новой рукописи, чтение справочника по всем видам изгоев, парочка вскрытий, ледяные ванны и практика новых пыток на Пагсли. Такое положение дел её полностью устраивало.       Она предвкушала мертвенную тишину поместья и её любимого заброшенного кладбища, где она часто прогуливалась погруженная в собственные мысли. После событий прошлой недели даже такой как Уэнсдей Аддамс нужен отдых.       К закату машина подъехала к дому, на крыльце её уже ждали родители. — Моя волчья ягодка, вот и ты! — Гомес распахнул свои руки и широко улыбнулся дочери. — Уэнсдей, дорогая, добро пожаловать домой, — растягивая накрашенные любимой черной помадой губы в улыбке торжественно произносит Мортиша.       Всё семейство так широко улыбается, что Аддамс кажется, будто они рады её видеть. От всего этого фарса хочется закатить глаза. Но она сдерживается, глядя исподлобья на собравшихся членов семьи. — Здравствуй, мама. Обязательно нужно собирать этот цирк? Ты невыносима. — Не ожидала, что ты начнёшь с добрых слов о своей маме. — Это всё твоё дурное влияние, — Уэнсдей окатывает родителей ледяным взглядом, — но я все равно рада вас видеть. — О, Гомес, ты слышал? — с сияющим видом произносит Мортиша, — она рада нас видеть! — Кажется, в Невермор перестарались, — в замешательстве произносит отец семейства.       Аддамсы вновь в сборе и это приносит Уэнсдей неожиданное умиротворение.       Уэнсдей входит в свою комнату и сразу понимает, что мама очень ждала её возвращения: термостат отрегулирован на 15 градусов, на кровати свежее постельное белье, на прикроватном столике чёрные лакричные палочки, свежая ежевика и кофейные зерна в глазури 99,9% какао. Чёрный балдахин аккуратно зафиксирован новыми защипками в виде вороньих лап.       Она садится на кровать, прикрывает глаза и может наконец расслабиться. Потому что даже холодной, как вечная мерзлота, душе Адамс нужны целительные свойства родного дома, чтобы восстановить силы.       А они ей скоро понадобятся, пусть сейчас она ничего и не подозревает.