Тихо.

      Двери актового зала распахнулись, из них посыпались школьники на пару со своими классными руководителями, кричащими себе под нос их фамилии, подгоняя вперед. Рома плёлся где-то позади, пропуская всех вперёд, ведь толпиться вместе с ними ему точно не хотелось. И вот, дверь захлопывается, оставляя за собой лишь участников прошедшего выступления и Палыча, довольного идущего к ним. Интересно, а Дима по своему желанию присоединился к сценке или его заставили? Оставалось лишь гадать.       Паркет сменился плиткой, а свет, льющийся из окон школы, слегка ослеплял только что вышедших. Блондин пошел к лестнице, в надежде спокойно обойди Гречнева, но увы.       — Эй, выродок. Полетаешь? , — кинул тот в спину одному из школьников, шедшему перед ним.       Он и его свита разлились в издевательском смехе. К счастью, это было адресовано не Роме, а старшекласснику напротив. Прямо перед глазами блондина его со всей силы пихнули в спину, тем самым, по инерции, заставляя кубарем полететь с лестницы. По всему первому этажу раздался ужасный грохот вперемешку со вскриками парня. Из рюкзака повываливались все вещи: учебники, тетради, пенал, бутылка воды, которая по итогу выплескалась на бумагу, размывая собой чернила. Ну и, собственно, сам школьник, успевший разбить себе висок, заработать сотрясение мозга и ушиб чего только можно. Лестница была не маленькая, поэтому он летел достаточно, как это можно, долго, бъясь об бетонные ступени. На звуки собрались завуч и один из учителей, оценивать обстановку. Вы наверняка подумаете, что Гречнева и его псов сейчас поведут в кабинет к директору на воспитательные беседы, позвонят родителям, да в целом, устроят разборки? Спешу разочаровать.       — Господи, Соколов! Ты живой там? , — воскликнула учительница по биологии, подбегая к нему.       Парень молчал, лишь кряхтя от пульсирующей боли по всему телу. Кровь из носа уже хлещала по его белоснежной рубашке, окрашивая её в бордо.       — Алло, скорая? Средняя школа №17, приезжайте. У нас мальчик свалился с лестницы, — прочеканила завуч, поглядывая наверх, где продолжали гоготать зачинщики этого пиздеца.       Не сказать, что это меньшее, что они делали, но.       Рома поспешил удалиться с «места происшествия», пока это не задело и его. Следующим «полетать» он не горел желанием, а следующие пару секунд могли означать ему ту же участь. Не сказать, что тому не было жалко пострадавшего, но вступаться за него он точно не собирался. Проделки Егора, Савы и Лаврика, и ещё пары его «подопечных» гремели на всю школу чуть ли не каждый день. Попадать под их руку, означало что угодно. Никто не уходил «с легкими ранениями». Яркий пример той же гребанной лестницы. Если ты хотел выжить в этих стенах, то тебе нужно было прогибаться под все их желания, пропускать мимо все их выходки, держать рот на замке, ведь не дай бог, кто-то из них узнает, что ты позволил хотя бы одно оскорбление в их сторону — рой себе могилу, ведь уже поздно.       Почему Егор был таким авторитетом, что даже администрация школы закрывала на все глаза? Возможно очевидно, но его отец был при деньгах, благодаря которым мог проспонсировать школу в каких-то мероприятиях и прочих вещах, тем более работал одним из прокуроров местной ментуры. И, по всей видимости, его полностью устраивало, что вытворял его сынулька. Одной ненависти и рвения, чтобы остановить эти бесчинства было мало, потому что даже за пределами школы, этому ублюдку не мешало разбить чью-нибудь тачку или сотворить что-то в таком духе. В общем, бесполезно. Все было бесполезно. Оставалось просто прогибаться под местную иерархию.       Рома скрылся на втором этаже, незаметно прошагав мимо, пока те безостановочно смеялись, добив упавшего школьника плевками сверху вниз на глазах учителей. Сейчас должна была быть литература, после неё химия, физика, английский, физра, ещё одна химия и язык. Денёк выдавался не самый приятный, поэтому выдохнув тот направился на третий этаж.       Зайдя в кабинет, тот молча побрел к третьему ряду четвертой парте. Его сосед, Никита, с которым он сидел ещё с самого первого класса, видимо ещё не дошел, поэтому сев за свой второй вариант, Рома принялся доставать из своего помятым временем рюкзака, на котором еще виднелись значки, учебник и тетрадь с ручкой. Он ещё всегда тоскал с собой батину подставку, полностью сделанную из металла, которая в некоторых местах уже покрылась ржавчиной. Она жалобно проскрипела, когда школьник оттянул, так называемый, «обруч», который как раз держал книгу зажатой в открытом состоянии. Плохо, но хоть как-то. К этому моменту как раз пришёл Никита.       — Доброе. Не видел тебя на информационном часу, — кинул тот, протягивая ему руку для пожатия, — Ты ведь не проспал?       — Не проспал, я сидел буквально за тобой, слепошара, — усмехаясь, он протянул руку в ответ и пожал её, — Готов к лабе? Я ничего не знаю. Ты же дашь списать, по-братски.       Блондин улыбнулся, в надежде, что ему снова помогут.       — С меня булочка с соком!       — Ловлю на слове.       Довольно повернувшись обратно к парте, одноклассники поздоровались с зашедшей в кабинет учительнице. Урок должен был вот-вот начаться.       Лабораторная работа уже была в самом разгаре. Под чутким взором полуседой Ольги Сергеевны, все старательно пытались списать, рыская информацию в учебниках под столами, передавая шпоры из-под парт, прокашливая правильные варианты ответов, параллельно наблюдая за женщиной. А Рома, в свою очередь, довольно скатывал всё из тетради соседа, любезно отодвигающего руку в сторону, чтобы тот мог что-то увидеть. Марк сидел вместе с Татарином. Такую кличку дали ему не сразу, а как только заметили явно бушующие татарские корни во время разговоров. Да в целом, иногда проскакивало в его манере что угодно. Может со стороны казалось, что тот круглый ноль в химии, но нет, он помогал сидящему рядом рыжеволосому написать хоть что-то.       — Вишневский! Думай своей башкой! , — пронеслось из другого конца кабинета, от чего семиклассник чуть не подпрыгнул.       — Да что я? Я всё сам пишу! Просто разминку для глаз делаю, — он активно начал вырисовывать перед глазами восьмёрку, после двигая ими вверх-вниз.       — Ты ещё поязви мне тут! , — она со шлепком закрыла учебник.       — Да понял-понял я.       Слева от него послышался ехидный смешок. Блондин тут же пихнул того плечом. Сейчас без обеда останется.       Лаба была скатана на славу. Уже предвкушая хороший балл, Рома с Никитой шагали по коридору на следующий урок.              

***

             И вот, наконец, настало время обеда. Большой перерыв, на котором все шли в столовую кушать. С Ромы сегодня была булочка с соком, к заранее оплаченной пюрешке с котлетой родителями Никиты. Они сели за стол, к ним присоединилась Ксюша, с уже купленной в буфете вафлей.       — Ну что, как написали? Я думала я там на месте повешусь! Написала только половину. Очень надеюсь, что у вас получше, — она параллельно начала ковыряться в своей порции.       — Да неплохо вроде. Почти как ты, только чуть больше начирикали, — ответил ей Никита, прожевывая куриную котлету, — Вот же старая ведьма… Куда еще сложнее можно делать лабы?       Рома активно закивал головой, так же жуя свой обед, пока недалеко от него не послышался чужой возмущенный возглас. Кажется, «королю» школы снова что-то не понравилось, либо же просто стало скучно. По всей видимости и то, и то.       — Ты хочешь, чтоб тебя уволили? Нет? Так может тогда принесешь мне мою хавку? , — Гречнев стоял около выдачи еды, уже держа в руках поднос с одной порцией.       — Каждому выдается только один обед. А ты уже взял один. Уж извини, но ничем помочь не могу, — ответила тому женщина в фартуке с черпаком в руках.       Парню это явно не понравилось. Неужели кто-то смеет ему перечить? Думаете он так легко уйдет, не добившись желаемого? Ну конечно, размечтались. Гречнев в ту же секунду развернулся в сторону столов, осматривая каждого сидящего, после чего в его голову попала просто великолепная идея. Раз уж они не делают то, что он хочет, тогда будут работать больше. А точнее убираться. По его лицу скользнула ехидная улыбка.       Парень двинулся в сторону одного из мирно едящих школьников. Никита старательно игнорировал происходящего около выдачи, но, когда в один момент из-под его рук полетел поднос с еще недоеденным обедом, тот все же поднял голову. Гречнев продолжал лыбиться, чувствуя нарастающее возмущение рядом с ним, а после поднял голову на всех остальных.       — А вы чего сидите? , — одной краткой фразы хватило, чтобы все тут же принялись бить посуду.       Со всех столов в миг полетели на пол тарелки, миски и стаканы. Никто не хотел последствий, поэтому хоть и нехотя, но все последовали его примеру. Рома был один из последних, кто все же это сделал. К счастью, тот успел доесть. Блондин переглянулся со своими друзьями, явно выражая свое вскипающее недовольство. Сколько лет тому хотелось вмазать бесящему всю школу Гречневу. Как же ему хотелось, чтобы он наконец поменялся с ними местами и поиграл под их дудку. Почти каждый гребанный день что-то происходило. Рассказы о выходках Гречнева появлялись постоянно, от чего становилось все более и более мерзко. Интересно, чтобы случилось, если бы его отец потерял свою должность и расположение школы? Бесчинства продолжали бы быть ненаказанными или же все-таки они смогли бы отыграться? Оставалось пока только надеяться.       К главарю подошла вся шайка, смеясь и скалясь, параллельно переступая через осколки белоснежной посуды и ошметков еды. Как же все-таки было жалко работников столовой. Сколько времени они убьют на то, чтобы убрать весь этот мусор? Тем более учитывая то, что на следующих переменах должны будут есть остальные.       — Было очень вкусно, спасибо! , — крикнули те вслед женщине, отказавшей Егору.