Dream angst, but it's Whumptober 2023

No. 31: «I thought that I was getting better.»

Пустота — Препятствия — «Успокойся.»

***

      Дрим не справляется.       Он думал, что справляется и это оказалось ошибкой. Он думал, что ему становится лучше, он правда так думал… А потом всего одной маленькой вещи было достаточно, чтобы вывести его из равновесия. Это так унизительно и разочаровывающе.       Дрим никогда не ожидал, что его путь, ну, лечения, пройдёт совершенно без препятствий. Было бы наивно на полном серьёзе полагать, что так оно и будет. Раньше, администратор думал, что его невозможно исправить, починить и вылечить, что он ушёл слишком далеко от понятия человека, потерял право себя так называть. Наёмник убедил его, что это не так и предложил руку помощи. Это было ужасно тяжёлое решение и Дрим не хотел его принимать, было страшно даже подумать об этом. И всё же он дал своё согласие: они покинули основную часть сервера и начали процесс улучшения его ментального состояния, похоже. Ну, почти.       Технически, они не отказались от Плана. Панз никогда не говорил, что против их целей — он лишь сказал, что против саморазрушительного поведения в процессе, что он против ненужных жертв, потому что он заботится о Дриме и Дрим — его основной приоритет. [Он отчётливо помнит своё удивление в этот момент. Приоритет? Как Дрим может быть чьим-то главным приоритетом? Кто-то, вроде Джорджа заслуживает того, чтобы быть главным приоритетом, кто-то вроде Томми легко станет чужим приоритетом, кто-то вроде Уилбура легко заставит других видеть себя как их главный приоритет; никогда не Дрим — Дрим тот, кто исключён из этого уравнения. Оказалось, Панз не принимал возражений и твёрдо стоял на своих словах.] Проблема в том, что Дрим и сам уже не уверен в том, так ли План необходим. Хотя Дрим и любит говорить, что не против отказаться от всего, что он ценит и любит во имя знаний и целей, у него на самом деле практически ничего и не осталось, когда они пришли к Плану. Сейчас, у него кое-что всё же есть. Разве исполнение Плана не означало бы потерю всего, что он приобрёл за эти месяцы? Неизвестность пугает и всё же, оба выбора — неизвестность.       Он приобрёл многое. Нет больше сковывающего каждодневного страха за собственную жизнь — они потратили несколько дней, пройдя сотни блоков в нижнем мире, а потом уничтожив собственный портал — людям понадобятся многие месяцы, если они захотят найти Дрима. Нет больше тревоги, нет шорохов и тресков неизвестного происхождения, нет голосов, вспышек света, нет — у него больше нет галлюцинаций, панических атак или нервных истощений. Так ли ощущается свобода? В какой-то момент это стало чем-то нереальным для админа, чем-то недостижимым, словно из другой реальности — сейчас он вновь вернул контроль над собственными эмоциями. Ему больше не приходится видеть людей, которые принесли в его жизнь один лишь негатив, или даже думать о них. Иногда ему даже удаётся поспать без привычных ужасающих кошмаров — раньше он мог лишь мечтать о таком. Ему становится лучше… Или, ну, становилось, до этого момента.       Рецидив случается, когда ты меньше всего его ожидаешь, видимо.       Вначале была паника, он уже не помнит, почему. Первобытный страх, гипервентиляция, ужас сковывал каждую частичку его бытия. Панические атаки в один момент стали обыденностью в его жизни, сейчас, отдохнув от них около пары месяцев, они стали пугать ещё сильнее… Потом его отпускает и он начинает винить себя за то, что это в принципе случилось — этого не должно было случаться, ему не должно быть плохо, он ступил на путь выздоровления, значит всё должно стать хорошо, нет, не хорошо, идеально. [Он так старался…]       Он приобрёл так много всего. Эти вещи дороги ему. Он привязался к своей новой жизни, к ним. Ему нравится их маленький домик посреди леса, нравится мини-ферма на заднем дворе, нравится небольшая лаборатория в подвале и его личная комната, и все остальные комнаты тоже. Ему нравится Панз и он ценит их дружбу, а также всё, что наёмник для него делает, даже если он редко высказывает чувства вслух. Ему нравится кошка, которую он периодически подкармливает, но отказывается называть своей — он зовёт её «Патчес», но только у себя в голове. Никто не должен узнать об этом, даже Панз — это абсурд, ему не нужно прятать свои привязанности от своего союзника и всё же, администратор настаивает на этом ради собственного комфорта. Панз говорит, что это правильно.       Он сбивает чашку в своей комнате со стола, она падает и разбивается от силы удара. В последнее время, импульсивные порывы агрессии стали проявляться всё чаще — Панз говорит, что это нормально. Он бьёт стену руками и останавливается прежде, чем блок сломается под его ударами, и повторяет процедуру заново, пока не появится кровь. Дрим не уверен, что верит чему-либо в эти дни. Он совершил ошибку, он совершает вторую ошибку, когда злится и даже срывается на Панзе, а потом винит себя, и совершает третью ошибку, наказав себя за это — он действительно просто большой неудачник, плох во всём, что он делает. [Заслуживает ли он выздоровление, к которому так отчаянно стремится?]       Он приобрёл так много и сейчас он совершил неудачу. Одна неудача лишь начало множества неудач. Что, если весь его прогресс в конечном счёте не будет иметь никакого значения? Что, если всё это было лишь затишьем перед бурей и на этот раз эта буря снесёт его окончательно. Что если он снова всё потеряет?       После он чувствует себя таким никаким. Просто полая оболочка. Его аппетит резко исчезает, а мир перестаёт казаться реальным, он сам перестаёт казаться себе реальным. Его мутит. Прайм, почему ему просто не может стать лучше? Что он делает не так? В чём он виноват? Во многом, напоминает он себе, он виноват объективно во многом. Сейчас, когда он оборачивается назад, Дрим может понять, что многое он сделал неправильно, где-то поступил нечестно, кое-где сильно перешёл черту и как сильно страх, паранойя за собственную жизнь, за будущее своего сервера исказили его понятие реальности, испортили его жизнь, в каком-то смысле.       Почему-то, он не может заставить себя слишком сильно сожалеть; логически он понимает, где ошибся и сейчас он по большей части отказался от мышления, что «цель оправдывает любые средства», но сердце его этого до сих пор принять не может. [Он всё ещё обижен на них: на людей, которые совершали ужасные поступки, но клеймили монстром только его; на друзей, которые никогда не слушали и на врагов, которые причиняли боль и называли это справедливостью.] А потом он начинает винить себя за это.       Вина перед другими и неудовлетворённость собой наваливается на него и он не понимает, что думать, что делать. Легкий выход — вернутся к старым привычкам, но сейчас он понимает, это на самом деле не выход. У него просто случилась одна паническая атака, а потом у него случилась небольшая истерика по этому поводу, но он уже успел полностью обнулить и обесценить своё лечение, хорошо, это не очень здорово. Он точно переоценил свои способности. [Прайм, он идиот.]       Именно тогда, когда Дрим остаётся без малейшего понятия, что делать дальше и как справиться со спиралью, в которую сам себя загнал, появляется Панз. — Дрим, спокойнее, всё хорошо. — Наёмник стучит, прежде чем заговорить. Дрим не понимает, почему он всегда стоит за дверью, пока не получит разрешение войти — администратор всё равно больше не запирает свою комнату. — Такое случается.       Дрим думает некоторое время, ему не хочется вести этот диалог через дверь. — Заходи, не заперто.       Панз оказывается рядом с ним в мгновение ока, у него в руках две кружки чая, видимо. Однажды Дрим спросил, зачем он готовит им напитки каждый раз, когда нечто подобное случается, на что тот ответил, что прочитал в одной книге, что это может помочь успокоится. Дриму не нужно успокаиваться — ему нужно, чтобы ему стало лучше. Он отворачивается от друга, зрительный контакт не то, что он может сейчас выдержать. Кружка чая на полу остаётся нетронутой, администратор занимает оборонительную позицию, скрестив руки и спрятав в них лицо. — Итак, — Наёмник начинает с позитивной ноты. Раньше, когда он только сбежал из тюрьмы, его тон всегда был обеспокоенным, а лицо таким грустным. Теперь его голос ровный и поддерживающий, не оставляющий сомнений. Почему-то, иногда это раздражает. — кое-что случилось и теперь ты расстроен, это нормально. — Эм? Неа. — Почему же- почему нет, Дрим? — Потому что такого не должно случаться. — Он резко оборачивается. Панз вздыхает и подсаживается ближе. — Я- Ну, знаешь, я ожидал, что этого не случится. Какой вообще смысл во всём, что мы делаем, если это ни к чему не приведёт? — Нет, это не так. И ты, типа, знаешь, что это не так. — Панз приобнимает его за плечи, перед этим всё-таки впихнув кружку с чаем ему в руки. Дрим позволяет себе немного расслабиться. — Я никогда не обещал, что всё пройдёт без препятствий. Лечение — сложный процесс, но он стоит того. Тебе стоит успокоится, расслабится и, ну, не знаю, отпустить эту ситуацию?       Дрим бурчит что-то нечленораздельное в ответ, а затем отпивает немного из кружки — она горячая, чай сладкий и согревающий. Администратор позволяет себе расслабиться немного больше, а наёмник, видимо, решает сменить тему. — Из-за чего? — Не помню… — Понятно.       Некоторое время они сидят в тишине. Не неловкой или тревожной тишине, наоборот, в комфортной и уютной тишине. Всё как полагается. Тёмные мысли постепенно отходят на второй план, хотя произошедшее всё ещё раздражает админа — как он мог так сильно оплошать? Он словно одним махом сделал несколько шагов назад после месяцев уверенного продвижения вперёд. Сейчас лучше не думать об этом. Панз прав, лечение — сложный процесс и Дриму с этим остаётся только смирится. — Вставай, — Панз поднимается за секунду, Дрим неудовлетворённо бурчит, когда его так внезапно тревожат, но поднимается следом. [И он даже почти не вздрагивает. Это ли не прогресс?] — у нас ещё много дел, знаешь: покормить животных, сходить в ту деревню неподалёку за ресурсами и закончить ремонт в подвале.       Дрим рад, что ему дают какое-то отвлечение и относятся, как к равному. Раньше, Панз был довольно отстой в поддержке, если быть совсем честным — он говорил с админом так, словно боялся сказать лишнего и не имел абсолютно никаких знаний о том, как стоит помочь в такого рода ситуации; в прочем, Дрим тоже не сильно отличался — он не понимал многое из того, что с ним происходило, даже названий не знал. Теперь всё совсем не так. Они учились вместе, так что это действительно позитивное изменение с обоих сторон, это хорошо. Может, всё не так уж и плохо, как он думал? Может, он всё-таки хорошо справляется и ему, нет, им обоим действительно становится лучше? Он следует за своим другом, решая отложить эти размышления на другой раз.       Он продолжит думать об этом ещё некоторое время после, когда останется один, даже если это — вредное мышление. Он может подумать обо всём: о своём прогрессе и его качестве, о Плане, о друзьях, которые ушли и о друге, который остался, о том, что ждёт его в будущем. Он может подумать об этом чуть позже и либо прийти к позитивному выводу либо загнать себя в ещё большую спираль. Сейчас, он может отпустить эту ситуацию, смириться со своим шагом назад до поры до времени.       В конце концов, даже если он никогда не достигнет идеала — пусть так, рядом в любом случае есть человек, который поймёт и поможет.