Dream angst, but it's Whumptober 2023

No. 24: «I’ve got a head full of chemicals; mouth full of ridicule.» Прощальная записка — Пренебрежение — «Я думал, они были с тобой.»

***

      Судный день оставляет его прикованным к постели на пару дней.       Он сильно измотал себя гораздо раньше, за удивительно короткий срок произошло так много событий и это определённо оказало на него не самое положительное влияние. Дрим почти не спал в последнее время, паранойя за собственную жизнь и сервер сводила его с ума и заставляла часами бодрствовать, обдумывая каждый возможный исход. Его жизнь за пару месяцев превратилась в игру на выживание. Было тяжко.       Админ не жалеет о взрыве Л’Мэнбурга — нация, созданная человеком, уничтожившим его репутацию и социальную жизнь, назвавшим его монстром, хаотичным злодеем за попытку обезопасить свой мир и свою семью, назвавшим его тираном за запрет создания наркоимперии в этом мире — не заслужила существования. Не нация, которая только вчера устроила фестиваль с целью его убить. Не нация, которая положила начало конфликтов в его мире. [Не нация, из-за которой он публично отказался от привязанностей, из-за которой его друзья покинули его один за другим, из-за которой у него не осталось почти ничего.]       Он уверен, люди будут осуждать его решение. Люди всегда осуждают его решения. В конце концов, Дрим — враг общества номер один. Даже Техно или Филза не получают той же ненависти, хотя уничтожили они эту нацию совместными усилиями. Уилбур — странная фигура в этой истории, недо-герой, недо-злодей; хотя администратор ни в коем случае не назвал бы его хорошим человеком. Тем не менее, смерть Уилбура вызвала траур, многие скучают, хотя и злятся — его будут вспоминать, о нём заботятся и любят, не смотря на поступки — и конечно, все они без вопросов приняли Гостбура в свой коллектив. Чёрт, он почти уверен, что даже Шлатт смог бы получить их прощение, если бы внезапно воскрес, но не Дрим. Дрим всего этого не заслужил — он монстр, демон; они знают это наверняка. Никто не пытается взглянуть дальше выстроенного качественной пропагандой образа.       Ему трудно вспомнить что-то о том дне. Большую часть времени он не совсем ясно воспринимал происходящее, всё было таким размытым и пустым. Тут и там разбросанные в его памяти моменты, несвязанные друг с другом — без общей хронологии. Техно дал ему достаточно времени, отвлекая жителей Л’Мэнбурга, чтобы он успел подготовить обсидиановую сетку и заложить динамит. Но, всё это он уже итак знал. Он знал это, потому как они это спланировали. У них был небольшой план-сценарий, как всё должно пройти и они следовали ему без ошибок, к тому же, Дрим мог дать парочку автоматических заученных ответов на самые очевидные вещи, не тратя времени на размышления. Его сознание было в беспорядке и усталость пронизывало каждую частичку его тела — к счастью, определённое количество зелий регенерации, силы и здоровья могут с этим помочь. Из-за этого он не может вспомнить большую часть событий, всё происходило на автопилоте и как будто не с ним.       В любом случае, повреждения на сервере, в связи с массовыми взрывами, нездоровое количество выпитых зелий и шаткое, как моральное, так и физическое, состояние — всё вместе это оставляет администратора в нервном истощении и с ужасной лихорадкой на пару дней.       Он не знает, зачем Панз продолжает помогать ему, буквально нянчится с ним, выхаживает его после Судного дня. Возможно, наёмник ожидает, что Дрим поправится и у него снова появится для него работа, за которую можно получить ресурсов и денег — админ платит много, даже очень. Проблема в том, что Дриму не за чем его нанимать — у него не осталось незавершённых дел, у него не осталось идей, [у него ничего не осталось]. Он понятия не имеет, как исправить ситуацию на сервере. В кой то веки, у него нет плана. Он собирается молча покинуть башню Панза, когда ему станет легче. Не хочется быть для него обузой, не для своего последнего союзника. Но потом… Дрим не знает, что он будет делать потом.       Порой, он начинает задумывать о том, чтобы просто покончить со всем этим.       Смерть всегда была одним из его самых главных страхов. Дрим — параноик с раннего детства. Он ищет сложные решения простым проблемам, продумывает масштабные планы и составляет несколько запасных им на замену, на случай, если что-то пойдёт не так. Он продумывает каждую мелочь, чтобы с точностью быть уверенным в собственной победе. Он не может спокойно спать без этого. Смерть всегда была для него пугающим явлением. Экзистенциальный ужас охватывал его при мысли о том, что жизнь его бессмысленно завершится и не оставит он после себя ничего, кроме бездушного тела. Ему хотелось быть выше этого, ему хотелось оставить после себя в мире хоть что-то важное, ему хотелось прожить эту жизнь не напрасно. Лимбо, пустота, рай или ад, — чтобы не ждало его по ту сторону, оно пугает его — он хочет быть в безопасности и обеспечить безопасность своим друзьям, он хочет идеальную сказку, в которой его семья бессмертна и не знает ни горя, ни лишений, где все они могут жить счастливы несмотря ни на что. [Он всегда был наивным мечтателем.] Смерть ни на шутку пугает его и всё же… Всё же страх одиночества гораздо сильнее.       У него уже была пара попыток в прошлом. Ну, возможно, «попытки» сказано слишком натянуто. Это ведь не совсем считается попыткой, если ты пугаешься и передумываешь в конце, да? Он не знает, ничего об этом не знает. Он не уверен даже, считается ли это чем-то важным, заслуживающим внимания в принципе, учитывая, что, ну, он сам вызвал все свои проблемы и ещё он довольно плохой человек, что уж греха таить. У него были причины, разумеется. Но это одна лишь его вина, что он так одинок и что все его ненавидят. Это он, он — проблема.       Раньше он мог задуматься об этом ненадолго, мог пойти на возвышенное место или взять с кухни ножик с намерением закончить свою жизнь, но он никогда не доводил дело до конца или даже до середины, поэтому не то, чтобы это считалось. Его семья всегда была с ним после, когда он начинал сожалеть об этом — он извинялся перед ними и они легко прощали его. Бэд и Сапнап одни из немногих, кто по-настоящему видели, каким саморазрушительным мог иногда быть администратор, как часто он намеренно вредил себе, физически или ментально, осознанно или нет; и Дрим ненавидел себя за то, как сильно он заставлял свою семью волноваться. Но всё это было не так уж и серьёзно, можно сказать. Его друзья всегда ругали его за излишнюю беспечность, но затем они обнимались, успокаивались и всё вновь становилось хорошо. [Теперь он не думает, что всё когда-либо может стать хорошо.]       Даже во время Судного дня у него было это странное помутнение, когда он наклонился вперёд, заворожённый происходящими снизу взрывами — его руки в перчатках тянутся вперёд, тело следует странному зову. Если бы затем он не испугался собственных действий и не отпрыгнул назад, пошатываясь, он вполне мог оказаться внизу, разделить участь Л’Мэнбурга и быть уничтоженным вместе с нацией, которая ранее уничтожила его жизнь. Это помогло ему ненадолго выйти из того транса, в котором он пребывал всё событие. Потом он вернулся в то странное состояние, конечно.       Ненадолго он задумался, не было бы лучше, если бы он поддался внезапному порыву убить себя. Получилась бы хорошая концовка — главный монстра сервера уничтожает невинный город, построенный героями и мучениками, но умирает в процессе, падение злодея случается по его собственной вине. Зелёный фестиваль случается при другой атмосфере и на день позже, чем задумывалось, но на этот раз проходит успешно. Были бы они все счастливы такому финалу? Заставило бы ли это стать участников сервера ближе, зная, что теперь Дрима нет рядом, чтобы причинить им боль? [Дрима нет рядом, чтобы построить аккуратную дорожку, чтобы соединить их домики. Дрима нет рядом, чтобы кормить кошек в деревнях, украшать Общественный дом и разглагольствовать о соблюдении правил сервера. Дрима нет рядом, чтобы допоздна работать над кодом сервера, стараясь привести его к идеалу.]       Возможно, это действительно сделало бы их счастливее, понимает администратор. Они давно хотят его смерти, они устраивают фестивали с целью покончить с его жизнью, они говорят гадости за его спиной, думая, что он не слышит. Он стал настолько большим параноиком как раз поэтому. Это не было секретом, Дрим — враг общества номер один. Раньше им был Шлатт, потом ненадолго Уилбур. Только, в отличии от Шлатта и Уилбура его действительно никто не любит. У него остался один союзник и то тот, кто рядом с ним только лишь ради денежного вознаграждения за задания, с которыми админ не может справиться самостоятельно. [И то, Дрим подвергает его опасности, пока рядом.]       Мысли об этом заставляют его живот сжиматься от тревоги, страха и боли. Он бы никогда этого не сделал.       [Или сделал бы?]

***

      Порой Дрим ощущает себя призраком.       До появления Гостбура он представлял их себе такими незаметными, почти невидимыми и очень, очень несчастными. [Прямо как он сейчас.] Вряд ли кто-то был бы рад своей смерти, особенно тот, у кого ещё есть предполагаемые незаконченные дела. Гостбур, с другой стороны, полная противоположность его представлений о призраках — он счастливый, из-за амнезии, по большей части, и люди окружают его, куда бы он не пошёл. Его не ненавидят и тем более он не утопает в абсолютном небытие; ему даже позволили освободиться от поступков Уилбура, он за них не в ответе. Он сеет позитив и радость, заставляет людей улыбаться и ко всем относится одинаково хорошо — даже админу он предлагал немного «синего». [Дрим никогда не станет таким же, как Гостбур. Таким драгоценным и лелеянным.]       Прямо сейчас он слоняется по собственному серверу абсолютно без понятия, что делать дальше. Обычно ответ был простым: он шёл к своим друзьям и они вместе проводили время — они смеялись, дурачились и думали над идеями для новых совместных приключений, может, Сэм придёт и покажет им новое изобретение из красного камня или Бэд принесёт выпечки и горячего молока на всю компанию, а потом они заснут в обнимку под рассказы историй из их собственного прошлого. Только вот, теперь у него нет друзей. Ему не к кому пойти и никто уж точно его не ждёт. Кто захочет улыбнуться ему и сказать, что всё будет хорошо? Обнять его, провести с ним время, поговорить или погулять? Кто вообще станет тратить на него своё время, не важно, с какой целью? [Кто найдёт в себе силы полюбить такого неисправимого монстра, как он?]       Он бредёт по серверу в полной тишине, одинокий и ненужный. Кем-то ненавидимый. А кем-то попросту забытый.       Ничего не происходит. Что, вообще-то, настоящий переворот его жизни с ног на голову, поскольку после нескольких месяцев, насыщенных событиями тут и там, полное затишье ощущается так неправильно, неестественно и тревожно. Затишье перед чем-то поистине ужасающим. Потому что он знает, что все хотят его смерти в этот самый момент. Дрим вздрагивает от шорохов листвы, пока бесцельно бродит по лесу и никогда не выходит на улицу без полного снаряжения. И хотя он сильный боец и знает, как защитить свою жизнь, он понимает, что не справится, если все нападут на него разом. [Он даже не знает, стоит ли его жизнь того, чтобы продолжать её защищать.]       Он поистине входит в свои чёрные дни жизни. Хотя, честно, он даже не помнит, была ли у него когда-либо белая полоса в его жизни. Какую жизнь он вообще прожил? В какой момент он может сказать, что это стоило того и он может отправляться на покой? Он в тайне ждёт, когда смерть настигнет его. Ему не хочется умирать и всё же всё его естество ждёт этого момента, что, в целом, логично — сервер жаждет его смерти, люди мечтают, чтобы он покинул их жизни раз и навсегда. У него нет какого-то идеального способа, чтобы защитить себя или места, в котором он мог бы укрыться. Он обречён, во всех смыслах. Дрим сломан без возможности на восстановление. Дрим ушёл слишком далеко от человечности, чтобы заслужить искупление. Дрим отвратительное, бессердечное, жестокое чудище. [Он знает, что это не совсем правда. Он человек, такой же, как и все остальные на сервере и он заслуживает любви, принятия и понимания. Он совершал ошибки, как и все, но они не должны быть препятствием на пути к собственному совершенствованию. Он старается каждый день и хочет, чтобы его семья была счастлива — он создал мир специально для них, он дарил им подарки и старался их развеселить; и, конечно же, он оставил их только ради их безопасности. Всё что он делал было во имя мира и любви к своему серверу. И всё же ненависть и душащая изнутри пустота — всё, что он ощущает к себе в эти дни.]       Его смерть могла бы стать тем недостающим кусочком, не хватающем серверу, чтобы наконец объединиться. Может, они все правы, может это действительно только его вина. Он хотел, чтобы они были счастливы и вместе, хотел выполнить свою работу, как администратор. Но может, они хотели этого: может, им нравится разделяться на группы и воевать друг против друга, может, им нравится иногда устраивать травмоопасные пранки и вся та боль, что они друг другу причинили и в сравнении не стоит с тем, что сделал Дрим — может быть, в тщетных попытках защитить, он просто разрушил то, что делало их искренне счастливыми. Может быть, он и вправду хуже всех их вместе взятых. Может, он и в самом деле просто глупое жестокое неисправимое чудовище. [И может быть, они правы, когда говорят, что он не заслуживает подаренной ему жизни, что его существование было простой ошибка.] Хотя, о чём это он? Это итак то, кем он является — ему пора бы это понять.       Дрим не знает, что о себе думать. Дрим не знает, что думать о сервере. Дрим не знает, что делать.       Однажды, спустя какое-то время, Панз связывается с ним, внезапно. Простое сообщение «приходи ко мне в башню, есть разговор» светится на его коммуникаторе. Дрим удивлён и понятия не имеет, зачем его позвали. Возможно, Панз хочет узнать, нет ли у админа работы для него, за которую он смог бы получить лёгких денег? [Возможно, Панз уже на их стороне и это ловушка.] Это может сработать как хороший способ отвлечься от гнетущих мыслей, понимает Дрим и легко принимает соглашение. — Давно не виделись, чувак! — Панз встречает его с улыбкой на лице и сразу пытается обнять. Дрим этого не понимает, потому вздрагивает. Диссонанс моментально возникает в его голове, когда кто-то проявляет к нему что-то кроме безразличия или жгучей ненависти. Наёмник понимающе отстраняется. — Чем занимался?       У них легко выходит завязать диалог, хотя, кажется, его полностью тащит на себе наёмник. Администратору немного стыдно, но он слишком устал, чтобы подолгу говорить о чём-то. [Раньше, его было не заткнуть; но дни, наполненные счастьем и энергией давно прошли — иногда и вовсе кажется, что они ему приснились.] Тут совсем не холодно, и всё же Дрим ощущает, что почему-то дрожит. Он так же часто оглядывается и вздрагивает по пустякам, но это уже стало обыденностью. — Как Джордж и Сапнап? — Вдруг спрашивает Панз и админ застывает, замороженный. — Я, ну, — Дрим задыхается, говорить больно. — Они не- — Признавать это тяжко. — Мы ещё не разговаривали после- С тех пор, как я снял Джорджа с поста короля сервера.       «Они оба заблокировали и заглушили меня на своих коммуникаторах», не говорит он. Он также не рассказывает о том, как узнал об этом и был в отчаянии, как написал им сотни сообщений, зная, что они не будут доставлены или прочитаны. Зная, что им на него всё равно. Зная, что он никому не нравится. — Оу, я, эм, думал, они были с тобой всё это время…       Дрим горько сглатывает, когда слышит это. «Ты был один?», спрашивает наёмник и Дрим не хочет отвечать. У него щиплет в глазах. «Ты пытался с ними связаться?», спрашивает он и у Дрима нет подходящего ответа, потому что что чёрт возьми он должен на это сказать? Ох, он действительно жалкий. У него получается придумать пару отмазок и перевести тему. Вместо этого, он слушает о жизни Панза в последние дни и это почему-то делает его счастливым, зная, что его союзник в порядке.       Панз почему-то настойчиво спрашивает о его самочувствие. Дрим не может этого понять. Он отвечает коротким не содержательными рассказами о СМП и состоянием этого мира — код, борьба с незначительным красным вирусом и подобие искусственного интеллекта, которое он создал для поддержки сервера в его отсутствие и назвал коротко «XD» (почему-то он думает, что ему очень скоро придётся уйти; это только чувство, а не намерение и всё же оно чересчур сильно), не совсем понимая, что от него хотят. Наёмник перебивает его. — Дрим, серьёзно, ты- — Панз вздыхает, словно готовясь к серьёзному разговору и Дрим заранее готовит себя к худшему исходу. — Как ты сам? — Я в порядке… — У него получается выдавить из себя улыбку, заверить Панза, что всё в порядке. — Просто- просто немного устал. — Ты совсем не выглядишь «в порядке», Дрим. — У него чертовски щиплет в глазах. Это отстойно. — Может тебе нужна, типа, моя помощь, приятель?       Дрим мотает головой, жест почти отчаянный. Админ не хочет создавать Панзу проблем — это бы оставило его одного окончательно, это бы дало наёмнику причину уйти. Администратор бы с этим не справился, не выдержал бы. [Даже если он не рядом и они не часто вместе, само понимание, что кто-то всё ещё на его стороне, а не полностью ненавидит его или не признаёт его существования, заставляет его чувствовать себя чуточку лучше. Ему не хочется терять это чувство. (Потому что он знает, что ему уже невозможно помочь.)] — У меня есть дела. — И он сбегает, поправив маску так, чтобы прикрывала лицо.       У него получается игнорировать, как Панз зовёт его, просит вернуться и поговорить. Им не о чем разговаривать. [У него есть так много, в чём он хочет признаться и он так сильно хочет быть услышанным, понятым, принятым.]       Он чувствует слёзы на своих щеках, когда уходит, но они надёжно укрыты его маской. [В последнее время он много плачет.] Он бредёт по своему серверу и он благодарен за то, что ни единая живая душа не встречается ему на пути — он знает, что не выдержал бы, если бы они были там. Его походка утяжелена зельями силы и здоровья, хотя должно быть наоборот. Возможно, он вновь ошибся с дозировкой. Он уже ничего не знает.       Ему больно, что он расстраивает своего последнего союзника вот так. Что он ему врёт и не позволяет помочь. Он хочет, даже жаждет помощи, но не уверен в том, заслуживает ли он её. Не после всего, что он натворил. Не после всего, что сделал с этим сервером, с собой. Не после первых войн, не после изгнания, не после Судного дня. Ничто уже его не спасёт и он не хочет, чтобы Панз, если он всё же заботиться, был там и видел, как Дрим окончательно себя разрушает. Он хочет, чтобы все были счастливы и прямо сейчас он знает, что принесёт им счастье, даже ему самому.       Он принимает решение.

***

      Он не знает, как правильно стоит делать такие вещи.       Ну, технически, он знает. Дрим слышал, что в таких случаях принято оставлять прощальные записки, о том, что вероятно, это довольно больно и о нескольких способах, которыми это может быть совершено. Дрим не дурак, ему всё известно.       Но он никогда не думал, что на самом деле сделает это и собирается взаправду идти до конца. Он до сих пор не уверен, хочет ли он этого, он просто знает, что это должно быть сделано. Ради сервера, ради всех. В том числе, ради него самого.       Вначале, он задумывался о способе. Прыжка с какой-либо возвышенности должно быть достаточно, однако это не кажется подходящим — ему хочется быть в спокойной «привычной» обстановке, иначе он может передумать и этого он не хочет. К тому же, никто не заботиться о нём достаточно, чтобы искать его тело и тем более тратить время на то, чтобы дать ему достойные похороны и могилу — он не хочет стать кормом для животных, потому оставаться на природе не вариант. Вредоносные зелья эффективный, но слишком жестокий способ, как ему кажется — обезболивающего и зелья слабости может не быть достаточно, чтобы полностью убрать ужасающую боль. Кровопотеря, с другой стороны, быстрый и эффективный способ, если знать, куда резать и он знаком с процессом исходя из своих старых способов вредить себе, чтобы приглушить надоедливые мысли.       Он определился со способом и теперь ему нужен инструмент. Он исследует свою старую базу и находит там несколько полотенец, которые могут быть потенциально полезными, находит блоки, которые можно использовать, чтобы построить себе маленький домик в лесу — заранее он решил, что это не должно происходить где-то вблизи основной части сервера. Дрим проверяет, какой ножик удобнее всего лежит в руке и отправляет его в свой инвентарь. Забавно, что он подходит с холодным планированием, продумывает всё вплоть до мелочей, даже когда дело касается такой ужасной вещи, как его собственное самоубийство. Он всегда был тем ещё параноиком и всегда усложнял решения проблем, чтобы всё прошло идеально — то, что он планирует, не может сорваться из-за того, что он не достаточно подготовился.       Как и полагается, он оставляет записку. Технически, это не требуется — они всё равно узнают о его смерти через свои коммуникаторы или со слов других людей. Некоторые заблокировали его либо заглушили, но это далеко не все. К тому же, сообщения о каноничной смерти так или иначе появятся в основном чате — это не будет тайной. Однако, ему всё же хочется попрощаться. Таким образом, он оставляет Панзу книжку с запиской в сундуке в его башне, в которой говорит, что уходит в отпуск, прямо, как Техноблейд и что он надеется, что хотя бы это их осчастливит, может быть, заставит объединиться; в ней он не говорит, куда конкретно отправляется, хотя Панз в любом случае один из немногих людей на сервере, у которых есть указывающий на Дрима компас. Он пишет небольшое сообщение с извинениями и прощанием Сапнапу и Джорджу. Хотя он и знает, что им на него плевать, он не хочет оставлять их без извинений [он был таким плохим другом, он расстроил их и даже не смог защитить] — у них будет шанс узнать его последние слова, если они захотят и разблокируют его. [Они также увидят сотни весьма жалких сообщений, что он послал до этого.]       Когда всё готово, он отходит от первоначальной точки возрождения на две-три тысячи блоков и строит небольшое подобие дома. Скорее, коробку из деревянных блоков, однако уютно обустроенную внутри. У Дрима всегда было странное представление об уюте: его базы никогда не славились своей претенциозностью, они скорее были маленькими и содержали только полезные инструменты и сундуки, а в его комнате под Общественным домом и вовсе всегда стояли только кровать и верстак. Этот домик не сильно отличается, но Дриму приятно в нём находится — приятно находится в здании построенном собственными руками.       Он снимает маску и любимое салатовое худи. В каком-то смысле, одни из немногих привязанностей, что у него остались. Маска всегда была для него инструментом самозащиты — скрывать своё лицо, чтобы люди не увидели его эмоций и слабостей стало его второй натурой. Обидно, но в эти дни маска стала не щитом, а оружием — это не было его намерением и это больно, что символ, с которым он себя ассоциировал стал лишь клеймом монстра. [В любом случае это только его вина.] Он не хочет пачкать любимое худи — хотя и умереть в нём определённо было бы приятно, комфортно, ему не хочется, чтобы оно испачкалось его грязной кровью. Он создаёт сундук и отправляет туда все свои вещи, в том числе важные. По началу он сомневается, потом отказывается сожалеть — в загробном мире ему не понадобится его Эндер Сундук, не понадобятся и его вещи. Немного подумав, он отправляет туда и диски Томми — технически, он принадлежат ему, конечно — ребёнок сам продал их ему за независимость Л’Мэнбурга, и всё же он не хочет более прятать и удерживать их — смысла в этом нет. Если кто-нибудь однажды найдёт его тело, чего он не особо то и хочет (не после инцидента со Шлаттом), они смогут вернуть Томми его диски. [Надеюсь, это не вызовет никаких проблем. (Не вызовет, потому что всё было виной Дрима, это он здесь ошибка, только он.)]       Он заканчивает с подготовкой. Теперь и только теперь, он наконец собирается сделать это. [Прайм, действительно ли он собирается сделать это?] Птицы поют за окном и это почти успокаивает его. Почти.       Ему не стоит колебаться. Он садится в кровати, одеяло приятно щекочет его кожу.       (Он собирался исправить кое-что в своей жизни и в жизни своего сервера. Прямо сейчас, нет ни одного человека твёрдо на его стороне, нет никого, кого бы волновала его судьба, зато многие, очень многие хотят его кончины. Вот почему, он должен исчезнуть. Все так думают, все хотят его смерти — все не могут быть неправы. Это невозможно, чтобы так много людей разом ошибались на его счёт.)       Он пьёт разбавленное зелье слабости — это ослабит его организм, что сделает процесс более эффективным, чего он и добивается. Это также может сработать как несильное обезболивающее. Обычно он не против боли в руках, но суть смерти в освобождении от жизни и он не хочет быть скован болью в свои последние минуты. [Он ненавидит себя за то, что отпускает жизнь, за которую обещал сражаться так просто.]       (Он не знает, когда это началось. Люди осуждали его, люди смеялись над ним, люди даже не видели в нём человека. В один момент у него много друзей и все поддерживают его, в другой он становится главным врагом сервера. Люди говорят о нём лишь когда нужно осудить его поступки, всё, что он слышит — крики, проклятья и ругательства в собственную сторону. Люди используют его фигуру, когда происходит что-то плохое — он виноват автоматически, вот что происходит. [Они не извиняются, когда оказывается, что были не правы и обвинили его ни за что.] Люди хотят его смерти, они готовы начать с ним войну из-за любой мелочи и устраивают праздники, чтобы казнить его. Люди лишь проклинают его имя, никто не хочет его рядом в своей жизни — минимум, что он может сделать, это самостоятельно покинуть их. Дать им то, чего они хотят. Устроить то, чего хотят все.)       Он не обращает внимания на дрожащие руки, когда срезает с них бинты и позволяет коже коснуться воздуха. Вред собственному телу — не ново для него, просто в этот раз это иной вид вреда. В этот раз он станет для него летальным.       (Вина сжимает его сердце, словно медвежий капкан. Зелья и таблетки отяжеляют его голову. Он хотел бы стать лучше, но у него уже не будет шанса. Хотел бы с гордостью сказать, что был хорошим администратором собственному серверу, но не может. Он не был идеальным, кем он должен был быть — если бы он только был лучше, умнее, сильнее, он бы смог не ошибиться ни разу, его сервер был бы таким, каким он хочет видеть его — но это лишь его мечты, а не реальность — она же жестока, так жестока. Он был также и плохим другом. Слова Сапнапа и Джорджа до сих пор звенят в его ушах. «Скажи, что ненавидишь меня» просто добавляет ещё больше вины. [Он так молод. Неужели ему запрещено совершать ошибки? Были ли это ценой ответственности, которую он возложил на себя?] Хотя бы, напоследок он сделает что-то действительно хорошее и полезное. Прайм, он молится об этом. Он хочет этого так сильно и он молится, что хоть раз совершает правильный поступок.)       Ножик удобно лежит в его правой руке, он острый и переливается в свете факела. Он прикладывает его к запястью и позволяет разорвать хрупкую кожу, он тянет, оставляя на ней красный след. Знакомая боль встречает его, но он отказывается отступать.       (Он собирается умереть. Прямо сейчас. Ему немного страшно. И всё же страх за судьбу собственного сервера сильнее. Заранее, он побеспокоился о том, кто будет работать над кодом, уничтожать вирусы и не пропускать людей в Край — они уже на сервере в этот самый момент и их имя «XD». [Он также попросил их защищать его друзей.] Он собирается умереть прямо сейчас и самое страшное, что его друзья этого даже не почувствуют. Никто больше не заботиться о нём достаточно, никто больше не хочет его — им всё равно. Но они хотят его смерти и это то, что он им подарит. Один небольшой подарок, хотя он и не отплатит всё плохое, что он принёс этому миру. [Он лишь пытался защитить свой сервер. Почему одного его винят? Почему один он должен расплачиваться за всё?] Он знает, что поступает правильно.)       Кровь окрашивает его руки и капает на простыни. Это привычно, он видел собственную кровь сотни раз и сотни раз она неприятно липла к его телу. Он наносит ещё удар, и ещё. Он знает, где стоит резать, но он не знает, как сильно, поэтому старается делать наверняка. Ему становится так холодно, противно. [Ему не нравится холод, Сапнап был рождён из огня и потому тепло всегда напоминало Дриму о доме. (У него больше не будет этого тепла.)]       (Это так иронично. Они не узнают об этом. Он так и умрёт злодеем без мотивов и целей, хаотичным капризным монстром, который наслаждается чужими страданиями. Они не запомнят его их доброжелательным администратором, однажды чутким лидером, однажды дорогим другом. Они уже сейчас не помнят, каким он был раньше, каким он должен был быть. И конечно, они не узнают о его мыслях: о его сожалении и вине, о добрых намерениях, о тяжкой ноше и о муках, которые он прошёл. Люди никогда не старались его понять, Дрим с этим смирился. Все его действия воспринимались в штыки. Любая проявленная им забота обращалась против него или называлась неискренней, даже люди, о которых он так сильно заботились больше не верили ему. Чего он стоит, когда всё, что у него есть — это имидж монстра, созданный врагом? Чего он стоит, когда чужие слова о его личности и поступках воспринимаются истиной, а его собственное видение клеймится манипуляцией? [В конце концов, он просто большой неудачник. От него требовалось всего лишь держать сервер в счастье и радости, держать его объединённой большой семьёй и даже с тем он не справился. Это позор.])       Его зрение начинает угасать, но он понимает это поздно. Он откидывается на подушки и позволяет лезвию выскользнуть из своих рук. В глазах двоится, потолок вращается и тут и там возникают тёмные пятна; он жалеет, что не потушил факел — свет напрягает его зрение ещё сильнее, фактически, сенсорно перегружая его. Но потом он перестаёт видеть, так что всё становится неважным. В какой-то момент он понимает, что больше не слышит успокаивающего пения птиц за окном.       (О нет, ему чертовски страшно. И всё же, он запрещает себе колебаться. Он собирается осчастливить свой сервер, он делает это прямо сейчас и он почти у цели. Он сделает что-то хорошее в своей жизни, даже если это что-то — просто вынос мусора. Он избавляется от ошибки, бельма на глазу, которое всех раздражает. Он сделает участников своего сервера счастливее и он сделает его лучше. [Какого чёрта он делает? Всё кажется неправильным.] Хоть раз за свою жизнь он совершает благо.)       С разумом, утяжелённым зельями, и подпитываемый ненавистью всего сервера, Дрим умирает в свои двадцать один.

***

      В комнате темно и пахнет кровью.       Чужое тело выглядит так хрупко, словно дотронься и развалится, словно вытащи его из этой комнатки и оно растворится в дождевой воде и утечёт вместе с ней. Совсем не так, как должен выглядеть Дрим — однажды их лидер, всегда их администратор. Наёмник должен был привыкнуть к этому, смерти — неотъемлемая часть его работы, даже особо жестокие образцы человеческих страданий более не находили места в его сердце; но это…       Панз сжимает в руках свой коммуникатор, наконец понимая, что Дрим имел ввиду под «я собираюсь взять отпуск, уйти от всех» — это причиняет боль, какой он не должен ощущать; наёмник не должен чувствовать симпатии к своему работодателю, в их отношениях нет места привязанности, только холодный расчёт, взаимовыгодное предложение и прибыль — и всё же это никогда не было описанием его отношений с молодым администратором. Они были друзьями. [Он остался другом, когда никто больше не остался.] И как он этого не понял? Когда Дрим говорил с ним своим поникшим упавшим голосом, каким напуганным он казался, пока они бродили по серверу — как Панз не осознал, что его другу нужна помощь?       Дрим рассказал ему о волшебной книге, что он получил от Шлатта — потенциально, эта вещь могла возвращать мёртвых к жизни, но у админа никогда не было шанса протестировать её и в любом случае он не планировал ею пользоваться. Может быть, он сможет её найти.       Может быть, у него есть шанс помочь Дриму так, как он этого заслуживает.