Dream angst, but it's Whumptober 2023

No. 21: «See the chains around my feet.»

Клятвы — Ограничения — «Не двигайся.»

***

      Дрим оказывается прикован к полу.       Его движение постоянно ограничивают, ещё с первых дней заключения в этой адской коробке, если не учитывать, конечно, что само по себе тюремное заключение — ограничение его свободы. [Они могут сколько угодно твердить, что это заслуженное им наказание. Дрим знает, что в их истории «справедливость» лишь оправдание — он здесь, потому, что у них была причина сохранить ему жизнь, из-за одной важной книги, с таким же успехом он мог отправиться ночевать в чей-то подвал, но к их счастью и удаче, (которые он для них подготовил,) рядом оказалась тюрьма, куда его можно было поместить и выкинуть ключ — он не хочет, чтобы они притворялись, что причина иная.] Раньше, Сэм частенько без предупреждения бросал в него зелья слабости и связывал ему руки, если многоуважаемому надзирателю требовалось починить что-то в камере, например, раздатчик еды, или заменить блок обсидиана на его плачущую версию; иногда, он также затыкал его рот — ничего не обычного.       С началом пыток ничего не изменилось, вернее, стало хуже. Его постоянно связывают, сковывают на полу и у стены, затыкают рот. Он не понимает, зачем. Дрим итак едва способен двигаться и из него полностью выбили, вытравили желание отбиваться или уклоняться, тогда, ради чего? Даже сейчас железные кандалы переливаются на его ногах в тусклом свете лавовой завесы, кровь повсюду и админа сейчас вытошнит прямо на пол. Незеритовый барьер, мешающий его свиданием с лавой — лишь ещё один ограничитель.       От этого у Дрима болит голова и щиплет в глазах. Он всегда был свободолюбивым человеком, он постоянно снимал свою маску лишь только, чтобы почувствовать ветер в своих волосах и на лице. Он любил свой СМП, ему нравилось изучать мир и помогать ему развиваться, улучшаться — ему нравилось освежающее чувство благоговения и любви, которое ему давало погружение в код сотворённого им сервера. Дрим не может сделать этого в Хранилище Пандоры, ещё один ограничитель глушит его администраторские способности — Прайм, сколько их в этой чёртовой тюрьме? Ему также нравились состязания и турниры, которые они устраивали с друзьями на больших серверах, и Мэнханты, которые подарили ему ни с чем не сравнимый опыт — они тоже напоминают ему о свободе, воспоминания тяжёлые в его голове. Он бы отдал всё, чтобы вновь испытать очаровывающее чувство свободы. [Всё, кроме его жизни.]       В момент слабости, он думает о своём главном ограничителе. О ярлыке злодея, которым его клеймили в первые дни существования Л’Мэнбурга.       Возможно, в то время он был, слишком наивен, полагая, что другие люди будут анализировать и изучать ситуацию, что они будут целиком и полностью на его стороне, когда поймут, что он лишь пытается защитить свой сервер — то, что принадлежит ему по праву. Это ведь его мир, он его создал, работал над кодингом и он за него ответственен — администратор не может совершить ничего на самом деле «злого», когда дело доходит до собственного творения, в его венах течёт любовь и желание защищать этот СМП. Нет, это не так — людям нравятся зрелища, никому не хочется тратить время, добираться до сути, если можно просто принять красивую историю за реальность. До правды никому дела то и нет.       В какой-то степени, это всё ещё остаётся его проблемой, как бы он не хотел этого признавать. Он до сих пор часто подсознательно верит, что люди руководствуются теми же моралями и принципами, что и он сам, что они хотят достичь того же, что и он. Тем не менее, это не так и он это знает — люди сильно друг от друга отличаются и он не исключение. [Не зря его репутация полностью уничтожена на территории сервера — он банально не вписывается к ним, допускает слишком много ошибок в процессе попыток всё исправить и совершенно не умеет задавать нарратив, менять мнение масс о себе.] Логически он принимает это за данность, сердцем — нет. Ему не хочется, чтобы это было каким-то оправданием вреда, которое он получил от создателя Л’Мэнбурга вместе с этой пропагандой — он не очень любит Уилбура, даже если тот является одним из его потенциальных шансов достичь свободы. [Его просто до мурашек злит тот факт, что после его воскрешения, кажется, весь сервер согласился с тем, что он заслуживает искупления, а не быть брошенным в эту тупую тюрьму, в то время как Дрим — нет, он должен сгнить здесь ради счастья людей, которые атаковали первые, должен отдать единственную вещь, которая держит его в живых, и принять жестокую смерть или хотя бы послушно побыть чужой грушей для битья и снятия стресса. (Почему ему вообще так обидно, что его заперли? Таков был план, он хотел этого. Он должен быть счастлив…) Это только пытки изменили его мнение, иначе ему было бы всё равно. (Не только, он был несчастлив задолго до того, как Квакити заставил его истекать кровью, даже задолго до этой тюрьмы)] Дрим — плохой парень, но и они не лучше — так он думает.              [Иногда он думает, что сам в этом виноват. Возможно, ему стоило просто забанить Уилбура прямо тогда и покончить с этой историей до того, как она разгорелась, словно лесной пожар. Возможно, ему не стоило молча соглашаться с любым враньём, которое о нём говорят и не пытаться подстроиться под заданный чужим нарративом стандарт. Может быть, он и только он виноват в своей жестокой судьбе.]       Мысли об этом просто разочаровывают его ещё больше обычного и он просто чувствует себя потерянным и несчастным и злым. На самом деле, тюрьма по больше части привела его ко многим саморазрушительным размышлениям. Тут нечего делать, можно лишь получать ежедневную порцию боли, пытаться выжить и думать, думать, думать. Дрим не хочет думать о чём-то, что причиняет ему боль. [Сейчас всё причиняет ему боль.]       Вместо этого он сосредотачивает свои мысли на чём-то позитивном.       В мире вообще много положительных ограничителей. Правила — самое банальное из них. Высеченные в камне законы или нормы морали и нравственности, которых часто придерживаются люди. Дрим и сам придерживался кое-какого морального кодекса, пока, ну, всё не стало слишком сложным и запутанным. В остальном, на этом сервере нет правил, формально. Раньше они были, технически, они и сейчас есть: короткий список из не кради, не грифери и убивай Эндер Дракона, — однако на правила эти всем плевать и не раз они были нарушены каждым участником сервере. Нет, на его СМП, кажется, разрешено всё. И всё же, это не мешало им запереть его в этой тюрьме без суда и следствия — по каким законам, не ясно, однако для этих людей это есть явная неоспоримая справедливость. Он придумал ещё один ограничитель — эти люди в ловушке собственного невежества.       Любовь к этому серверу тоже хороший ограничитель — желание узнать, чем закончился его План, вновь встретиться с Панзом, жить счастливо и помириться с друзьями — ему ведь разрешено помечтать? Он не позволяет надолго задумываться о том, как прекрасно было бы прямо сейчас просто умереть и отдохнуть в Лимбо — иногда он ловит себя на мысли, что хочет, чтобы всё это закончилось, но желание в последний раз увидеть его любимый сервер вынуждает его продолжать дышать.       Ох, он опять думает о плохих вещах.       Кандалы неприятно давят на его запястья и лодыжки. Когда они будут сняты, оставят тёмные синяки и красные раны — они останутся там, просто как воспоминание об ограничителе, который несомненно вернётся.

***

      Кто-то на этом сервере в ловушке также, как и сам Дрим. Люди постоянно в чём-то себя ограничивают. Кто-то скован травмирующим событием, которое он не может отпустить. Связью с людьми, которых не может забыть. Вверенной чужим словом должностью, которая стала его вторым «я». Обязанностями, которые он не может пересилить. Недостатками собственного тела, личности, памяти.       Кто-то, не скованный цепями или заклеймённый играть неприятную роль, а скованный собственным жестоким обещанием, которое причиняет боль им обоим, но должно быть исполнено. Когда-то давно с этим человеком они клялись, что останутся вместе навсегда и будут помогать и поддержить друг друга в любом деле — видимо, ограничение то было слишком хрупким.       Кто-то, скованный обещанием данным Божеству, в ловушке собственных сновидений, в бреду и диссоциации бродя по серверу, когда получается встать с кровати — такой же пленник собственной гордости, как и администратор этого богом забытого места.       Кто, кто связан с ним общим Планом, ради которого Дрим отдал бы жизнь. Кто-то, возможно, единственный, кто связан с Дримом из-за привязанности и любви к нему, а не потому, что это выгодно или необходимо.       Кто-то, как Дрим надеется, кто тоже скучает и ждёт.