Сокровище

-Симка, подъем,на-кто-то орет мне в ухо. Я подрываюсь и и машинально прохожу по комнате несколько шагов. Перецепляюсь через что-то и падаю на пол. Из-под моего тела слышится вздох. Я непонимающе поднимаю глаза и натыкаюсь на удивленный взгляд Ромы. Его темно-карие глаза слегка припухли, а волосы взъерошены, словно у ежика. Он таращится по сторонам, будто вспоминая, чей это дом, кровать и комната. Видимо, осознание все же приходит в его не самый светлый ум. Пару минут я тоже соображаю, какого черта они здесь забыли. Ах, да. Перед глазами проноситься прошлый день, вечер и, наверно, уже сегодняшняя ночь. -Я что-то про вас забыла,-я стыдливо чешу макушку и пожимаю плечами. Вспоминаю, что на мне ни грамма макияжа и я выгляжу как ведьма. Чтож, такова моя жизнь, придется каждый день ходить с тоннами косметики. -Бывает,-Рома усмехается оголяя белые клыки. Интересно, как он такие нарастил? Они же точно на пару миллиметров больше обычных, да еще и так белоснежно сверкают. А если он человека укусит? Это же кошмар, точно кожу продырявит. Я быстро хватаю косметичку, нежно-зеленый свитер,синие джинсы и очки. Прохожу в ванну и закрываюсь. Так, тон. Выдавливаю пару капель тоналки и растушёвываю пальцами. Спонжик? Не, не слышали. Теперь тушь и подводка. Ресницы вновь становятся чёрными, а взгляд распахнутым, словно у игривой кошечки. Стрелки придают маленькую изюминку. Теперь немного хайлайтера в уголок глаза, на скулы и носик. Вишнёвый тинт ставит некую точку в моем образе. Теперь я снова привлекательна и красива. Непослушные волосы собраны в два аккуратных хвостика. Свитер приятно холодит кожу, а штаны очень хорошо скрывают большие ляшки. Очки прекрасно дополняют мой образ, акцентируя внимание на кукольной внешности, пусть она и слеплена из косметики, а не от природы. -Сима, мы есть хотим, на,-стучится мне в дверь Бяшка и я понимаю, что вновь забыла о том, что у меня дома гости. -Не мы, а ты,-ворчит Рома,-я вообще по утрам не ем,-добавляет он. -Я тоже,-восклицаю я и выхожу из ванной,-так что кормить тебя нечем. Прежде чем пройти за курткой я замечаю на Роминой щеке след от подушки.Забавно он выглядит, еще учитывая то, что я ему прям на ребра упала. Интересно синяк остался или пронесло? Захожу в кухню и чуть не вскрикиваю от неожиданности. В окне, чуть просунув голову в раму, стоит та самая лиса. Свою шубку она сменила на грязно-оранжевый свитер и черный кардиган, а на ногах у нее была юбочка. -Сима, тише,-восклицает плутовка,-я же не такая страшная,-она широко открывает рот растягивая букву а. В нос снова ударяет запах гнили. Я зажимаю его рукой, пытаясь спастись от этого ужасного смарда. -Симочка, не хочешь прогуляться?-она смеёться? С ней прогуляться? Когда она едва не увела меня фиг знает куда? Не уж спасибо, мне жизнь дорога. Но лиса говорит это таком голосом, будто в рукаве она имеет сразу несколько козырей. -Кстати как там твой друг?-что? Откуда она вообще про Лялю знает?- нормально доехал? А то на дорогах такой гололёд,- она округляет глаза, будто пытаясь донести до меня всю опасность этого погодного явления.Стоп, это угроза была сейчас? И откуда она знает, что Ляли тут вообще нет? Сердце бухается в них и там разбивается на молкие кусочки. Кровь отливает от лица и я бледнею с каждой секундой, руки начинают мелко трястись. Кухня сужается до мизерных размеров, стены начинают давить. -Сима, не надо так нервничать,-она глупо хихикает и прикрывает рот ладошкой,-этому миру ты нужна целой. Что? Мне кажется я схожу с ума. Со мной уже девочки в лисьих масках болтают, а я стою и не реагирую на это. -Я?-из-за напряжения из моего голоса выдавливается только слабый хрип. -Ты, душенька,-меня уже тошнит от ее приторного говора, будто я ребенок инвалид и мне нужно все по полочкам раскладывать,-так мы погуляем? Она строит хитрую мордочку, прекрасно понимая, что я просто не в состоянии отказать. -Да. -Прекрасно, зайка,-она подмигивает мне и скрывается в лесу, размахивая рыжим хвостиком. Вроде там собирается вьюга, так куда она хочет меня потащить? -Рома, Бяша, вы идите, а я позже приду,-я судорожно сглатываю, в попытках сообразить, какую отмазку мне придумать в этот раз,-мне нехорошо,-браво, Сима, ты просто чудо. Давай, скажи еще что у тебя живот болит, тогда не буду сомневаться, что растратила свою способность вранья. -Окей, Симка, на, мы усвистали,- кивает Бяша, а Рома прожигает меня своими глазами, будто понял, почему же я хочу избавиться от их компании. Он стоял и сверлил меня, будто я очередной тест по русскому, который ему просто не дано решить и он пытается подчинить его своей воле, заставить написаться самому. Глаза его, как темная, сгоревшая карамель, которую незадачливый кондитер забыл помешать. В такие глаза хочется смотреть вечно, хочется подчинить человека с таким цветом себе, стать центром его вселенной, что бы его внимание вертелось только вокруг меня, никого более. Что бы только мне можно было в них утопать. Да, я бы с удовольствием влюбилась в Рому, но его характер оставляет желать лучшего, мне не по пути с такими людьми. Как бы печально это не звучало, но похоже единственное, что в нем привлекает, это глаза и, пожалуй, лицо. На этом все, он не полон положительных качеств, он хулиган и задира, который в любой момент продаст меня за пачку Мальборо. -Э, Ромыч, на,-возмущается Бяша пытаясь шире открыть раскосые глаза,- ты чего завис? -Пошли,-протягивает Рома и направляется к двери, застегивая на ходу свою олимпийку. Старая дверь, готовая вот вот развалиться, скрипит, пропуская в дом мороз и запах хвои. Я распахиваю ее и... Отец? -Серафима,-угрожающе протягивает папа и подозрительно смотрит на сразу двух парней. Его голос буквально полон презрения, небось подумал, что я сразу с двумя спала, что ж, флаг ему в руки,-пояснишь мне за этих молодых людей?-будто бы ласково вопрошает он. Ну все, сейчас мальчики подумают, что он добренький и с головой меня сдадут. -А мы за Симкой зашли,в школу проводить, а ей плохо что-то,- спокойной выпаливает Рома. Я удивленной таращу на него свои глаза, сейчас я готова броситься в нему на шею со слезами. Буквально на коленях благодарить его за спасение. -Ну, мы пойдем, на,-заканчивает Бяша и они отчаливают от моего дома. Снег заманчиво хрустит под из ногами. Появляеться желание быстро схватить рюкзак и побежать за ними. Куда угодно, лишь бы не дома, лишь бы не с ним. Но сознание услужливо подсовывает запах гнили от пасти лисы и я вспоминаю, что прогул будет вполне обоснован. Понятен не всем, но причина вполне уважительная. -Серафима, пойдем поговорим,-внутри все холодеет, даже не от того, что я на морозе в одном свитере, не от того, что я в одних тапочках, а оттого что, знаю, что последует за этим заманчивым предложением. Не успеваю я переступить порог, как отец хватает меня за волосы и вытаскивает в прохладную прихожую. На лице уже ощущается горячий след от шлепка. -Ты, шлюха маленькая, вздумала мне врать,- орет отец на весь дом, его голос эхом отдается во всех стенах. Его руки неприятно сдавливают мои, оставляя багровые отметки на запястьях. Небольшая часть волос уже покоиться в его ладони. Его покрасневшие от холода пальцы Сжимают мои руки все сильнее, хрящи передвигаються под кожей оставляя неприятные ощущения,- думала, блять, я не пойму, что они ночевали. Говори, с кем из них ты спала. А может, с обоими? -Ни с кем я не спала,-я пытаюсь вырвать свои волосы, но тщетно, рука отца буквально приклеилась к ним. Видимо, мои жалобные стоны всё-таки вселили в него некое ощущение правды и его хватка начала медленно ослабевать. Контрольный бросок со всей дури об пол и в висках все снова трещит. Будто летают вертолёты, перед глазами пелена, будто сама смерть накидывает на меня печальные черный платок. Но нет, в этот раз выжила, спасибо на этом. В голове лишь пульсирующая боль и желание свалить из этого места. Несколько ступеней и вот я закидываю на плечо рюкзак, одеваю спортивку и проверяю деньги, телефон. Все на месте. Едва я вышла из дома, как увидела рыжую шубку, мелькнувшую сквозь деревья. Не теряя времени я направилась к лесной чаще, от которой веяло холодом и беззащитностью. Ну самом входе в елки лес услужливо подсунул мне небольшое углубление, припорошенное снегом. Нога проваливается и я оказываюсь в том же самом месте, что и вчера. Только копчик не саднит, ноги будто готовились к такому падению. Слева и справа от меня все теже прогнившие решетки. Если мне не изменяет память, когда в прошлый раз бывала тут, это было намного глубже в лесу. Не в этом месте. На бетонных круглых стенах тоннеля виднеется мох и плющ, не известно как проросшие сквозь смесь песка и глины. За прогнившей решеткой стоит лиса и приветливо машет мне ярко-красной перчаточкой. -Сима, ты пришла,-изумлённо восклицает она.Нет, она издевается? Запугала меня тем, что покалечит Лялю и еще удивляется. -А у меня был выбор?-мрачно спрашиваю я, всем видом показывая, что диалог продолжать не намерена и вообще сосбо теплых чувств к ней не питаю. -Выбор есть у всех, Симочка,- форма имени неприятно режет по ушам, оставляя кровавые напоминания алым порезом на памяти,-но не у тебя, извини,-ну хоть за честность спасибо. -Пошли уже, куда ты там хотела,-грубо буркаю я, намекая, что пора бы выбираться из этой дыры. -А мы уже здесь,-видя мое замешательство она подходит и протягивает свою руку,-доверься мне. Ладно, была не была. Я вкладываю свою ладонь в ее и шагаю навстречу. Меня совсем не смущает то, что прямо передо мной решётка. Она проходит сквозь мое тело, как раскаленный нож проходиться по замерзшему маслу, словно обволакивает все органы и так же легко выходит. Мир за решеткой кардинально меняется. Теперь здесь нет плюща и мха, грулые бетонные стены разукрашены в яркие краски, запах перегноя пропал, вместо него в воздухе витает запах карамели и ванили, моей любимой, кстати. Вода под ногами превращается в сочную зеленую траву. -Прошу в мою комнату,-приглашает плуточка и мы сворачиваем за угол. Железная, слегка потрёпанная дверь выкрашена в желтый и так и манит. Чертовка отворяет ее и мы оказываемся в обычной комнате девчонки. На стенах постеры с группами, только почему-то мне совсем не известных. Уютная кровать заправлена в полосатый плед, на столике сложены учебники. Только не на русском. И не на английском. Какие-то буквы, больше похожие на миниатюрный рисунки, украшают обложки пособий:вот какой-то маленький человечек толкает колесницу, а там ложаги вспахивают землю.На стенах повсюду разляпаны какие-то краски, складывается впечатление, что комнату разрисовывал душевнобольной. Стол, полочки, комод, на них покоятся фигурки разных зверей от рыси до медведя. Комната неаккуратная, аляпистая, но в ней создаётся впечатление уюта. Будто ее обстановку делали с большим спектром эмоций, вкладывали душу. -Может ты все расскажешь?-лиса пытливо изгибает бровь, включая дурочку. -Слишком рано, Сима,- ее голос и правда звучит расстроенно, будто она больше не может сдерживаться, но все равно молчит,-могу лишь только сказать, что тебе уготовлена великая судьба. -Мне?-от удивления я лишаюсь дара речи. Вот же странная,а если бы мы по глупости не приехали в эту глушь, как бы я исполнила это предназначение? -Тебе,-серьёзно кивает она,-так что, моя дорогая, пора прекращать игры с собой,-стоп, что? Она-то откуда знает? И как мне реагировать? Не послать же ее прося здесь. Надо чтоб она меня вывела из этого забвения. Вдруг сладковатый запах ванили показалась приторным, а потом и вовсе тошнотворным, к горлу подступал комок. Очевидно мой цвет лицо сменилася на еще более бледный, потому что лиса забеспокоилась. -Пойдем-ка отсюда,-говорит она и хватает меня за руку. Дальше все как в тумане и вот я уже на морозе, одна и совершенно в другой части леса, ближе к школе. Горло неприятно побаливает, намекая, что пора бы прекратить дышать ртом. До школы дойти нужно буквально пять минут и вот я уже стою с киоском, рядом с ней. -Доброе утро, жвачку "эклипс" и бутылку минералки,-продавщица кивает и уходит куда-то вглубь магазина, возвращается и протягивает мне покупки. Я расплачиваюсь, киваю и слышу свист. Вижу Семёна и понимаю, что сейчас либо мне, либо ему придется несладко. Свинья подходит ближе и я замечаю, что Ляля очень даже неплохо его разукрасил, ему определённо идут эти синячки по глазами. Дополняет его образ разбитая губа и рассечённая бровь. -Э, уродка очкастая,-боже, это самое остроумное, на что он способен? Я не удивлена,-пошли побазарим. -Пойдем конечно,-жизнерадостно отзываюсь я,отчего жирдяй смущается и малость теряется-кстати у тебя сегодня милый прикид, синяки отлично гармонируют с цветом твоей куртки. -У тя че, голос прорезался?-угрожающе протягивает хулиган и не дожидаясь моего ответа бьет со всей дури по моему носу. Ну все, прощай макияж, тон, помада и все то, что я старательно наносила утром. Ну руки и куртку стекает багровая жидкость, которая все никак не хочет останавливаться. Больно, очень больно, но плакать я не буду. -Извиняйся, паскуда,-шипит мне в ухо хулиган, думая, что я уже обезврежена. Не на ну напал. Мысленно прокручиваю все наставления Ляли и понимаю, что из моего положения остаются только пах и печень. Ну ладно, была не была. Резкое движения локтем и он сгибается пополам. Еле разогнувшись от боли и подхожу к нему и со всей дури пару раз бью по лицу сапогом. Руки начинают неприятно трястись , но, как говорил Ляля, когда ударил, доводи до конца.Теперь ему тоже больно, так же как и мне. А еще унизительно и страшно, так же как и мне Пусть почувствует, что это такое. Пусть мучается. Пусть прочувствует всю боль, которую он причинял не только мне, но и половине школы. Внезапно мозг окутывает туман и мозг уже не контролирует руки. Очнулась я лежа на снегу. Прямо передо мной чернеет небо и рядом слышаться приглушённые голоса. Вороны проносятся с неистовым криком перед моими глазами. Нет бы встать, а я лежу и смотрю в синее, почти черное, небо. Оттуда сыпется снег, он падает на руки, за шиворот,на глаза, ресницы, губы. Я провожу языком на засохшим и замерзшим губам, съедая все снежинки. Приходиться часто моргать, что бы кристаллики не попали прямо в глаза. Я стараюсь не дышать, лишь бы не сбить ту идиллию, но кто-то делает это за меня. Перед глазами возникают лицо Бяшки и Ромы. -Ну и чего разлеглась, на?- сердито спрашивает бурят. -Да ладно тебе, пусть лежит,-лениво отзывается второй хулиган и продолжает,-все равно он приедет минут через 30. Кто приедет? Неужели они нашли мой телефон и позвонили отцу? Я вообще сколько здесь лежу? Я пытаюсь озвучить волнующие меня вопросы, но получается не сразу. Горло очень сильно саднит, видимо пролежала я здесь немало. Из гортани выдавливается слабый хрип, который почти невозможно правильно понять. -Да Ляля тебе позвонил, на,-оповестил меня бурят, заметно смягчившимся голосо ,-сказал, что пораньше возвращается. -А я,-начала было я, но меня перебил Рома. -А ты тут хз сколько, мы сами только подошли,-заговорил он впечатываясь в меня своими прожигающими глазами. Он в упор глядел на меня, будто силой мысли стараясь узнать, чем же я тут занималась,-ты че тут делала вообще? -Я в школу шла,-начинаю говорить и медленно вхожу в ступор. Говорить ли этим горе-шалопаям, что Семён первый начал? Не закончатт ли они дельце, начатое их дружком?,-а там Семён и я вспомнила, что Ляля говорил и я его того, а он меня походу. Язык заплетался и отказывался слушаться. Сердце ухало с бешеной скоростью. По мере того, какой злобой наливались глаза ребят и понимала, что они сейчас закончат начатое Семёном. Я мысленно молилась, чтобы Ляля приехал чуточку быстрей и забрал меня из этого места. Вдруг сознание отключилось и с безразличием уставилась на падающие снежинки. Они танцевали сумасшедший вальс, в пучине черного неба. Хотелось бы мне сейчас стать снежинкой и просто растаять, раствориться на чьей-то ладони, коже или губах. А главное, раствориться с кем-то таким же неповторимым как я. -Че он сделал?-как-то вкрадчиво уточнил Роман. -Ударил,-повторяю я, опуская голову ниже груди дабы не видеть лоций нападавших. -А ты? -Тоже -Чего, на? Как ударил? На девку с кулаками?-вопил Бяша на всю округу. Чёрные вороны от его ора сорвались с макушек елей и понеслись в неизвестном направлении. Если реакция Бяши была видна сразу, то Ромкино лицо сменялось полным спектром эмоций. Глаза налились гневом и холодной яростью, крылышки носа вхдувались от клокочущего гнева внутри. Злость буквально булькала внутри его организма. Кулаки сжались, а костяшки побелели. -Бяша, за мной,-еле выговорил он и развернулся в направлении своей спины. -Давай её сначала сдадим дружку,-тяжело проговорил бурят, пытаясь отдышаться от своей пламенной, несвязной речи. Как раз в этот момент из-за повара выскакивает "Лада", за рулем которой сидит злой Ляля. Она освещается нас фарами. Забавная конечно картинка. Напротив машины два хулигана, которые держат в страхе половину людей поселка. Один из них выражает негодование и злость, при чем делая это открыто. А от другого просто веет стальной яростью. С ними девушка, сидит на коленках и по подбородку у нее тянется алая дорожка крови. Куртка пропитана субстанцией, успевшей свернуться в комочки. -Вы че сделали, уроды?- орет Ляля выпрыгивая из машины -Лялечка, это не они, правда,-произношу я самым честных голосом, хотя получается только слабый хрип. -Да, на, это все жирный,-сдает Семена с головой Бяша. Рома упорно молчит, лишь прямо смотря на меня глазами. Далась ему я, чего он постоянно так странно на меня смотрит. -В машину,-непонятно, относиться это ко мне или только к мальчикам. Но я срываюсь с гравия и залетаю в уютный салон. Там тепло и со всеми не страшно. Страшно только за мальчиков, которые остались наедине на в другом. Ладно, не убьет же он их. Можно и в телефоне зависнуть. Ленты соцсетей не радовали новостям, все было пресно и скучно. Со вздохом отложив телефон и принялась искать у Ляли в салоне влажные салфетки. В бардачке у него всегда валялись какие-нибудь полезные предметы. Но, к моему сожалению,нашлись только бумажные платки. Сбрызнув их минералкой а принялась вытирать лицо. Запекшаяся кровь никак не хотелось отмывать и пришлось применить ногти. Корка отходила даже слоями. Лицо ниже носа сначало побледнело, а потом приняло красноватый оттенок. Супер, еще и натерла. От нечего делать я подняла взор на мальчиков. Бяша, активно жестикулируя руками, что-то втолковывал Ляле Роману. Те пытались оспорить его мнение. Точнее пытался только Ляля, а Рома лишь раздражённо закатывал глаза. Вообще странный он. Вернее сказать, непривычный. Молчит постоянно и открывает рот только в исключительных случаях, когда к стенке припрёт. И не потому что боится, а видно что авторитет имеется у него немалый. Вчера в школе люди, сами подходившие знакомится, прожужжали мне все уши про "Пятифан такой грозный и смелый". Толку-то от этой грозности, если никогда не знаешь, что у человека на уме. Да ещё и смотрит на меня свысока, будто я ему крупно задолжала. Но вот чего имеется у него в достатке, так это красоты. Внешность у него, я бы сказала, аховая. Эдакий готичный красавец, острыми, как лезвия скулами. Про глаза вообще отдельная тема- напоминают шоколад, который плавно разливают по формочкам. Спокойные на вид, но если долго всматриваться, то видно чертиков, отплясывающих бесконечную румбу в аду. Посмотрев в них хоть один единственный раз, запоминаешь на всю оставшуюся жизнь. Голос мягкий и бархатистый, будто главный хулиган школы поет в большом театре. Видимо, я слишком долго смотрела на Романа, потому что он повернул в мою сторону голову и вопросительно склонил ее набок. Кустистые брови стянулись к переносице. Я спохватилась и отрицательно замотала головой. Рома лишь пожал плечами и снова снисходительно продолжил смотреть на Бяшку. Внезапно Ляля поднял руки в неком примирительном жесте. Хлопнул пацанов по плечам и направился в машину. Улыбка постепенно сползала с его лица и когда он сел на переднее сиденье эмоции выражали полное негодование и даже злость. -Куда ты ушла?- спросил Ляля, намекая про мой утренний визит лесу. -В машину, ты же сам сказал,-невинно захлопала я глазами. -Сима,-глухо рычит он,и я сдаюсь. Вываливаю другу все, что накопилось за последние сутки. Пока он ведет машину, я рыдаю. Рассказываю, что вещала мне лиса , как она угрожала и что пророчила. И на душе стало так легко. Будто вязкий, мерзкий, липкий ком все никак не хотел проглатываться, дабы помучить меня ещё. Главное,что у меня есть человек, которому можно доверить абсолютно все, без утайки. -Так, без особой сырости,-будто бы строго прикрикивает друг, но я же знаю, что он просто не может места себе найти от моих слез. В это время машина доезжает до моего дома и Ляля предусмотрительно останавливается чуть дальше, дабы я не вступила в подтаявшую слякоть. Теперь другу нужно вывалить еще кое-что. Самое страшное-отец снова в завязке. Такое состояние у него не часто и я не понимаю что лучше-завязка или запой. И там и там отец издевается надо мной, бьёт, унижает морально. Как будто я виновата в том, что произошло. Будто сам не знает, что это полностью его вина. Я мешкаюсь и поднимаю свои щенячьи глаза на друга. Он понимает меня без слов и лишних телодвижений. -Он опять?-угрожающе начинает Ляля и кладёт ладонь на сцепление. Моего грустного вздоха хватает. -Давай сюда телефон,- свистящим шепотом роняет он и отстегивает ремни,-ты сегодня у меня. Я отдаю ему потрёпанный жизнью телефон и перевожу взгляд на свои окна. Вот мужской силуэт встает из-за стола и хватает аппаратик. А за спиной Ляля уже материт отца. Я ему бесконечно благодарна, но разве он не понимает, что это бесполезно? Отца не изменить. Тень приближается к окну и ненавидящим взглядом испепеляет меня. Будто это я ему жизнь сломала, а не он мне. Ляля не стесняется в выражениях, очевидно он стоит спиной к дому, поэтому не видик как отец прожигает во мне дыру. Он молчит в трубку, его губы превращаются в тонкую бескровную полоску. Наконец он что-то выплёвывает другу на ухо и отсоединяется. Бьет по подоконнику кулаками и проводит большим пальцем по горлу.Угрозы? Как мило, но меня это уже не пугает. Дверь машины распахивается, пропуская в салон морозный воздух. -Ты теперь живёшь у меня,-произносит он таким тоном, будто это дело самое обыденное и привычное. -К-как?-заикаюсь я, силясь представить, что де наговорит ему отец,- что он сказал? -Он сказал, что,-друг запинается, пытается мне сказать страшную правду,-ты ему больше не дочь. Все, это конец. Шок, немение конечностей и страшная тошнота. Я пыталась взять себя в руки, говоря себе, что это было неизбежно, что наше общение и теплота были давно похоронены. Еще 2 года назад они легли в могилу и воскресить их никто не сможет. -Пошли, заберём твои вещи,- вымученно говорит Ляля,-бери все, у тебя будет своя комната. Я, словно мертвец, выхожу из машины. Мороз колет кожу, но мне плевать. Я захожу в скрипучую прихожую и вижу взгляд злого отца -Ну, шлюха, теперь будешь жить со своим хахалем,-выплевывает он с отвращением. -Он мой друг, не более. -Ой, ли,-ядовито восклицает он,-ты такая же шалашовка как и твоя мать. -Она ли?- в тон ему отвечаю я,- тебе напомнить? -Ах ты скотина неблагодарная,-он замахивается на меня, но в этот момент дверь отворяется и пред нами предстает Ляля. Недоуменный взгляд друга переключается то на отца, то на меня. Огонь зажигается в глазах Ляли, прямо полыхает, не в силах остановиться. -И что тут происходит,-с явной угрозой говорит он. -Забирай эту мразоту, ее манатки и выкатывайтесь из этого дома,- опуская ладно скрипит отец. Его тон будто пробирает до костей, впивается в мозг стальной хваткой и не даёт поступать кислороду. Ляля подхватывает меня под руку и уводит в мою комнату. Нет, я не буду по ней скучать. Я в ней только неделю, но она уже стала такой уютной... Я аккуратно открепляют скотч с постерами от обоев, а глаза сами заполняются мутноватой пеленой слез. Ляля тем временем запихивает мои вещи в огромный чемодан. Я бы и сама справилась, но Ляля боится сорваться на отца. Собираю косметику и понимаю, что хочу оставить таблетки здесь, не вынимая. Хочется просто их сжечь и не вспоминать. Но, как бы то ни было, они нужны мне. Одежда, косметика, учебники и прочая атрибутика, делающая мою комнату уютнее,собрана. Я со свистом выдыхаю воздух и больше не сдерживаю слёзы. Шмыгаю носом и изо всех сил стараюсь не разреветься в голос. В таком состоянии прохожу мимо отца и слышу отчётливое "шалава". Ну и плевать, мне все равно что он там думает. Я несу огромный портфель, набитый всяким дорогим мне хламом, выходу на улицу и вижу два знакомых, расплывчатых от слез, силуэта. -Сим, ты иди ко мне, располагайся,а я тут перетру в пацанами,-говорит Ляля, кидает мои тяжелые вещи в багажник и шагает навстречу гоп-компании. Я киваю, шмыгаю носом и быстрым шагом направляюсь к дому друга, благо тот находится по соседству. Или не благо, ведь с отцом буду видеться чаще... Я закусываю губу и мысленно себе говорю, что все будет хорошо. -Сима, стой,-выкрикивает Ляля и вещает,-мне тут съездить кое-куда надо. Через час буду дома. И они с парнями дружно хватают мои вещи, поднимая на второй этаж. Комната будет аккурат напротив Лялиной. Чтож, тем лучше. Я сразу замыкаюсь в ванной, чтобы привести себя в порядок и вообще попытаться осознать, что только что произошло. Итак, отец выгнал меня из дома, теперь я живу у Ляли. Еще и Семён избил меня, добавив новых синяков. Интересно, я вообще долго на дороге пролежала? И почему никому не было дела, что на гравие лежит девушка без сознания? Все просто проходили мимо? Что-то тут не сходится. Супер, просто чудесно. От бессилия над ситуацией я с силой ударяю на стиралке друга. -Сима, не бузи,-слышится приглушённый голос друга,-я уехал. И все, тишина. Куда на ночь отправился Ляля? А, главное, что он такого наговорил отцу. Нет, я ни в коем случае его не виню, но все же... *** *от третьего лица* Парни сидели на задних сидениях машины Ляли. Они ехали к обидчику, к человеку, который перешел все границы. К свинье, которые не отличает слабых от сильных. Они хотели его покарать. Желательно сильно, но без особых повреждений. -А чего Симка такая зарёванная была, на?-спрашивает Бяша уже давно интересующий его вопрос. -Отец ее, снова с катушек слетел,-глухо рычит блондин. -И давно так?-теперь в разговор вклинивается Роман и быстро направляет беседу в интересующее его русло. -Да с того момента, как тетя Тася умерла,-признание лается Ляле с трудом, ведь Сима брала с него слово, что это останется между ними,-Симина мама. Неловкое молчание нависло в машине темной грозовой тучей. -А че случилось?- Бяша как всегда поражал Рому своей бестактностью. -Не моя история, извини,-без обидняков сразу заявляет Ляля, будто готовясь к этому вопросу. -Да что вы вдвоём заладили,-взрывается Рома и ловит на себе удивлённый раскосых взгляд друга,- не моя история, не моя тайна. -И что она тебе рассказала?-безапелляционным тоном спрашивает голубоглазый. -А вот ничего, это не моя тайна,-упорствует Ромка. Шатен отворачивается и всем видом показывает, что обижен на весь свет и вообще не хочет ни с кем разговаривать. Бяша в яром недоумении, лучший друг от него что-то скрывает, подумать только. И ведь раньше всем делились. Червячок обиды грыз большое сердечко Бяши, зарываясь все больше в красную массу. Ляля в упор смотрел на Рому из зеркала дальнего вида, гадая, что успела рассказать Серафима. -Вот здесь направо,- глухо проговорил Пятифан, не в силах сдерживать ярость. Нет, он хотел навалять Семёну конкретно за Серафиму, он хотел показать, что никого из девушек трогать нельзя и просто запрещено. А Ляля грел в душе комок злости, который постепенно превращался в валун. Который вот-вот упадет и раздавит всех в мокрую лепёшку. И быть на месте этой лепешки очень страшно, ведь он и эту слякоть растопчет за свое Сокровище. А Бяша просто таил в себе что-то. Ему было страшно за то, как Семён поступил. И ведь Ромка его предупреждал, что девушка-создание не от мира сего. Она нечто прекрасное и большее чем заплывший жиром мозг свиньи. Олицетворение красоты и нежности. "Девушки – это юбки, духи, косы, залаченные челки, конские хвосты на затылках, длинные ресницы с загнутыми кончиками и стрелки над глазами, острием к вискам, и коляски с ласковыми именами, и ногти узкие, как у ангелов, голоса звонче горной речки..." Бяша был необычайно удивлён, когда Рома, как бы невзначай, сказал этот текст, будто бы продуманный и заученный наизусть. Ромка вообще относился к девушкам особенно. К любым, будь она полная или худая, грубая или милая, яркая или закрытая. Секрет такого отношения очень прост-всю жизнь перед глазами маленького и уже взрослого Ромы стоял отец, надвисхий над беззащитной матерью. Отец, который посмел поднять руку на свою половинку. Еще тогда Рома дал себе обещание защищать всех представительниц прекрасного пола... И вот перед ними открывается взор на какое-то "нечто". Ведь домом или даже постройкой это назвать очень сложно. Неотёсанный забор, в котором заноз больше чем дерева. Дом будто застрял годах в двухтысячных, если не больше. Гудок, второй и вот в доме зажигается свет. Двери отворяются и перед их взором предстает сухонькая старушка. Ее тело худое, будто перед ребятами мумия, а не человек. Она одета в маленький халатик, будто из клеёнки. -Семёна,будьте добры,- как можно дружелюбнее произносит Ляля и облокачивается на крышу автомобиля. -Конечно, внучок, сейчас,-причитает бабуля самым добрым голосом. И она семенит обратно к двери. -Семочка, золотце, тут мальчики тебя зовут,-кричит бабуля в проход двери. На лице парней недоумение, они совсем не представляют, как у такой ласковой бабули вырос такой уродец,и это еще мягко сказано. Из проема показывается одутловатое лицо Семёна,и легкое раздражение тут же сменяется животным страхом. Лицо его тут же бледнеет, а из губ утекает вся кровь. -Семочка, поди, погуляй,-тут де без вопрос пускает внука бабушка,-мальчишки, только вы недолго, а то мало ли что с моей кровиночкой случится. -Да вы не переживайте... -Марья Антоновна,- шёпотом помогает Ляле Рома. -Марь Антонна, Семён будет через часик, не больше,-парень хищно ухмыляется, оголяя ровные белые зубы. -Да, на, доставку обеспечим,- якобы весело заявляет Бяша и свинья окончательно теряет самообладание. Его руки начинают мелко потрясываться, подбородкок отбывает чечетку на зубах. Еще чуть-чуть и он расплачется. Семён быстро кивает бабушке и, на ходу сюзастегивая куртку, направляется к машине. Открывает дверь и уже хочет свалить на пассажирское сиденье, на к друг проем перекрывается рукой с длинными пальцами. -Что же ты, Бяшку не пропустишь?- играет Рома со своей жертвой. Он знает характер свиньи, поэтому лучше отгородить его от выхода наружу. Бяша вальяжно проходит мимо жирдяя и садиться в глубь салона. Семен податливо машет рукой, мол, садись Рома, я и тебе уступлю. Но Роман лишь качает головой. -Спасибо, но от Бяши так пасет, может ты с ним сядешь,- скалиться хулиган и еле слышно добавляет,-прямо как от тебя. Семен теряет еще больше крови, глаза начинают нервно бегать. Губы тянутся вниз, осознавая весь ужас положения. Он отрезан от внешнего мира, с ним сделают все, что только захотят. Семен никогда не думал о последствиях, а понимал, что ему грозит, только в последнюю минуту, сталкиваясь лицом к лицо в ответочкой. Как бы то ни было, как бы Семён не хотел сейчас оказать на краю свет, подальше от неконтролируемого психа и женозащитника, он садился в машину,к боку Бяши. Бяша впринципе был смешным и довольно весёлым парнем, но сейчас его лицо выражало крайнюю суровость и готовность вмазать свинье. Рома бухается на сиденье и захлопывает древь машины. Ляля усаживается за сиденье и оборачивается к Семёну с обворожительной улыбкой. -Ну что, побеседуем? *** Немного не по себе оттого, что я нахожусь, пусть и не в чужом доме, но и не у себя. Но, должна признать, тут намного уютнее, что в жилище отца. Не будет вечных упреков и напоминаний, о том, что это я виновата во всех его бедах и несчастьях. Слава богу, мой мозг догадался не обустроится с доме сразу. Поэтому комната, отданная мне в полное распоряжение выглядела весьма необычно и напоминала скорее кальянную, чем жилище подростка. Чёрные вороны от его ора сорвались с макушек елей и понеслись в неизвестном направлении. Если реакция Бяши была видна сразу, то Ромкино лицо сменялось полным спектром эмоций. Глаза налились гневом и холодной яростью, крылышки носа вхдувались от клокочущего гнева внутри. Злость буквально булькала внутри его организма. Кулаки сжались, а костяшки побелели. -Бяша, за мной,-еле выговорил он и развернулся в направлении своей спины. -Давай её сначала сдадим дружку,-тяжело проговорил бурят, пытаясь отдышаться от своей пламенной, несвязной речи. Как раз в этот момент из-за повара выскакивает "Лада", за рулем которой сидит злой Ляля. Она освещается нас фарами. Забавная конечно картинка. Напротив машины два хулигана, которые держат в страхе половину людей поселка. Один из них выражает негодование и злость, при чем делая это открыто. А от другого просто веет стальной яростью. С ними девушка, сидит на коленках и по подбородку у нее тянется алая дорожка крови. Куртка пропитана субстанцией, успевшей свернуться в комочки. -Вы че сделали, уроды?- орет Ляля выпрыгивая из машины -Лялечка, это не они, правда,-произношу я самым честных голосом, хотя получается только слабый хрип. -Да, на, это все жирный,-сдает Семена с головой Бяша. Рома упорно молчит, лишь прямо смотря на меня глазами. Далась ему я, чего он постоянно так странно на меня смотрит. -В машину,-непонятно, относиться это ко мне или только к мальчикам. Но я срываюсь с гравия и залетаю в уютный салон. Там тепло и со всеми не страшно. Страшно только за мальчиков, которые остались наедине на в другом. Ладно, не убьет же он их. Можно и в телефоне зависнуть. Ленты соцсетей не радовали новостям, все было пресно и скучно. Со вздохом отложив телефон и принялась искать у Ляли в салоне влажные салфетки. В бардачке у него всегда валялись какие-нибудь полезные предметы. Но, к моему сожалению,нашлись только бумажные платки. Сбрызнув их минералкой а принялась вытирать лицо. Запекшаяся кровь никак не хотелось отмывать и пришлось применить ногти. Корка отходила даже слоями. Лицо ниже носа сначало побледнело, а потом приняло красноватый оттенок. Супер, еще и натерла. От нечего делать я подняла взор на мальчиков. Бяша, активно жестикулируя руками, что-то втолковывал Ляле Роману. Те пытались оспорить его мнение. Точнее пытался только Ляля, а Рома лишь раздражённо закатывал глаза. Вообще странный он. Вернее сказать, непривычный. Молчит постоянно и открывает рот только в исключительных случаях, когда к стенке припрёт. И не потому что боится, а видно что авторитет имеется у него немалый. Вчера в школе люди, сами подходившие знакомится, прожужжали мне все уши про "Пятифан такой грозный и смелый". Толку-то от этой грозности, если никогда не знаешь, что у человека на уме. Да ещё и смотрит на меня свысока, будто я ему крупно задолжала. Но вот чего имеется у него в достатке, так это красоты. Внешность у него, я бы сказала, аховая. Эдакий готичный красавец, острыми, как лезвия скулами. Про глаза вообще отдельная тема- напоминают шоколад, который плавно разливают по формочкам. Спокойные на вид, но если долго всматриваться, то видно чертиков, отплясывающих бесконечную румбу в аду. Посмотрев в них хоть один единственный раз, запоминаешь на всю оставшуюся жизнь. Голос мягкий и бархатистый, будто главный хулиган школы поет в большом театре. Видимо, я слишком долго смотрела на Романа, потому что он повернул в мою сторону голову и вопросительно склонил ее набок. Кустистые брови стянулись к переносице. Я спохватилась и отрицательно замотала головой. Рома лишь пожал плечами и снова снисходительно продолжил смотреть на Бяшку. Внезапно Ляля поднял руки в неком примирительном жесте. Хлопнул пацанов по плечам и направился в машину. Улыбка постепенно сползала с его лица и когда он сел на переднее сиденье эмоции выражали полное негодование и даже злость. -Куда ты ушла?- спросил Ляля, намекая про мой утренний визит лесу. -В машину, ты же сам сказал,-невинно захлопала я глазами. -Сима,-глухо рычит он,и я сдаюсь. Вываливаю другу все, что накопилось за последние сутки. Пока он ведет машину, я рыдаю. Рассказываю, что вещала мне лиса , как она угрожала и что пророчила. И на душе стало так легко. Будто вязкий, мерзкий, липкий ком все никак не хотел проглатываться, дабы помучить меня ещё. Главное,что у меня есть человек, которому можно доверить абсолютно все, без утайки. -Так, без особой сырости,-будто бы строго прикрикивает друг, но я же знаю, что он просто не может места себе найти от моих слез. В это время машина доезжает до моего дома и Ляля предусмотрительно останавливается чуть дальше, дабы я не вступила в подтаявшую слякоть. Теперь другу нужно вывалить еще кое-что. Самое страшное-отец снова в завязке. Такое состояние у него не часто и я не понимаю что лучше-завязка или запой. И там и там отец издевается надо мной, бьёт, унижает морально. Как будто я виновата в том, что произошло. Будто сам не знает, что это полностью его вина. Я мешкаюсь и поднимаю свои щенячьи глаза на друга. Он понимает меня без слов и лишних телодвижений. -Он опять?-угрожающе начинает Ляля и кладёт ладонь на сцепление. Моего грустного вздоха хватает. -Давай сюда телефон,- свистящим шепотом роняет он и отстегивает ремни,-ты сегодня у меня. Я отдаю ему потрёпанный жизнью телефон и перевожу взгляд на свои окна. Вот мужской силуэт встает из-за стола и хватает аппаратик. А за спиной Ляля уже материт отца. Я ему бесконечно благодарна, но разве он не понимает, что это бесполезно? Отца не изменить. Тень приближается к окну и ненавидящим взглядом испепеляет меня. Будто это я ему жизнь сломала, а не он мне. Ляля не стесняется в выражениях, очевидно он стоит спиной к дому, поэтому не видик как отец прожигает во мне дыру. Он молчит в трубку, его губы превращаются в тонкую бескровную полоску. Наконец он что-то выплёвывает другу на ухо и отсоединяется. Бьет по подоконнику кулаками и проводит большим пальцем по горлу.Угрозы? Как мило, но меня это уже не пугает. Дверь машины распахивается, пропуская в салон морозный воздух. -Ты теперь живёшь у меня,-произносит он таким тоном, будто это дело самое обыденное и привычное. -К-как?-заикаюсь я, силясь представить, что де наговорит ему отец,- что он сказал? -Он сказал, что,-друг запинается, пытается мне сказать страшную правду,-ты ему больше не дочь. Все, это конец. Шок, немение конечностей и страшная тошнота. Я пыталась взять себя в руки, говоря себе, что это было неизбежно, что наше общение и теплота были давно похоронены. Еще 2 года назад они легли в могилу и воскресить их никто не сможет. -Пошли, заберём твои вещи,- вымученно говорит Ляля,-бери все, у тебя будет своя комната. Я, словно мертвец, выхожу из машины. Мороз колет кожу, но мне плевать. Я захожу в скрипучую прихожую и вижу взгляд злого отца -Ну, шлюха, теперь будешь жить со своим хахалем,-выплевывает он с отвращением. -Он мой друг, не более. -Ой, ли,-ядовито восклицает он,-ты такая же шалашовка как и твоя мать. -Она ли?- в тон ему отвечаю я,- тебе напомнить? -Ах ты скотина неблагодарная,-он замахивается на меня, но в этот момент дверь отворяется и пред нами предстает Ляля. Недоуменный взгляд друга переключается то на отца, то на меня. Огонь зажигается в глазах Ляли, прямо полыхает, не в силах остановиться. -И что тут происходит,-с явной угрозой говорит он. -Забирай эту мразоту, ее манатки и выкатывайтесь из этого дома,- опуская ладно скрипит отец. Его тон будто пробирает до костей, впивается в мозг стальной хваткой и не даёт поступать кислороду. Ляля подхватывает меня под руку и уводит в мою комнату. Нет, я не буду по ней скучать. Я в ней только неделю, но она уже стала такой уютной... Я аккуратно открепляют скотч с постерами от обоев, а глаза сами заполняются мутноватой пеленой слез. Ляля тем временем запихивает мои вещи в огромный чемодан. Я бы и сама справилась, но Ляля боится сорваться на отца. Собираю косметику и понимаю, что хочу оставить таблетки здесь, не вынимая. Хочется просто их сжечь и не вспоминать. Но, как бы то ни было, они нужны мне. Одежда, косметика, учебники и прочая атрибутика, делающая мою комнату уютнее,собрана. Я со свистом выдыхаю воздух и больше не сдерживаю слёзы. Шмыгаю носом и изо всех сил стараюсь не разреветься в голос. В таком состоянии прохожу мимо отца и слышу отчётливое "шалава". Ну и плевать, мне все равно что он там думает. Я несу огромный портфель, набитый всяким дорогим мне хламом, выходу на улицу и вижу два знакомых, расплывчатых от слез, силуэта. -Сим, ты иди ко мне, располагайся,а я тут перетру в пацанами,-говорит Ляля, кидает мои тяжелые вещи в багажник и шагает навстречу гоп-компании. Я киваю, шмыгаю носом и быстрым шагом направляюсь к дому друга, благо тот находится по соседству. Или не благо, ведь с отцом буду видеться чаще... Я закусываю губу и мысленно себе говорю, что все будет хорошо. -Сима, стой,-выкрикивает Ляля и вещает,-мне тут съездить кое-куда надо. Через час буду дома. И они с парнями дружно хватают мои вещи, поднимая на второй этаж. Комната будет аккурат напротив Лялиной. Чтож, тем лучше. Я сразу замыкаюсь в ванной, чтобы привести себя в порядок и вообще попытаться осознать, что только что произошло. Итак, отец выгнал меня из дома, теперь я живу у Ляли. Еще и Семён избил меня, добавив новых синяков. Интересно, я вообще долго на дороге пролежала? И почему никому не было дела, что на гравие лежит девушка без сознания? Все просто проходили мимо? Что-то тут не сходится. Супер, просто чудесно. От бессилия над ситуацией я с силой ударяю на стиралке друга. -Сима, не бузи,-слышится приглушённый голос друга,-я уехал. И все, тишина. Куда на ночь отправился Ляля? А, главное, что он такого наговорил отцу. Нет, я ни в коем случае его не виню, но все же... *** *от третьего лица* Парни сидели на задних сидениях машины Ляли. Они ехали к обидчику, к человеку, который перешел все границы. К свинье, которые не отличает слабых от сильных. Они хотели его покарать. Желательно сильно, но без особых повреждений. -А чего Симка такая зарёванная была, на?-спрашивает Бяша уже давно интересующий его вопрос. -Отец ее, снова с катушек слетел,-глухо рычит блондин. -И давно так?-теперь в разговор вклинивается Роман и быстро направляет беседу в интересующее его русло. -Да с того момента, как тетя Тася умерла,-признание лается Ляле с трудом, ведь Сима брала с него слово, что это останется между ними,-Симина мама. Неловкое молчание нависло в машине темной грозовой тучей. -А че случилось?- Бяша как всегда поражал Рому своей бестактностью. -Не моя история, извини,-без обидняков сразу заявляет Ляля, будто готовясь к этому вопросу. -Да что вы вдвоём заладили,-взрывается Рома и ловит на себе удивлённый раскосых взгляд друга,- не моя история, не моя тайна. -И что она тебе рассказала?-безапелляционным тоном спрашивает голубоглазый. -А вот ничего, это не моя тайна,-упорствует Ромка. Шатен отворачивается и всем видом показывает, что обижен на весь свет и вообще не хочет ни с кем разговаривать. Бяша в яром недоумении, лучший друг от него что-то скрывает, подумать только. И ведь раньше всем делились. Червячок обиды грыз большое сердечко Бяши, зарываясь все больше в красную массу. Ляля в упор смотрел на Рому из зеркала дальнего вида, гадая, что успела рассказать Серафима. -Вот здесь направо,- глухо проговорил Пятифан, не в силах сдерживать ярость. Нет, он хотел навалять Семёну конкретно за Серафиму, он хотел показать, что никого из девушек трогать нельзя и просто запрещено. А Ляля грел в душе комок злости, который постепенно превращался в валун. Который вот-вот упадет и раздавит всех в мокрую лепёшку. И быть на месте этой лепешки очень страшно, ведь он и эту слякоть растопчет за свое Сокровище. А Бяша просто таил в себе что-то. Ему было страшно за то, как Семён поступил. И ведь Ромка его предупреждал, что девушка-создание не от мира сего. Она нечто прекрасное и большее чем заплывший жиром мозг свиньи. Олицетворение красоты и нежности. "Девушки – это юбки, духи, косы, залаченные челки, конские хвосты на затылках, длинные ресницы с загнутыми кончиками и стрелки над глазами, острием к вискам, и коляски с ласковыми именами, и ногти узкие, как у ангелов, голоса звонче горной речки..." Бяша был необычайно удивлён, когда Рома, как бы невзначай, сказал этот текст, будто бы продуманный и заученный наизусть. Ромка вообще относился к девушкам особенно. К любым, будь она полная или худая, грубая или милая, яркая или закрытая. Секрет такого отношения очень прост-всю жизнь перед глазами маленького и уже взрослого Ромы стоял отец, надвисхий над беззащитной матерью. Отец, который посмел поднять руку на свою половинку. Еще тогда Рома дал себе обещание защищать всех представительниц прекрасного пола... И вот перед ними открывается взор на какое-то "нечто". Ведь домом или даже постройкой это назвать очень сложно. Неотёсанный забор, в котором заноз больше чем дерева. Дом будто застрял годах в двухтысячных, если не больше. Гудок, второй и вот в доме зажигается свет. Двери отворяются и перед их взором предстает сухонькая старушка. Ее тело худое, будто перед ребятами мумия, а не человек. Она одета в маленький халатик, будто из клеёнки. -Семёна,будьте добры,- как можно дружелюбнее произносит Ляля и облокачивается на крышу автомобиля. -Конечно, внучок, сейчас,-причитает бабуля самым добрым голосом. И она семенит обратно к двери. -Семочка, золотце, тут мальчики тебя зовут,-кричит бабуля в проход двери. На лице парней недоумение, они совсем не представляют, как у такой ласковой бабули вырос такой уродец,и это еще мягко сказано. Из проема показывается одутловатое лицо Семёна,и легкое раздражение тут же сменяется животным страхом. Лицо его тут же бледнеет, а из губ утекает вся кровь. -Семочка, поди, погуляй,-тут де без вопрос пускает внука бабушка,-мальчишки, только вы недолго, а то мало ли что с моей кровиночкой случится. -Да вы не переживайте... -Марья Антоновна,- шёпотом помогает Ляле Рома. -Марь Антонна, Семён будет через часик, не больше,-парень хищно ухмыляется, оголяя ровные белые зубы. -Да, на, доставку обеспечим,- якобы весело заявляет Бяша и свинья окончательно теряет самообладание. Его руки начинают мелко потрясываться, подбородкок отбывает чечетку на зубах. Еще чуть-чуть и он расплачется. Семён быстро кивает бабушке и, на ходу сюзастегивая куртку, направляется к машине. Открывает дверь и уже хочет свалить на пассажирское сиденье, на к друг проем перекрывается рукой с длинными пальцами. -Что же ты, Бяшку не пропустишь?- играет Рома со своей жертвой. Он знает характер свиньи, поэтому лучше отгородить его от выхода наружу. Бяша вальяжно проходит мимо жирдяя и садиться в глубь салона. Семен податливо машет рукой, мол, садись Рома, я и тебе уступлю. Но Роман лишь качает головой. -Спасибо, но от Бяши так пасет, может ты с ним сядешь,- скалиться хулиган и еле слышно добавляет,-прямо как от тебя. Семен теряет еще больше крови, глаза начинают нервно бегать. Губы тянутся вниз, осознавая весь ужас положения. Он отрезан от внешнего мира, с ним сделают все, что только захотят. Семен никогда не думал о последствиях, а понимал, что ему грозит, только в последнюю минуту, сталкиваясь лицом к лицо в ответочкой. Как бы то ни было, как бы Семён не хотел сейчас оказать на краю свет, подальше от неконтролируемого психа и женозащитника, он садился в машину,к боку Бяши. Бяша впринципе был смешным и довольно весёлым парнем, но сейчас его лицо выражало крайнюю суровость и готовность вмазать свинье. Рома бухается на сиденье и захлопывает древь машины. Ляля усаживается за сиденье и оборачивается к Семёну с обворожительной улыбкой. -Ну что, побеседуем? *** Немного не по себе оттого, что я нахожусь, пусть и не в чужом доме, но и не у себя. Но, должна признать, тут намного уютнее, что в жилище отца. Не будет вечных упреков и напоминаний, о том, что это я виновата во всех его бедах и несчастьях. Слава богу, мой мозг догадался не обустроится с доме сразу. Поэтому комната, отданная мне в полное распоряжение выглядела весьма необычно и напоминала скорее кальянную, чем жилище подростка. Под потолком было неяркое фиолетовое свечение, создаваемое светодиодной лентой. По обоям были расклеены все те же плакаты. В моем небольшом запасе уюта сохранились искусственные цветы, длинные-прединные. Нечто вроде плюща и лианы одновременно. Где-то у Ляли в комнате был клей пистолет, мы только недавно им пользовались, когда делали безделушки друг другу. У друга в комнате царил образцовый порядок, а ведь и не скажешь, что у этого человека немало приводов в отделение детской комнаты. Пистолет нашелся сразу, и уже уходя из комнаты я заметила на его столе бумагу. Издалека она казалось покрытой копотью, будто кто-то старательно тушул об нее окурки. Но Ляля бросил это дело еще пол года назад. Я подхожу к листу и уже касаюсь его кончиками пальцев,ощущая легкое покалывание. -Ай-ай-ай, Серафима, как некультурно,-проговаривает знакомый голос за спиной и вздрагиваю всех телом, будто от электрошокера. Выгибаю спину словно дикая кошка и в ужче поворачиваюсь назад. Первой мыслью пришли воры, а затем я увидела рыжую плутовку. -Да что ты тут делаешь, ненормальная,-кричу я на весь дом. -Сима, спокойной, остынь,-виноватым голосом произносит лиса и пятиться назад. -Не успокоюсь, ты проникла в дом, при чем даже не мой,-меня уже не остановить, крик срывается с губ, идет откуда-то из живота,- преследуешь меня, угрожаешь и теперь просишь успокоиться?! -Сима, я...,-пытается оправдаться эта личность, но я не желаю слушать тупых отмазок. Я хватаюсь за спинку стула, стоящего позади, дабы умерить свой пыл. -Да что тебе нужно вообще?! Почему ты просто не можешь мне сказать? Болтаешь тут о мире, о том, что я нужна ему, а сам меня до инфаркта довести хочешь?!-голос хрипнет, в гортани пересыхает и я закашливаюсь, пытаясь восстановить дыхание... *** -П.поболтаем,-заикаясь проговаривает Семён, прокручивая в голове варианты возможных отступлений. -Значит так, мы сейчас отъедем кое-куда,-угрожающе начинает Рома, но его совершенно бестактно перебивают. -Проедемся и ты уйдешь,-весело заканчивает Ляля, но только глупый человек не заметит его совсем недружелюбного настроя,-и если еще разочек ты подойдёшь в Серафиме,-он с улыбкой поправляет выбившиеся волосы свиньи-жить будешь уже под землёй. Рома удивлённо смотрит на Лялю, ведь он планировал как минимум сломать Семёну пару пальцев-сарделек. Бяша удивлён не меньше и понимает, что его друг просто так этого не оставит. -Всмысле,-Рома бычится,-это че такое? -Что?-Ляля удивлённо распахивает на него голубые глаза. -Он уже не в первый раз такую хуйню ебашит. -Ах вот он что,-блондин плотоядно улыбается и облизывает губы. -Ромк, да я.я всё,-он теребит в руках край своей куртки,-я завязываю, честно. -Завязать ты с наркотой можешь,-Рома не хочет оставлять ему шанс на отступление. -А мы тебя щас, на,-Бяша придумывает для него самое страшное наказание, из всех возможных. -Помилуем,-заключает Ляля. -Да что ты заладил,-взрывается Рома,-ты не видишь, что он творит? Семён сидит и старается не дышать. Он не понимает почему мало знакомый парень, пытается его защитить. -Вижу,но мы его оставим,-он заглядывает прямо в глаза свиньи,-пока что. Он обводит парней взглядом, будто пытаясь что-то сказать. Больше он задерживается на Роме. Тот, видимо, что-то всё-таки разглядел в ясных синих глазах блондина, потому как удовлетворительно кивнул и добавил. -Пока что,-Рома решает сделать что-то вроде одолжения Семёну,-а теперь вали отсюда. Свинья резко вздрагивает, будто речь и вовсе не о нем шла. Подбирается и не робко поглядывает на Бяшу, в сторону Ромы он даже смотреть не смеет, боясь гнева шатена. Бурят тяжко вздыхает и открывает дверь салона наружу. Морозный воздух треплет щеки парней. Бяша выходит наружу и пропускает Семена, не забыв дать ему обидный пендель. Тот никак не реагирует и сразу шмыгает за калитку подобия забора. Бяша садиться в машину, закрывает дверь и понимает, что сейчас произойдёт. -И че это блять было,-Рома сверлит дырку в макушке Ляли, делающего разворот со двора Семёна. -Симка бы меня убила,-просто, не стесняясь данного факта, оповещает тот,-не любит она драк. -Ты че, боишься ее?-Ромка презрительно кривит губы. -Частично,-Ляля уже ведет свою машину по гравию,-она кого хочешь ушатает. -Да она как селёдка, на,-не забывает вставить свои пять копеек Бяша. -А вот в этом сама виновата,-все еще туманно говорит Ляля,-но все равно навалять может. Рома вспоминает, как она с илой прижала его руки к полу, у нее дома. С какой силой отбивала Бяшу. Тогда ему не показалось чем-то странным, ведь сила все равно была меньше его. Но он не мог не признать, что Сима, как и Ляля, выглядят как чистейшей души люди, которые и мухи не обидят. В силе блондина он убедился еще в первый же день, а вот Серафима предпочла не так открыто о ней заявлять. Возможно, она сам даже не поняла, как проявила себя. Что-то было такое в Симе, что заставляло мурашки бегать табуном по Роминой спине. Нет, это не страх, а скорее...инстинкт что ли? Что-то заставляло мгновенно быть на готове. Рома был уверен, что что-то произойдёт, что-то, связанное с самой Серафимой. *** Из легких вышибает весь дух, горло саднит еще больше. Всё-таки я простудилась. -Неадекватная, почему ты просто не можешь оставить меня в покое,-я пытаюсь закончить свои пропитанные гневом обвинения, но получается лишь легкая хрипотца. -Знаешь что, Серафима,-вдруг мелодичный голос лисы становится стальным,-я хотела тебе помочь, но ты отказываешься. Она смотри на меня своими глазами, будто пытаясь пристыдить. -Ты еще вспомнишь обо мне, сама позовёшь,-она мило улыбается,-кстати как там Алия? Ты давно была у нее? Мои глаза широко распахиваются. Мысль огненной стрелой поражает разум. Она знает. Она все знает и теперь будет вертеть мной как куклой. Будет вертеть, давить, скучивать и сжимать как только захочет. Сердце сжимает стальная рука. Горло сдавливают тиски, меня как будто душат. Не люди, а воспоминания. Зря я в это ввязалась, Ляля еще тогда предупреждал. -Что ты хочешь?-я осторожно поднимаю на нее глаза. -Я?,-она делает вид, что задумываются,-ничего, абсолютно. Сейчас я уйду, но ты еще попросишь моей помощи. -Никогда,-тихим шепотом заявляю я. Она лишь глумливо смеется, отчего мне хочется врезать ей по роже. Она выходит из комнаты друга, и направляется к лестнице. Ведет себя так, будто живет здесь уже очень давно. Около двери он останавливается и шумно втягивает носами воздух, будто пытаясь собрать какие-то крупицы воспоминаний. -Мы скоро встретимся, ты исполнишь свой долг,-шепчет она под нос и становится непонятно мне она это говорит или дому. Едва она выходит за порог, как я слышу, что по гравию проезжают сухие колеса машины Ляли. Я выхожу за порог дома и невидящим взглядом пялюсь на приближающуюся "Лады". Друг видом понял, что случилось, потому как его лицо нахмурилось. Он произнёс что-то себе под нос. Вроде это было "Что-то случилось". Машина останавливается перед домом и из нее вылазить Ляля и двое хулиганов. Лицо бурята и шатена выражают крайнюю заинтересованность. Вернее Бяша это показывает, а Рома пытается скрыть за маской безразличия. Видимо мое лицо не приобрело никаких красок. Ах да, я еще и выскочила на улицу в одних носках. Руки тут же покрылись мурашками. Тоненькие иголки мороза пролезали под кожу, казалось, они доставали до самого сердца. Хотя, это был не мороз, а леденящий душу страх. -Что случилось?-подлетает ко мне Ляля. -Она все знает,-бесцветным голосом рассказываю я, поглядывая на лес и лицо хулиганов. Нос Бяши еще больше хмурится, оставляя складочку между глазами. Ромины эмоции бесподобны. Сначала он хмурит кустистые брови к переносице, а затем сразу накидывает на себя платок безэмоциональности. -Кто знает и что знает?-друг трясет меня за плечи, пытаясь вытянуть хоть слово. -Она,-я заглядываю в глаза Ляле словно хочу донести до него весь ужас ситуации,-Ляля она все знает! Все!-я не выдерживаю и срываюсь на крик. Вдруг все парни разом крючатся и на их лице отражается брезгливость. Что я сделала? Рома смотрит на меня глазами, полными разочарования. Бяша просто глядит как на кусок чего-то склизкого и противного, как овсяная каша. Ну и плевать, зато Ляля всегда рядом. Я разворачиваю голову на других и вижу, что он отторженно отряхивает руки, которыми только что держал меня за плечи. -Что случилось?-обеспокоенно спрашиваю я друга. -Убийца,-произносит вместо не Рома,- не подходи ко мне. -Но это была случайность!-я пытаюсь доказать обратное. -Не ври,-Ляля говорит стальным голсом. Но я же ничего не сделала! Это даже не я была!-это сделала ты! -Да, на!-подключается Бяша,-только ты. -Нет, это не я, правда!-я захлебываюсь в истеричном возгласе,-клянусь, я не хотела. Лица мальчиков меняются, начинают расплываться. И вот передо мной не трое парней, а три Алии. Она облезла, кожа позеленела и теперь кусками с свисает в некогда красивого лица. Она одета в простенький свитер, с которого комьями вываливаются червяки. Одета так, как в нашу последнюю встречу. -Ты меня убила,-они поднимают на меня тоненькую костлявую руку без кожи. Лишь голое мясо, мышцы и связки. Меня воротит от одного их вида, но отвернутся я не могу. Они окружили меня, не дают проходу, не дают дышать. -Клянусь, не я, ты же сама это знаешь,-я пытаюсь вразумить подругу, но та будто с катушек слетела. -Убийца, убийца,-они отплясывают вокруг меня какой-то дикий танец,-убийца! Они жутко улыбаются, трогают меня своим мясом, тычат на из животы. -Посмотри! Посмотри что ты сделала!-они берут мои ладони и прикладывают к свои животом поочередно,-ты убийца и скоро заплатишь за это. -Нет, Алия, ты же знаешь, что это не я,-я рыдаю, мои руки уже окрашены в теплую багровую жидкость. Она стекает по рукам, ногам. Она сливается с моей кожей. Кожей.. Убийцы?! -Ты, ты, ты-они протягивают худющий руки к моему лицу и пытаются ущипнуть. -Нет, нет, нет- я закрываю уши руками и раскачиваюсь на одном месте. Ишу закладывает, оттого, что руки в крови,-нееееееет. И.... все. Бац и Алии испаряются, а передо мной перепуганное лицо друга. -Сима, очнись,-она бьет меня по щекам, пытаясь привести в чувство. -Ляля, она пришла,-из моих глаз непроизвольной льются слёзы,-она здесь Ляля, она пришла. Я акцентирую внимание на своих руках. А где кровь? Где та липкость на лице? -А где кровь?-я ошарашенно уставоиваюсь на лицо друга. -Какая кровь, Сима?-подает голос кто-то с кресла гостиной. Я поворачиваю голову и вижу Рому с Бяшей. Не ушли? -Кровь...-я начинаю было рассказывать, что это они сами меня довели, но... Я в дома у Ляли. В зале, на диване. Друг тут, он ничего не делала. Мальчики тоже. Это был сон. -Ты упала в обморок,-серьёзно заявляет с другого кресла Бяша. -Упала. -Перенервничала, видимо,-добавляет Рома. -Видимо. -Но я успел тебя поймать,-завершает Ляля. -Успел-я, словно рыбка, повторяю за мальчиками. А в голове не укладывается. Как лиса узнала? Почему Алия явилась только после нее. Меня ведь предупреждали, говорили, предостерегали. -Ты такая бледная,-Рома придирчиво осматривает мое лицо. Интересно, макияж стерся? -Я знаю,-не в первый раз уже. Правда, падала я не от нервов,-проходили уже. -Сама виновата,-если Ляля опять начнет меня учить, что нужно правильно питаться, то я точно не выдержу. -Отстань,-я отмахиваюсь от него как от назойливой мухи,-тошнит. -А что, не привыкла еще?-Ляля вкладывает в свой голос как можно больше сарказма. Но я-то знаю, что он просто волнуется. -Отвали, а?-не до него мне сейчас. -Мы пойдём,-Рома поднимается с кресла и направляется к двери. -Да, на,-Бяша пулей вылетает за дверь и я уже слышу хруст снега за окном. Ляля пытливо смотрит на меня. -Ну?-я даже знаю, какой вопрос сейчас будет,-опять не ела? -Ела, Лялечка, честно,-так я ведь и вправду ела. Вчера. Ну и не суть, я уверена, что просто перенервничала. -Иди спать, завтра все расскажешь. Я не могу с ним не согласиться, потому что глаза слипаются как два переваренных пельменя. Хочется упасть на кровать и забыться. Что я, собственно, и сделала. Под потолком было неяркое фиолетовое свечение, создаваемое светодиодной лентой. По обоям были расклеены все те же плакаты. В моем небольшом запасе уюта сохранились искусственные цветы, длинные-прединные. Нечто вроде плюща и лианы одновременно. Где-то у Ляли в комнате был клей пистолет, мы только недавно им пользовались, когда делали безделушки друг другу. У друга в комнате царил образцовый порядок, а ведь и не скажешь, что у этого человека немало приводов в отделение детской комнаты. Пистолет нашелся сразу, и уже уходя из комнаты я заметила на его столе бумагу. Издалека она казалось покрытой копотью, будто кто-то старательно тушул об нее окурки. Но Ляля бросил это дело еще пол года назад. Я подхожу к листу и уже касаюсь его кончиками пальцев,ощущая легкое покалывание. -Ай-ай-ай, Серафима, как некультурно,-проговаривает знакомый голос за спиной и вздрагиваю всех телом, будто от электрошокера. Выгибаю спину словно дикая кошка и в ужче поворачиваюсь назад. Первой мыслью пришли воры, а затем я увидела рыжую плутовку. -Да что ты тут делаешь, ненормальная,-кричу я на весь дом. -Сима, спокойной, остынь,-виноватым голосом произносит лиса и пятиться назад. -Не успокоюсь, ты проникла в дом, при чем даже не мой,-меня уже не остановить, крик срывается с губ, идет откуда-то из живота,- преследуешь меня, угрожаешь и теперь просишь успокоиться?! -Сима, я...,-пытается оправдаться эта личность, но я не желаю слушать тупых отмазок. Я хватаюсь за спинку стула, стоящего позади, дабы умерить свой пыл. -Да что тебе нужно вообще?! Почему ты просто не можешь мне сказать? Болтаешь тут о мире, о том, что я нужна ему, а сам меня до инфаркта довести хочешь?!-голос хрипнет, в гортани пересыхает и я закашливаюсь, пытаясь восстановить дыхание... *** -П.поболтаем,-заикаясь проговаривает Семён, прокручивая в голове варианты возможных отступлений. -Значит так, мы сейчас отъедем кое-куда,-угрожающе начинает Рома, но его совершенно бестактно перебивают. -Проедемся и ты уйдешь,-весело заканчивает Ляля, но только глупый человек не заметит его совсем недружелюбного настроя,-и если еще разочек ты подойдёшь в Серафиме,-он с улыбкой поправляет выбившиеся волосы свиньи-жить будешь уже под землёй. Рома удивлённо смотрит на Лялю, ведь он планировал как минимум сломать Семёну пару пальцев-сарделек. Бяша удивлён не меньше и понимает, что его друг просто так этого не оставит. -Всмысле,-Рома бычится,-это че такое? -Что?-Ляля удивлённо распахивает на него голубые глаза. -Он уже не в первый раз такую хуйню ебашит. -Ах вот он что,-блондин плотоядно улыбается и облизывает губы. -Ромк, да я.я всё,-он теребит в руках край своей куртки,-я завязываю, честно. -Завязать ты с наркотой можешь,-Рома не хочет оставлять ему шанс на отступление. -А мы тебя щас, на,-Бяша придумывает для него самое страшное наказание, из всех возможных. -Помилуем,-заключает Ляля. -Да что ты заладил,-взрывается Рома,-ты не видишь, что он творит? Семён сидит и старается не дышать. Он не понимает почему мало знакомый парень, пытается его защитить. -Вижу,но мы его оставим,-он заглядывает прямо в глаза свиньи,-пока что. Он обводит парней взглядом, будто пытаясь что-то сказать. Больше он задерживается на Роме. Тот, видимо, что-то всё-таки разглядел в ясных синих глазах блондина, потому как удовлетворительно кивнул и добавил. -Пока что,-Рома решает сделать что-то вроде одолжения Семёну,-а теперь вали отсюда. Свинья резко вздрагивает, будто речь и вовсе не о нем шла. Подбирается и не робко поглядывает на Бяшу, в сторону Ромы он даже смотреть не смеет, боясь гнева шатена. Бурят тяжко вздыхает и открывает дверь салона наружу. Морозный воздух треплет щеки парней. Бяша выходит наружу и пропускает Семена, не забыв дать ему обидный пендель. Тот никак не реагирует и сразу шмыгает за калитку подобия забора. Бяша садиться в машину, закрывает дверь и понимает, что сейчас произойдёт. -И че это блять было,-Рома сверлит дырку в макушке Ляли, делающего разворот со двора Семёна. -Симка бы меня убила,-просто, не стесняясь данного факта, оповещает тот,-не любит она драк. -Ты че, боишься ее?-Ромка презрительно кривит губы. -Частично,-Ляля уже ведет свою машину по гравию,-она кого хочешь ушатает. -Да она как селёдка, на,-не забывает вставить свои пять копеек Бяша. -А вот в этом сама виновата,-все еще туманно говорит Ляля,-но все равно навалять может. Рома вспоминает, как она с илой прижала его руки к полу, у нее дома. С какой силой отбивала Бяшу. Тогда ему не показалось чем-то странным, ведь сила все равно была меньше его. Но он не мог не признать, что Сима, как и Ляля, выглядят как чистейшей души люди, которые и мухи не обидят. В силе блондина он убедился еще в первый же день, а вот Серафима предпочла не так открыто о ней заявлять. Возможно, она сам даже не поняла, как проявила себя. Что-то было такое в Симе, что заставляло мурашки бегать табуном по Роминой спине. Нет, это не страх, а скорее...инстинкт что ли? Что-то заставляло мгновенно быть на готове. Рома был уверен, что что-то произойдёт, что-то, связанное с самой Серафимой. *** Из легких вышибает весь дух, горло саднит еще больше. Всё-таки я простудилась. -Неадекватная, почему ты просто не можешь оставить меня в покое,-я пытаюсь закончить свои пропитанные гневом обвинения, но получается лишь легкая хрипотца. -Знаешь что, Серафима,-вдруг мелодичный голос лисы становится стальным,-я хотела тебе помочь, но ты отказываешься. Она смотри на меня своими глазами, будто пытаясь пристыдить. -Ты еще вспомнишь обо мне, сама позовёшь,-она мило улыбается,-кстати как там Алия? Ты давно была у нее? Мои глаза широко распахиваются. Мысль огненной стрелой поражает разум. Она знает. Она все знает и теперь будет вертеть мной как куклой. Будет вертеть, давить, скучивать и сжимать как только захочет. Сердце сжимает стальная рука. Горло сдавливают тиски, меня как будто душат. Не люди, а воспоминания. Зря я в это ввязалась, Ляля еще тогда предупреждал. -Что ты хочешь?-я осторожно поднимаю на нее глаза. -Я?,-она делает вид, что задумываются,-ничего, абсолютно. Сейчас я уйду, но ты еще попросишь моей помощи. -Никогда,-тихим шепотом заявляю я. Она лишь глумливо смеется, отчего мне хочется врезать ей по роже. Она выходит из комнаты друга, и направляется к лестнице. Ведет себя так, будто живет здесь уже очень давно. Около двери он останавливается и шумно втягивает носами воздух, будто пытаясь собрать какие-то крупицы воспоминаний. -Мы скоро встретимся, ты исполнишь свой долг,-шепчет она под нос и становится непонятно мне она это говорит или дому. Едва она выходит за порог, как я слышу, что по гравию проезжают сухие колеса машины Ляли. Я выхожу за порог дома и невидящим взглядом пялюсь на приближающуюся "Лады". Друг видом понял, что случилось, потому как его лицо нахмурилось. Он произнёс что-то себе под нос. Вроде это было "Что-то случилось". Машина останавливается перед домом и из нее вылазить Ляля и двое хулиганов. Лицо бурята и шатена выражают крайнюю заинтересованность. Вернее Бяша это показывает, а Рома пытается скрыть за маской безразличия. Видимо мое лицо не приобрело никаких красок. Ах да, я еще и выскочила на улицу в одних носках. Руки тут же покрылись мурашками. Тоненькие иголки мороза пролезали под кожу, казалось, они доставали до самого сердца. Хотя, это был не мороз, а леденящий душу страх. -Что случилось?-подлетает ко мне Ляля. -Она все знает,-бесцветным голосом рассказываю я, поглядывая на лес и лицо хулиганов. Нос Бяши еще больше хмурится, оставляя складочку между глазами. Ромины эмоции бесподобны. Сначала он хмурит кустистые брови к переносице, а затем сразу накидывает на себя платок безэмоциональности. -Кто знает и что знает?-друг трясет меня за плечи, пытаясь вытянуть хоть слово. -Она,-я заглядываю в глаза Ляле словно хочу донести до него весь ужас ситуации,-Ляля она все знает! Все!-я не выдерживаю и срываюсь на крик. Вдруг все парни разом крючатся и на их лице отражается брезгливость. Что я сделала? Рома смотрит на меня глазами, полными разочарования. Бяша просто глядит как на кусок чего-то склизкого и противного, как овсяная каша. Ну и плевать, зато Ляля всегда рядом. Я разворачиваю голову на других и вижу, что он отторженно отряхивает руки, которыми только что держал меня за плечи. -Что случилось?-обеспокоенно спрашиваю я друга. -Убийца,-произносит вместо не Рома,- не подходи ко мне. -Но это была случайность!-я пытаюсь доказать обратное. -Не ври,-Ляля говорит стальным голсом. Но я же ничего не сделала! Это даже не я была!-это сделала ты! -Да, на!-подключается Бяша,-только ты. -Нет, это не я, правда!-я захлебываюсь в истеричном возгласе,-клянусь, я не хотела. Лица мальчиков меняются, начинают расплываться. И вот передо мной не трое парней, а три Алии. Она облезла, кожа позеленела и теперь кусками с свисает в некогда красивого лица. Она одета в простенький свитер, с которого комьями вываливаются червяки. Одета так, как в нашу последнюю встречу. -Ты меня убила,-они поднимают на меня тоненькую костлявую руку без кожи. Лишь голое мясо, мышцы и связки. Меня воротит от одного их вида, но отвернутся я не могу. Они окружили меня, не дают проходу, не дают дышать. -Клянусь, не я, ты же сама это знаешь,-я пытаюсь вразумить подругу, но та будто с катушек слетела. -Убийца, убийца,-они отплясывают вокруг меня какой-то дикий танец,-убийца! Они жутко улыбаются, трогают меня своим мясом, тычат на из животы. -Посмотри! Посмотри что ты сделала!-они берут мои ладони и прикладывают к свои животом поочередно,-ты убийца и скоро заплатишь за это. -Нет, Алия, ты же знаешь, что это не я,-я рыдаю, мои руки уже окрашены в теплую багровую жидкость. Она стекает по рукам, ногам. Она сливается с моей кожей. Кожей.. Убийцы?! -Ты, ты, ты-они протягивают худющий руки к моему лицу и пытаются ущипнуть. -Нет, нет, нет- я закрываю уши руками и раскачиваюсь на одном месте. Ишу закладывает, оттого, что руки в крови,-нееееееет. И.... все. Бац и Алии испаряются, а передо мной перепуганное лицо друга. -Сима, очнись,-она бьет меня по щекам, пытаясь привести в чувство. -Ляля, она пришла,-из моих глаз непроизвольной льются слёзы,-она здесь Ляля, она пришла. Я акцентирую внимание на своих руках. А где кровь? Где та липкость на лице? -А где кровь?-я ошарашенно уставоиваюсь на лицо друга. -Какая кровь, Сима?-подает голос кто-то с кресла гостиной. Я поворачиваю голову и вижу Рому с Бяшей. Не ушли? -Кровь...-я начинаю было рассказывать, что это они сами меня довели, но... Я в дома у Ляли. В зале, на диване. Друг тут, он ничего не делала. Мальчики тоже. Это был сон. -Ты упала в обморок,-серьёзно заявляет с другого кресла Бяша. -Упала. -Перенервничала, видимо,-добавляет Рома. -Видимо. -Но я успел тебя поймать,-завершает Ляля. -Успел-я, словно рыбка, повторяю за мальчиками. А в голове не укладывается. Как лиса узнала? Почему Алия явилась только после нее. Меня ведь предупреждали, говорили, предостерегали. -Ты такая бледная,-Рома придирчиво осматривает мое лицо. Интересно, макияж стерся? -Я знаю,-не в первый раз уже. Правда, падала я не от нервов,-проходили уже. -Сама виновата,-если Ляля опять начнет меня учить, что нужно правильно питаться, то я точно не выдержу. -Отстань,-я отмахиваюсь от него как от назойливой мухи,-тошнит. -А что, не привыкла еще?-Ляля вкладывает в свой голос как можно больше сарказма. Но я-то знаю, что он просто волнуется. -Отвали, а?-не до него мне сейчас. -Мы пойдём,-Рома поднимается с кресла и направляется к двери. -Да, на,-Бяша пулей вылетает за дверь и я уже слышу хруст снега за окном. Ляля пытливо смотрит на меня. -Ну?-я даже знаю, какой вопрос сейчас будет,-опять не ела? -Ела, Лялечка, честно,-так я ведь и вправду ела. Вчера. Ну и не суть, я уверена, что просто перенервничала. -Иди спать, завтра все расскажешь. Я не могу с ним не согласиться, потому что глаза слипаются как два переваренных пельменя. Хочется упасть на кровать и забыться. Что я, собственно, и сделала.