Конец света и прочие неприятности

Интермедия

Имя Бога. Да будет… человек?

      1609 год, Прага       Сентябрьский промозглый туман стелился по немощёным убогим улочкам Еврейского города. Дорог здесь не мостили, в частности, ещё и потому, что не хотели предоставлять дополнительное оружие в виде мостовых булыжников погромщикам. Зато все окна в темное время суток закрывали тяжёлые щитовые ставни, и ночная темень не разбавлялась ни единым проблеском света. Соваться же в Židovské Město гою в одиночку и при свете дня Божьего было чистой авантюрой. И то что, технически, человек, целенаправленно движущийся к задней калитке Староновой синагоги, был настолько иудеем, насколько им в принципе может быть ветхозаветный, в самом прямом смысле, персонаж, сути не меняло: шуба его была уже изгваздана грязью, а в переулки разбегалась, обиженно воя и ругаясь, малолетняя шпана, неосмотрительно посчитавшая одинокого пришельца лёгкой добычей.       Малоприметную узкую дверь открыл на стук молодой ашкенази, слишком юный для раввина — может быть, шамаш — и неприязненно уставился на пришельца.       — Что вам нужно здесь среди ночи?       — Я пришел к ребе Лёву, — непонятно каким образом, посетитель уже ввинтился в узкое задверное пространство и осматривался, будто вспоминая, как тут всё выглядело раньше.       — Махараль не принимает, уходите. Завтра днём придёте к нашему новому ребе…       — Мне нужен Иегуда Лёв Бен Бецалель прямо сейчас. Жаль сообщать вам об этом, но к утру он уже умрёт.       Служка набросился на жутковатого посетителя, не тратя лишних слов — крепкий и рослый, он рассчитывал легко скрутить невысокого наглого старикашку и вышвырнуть вон, но тот не замедлив шага щёлкнул пальцами и нападающий мешком повалился на пол. Пришедший даже не оглянулся.       Древний, по людским меркам, ребе Иегуда Лёв, уважительно называемый в общине Махаралем, обнаружился в крошечной комнатке, в которой не было ничего, кроме койки, стула и окна, слишком большого для такого маленького помещения. «Да будет свет», — сказал вошедший и свет возник, яркий и исходящий, казалось, от стен, но старик на лежанке даже не моргнул.       — Гот хэлф, ребе, — почтительно поздоровался гость.       — Давно не виделись, — проскрипел раввин в ответ сухим пыльным голосом. — Да и сейчас… Не вижу тебя, но голос узнаю. Ты пришел за мной?       — Это не моя работа. За тобой, как и положено, придет Азраил, — гость едва уловимо смутился. — Мне жаль, ребе.       — Это почему ещё? — удивлённо ответствовал тот. — Я прожил почти сто лет и немало успел за это время. Не вижу причин для сожалений. Но если не за мной, то?..       — Я пришел забрать тетраграмматон и записи, касающиеся производства голема, — времени ходить вокруг да около у гостя не было, он и так чуть не опоздал.       — Зачем они тебе? Мы же договорились не делать этого вновь, слишком опасно и непредсказуемо.       — И тем не менее ты научил своего преемника технологии, — пришедшему явно не по душе была эта идея.       — Моему народу может снова потребоваться защита. Даже такой ценой. Нашему народу, если уж на то пошло.       — Ты прекрасно знаешь, что я больше не иудей. Я даже уже не человек. Имя Бога не принадлежит ни тебе, ни твоему народу и ты должен вернуть его.       — Имя бога запечатлено в сердце каждого, — лежащий приподнял тонкую старческую руку и уронил на грудь над сердцем. — Я не дам тебе того, о чём ты просишь.       — Прошу, ребе? Я не прошу, а требую, — голос говорившего стал отдавать металлическим эхом.       — Ты уже не можешь ничего требовать от меня, Йахоэль, — старец закашлялся, на губах вспузырилась розовая слюна.       — Теперь меня называют по-другому, — гость с некоторым усилием взял себя в руки и тон его смягчился. — Ребе, у нас нет времени на споры.       — Тут ты прав, — несмотря на слабость, в тоне умирающего прорезалась ирония. — Зай гезунт, Метатрон. Биз балд.       В противоположном углу из теней проявилась высокая, темнее тёмного фигура, и поприветствовала Гласа Божьего вежливым кивком. Он всё-таки явился слишком поздно. _________

***

      Добиться от этого чёртова старого пройдохи Фэлла вразумительных ответов Нине так и не удалось. «Со всем уважением, дорогая, но ни мой бизнес, ни наши отношения с мистером Кроули вас не касаются. Я приношу извинения за хлопоты и неудобства, доставленные вам, но думаю, будет лучше, если вы выкинете это из головы». Да за кого он ее принимает?!       В принципе, Нина и добивалась, чтобы ее принимали именно «не за того», но все равно её раздражала такая непрошибаемость. С другой стороны, он хотя бы не стал снова пытаться ее гипнотизировать, уже прогресс.       Хорошо, раз не получилось напрямую, можно пойти и в обход. Если Фэлл не хочет ей ничего объяснять, придется выяснить, что произошло, и грозит ли что-то лично ей, другим путем. И Нина зачастила, чисто по-соседски, в книжный к новому управляющему.       Но тут её ждал неожиданный облом. Проблема была в том, что новенький Нину просто невероятно раздражал. И тот, возможно, это чувствовал, потому что держался настороженно, в хоть сколько-нибудь личные разговоры не вступал и вёл себя неприятно странно. Терпение и такт никогда не были сильными сторонами Ниныного характера, а это чудо в перьях как нарочно из себя выводило. Через несколько дней Нина сдалась и пересмотрела свою стратегию.       Мисс Сервис, как и следовало ожидать от такого ангела во плоти, восприняла сетования подруги на то, что бедняжке Мюриилу наверное тяжело и грустно одному в книжном, как руководство к действию. Обычно Нину бесила в людях вот такая нездоровая альтруистичность, но Мэгги она невероятно подходила. Та как будто создана была для того, чтобы помогать людям, чистый ангел. Так что её даже не пришлось просить — на следующий же день женщина вежливо, но решительно звякнула колокольчиком на конторке, привлекая внимание нового книготорговца, и предложила дружбу и помощь.

***

      Узнать, что у букинистов нет своей униформы, было настоящим ударом ниже пояса.       — А как же смер… то есть люди узнают, что я работаю в книжном магазине? — обескураженно спросил Мюриил у своей новой приятельницы.       Человек Мэгги (женщина. Смертные делились на мужчин и женщин. И ещё третьих, которые говорили про себя в единственном числе «они». Возможно, они как ангелы? Мюриил точно не понял и решил почитать об этом побольше на досуге. В объяснении Мэгги выходило слишком путано) оказалась очень приятной. Казалось, она понимает, что хочет сказать Мюриил, ещё до того, как тот открывал рот. Жаль, что сам ангел такого не умел, поэтому разговор периодически провисал долгими паузами, в которых он лихорадочно соображал, что она имеет ввиду и не будет ли слишком не по-человечески попросить пояснений. Но мисс Сервис, казалось, не беспокоило ни внезапно воцарявшееся молчание, ни странные вопросы (например: а люди часто этим занимаются? В смысле, они что, реально каждый день едят?)       — Думаю, они узнают об этом по тому, что обнаружат вас в книжном магазине и вы продадите им книгу, — Мэгги дружелюбно улыбалась, но в словах ее Мюриилу почудился какой-то подтекст. — Но я не стала бы на вашем месте слишком усердствовать с этим. Кажется, мистер Фэлл был очень привязан к своим книгам. Мало кому удавалось уйти отсюда с покупкой.       Возвращаясь к вопросу об одежде. После ухода Мэгги (она обещала заглядывать, чтобы справиться, как идут дела и не нужно ли чего) Мюриил подумал немного и воспроизвёл на себе то, что было надето на его новую подругу. По правде говоря, форма констебля нравилась ему гораздо больше: она была удобнее и как-то лучше подходила к его самоощущению, и так находящемуся сейчас в не слишком стабильном состоянии. Мюриил выглянул в витрину и увидел Нину, которая убирала посуду со столиков у кафе, чудом превратил свою одежду в такую же, как у бариста. Немного лучше, но все равно не то. Тогда ангел подумал, что неплохим временным решением будет просто копировать кого-то из смертных, попавшихся на глаза, пока он не найдёт время со всем этим разобраться. А сейчас его ждала целая куча ещё не прочитанных книг.       Так он и делал больше месяца и совсем уж было решил, что вопрос не стоит его времени и умственных ресурсов. Если бы однажды, выглянув по обыкновению на улицу, чтобы подсмотреть очередной наряд, не влюбился с первого взгляда.       По улочкам Сохо прогуливалась целая толпа косплеящей молодежи с ComicCona.

***

      Единственным ангелом, с которым Фурфур когда-либо разговаривал после своего падения, был тот жуткий тип, что сейчас, по слухам, заправлял всем Наверху. И опыт этот был, прямо скажем, не из тех, что хотелось бы повторить.       Демон прекрасно всё про себя знал: он был нерешительным, бесхарактерным и к тому же невезучим (спихивать свои неудачи на «не повезло» и «повезло, но кому-то другому» — универсальная отмазка, причём не только для жителей Ада). Но дураком он не был, и тогда, в 41-м прекрасно понял, что, во-первых, Кроули испугался не Фурфура с его грубо сработанным компроматом и непродуманными угрозами, а чего-то совсем иного. А во-вторых, что и ему самому стоит опасаться вовсе не собрата-демона, а как раз-таки этого круглощёкого и пухлогубого святошу, чьи ангельские голубые глаза истекали такой демонической яростью, что незадачливый папарацци почёл за лучшее убраться подобру-поздорову, не предпринимая попыток прихватить Кроули с собой. Пусть с этим Легион разбирается, свою задачу он выполнил. Много позже, когда по Кругам Преисподней прокатился панический слух о бешеном херувиме, угрожающем затопить Ад ко всем архангелам святой водой, Фурфур про себя даже порадовался, что его затея не увенчалась успехом: добейся он тогда своего — и пришлось бы работать на одной планете с этим… этим… Достаточно кошмарных эпитетов демон так и не нашёл, его передёргивало от одной мысли о такой перспективе и он всерьез подозревал, что пострадай тогда по его вине теперешний Владыка — и святая вода показалась бы виновнику теплым дождичком.       Когда очередная волна пекельных слухов донесла, что Князь повздорил со своим малахольным ангелом и вернулся в Ад, чтобы занять, как теперь говорили подхалимы, свое законное место, Фурфур испытал не удивление — чего удивляться поведению психов, но некоторое разочарование. Самому ему никогда не были интересны вот эти, перенятые от смертных как инфекция, заморочки с отношениями. Но почему-то некомфортно было думать о том, что два существа, достаточно… эммм, заинтересованных, чтобы вместе противостоять одновременно Раю и Аду, причём ещё и победить, или хотя бы не проиграть, так легко смогут забыть друг о друге из-за заманчивой должности. Было в этом нечто фальшивое, как в финале сериала, который внезапно решают продлить ещё на один сезон (демон и сериалы смотрел. Целых два, зато много раз. Их крутили (непрерывно, это важно) в Аду в качестве пытки для кинопродюсеров, и вполне вероятно, учитывая изощрённость мук, что к этому тоже приложил руку новый Великий Князь).       А теперь этот самый Князь вел Фурфура на официальное представление райскому агенту как ни в чём не бывало. Как будто он, Фурфур, ничего тому не задолжал. Согласитесь, было от чего трястись коленям.       По дороге Владыка то и дело щёлкал пальцами и пояснял: «Сломанный кассовый аппарат в кассе по продаже билетов (судя по длине очереди, не иначе как на чудом воскресшего Фредди)»; «Разряженные батареи сотовых в радиусе ста метров»; «Исчезновение «тех самых» вещей в брендовом магазине перед началом распродажи». Фурфур только кивал и хлопал глазами. Задавать вопросы он бы не успевал, даже если б осмелился.       Наконец они добрались до посольства, и к этому моменту Фурфур уже весь взмок. Он и не подозревал, что нахождение в физическом теле доставляет так много неудобств. Новая должность и так стремительно теряла привлекательность в его глазах, а уж от предстоящего знакомства он и подавно ничего хорошего не ждал.       Тем сильнее было его потрясение, когда он переступил порог книжного и увидел… ангела? А такое бывает вообще? Очевидно да, вот же он стоял, улыбался немного смущённо, нервно дёргая свои радужные подтяжки заложенными под них большими пальцами и не обращая внимания, что при этом короткая клетчатая юбка, которую они, якобы, поддерживали, переползла уже совсем не туда, где ей положено быть (впрочем, заметил это только Кроули и одобрительно про себя хмыкнул. Он от души надеялся, что его ангел уже успел увидеть и оценить зрелище и не сможет ни забыть его, ни каким-то образом развидеть). Фурфур в жизни себе представить не мог, что ангел может быть настолько ярко и мало одетым. И настолько — ангелом. У демона была беда со словарным запасом по части эпитетов, обозначающих нечто красивое — стандартная проблема всех обитателей Ада. Для райского агента у него и подавно нашелся только один: тот был очень-очень, просто невероятно и бескомпромиссно ангельским.       — Мюриил, — Князь, к изумлению стажёра, пожал протянутую ангелом руку. От такого неприкрытого взаимодействия с эфирным у Фурфура начались фантомные боли в несуществующих ожогах от святой воды. — Позволь представить — это Фурфур, наш новый резидент. Если вдруг будут с его стороны нарушения — сразу сообщай мне, идёт? А то пока отчёт через две канцелярии пройдет, тут уже такая каша заварится — сами не обрадуетесь.       — Хорошо… то есть, окей, Князь! — Мюриил неловко отсалютовал демону, но улыбка была вполне искренней.       — Так, агент-стажёр, это твой основной конкурент Мюриил. Инструкцию помнишь?       Фурфур помнил. В самом её начале крупными буквами в нескольких вариантах (один из них содержал больше обсценной лексики, чем связного текста) было написано, что наносить какой бы то ни было прямой ущерб резиденту вражеской конторы, равно как и портить, любым способом, посольское имущество, запрещено без персонального и недвусмысленного санкционирования лично Владыкой Ада.       — Вот и… — Князь на секунду задумался, подбирая слово, которое бы не было синонимом к «хорошо», но при этом не шокировало небесного агента, — зашибись. Ты вроде бы собирался мне что-то показать, пернатый? — обратился он уже ангелу.       — Да, только не здесь, окей? — запунцовел щеками Мюриил. — В подсобке, — ангел стрельнул глазами в агента Преисподней, — Только вам, Князь. И тут кое-что… — он отпустил, наконец, многострадальные подтяжки, поправил галстук и скрестил руки на груди в несколько оборонительном жесте, — в общем, мы бы предпочли: «собирались» и «пернатые», если не возражаете.       — Не вопрос. Выкладывайте, что там у вас.       И довольно пискнувшие Мюриил буквально уволокли Великого Князя Ада в подсобку.

***

      Демон развалился на диване в гостиной отельного номера (какой смысл быть бессмертным сверхъестественным существом и при этом экономить на люксе?) в самой расслабленной, искушающей и невиноватой позе, какую только сумел принять. Но толку от этого было немного: Азирафель в его сторону даже не смотрел. Он сидел на другом краю этого совершенно некстати длиннющего дивана и сосредоточенно вглядывался в экран ноутбука.       — Ангел, ты уверен, что тебе там удобно? — демон слегка поёрзал, смещаясь поближе в сторону любовника, но тот и не пошевелился.       — Вполне.       Кроули дотянулся до херувима босой ступнёй и начал поглаживать ею затянутое в тонкую шерсть брюк бедро.       — Я злюсь.       Поглаживания стали только заинтересованнее и интенсивнее. Азирафель вздохнул.       — Не в таком смысле. И раз уж ты спросил, мне не удобно. За тебя перед Мюриил. Что ты наговорил им, бессовестный?       — Она хотела знать про униформу у букинистов, ну я и…       — …Посоветовал ей подтяжки. И галстук-бабочку. И юбку из, прости Господи, шотландки, которая уже, чем мой ремень. Ты зачем дразнишь бедного… бедную… кто они там сейчас, ангела?       Бес попытался было подкопаться под ангела уже обеими ступнями: тот был восхитительно теплым, а у беса уже пальцы на ногах замёрзли, но услышав такое, аж подпрыгнул.       — Дразнил я вообще-то не их!       — Тем более. Ты их использовал! И вообще, это попахивает фетишизмом, не находишь?       — Ты что, ревнуешь? — слегка опешил демон. Такого поворота событий он не предполагал: в конце концов, это же были Мюриил!       Азирафель посмотрел на партнера очень укоризненно:       — Ну сколько можно? Ты над ними постоянно издеваешься!       — Я? Когда это? — тоном оскорблённой невинности вопросил Кроули.       С ещё одним тяжёлым вздохом херувим всё же привстал, давая возможность бессовестным бесовым конечностям поднырнуть куда потеплее.       — Даже и не знаю. Может быть, когда сказал, что телевизор — это окно в параллельную реальность?       — И в чём тут неправда?       — Или когда полчаса распинался, что соловьи, которых заставляют умолкнуть, мутируют в крокодилов и приводил в доказательство тот аргумент, что и те и другие несут яйца?       — Они знали, что это метафора! Я видел твоего чертова Брэма в стопке прочитанных книг.       — И что демонов штрафуют за соблюдение правил дорожного движения…       — Ты так уверен, что нет? — демону уже наскучила эта игра, к тому же, чёртов херувим до сих пор сидел, а по всем правилам должен был уже лежать.       — И…       — И за то мыло забавной формы я уже извинился! Ангел, ну чего ты такой нудный? Кроме тебя, между прочим, всем весело! Просто Мюриил тебе не нравятся!       Вообще-то это не было правдой. Азирафель чувствовал вполне искреннюю симпатию к преемнику, но гораздо более сильным было чувство ответственности, раздражения от наивности и внушаемости ангелка, а также дискомфорта от того, что теперь они живут в его доме и всем там заправляют, а сам он — всего лишь гость. К тому же херувим полагал, что Земля для Мюриил — слишком опасное и непредсказуемое место, чтобы оставлять без присмотра, а времени «нянчиться» с ними у Верховного не было.       Словом, ангелу знать о таком было неоткуда, но в терминах человеков эта мешанина чувств называлась «комплекс старшего брата».       Бес подобным не заморачивался. Оценив креативный внешний вид нового агента, он отжалел из глубин своего кабинета ящик с комиксами и мангой недоапокалипсисных времён — наследие Адама Янга. А в качестве реакции на ворчание партнёра насчёт сомнительной профессиональной пригодности «инспектора-констебля» вообще зачастил в книжный, по его собственным словам: «коварно втираться в доверие к врагу». Азирафель же подозревал, что партнёр просто хочет утереть ему нос, натаскав небесного агента лучше, чем это бы сделал сам Верховный Архангел.       — У тебя теперь свой стажёр имеется, — херувим сдался наконец, отставил в сторону ноутбук и тоже растянулся на диване, — его бы и гонял.       — Не интересно. Он меня боится, будто я исчадие Ада какое-то! А Мюриил мне новый комикс демонстрировали, делают успехи.       — И что в этот раз? — заинтересовался Азирафель.       — «Сага о Форсайтах». Хотя их комикс-версия «Истории европейского права» была, эммм… зажигательнее. Особенно глава про Средние века.       Вечер, несмотря на препирательства, а может и благодаря им, был очень уютным, и ни ангелу, ни демону не хотелось омрачать его для партнёра. Поэтому они в очередной раз отложили плохие новости на завтра. Это, увы, уже становилось традицией.