Here with me

Контрольные и экзамены близились вместе с рождественскими праздниками. Расстраивало, что из-за занятости Чонвон мало времени проводил с Джеем. В основном они  готовились вместе, но почти всегда рядом были Джейк и Сонхун. Как бы ни хотелось Яну провести время наедине с Чонсоном, от лучшего друга он отказаться не мог. Оттого редкие встречи и свидания были еще ценней. После комендантского часа парни общались с помощью писем или патронусов – Джей научил младшего создавать патронуса и передавать с его помощью сообщения. В тот раз пуффендуец в очередной раз изумился эрудированности своего парня и тому, как терпеливо он все объяснял и показывал. В итоге его орел стал частым гостем в спальне Пуффендуя, а кот Чонвона нередко появлялся в башне Гриффиндора. Патронусы оказались одним из самых удобных методов общения, особенно если вы находитесь в разных концах замка, и надо срочно передать короткое сообщение. Поэтому заклинание получило популярность в их компании. Чонвон как раз находился в теплицах Пуффендуя, когда к нему явилась лиса Сону, но ее послание не на шутку встревожило их с Джейком: - Чонвон, срочно приходи на опушку за хижиной лесничего. Поспеши! Это касается Джея. Друзья встревоженно переглянулись между собой – до начала занятия оставалось не более 10 минут, но голос Сону казался обеспокоенным, как будто друг на грани паники. Медлить было нельзя. - Я побегу, а ты прикрой меня, - попросил Чонвон.  – Скажи, что живот заболел, и я пошел в больничное крыло. - Ты беги, а я отпрошу нас у профессора Стеббль и догоню тебя,  - озвучил свое предложение Джеюн. Декан их факультета любила обоих, а Шима особенно – у Яна не было сомнений, что добрая женщина не устоит перед чарами и яркой улыбкой капитана. Чонвон лишь кивнул и помчался в назначенное место, бросив вещи за партой. Он был уверен, что не успеет вернуться к началу занятия, но сейчас на это было наплевать. Главное, чтобы с Джеем было все в порядке. За те несколько минут, что он несся на опушку, голову посетили десятки идей. Что могло приключиться? Он видел Чонсона за завтраком пару часов назад – тот вел себя как обычно, был спокоен и собирался на пару по трансфигурации. Но Сону не стал бы поднимать шум на пустом месте. Произошло что-то серьезное. Когда Ян завернул за избушку лесничего, перед его взглядом предстала неприятная картина – разъяренный Джей и висящие перед ним вверх тормашками фигуры – одна в синем, другая в зеленом. Чуть поодаль стоял Сону и что-то кричал, но палочкой воспользоваться не мог – его руки за спиной крепко удерживал Сонхун. - Джей, ты что творишь? – Чонвон на всех парах подлетел к парню, перетягивая его внимание на себя. - Восстанавливаю справедливость, - выражение лица Чонсона не предвещало ничего хорошего. Его глаза были немного прищурены, челюсть сжата, всё свидетельствовало о том, что кто-то его очень разозлил. - Это по-твоему справедливость? – едва не взвизгнул Ян. – Верни их, пожалуйста, на место, давай во всем разберемся, - чуть понизив голос. - Этот, - Пак указал на барахтающегося в воздухе когтевранца, - Заколдовал бладжер, который чуть тебя не убил. Чонвон перевел взгляд на студента – то был семикурсник, Ян пару раз его видел вместе с Хисыном, но имя вспомнить не смог. А по соседству барахтался… - А этот, - продолжил Джей, переключая свое внимание на слизеринца, - заплатил ему за это, потому что поставил большие деньги на победу своей команды. И ему было плевать на то, что кто-то может всерьез пострадать, главное – не потерять галеоны. Чонвон присмотрелся к висящему в нескольких метрах над землей студенту и с удивлением понял, что это был Бомгю. Тот самый, что друг Сону. Тот самый, что спрашивал у Кима о его самочувствии. - Ты что-нибудь знал об этом, Сону? – Джей обратил свой орлиный взор на Кима, подходя чуть ближе. - Конечно нет!  Я и представить себе не мог, что он способен на такое, - Сону перевел взгляд на Яна, в глазах слизеринца стояли слезы. – Чонвон, я говорю правду. Я не подозревал, что Бомгю причастен. - Я тебе верю, - пробормотал Ян, все еще с трудом переваривая информацию. Тяжело было поверить в то, что кто-то мог поставить чужую жизнь под угрозу из-за горсти монет. Чонвон был расстроен и разочарован – он не слишком близко знал Бомгю, но тот всегда казался ему забавным и безобидным шутником. - Я не хотел, чтобы кто-то пострадал, клянусь! – кричит Чхве, его лицо уже покраснело от долгого пребывания вверх ногами. - Я лишь надеялся, что… - Заткнись! – рявкает Джей, взмахивая палочкой. Больше изо рта Бомгю не вырывается ни слова – только несвязное мычание. Так Чонвон узнает, что Джею под силу и невербальные заклятия. - Дай ему объяснить! – просит Сону, - Чонвон, пожалуйста, давай выслушаем его. Я уверен, у него были причины так поступить. Бомгю не плохой… Ян переводит растерянный взгляд с парня на друга, не зная, как поступить. В итоге делает глубокий вдох и выдох, сжимая пальцы в кулаки и пытаясь привести пульс в норму. Надо поступить так, как считаешь правильным. - Джей, отпусти их, - старается, чтобы голос звучал уверенно, – Не будем устраивать самосуд. - По их вине ты чуть не погиб, Чонвон. Я никогда этого не прощу. - И не надо прощать. Мы выслушаем их и отведем к директору. Он накажет их по всей строгости правил. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, - пуффендуец берет ладонь парня в свою, крепко и уверенно сжимая, и смотрит тому прямо в глаза. – Не позволяй гневу управлять тобой, Чонсон. Ты выше этого. Спустя несколько мгновений Пак кивает, совершает очередной взмах палочкой – оба студента с размаху падают на землю, потирая ушибленные части тела. - Чонвон, мне правда жаль, - к Бомгю возвращается способность говорить. – Я не хотел причинить тебе вред, бладжер должен был просто отвлечь, помешать тебе поймать снитч, а не сбивать с метлы! Когда я договаривался с Уёном, тот обещал, что так и будет, но вышло…- Чхве качает головой, не смея посмотреть пуффендуйцу в глаза. - Прости меня. - Я не виноват! – вскрикивает когтевранец рядом с ним. – Я лишь сделал то, что меня просили. Заговор вышел слишком сильным… Изначально задумывалось не так. - Что это было за заклинание? – Чонвон переводит взгляд с виновников на Джея и обратно в попытке добраться до истины. - Я думаю, он использовал непросительное заклятие, империо, либо же конфундус, - выдвигает предположение Джей. – А потом стер следы, подменив бладжер. Тот бладжер, который проверяла профессор Трюк, действительно был самым обыкновенным. - Вот как, - прикрывает глаза Ян. Удивительно, на какие ухищрения пришлось пойти когтевранцу, чтобы провернуть все это. – Должно быть, вам двоим были позарез нужны деньги. Сонхун, отпусти, наконец, Сону, он ничего не сделает. Давайте отведем этих двоих к директору. Первую половину пути вся шестерка идет молча – каждый думает о своем. По пути встречают встревоженного Джейка, но Чонвон просит друга вернуться на урок, пообещав, что все расскажет позднее. Они уже приближаются к школе, когда Чонсон берет его за руку и крепко сжимает. - Сильно злишься? Ян неопределенно ведет плечами. - Не на тебя. Вся эта ситуация бесит. И расстраивает. Почему ты сразу не позвал меня? Почему не рассказал обо всем? Ты наверняка все это узнал не за один день. За те месяцы, что они общались с Джеем, Чонвон успел о нем многое узнать. Нетрудно было догадаться, что все три недели, что прошли с матча, Пак вел свое расследование, держа все в тайне. Это удручало. - Наверное, ты в праве сердиться, - признает гриффиндорец. – Но я знал, что так и будет. Могло показаться, что гнев застилал мне глаза, но я был в здравом уме. Я хотел их наказать, Чонвон. Желал, чтобы они усвоили урок на всю жизнь. В этом был весь Джей – готовый на все ради дорогих ему людей. Разве Чонвон мог его за это винить? Понимал же, что поменяй их местами, он вел бы себя так же. Не простил бы обидчика своего парня. В этой ситуации важно не позволить Паку перейти черту. - Считаешь, нанести им увечья было бы справедливо? - Не знаю. Все больше и больше склоняюсь, что справедливости не существует. - Если будет доказано, что Уён использовал империо, его могут исключить и даже навсегда лишить палочки, - задумался Чонвон. - Ты хотел бы этого? Ян промолчал. Он - не судья и не Бог, чтобы вершить правосудие. Пускай директор решает, потому что Чонвон не считал, что в праве это делать. Они шли дальше молча – сзади доносились отрывки тихой перепалки слизеринцев. - Я знаю, что ты сердишься, но у меня не было выбора. - Сержусь?! Бомгю, я в бешенстве, - едва не взвизгнул Сону. – Ты мог рассказать мне, я бы помог с деньгами. - Ты даже не представляешь, о какой сумме идет речь. Я проспорил очень много. И эти люди…расправились бы со мной, не отдай я им долг. Ставки были единственным вариантом. - Мы бы что-нибудь придумали…Ники бы обязательно нашел выход. - Только не приплетай сюда Нишимура, - фыркнул с отвращением Бомгю. – Он бы ни за что не стал мне помогать. И я бы никогда к нему не обратился. - И вот к чему это привело. Ты считаешь его плохим, но сам поступил гораздо хуже, - Сону ускорился, оставляя Чхве позади, демонстрируя, что разговор окончен. Когда вся шестерка оказалась у кабинета директора, Сону понял, что больше ничем не сможет помочь ни Чонвону, ни Бомгю. На этом его миссия была завершена. - Я пойду, мне надо возвращаться на занятия. - Спасибо, что прислал ко мне патронуса, - тихо поблагодарил Ян, подходя ближе. - Я знаю, что Бомгю поступил ужасно, но он был моим другом. Теперь я не знаю, что и думать, но не могу просто вычеркнуть все хорошее, что было. Он неплохой человек, но обстоятельства иногда заставляют нас совершать страшные вещи, - Ким смотрел проникновенно и с печалью на красивом лице. – Мне пора идти. - Встретимся за ужином, - бросил вдогонку Чонвон. Сонхун тоже распрощался со всеми и поспешил вслед за слизеринцем. Джей произнес пароль, горгулья отпрыгнула, освобождая путь к кабинету, за дверью которого решится судьба двоих из них. - Сону, постой! – Сонхуну пришлось ускориться, чтобы догнать слизеринца. Тот действительно остановился, оглядываясь через плечо, позволяя Паку нагнать себя. – Мне кажется, или в последнее время ты избегаешь меня? - Я? – неподдельно изумляется Ким. – Не было такого. Наоборот, это ты стараешься держаться от меня подальше. - Ни в коем случае, - усмехается гриффиндорец. Сону незаметно косится на идущего рядом парня и понимает, что за усмешкой тот прячет стеснение. С каких пор Сонхун стал смущаться? Он казался уверенным в себе, всегда выглядел так, будто ему все нипочем. А при беседе один на один все иначе. - Ты не обижаешься на меня из-за бала? – осторожно интересуется слизеринец. - Нет. Это моя вина. Надо было пригласить тебя еще тогда в Хогсмиде. Я сам упустил свой шанс. Сону не знал, что на это ответить – его щеки покраснели от смущения, а на лицо пыталась выползти дурацкая улыбка. Видимо, сказывались побочные эффекты прежней влюбленности – рядом с Сонхуном он не мог вести себя, как нормальный человек. - Сону, скажи честно, - Пак продолжил, заполняя вязкую тишину. – Если бы я пригласил тебе раньше Нишимура, ты бы пошел со мной? - Конечно, - сердце Кима забилось быстрее, но признание далось легко. Он не стал бы лгать самому себе – Сону действительно хотел, чтобы вратарь Гриффиндора пригласил его на бал. Но теперь они с Ники вместе, и ему пора отпустить Сонхуна и все воспоминания о нем. - Пригласи я тебя тогда первым, мог бы я рассчитывать на то, что ты станешь моим парнем? – Сонхун остановился и взял Кима за руку, немного разворачивая к себе и заставляя взглянуть в глаза. - Этот вопрос не имеет смысла, да и я не смогу на него ответить, - Сону тянет как-то устало, измученно.  – Раз у нас день откровений, скажу так – на втором курсе ты очень нравился мне. Я написал письмо с признанием и подарил тебе на день святого Валентина, но ты избавился от него, разбив мне сердце. Я еще долго не мог отойти, - усмехается, но как-то горько. – Скажи кто-то мне тогда, что спустя 4 года ты позовешь меня на бал, я бы не поверил своему счастью. Но я уже не тот глупый влюбленный мальчик. Я понял, что люди могут быть жестоки и не считаться с тобой и твоими чувствами. - Но я не выбрасывал твое письмо, - растерянно пролепетал Пак. – С чего ты это взял? Оно до сих пор хранится в одном из старых учебников у меня дома, я уверен. - Моя одногруппница видела это и рассказала мне, - нахмурился Ким. – Я тогда проплакал весь день. - Это, наверное, было одно из писем, которые отец слал мне. Он был слишком строг и требовал многого, и я злился на него. Оттого и избавился от письма. - Но почему ты не подошел ко мне, даже не посмотрел в мою сторону? Даже если я не нравился тебе, ты мог бы объясниться, а не делать вид, что меня не существует! - Всё просто – я струсил. Я не знаю, почему шляпа распределила меня на Гриффиндор – это величайшая ее ошибка. Я никогда не отличался храбростью. Мои оправдания покажутся глупостью, но все же я хочу, чтобы ты меня выслушал, - Сонхун все еще не отпускал его руки. – Мой дед всегда шутил, что на мужчин в нашей семье наложено проклятье – они могут полюбить лишь однажды и навсегда. Он так любил бабушку, а отец – маму. Моя мать умерла, когда мне было десять, и это оставило глубокий след, отразилось на всей нашей семье. После ее смерти все изменилось, к слову – в сказанном дедом есть доля истины – отец до сих пор один и никого не встретил. Тогда же я верил в проклятие и боялся, что полюблю кого-то, а этот человек исчезнет, как и мама. Поэтому предпочел сделать вид, что никаких признаний не было. Но письмо все же сохранил. Дурачок, правда? - Нет, - Сону еле сдерживается, чтобы не заплакать – так его тронула история гриффиндорца. – Ты совсем не глупый, Сонхун. Мне очень жаль, что это случилось с твоей мамой, твоей семьей. Если бы я знал… - Ты не виноват, - улыбается Пак, аккуратно стерев пальцем с лица Сону одинокую слезинку. Слизеринец от этого жеста замирает, забывая, как дышать. – Я больше не верю в проклятья, кроме того знаю, что его никто не накладывал. И мне жаль, что не подошел к тебе тогда. Прости, что причинил тебе столько боли. - Это все ерунда, - машет головой Ким. – Ты пострадал намного сильнее. Сонхун наконец отпускает его руку, и двое молча идут по коридору. Их шаги эхом отражаются от стен, нарушая тишину. - Мне правда пора, - тихо бормочет Сону. – Я и так пропустил половину пары по рунам. - Я надеюсь, скоро увидимся. Давай больше не будем отмалчиваться, хорошо? Ким поспешно кивает, прощается и торопливо шагает к нужному кабинету. В душе у него полный раздрай – уже не получается считать Сонхуна злодеем и разбивателем сердец. Всё окончательно запуталось.