Алфавит по кинктоберу!

Хэллоуин! Время ужасов и кошмаров! Разумеется, все студенты театрального института были без ума от надвигающегося праздника. Сокурсники Коли все уши ему прожжужали о том, как классно проведут этот день, кто–то пойдёт колядовать, кто–то — готовить тематические блюда, а кто–то будет пугать людей. На самом деле, Гоголь бы сделал всё вышеперечисленное, но одна мысль перекрыла все планы: он пойдёт искать нечисть! Вот только, где эта нечисть водится? Возможно, где–то прямо под носом? Клоуна озарила мысль о парне, который давно привлекал его интерес. Сигма учился вместе с ним, всегда пунктуальный и прилежный, но неразговорчивый молодой человек. Фарфоровая кожа, серебристо–белые глаза, строго–прямые двухцветные волосы и худощавое телосложение. На один единственный вопрос от Николая — «И зачем ты поступил на театральный?» он отвечал — «Чтобы понимать человеческие чувства». Чёрным по белому было написано, что тот связан с паранормальщиной! Но как же подступиться к Сигме, выудив хоть какие–то ответы? ~~~ Следя за проезжающими трамваями в этом забытым Богом районе, Коё перевела взгляд на Гоголя с подозрением. — Зачем тебе это знать? Почему тебя привлекла к себе дьявольская роза? — Ну, потому что! Надо просто. Девушка закатила глаза, хмурясь. — Сигма обычно проводит время в одной заброшенной церкви, там где ещё часовня рядом. Хочешь нарваться на неприятности–туда тебе и дорога. Разумеется, Николай знал, что она так не со зла. Просто у Озаки были какие–то странные предубеждения и свои мысли, которые она не озвучивала. — Спасибо, в любом случа– — И будь осторожен. Коё поднялась с лавки и пошагала прочь, погружаясь в свои мысли. Гоголь пожал плечами. ~~~ Мрак поглотил церковь изнутри. Сигма зажёг свечи, которые едва осветили помещение. Глядя на свечи за упокой, он задумался: можно ли было молиться за своего бывшего любовника? Много лет назад тот погиб, но теперь учился в том же университете, что и он сам. Перерождение, значит? Сплитовый не знал, как себя вести и что думать. Гоголь не помнит его, и это было самым разочаровывающим фактом на данный момент. В груди закололо: ярко–алые розы царапали всё внутри шипами. Лепестки немного щекотали горло. Аромат ладана успокоил его, а свежий ветер потрепал волосы, прорвавшись через открытую дверь. Николай зашёл внутрь, осматриваясь. — О, Сигма! Ты… — Зачем пришёл? Брови шута поползли вниз. Да что за день, все перебивают! — Ну… тебя навестить, конечно же! А чего ты тут тусуешься, а не дома или в общаге? Вампир сузил глаза тучного оттенка. — Я тут живу. Лицо Гоголя вопросительно вытянулось. — Эээ…в заброшенной, полуразрушенной церкви? Сигма кивнул. — Я чувствую себя комфортно здесь. А ты?... Паяц спохватился: он–то пришёл чтобы его о другом спрашивать, вот только слова вылетели из головы, и их сменило странное настольгическое чувство. — …Да я... поговорить пришёл. Слушай, тебе не кажется, что это уже было? Сигма задумался над ответом, а затем присел на скамью около икон, и Коля сделал тоже самое. — Ты прав, наверное. Годы идут, а ничего не меняется. Сигма закашлялся, а грудь пронзила острая боль.На дрожащую ладонь стекла кровь и лепестки. Гоголь внимательно наблюдал за ним. — Что с тобой? Неуверенно спросил он. — Просто моя душа до сих пор скорбит. — По кому? Двухцветный не ответил, опустив взор в блестящий пол. Помолчав так пару минут, Николай осмелился задать вопрос, глядя на его клыки. — Давно хотел спросить насчёт клыков, они... накладные, или ты вампир? И часто вы кровью с лепестками плюётесь? Сигма не понял долю шутки в его вопросе, и серьёзно ответил: — Да, я вампир. Касаемо роз — они обозначают сильную страсть и любовь. Обычно цветы прорастают тогда, когда вампир этого лишается. Я понимаю, если ты не сможешь смотреть на меня как прежде. На секунду фокуснику показалось, что его троллят, но вспомнив слова Коё до него дошло, что тот искренен. — Ты говоришь правду?! Уж не знаю, что у тебя там случилось, но эт…соболезную, чел. С нервной усмешкой пробормотал Николай. Сигма посмотрел ему прямо в глаза. — Я могу тебя поцеловать? Николай был удивлен, но вместо ответа приблизился и коснулся чужих уст. Почему–то они казались родными. Вампир–студент охнул, царапая клыками чужие губы и надеясь, что не потеряет контроль. Этот поцелуй ощущался как возвращение домой. Положив Гоголя на лопатки, Сигма трепетно раздел его, и боль в груди почему–то поутихла, хотя всё ещё ныла. Щёки юного студента зарумянились, и он отвёл взгляд. Старший вынул большие свечи и зажёг их, кладя на чужой впалый живот. Взяв специальное приятно–пахнущее масло, он обмакнул длинные пальцы в него и вставил внутрь. Николай охнул, чувствуя, как ловкие руки двигаются внутри. Он начал стонать, когда воск от свечей стал таять, растекаясь по телу. Сигма иногда кусал его, зализывая ранки и прижимая к себе. Совершив финальный толчок, вампир излился внутрь. Гоголь прислушался к своим ощущениям, чувствуя странное удовлетворение, а затем кончил, смешивая сперму и воск от свечек. Вампир же положил руку на грудь.У него появился былой трепет и биение сердца ощутилось более явно. Словно шипы роз наконец ослабли.