петля

*** с ним проживёшь до самой старости со мной, возможно, меньше недели не обещаю быть вместе в горе и радости но так тебя ещё не имели мой девиз — это честный, упорный труд он, конечно, покажет тебя своей маме позовёт мусоров, вдруг на вас нападут я вырву нападающим трахеи зубами он, конечно, человек хороший как за каменной стеной и прочий бред я — агрессивный, обдолбанный, пошлый зато интереснее, чем человек остаться с ним — просто хуйня всю жизнь движение вниз не люби его — люби меня я заебись ***

—думаешь над тем, чтобы бросать?—между разговором задает вопрос дима, раскачивая ногами поочередно в воздухе и вглядываясь в силуэты опустевшей в позднее время суток площадки. парни залезли на гаражи и теперь сидели на самом краю, раскуривая одну пачку на двоих. на дворе стоял прохладный вечер июня, самый первый месяц лета, и за этим вечером их поджидали долгие и многообещающие летние каникулы, после которых следовал девятый класс. но о первом сентября, к которому они приближались все ближе с каждой секундой, проведенной здесь, даже не хотелось задумываться и вовсе. они учились жить настоящим вместе, подобными разговорами и подобным времяпровождением, учились воспринимать прошлое за воспоминания, которые стоит отпустить, а будущее за нечто недостижимое, которое они сами будут вершить. —неа, —честно отвечает олег, затягиваясь и поднимая голову к небу. небосклон был темным, почти черным, но вблизи густой россыпи звезд он плавно становился ярче, озаренный их светом. в последнее время друзья виделись реже, чем обычно, но олег диму за это не осуждал, потому что сам в какой-то степени был виновен. и тот, и другой состояли в отношениях: дима внезапно сошелся с астрид, а олег уже как полгода встречался с катей. стараясь уделять время своим партнерам, парни не находили времени на встречи, но зато каждый раз, как им всё-таки удавалось увидеться, старались выжать это время по максимуму, —а ты? —да, —в ответе димы промелькнула какая-то расстерянность, и шепс моментально среагировал, переводя на него взгляд. матвеев демонстративно стряхнул пепел вниз, затем потушил сигарету о кирпичную стену постройки и сбросил окурок вниз. —серьезно ты настроен, —подметил олег, сводя брови к переносице. время уже близилось к комендантскому часу, и шепс понимал, что скоро парням придется разойтись. да и темы для разговора уже заканчивались, потому что ребята обсудили все произошедшее ранее за прошедшие несколько часов их прогулки. дима сейчас подкинул новое обсуждение, поэтому юный медиум зацепился за него, чтобы оставшееся у них время не молчать, —а че так? —ну, —неловко продолжил матвеев, пряча свои худощавые ладони за длинными рукавами черного свитшота, —мне это уже не нужно. да, наверное, сложно будет бороться с зависимостью... но я справлюсь, потому что.. —потому что у тебя теперь есть астрид, —с неким презрением закончил за него шепс, и понял, что прав, когда столкнулся с виноватым взглядом матвеева. парня одолевала злость и обида, ведь он общается с димой уже который год, и диму желание бросать курить за это время ни разу не посетило. а тут вдруг появляется на горизонте эта китаянка, и он, как последний влюбленный идиот, решает избавиться от своих вредных привычек в ее объятиях. это несправедливо, но олег понимал, что права злиться у него нет. друг и девушка—понятия далекие и сильно разные. —пройдемся вместе до перекрестка?—спустя минуту молчания спрашивает дима, разряжая гнетущую обстановку в голове олега, и тот одобрительно кивает. парни одним рывком поднимаются на ноги и перескакивают на крышу гаража пониже, чтобы оттуда спуститься наименее травмоопасно при помощи растущего рядом дерева. оказавшись на земле, они вновь были увлечены в непринужденный разговор, и добрались до места, в котором им приходилось расходиться. —увидимся на днях?—между делом спросил шепс, уже протянувший руку, чтобы попрощаться с другом рукопожатием. —только если на следующей неделе, —непринужденно ответил ему дмитрий, расплывшийся в довольной улыбке, —все дни уже забронировала астрид, без обид. олегу оставалось лишь хмыкнуть. без обид, так без обид: когда дима всё-таки найдет время на своего старого друга, он будет вести себя как обычно, будто ничего не произошло, но каждый раз, когда матвеев предпочитал ему свою девушку, плотно засядет у парня в голове. *** у олега было ощущение, что дома его никто не ждал, поэтому возвращаться ему не хотелось. каждый раз парень старался до последнего оставаться в компании, чтобы ему не приходилось идти домой. а когда всё-таки приходилось, то он шел медленно, расстягивая дорогу. специально курил, чтобы потом шататься час по городу в ожидании, когда же запах выветрится, чтобы иметь оправдание для самого себя, почему он пока не может пойти домой. оправдание находилось, стоило только ему случайно столкнуться во время такой прогулки с братом. он всегда выглядел счастливым и уверенным в себе, всегда был в чей-то компании. ему не нужно было тянуть время, он мог прийти домой, когда только захочет, и его бы там охотно встретили. мог сделать что-то будничное, и его за это все равно бы похвалили. младший хотел быть на него похожим, потому что он имел влияние, его всегда любили, все внимание доставалось ему. но ненавидел и проклинал, когда брат позволял себе ударить его за малейшую оплошность, вгонял в чувство вины даже тогда, когда олег не был виноват, когда наказывал молчанием, если ему могло что-то не понравиться. со временем желание ровняться на александра шепса утихло, и олег заставил себя верить в то, что окончательно от него избавился. но образ брата, который всегда его превосходил, плотно засел в его голове и не собирался оттуда вытесняться. каждый раз, когда олег плошал, он задумывался: "а как бы поступил саша?" парень представлял, что если бы был бы на него похож, то его промахи воспринимали бы за нечто верное и истинное, а не за грубые ошибки. с возрастом он перестал стараться показаться умным и достойным родительской любви. на олега в один прекрасный момент снизошло осознание, что его никогда не полюбят так же сильно, как и брата. поэтому он был вынужден опустить руки, как минимум из-за того, что саша наказывал его за все попытки подняться в глазах мамы и папы. было невыносимо каждый раз лежать в кровати, не в силах заснуть, после очередной попытки задушить его подушкой. но саша никогда не повторялся и каждый раз его наказание было все изощреннее и изощреннее. олегу будет стыдно кому-то рассказать это в подробностях, поэтому он продолжит молчать. *** парень сверлил взглядом экран, на котором была открыта переписка с катей. два новых сообщения, воспринимать которые хотелось только как глупую шутку. внутри все закипало, но возможности на проявление этих эмоций у парня сейчас не было. он снова и снова перечитывал то, что девушка ему написала. "я уже второй месяц тебе изменяю." она же пошутила, да? все время, пока они были в отношениях, олег старался не срываться на нее, не показывать девушке свою ревность, которая часто переходила все границы и моральные нормы, а она.. водила его за нос два месяца, делала вид, будто ничего не происходит, врала ему в глаза, а теперь с такой легкостью признается в этом. "и больше не хочу тебе врать. прощай, мы расстаёмся." шепсу захотелось разбить телефон об стенку. с каким пафосом она это говорит! будто он смог бы простить ей измену. естественно, они расстаются. и единственное, о чем олег жалеет—это о том, что катя отобрала у него возможность первым разорвать их отношения. и даже не извинилась. и даже не сказала с кем, чтобы у шепса была возможность сорвать весь свой гнев на нем. и на ней заодно. может, олега и правда никто не способен полюбить, но он заслужил к себе хотя бы человеческого отношения. наверное? заслужил же? телефон всё-таки отлетел в стену, а экран на нем разбежался в трещинах, и некоторые осколки попадали на пол. уберет позже. сейчас лишь бы прийти в себя. чувство несправедливости в его сторону, с которым олегу приходилось мириться всю свою жизнь, сейчас особенно обострилось. нужно покурить. в спешке парень накинул на себя куртку и натянул кеды, не потрудившись их зашнуровать. пока сигарета тлела в руке, а в лёгких растворялся необходимый ему сейчас никотин, ноги несли олега шепса сами в знакомом направлении. в котором он уже давно не ходил. давно не приходил на порог к диме матвееву, не переступал его, не посещал его комнату. в другой день он бы побоялся явиться просто так, без предупреждения, но сегодня на все эти формальности было плевать. лишь бы только дима оказался дома, иначе олег не сможет сам справиться с захватывающими его эмоциями. перед дверью шепс замер в нерешительности. всё-таки их взаимоотношения перестали быть достаточно близкими, но дима, тем не менее, остается первым, и теперь последним в списке экстренной психологической помощи. черт с ним. олег постучал пару раз. сначала тихо, а потом все громче и громче в надежде, что его наконец услышат. за дверью была тишина. наверное, димы нет дома. олег стучался еще пару минут, пока его рука в отчаянии не обвисла. ему не открыли, что было сейчас сравнимо с предательством. сил идти куда-то еще больше не было, поэтому все, что шепсу оставалось—это усесться на ступеньку и просто ждать. непонятно чего. то ли когда отпустит и станет легче дышать, то ли когда гнев отступит и освободит дорогу другим эмоциям, то ли пока его кто-нибудь наконец заметит. лучше, чтобы это был дима, чем кто-то из его родителей или соседей. не самая лучшая картина сейчас: олег шепс в домашней одежде, спешно накинутой на плечи легкой куртке и с развязанными шнурками. а еще вид у него такой, будто сейчас либо истерить начнет, либо крушить все на своем пути. —ты что тут делаешь?—раздался сверху знакомый приглушенный голос, в котором проскакивали нотки недовольства. олег медленно поднял голову и посмотрел диме в глаза, но увидел в них лишь презрение. может, ему показалось? —катя мне изменила, —сходу выдал шепс, решая не тянуть время и сообщить обо всем сразу. без подробностей, потому что он сам их не знал. —бля, — только и ответил дима, запирая за собой дверь и присаживаясь напротив друга на корточки. только сейчас шепс заметил, как опрятно тот выглядел: глаженные вещи для димы были редкостью. олег уже знал, что он скажет следующим, —я с астрид сегодня договорился встретиться.. —понятно, —медиум понимающе кивнул, но на самом деле он не понимал. почему даже от собственного друга он заслужил такое отношение? случилось бы что у димы, олег сразу же отменил бы все свои планы и остался с ним, чтобы сделать все возможное ему в поддержку. а сейчас матвеев просто уйдет? что ж, тогда олегу стоит уйти первым. он медленно поднялся на ватных ногах. —стой, —остановил его дима, хватая за запястье, —зря пришел что-ли? заходи. *** выпускной класс многое изменил, начиная с внешности: ребята подросли, стали выглядить взрослее, ведь детские щеки превратились в утонченные скулы, а рост каждого уже достиг своего максимума. олег подрос, и на этом его изменения во внешности закончились, а дима.. дима чуть ли не каждую неделю набивал себе новые татуировки, покрывая чернилами всю свою бледную кожу. все началось с наколок: парень практиковался сам на себе, и не сказать что удачно, поэтому затем перекрывал кривые силуэты у профессионалов. затем его уровень подрос, и он мог самостоятельно творить на своих руках все, что ему вздумается. в один день он пришел в школу уже с новым цветом волос: русые короткие за несколько месяцев сменились на шторки, а затем эти шторки были окрашены в черный. олегу эти изменения даже нравились, но ему сложно было привыкнуть к таким стремительным поворотам. совсем недавно дима был полторашкой с прической, как у школьника-футболиста, а теперь вымахал до добрых сто семидесяти, в корне изменил имидж и собственное отношение к нему. олег и дима все ещё сидели за одной партой на уроках, но стоило прозвенеть звонку, как матвеев исчезал в коридоре и возвращался обратно уже после звонка. прогулки сократились с одного раза в неделю до раза в месяц, и то, это если повезет. —что происходит?—в один момент шепс решил обсудить это, останавливая матвеева за руку после окончания занятий, не позволяя тому улизнуть в сторону поджидающей его астрид. —а что происходит?—равнодушно переспросил чернокнижник, пытаясь вырваться, но когда он понял, что это тщетно, то замер с покорным видом. —это ты мне лучше объясни, —не сдавался олег, которого действительно волновало все происходящее. дима был единственным человеком сейчас, которому, как олег считал, был нужен, но что-то меняется. и, кажется, больше такого человека у шепса не остается. —что тебе объяснять?—с неким презрением вновь ответил вопросом на вопрос дима, тяжко вздыхая, —пойми, все меняется, олеж. тебя все устраивало тогда, когда ты был в отношениях и тебе было между кем разрываться. а у меня все еще есть девушка. заметил разницу, да? —если у тебя есть девушка, то это не значит, что ты должен забивать на меня, —призвал его к совести медиум, но в ответ получил лишь еще одну попытку вырвать руку из его хватки со стороны матвеева. на этот раз он отпустил. —я не забиваю. мы же общаемся в школе, —беззаботно ответил дима, но как будто что-то понял и не стал спешить уходить. —разве этого достаточно?—спросил шепс, но ответа не получил, потому что астрид была уже тут как тут. —что у вас тут происходит?—с презрением глядя на шепса, решила выведать все она. —ладно, до завтра, —опередил олега дима, схватив девушку за руку и уводя ее в сторону. одним разговором, как оказывается, можно было перекрыть всю их дружбу, все, что они уже прошли и то, что могли пройти. статус друга канул в бездну и ему на замену пришел просто "знакомый". сосед по парте, школьный приятель, но никак не друг. тот самый человек, который нужен лишь для того, чтобы скрасить школьные скучные будни, и больше никто. неужели дима забыл? именно олег вытаскивал его из всякого дерьма несколько лет назад. всегда готов был поддержать, если у матвеева случится что-нибудь дома, с родителями, с братом, в школе. каждый раз, стоило диме только заикнуться, что ему плохо, его лучший друг сразу же бросал все свои дела и старался всеми силами ему помочь. так почему сейчас, когда олегу плохо, димы рядом нет? на следующий день все было так, будто ничего не произошло. шепс всячески поддерживал эту легенду, однако стал говорить намного меньше и упускал в своих рассказах личные для него темы. матвеев ничего не заметил. тогда-то олег и понял, что отдалиться от него было правильным решением. а матвеев только и рад был, что не приходится отказывать в каждом предложении увидеться после учебы, потому что предложений больше не было. олег решил справляться самостоятельно, как когда-то справлялся без димы, ведь он еще не появился тогда в его жизни. а теперь равнодушно ушел из нее не по воле судьбы, а по собственной и своей девушки. *** "можем увидеться?"—внезапно и неожиданно пришло уведомление на телефон олега. еще больше он удивился, когда увидел имя отправителя. дима. месяц назад он был записан в контактах с большей теплотой, в каждый символ шепс вложил все их взаимоотношения и совместные воспоминания. всего три буквы — "бро", и олег считал это глупым и смешным, пока не перестал считать матвеева за родственную душу. тогда это несчастное "бро" перешло за все рамки тупизма, и шепс был вынужден изменить контакт. "с чего это вдруг"—сухо ответил олег, отвечая сразу же. холодными ответами он решил показать, что ему все равно, ведь гордость правду раскрыть не позволяла. все равно ему никогда не было. и шепс знал, что стоит только диме вспомнить о его существовании, то сразу же побежит в распростертые дружеские объятия, забывая обо всех проебах матвеева. по итогу так и случилось. как только олег узнал, что дима расстался с астрид пару дней назад, он действительно забил на свою гордость и понесся с ним навстречу, забывая все свои обиды. он надеялся, что дима осознает все свои ошибки и перекроет этим все произошедшее, и первое время так и было. все снова вернулось на круги своя: они виделись чаще, восстановили утерянное доверие, наверстали разговорами упущенное. и какое-то время олег снова чувствовал себя нужным и значимым. но лишь какое-то время. общение с димой было похоже на наркотическую зависимость, а сам он—на тяжелый наркотик. олег в наркотиках не разбирался, так как ему посчастливилось не увлекаться этим, поэтому не знал, с каким именно веществом сравнить матвеева, однако точно знал, что опьянение им к хорошему не приведет. когда они были вместе и шепс мог в полной мере насладиться дозой их взаимоотношений, он чувствовал себя счастливым, будто находил свое место в мире, комфортный уголок, в который всегда хотелось возвращаться. а без димы наступала пустота. она тащила с собой разные навязчивые мысли, заставляла вспоминать о семье и о брате, о том, что олег — ничтожество. было похоже на отхода после употребления, так же больно и нетерпимо. поэтому олегу никогда не хватало времени, которое он проводил с димой. ломка пересиливала все другие факторы. а дима был зависим другим наркотиком. "бывших наркоманов не бывает"—это олег слышал от влада. и убедился в его словах, когда дима вернулся к астрид и он вновь оказался ненужным. он понял, что был лишь заменой. дозой травы, чтобы унять желание исколоть свои вены. а дима часто по венам не попадал. может, поэтому на его руках все еще остались белые полосы? он вгонял свое вещество мимо. олег не мог мириться с тем фактом, что астрид дима мог доверить тоже самое, что когда-то доверил ему. что она видела эти полосы, что они разговаривали о них по ночам и обсуждали причины их появления. как олег и дима когда-то. а еще больше шепса выбивало из колеи то, что он никак не может повлиять. ничего не может сделать, чтобы они расстались с концами. даже если убьет ее, то сам очутится в тюрьме, а дима в лечебнице для душевнобольных. он беспомощен так же, как и был всю свою жизнь. астрид и дима ссорились все чаще и чаще. расставались, мирились, и олег был впутан во все это колесо сансары. с надеждой на лучший для него исход был рядом, когда матвеев страдал из-за очередного недопонимания со стороны девушки. а потом пылился в углу, в который никто не заглядывает, пока диме снова не станет нужно. каждый раз шепс надеялся, что этот будет последним и он снова встанет на первое место, и каждый раз разочаровывался, как в первый. он нашел для себя единственное решение. как бы парень не пытался разорвать этот порочный круг, сколько бы не обещал себе больше матвеева не прощать—всё тщетно. поэтому он решил быть на первом месте у другого человека. по крайней мере попытаться. и подходящий на эту роль человек нашелся лишь один—александр шепс. брат, который лучше его во всем, пример для подражания и предмет для обожания, школьный идол и дъявол, разрушивший когда-то его мечты и отобравший детство у олега. если быть с ним рядом, то можно заполучить уважение у общественности. надежды на то, что саша станет его ценить, не было ни малейшей. олег надеялся лишь на то, что ценить его станет кто-то другой. "кто-то другой" не был кем-то определенным. был лишь образ человека, который будет смотреть на него из толпы и восхищаться. восхищаться тем, что олег справился, что выбрался со дна, вскарабкался, игнорируя боль в сердце и тяжесть собственной души. но сколько бы шепс не старался размыть его черты, у этого воображаемого силуэта были короткие темные шторы, тело, покрытое татуировками, и "366", набитое меж ключиц. *** олег узнал о том, что дима снова расстался с астрид, но не лично от него, как это было обычно. влад и илья промывали им косточки, сидя за партой позади олега. олег в это время сидел один. матвеев в школу в этот день не пришел. шепс старался вслушиваться в речь учителя, а не в шушуканье за своей спиной, но невольно улавливал часто фигурирующее там имя матвеева, так что не смог остановить свой интерес и жажду подслушать. —эта китаянка его, —шепотом подметил влад, но его шепот был больше похож на боевое шипение какого-то дикого зверька из-за его эмоциональности, —в соседней школе такие слухи распустила! я от кента.. помнишь, он мне еще ларек показал, где сигареты без паспорта продают? вот этот кент мне рассказал, что ее подружки нашу темную лошадку прибить хотят, потом закопать в глуши какой-нибудь.. —а что дима сделал-то, что его так возненавидели?—спросил илья. хоть они и разговаривали одинаково тихо, голос ларионова всё-таки выделялся меньше из-за его осторожности. —не знаю, —честно ответил ему влад, —да диму хоть пытай, не расскажет он ничего. думаешь, я не пытался у него все лично узнать? молчит, будто его астрид за язык покусала. ну, кстати, может и кусала, мы же не знаем, какие у азиаток предпочтения.. —влад!—неловко подстегнул его ларионов, но всё-таки не удержался от смешка. а вот олегу вообще смешно не было. ему даже представлять подобное неприятно было, не то что слышать. от одной только мысли, что дима мог делать со своей девушкой нечто подобное, а, по логике вещей, он это и делал, становилось до дрожи обидно. будто его предали. и, ловя себя на подобном ходе мыслей, олег сам уже терял логику. —может, она его не только за язык кусала... а например... за...—начал влад, но продолжить уже не мог из-за потока смеха, рвущегося наружу. он ткнулся лбом в парту и издавал хрюкающие звуки, а илья был более тактичным и прикрыл лицо ладонями, чтобы его смеха не было видно. шепс поднял руку и отпросился выйти. отвращение к привиденным картинкам пересилило. но, стоило только ему переступить порог школьного туалета, выворачивание наизнанку сменилось на желание зарыдать. отчаянно и безнадежно. вроде бы, они снова расстались, и это должно было радовать, но больше радости не было. олег всеми силами пытался подавить собственные эмоции, так что набрал в ладони ледяной воды из-под крана и принялся ей умываться. все было закончено не только у астрид и димы. у димы и олега тоже. *** матвеев так ни разу и не пытался с ним заговорить. ни разу не подошел, не спросил, как у него дела, не рассказал о своих. больше они вместе не сидели. еще хуже, они расселись по разные стороны класса. не пересекались на переменах. то ли дима так старательно его избегал, то ли их действительно разбросало по разным материкам. олег проводил время в обществе брата и его сомнительной компании, но больше у него ничего не оставалось. он потерялся во времени, его будто выкинуло за пределы реальности. вчера все было хорошо: он общался со своими старыми друзьями из класса, с димой, в конце концов, состоял в более хороших отношениях с викой.. а сегодня все люди из его прошлого не желают его видеть и иметь с ним ничего общего. он сам не понял, что сделал. но смирился. ведь жизнь всегда была с ним несправедлива. и она уже предоставила ему его худшее наказание, не понятно за что: он потерял матвеева. страшнее уже не будет ничего. только если дима вновь вернется, а потом снова уйдет. но вернется ли он? *** сейчас, прижимая татуированные запястья к кровати, олег старается не думать ни о чем, кроме происходящего. наслаждаться процессом. дима изредка смотрит на него боковым зрением, но в основном старается избегать контакта глазами из-за смущения. а еще, если дима думает, что незаметно, как он пытается сдерживать стоны, из-за всех сил напрягаясь, то олег с радостью его разочарует. разочаровал бы, если бы у него получалось просто наслаждаться процессом, а не погружаться в собственные мысли с каждым толчком. каждый раз, когда они проворачивают подобное, вне зависимости от позы или места, вне зависимости от окружения и дополнительных атрибутов, шепс не может перестать думать. хотелось бы ему думать только о самом матвееве, о его замечательном, хоть и худом, что аж косточки торчат, теле, о его попытках делать вид, будто ему не стыдно, но мысли лидировали совсем другие. олег обещал себе, что больше никогда не впустит его в свою жизнь вновь, ведь он знает, с какой жестокостью дима умеет ее ломать. но первый же сдался, первый же заговорил спустя месяцы молчания, первый же решил дать матвееву шанс, не смотря на то, что матвеев этого шанса не просил. а теперь уже поздно бежать. олег не сбежит от того, что становится его спасением. он не мазохист. теперь единственное, что ему нужно делать—это не позволить сбежать диме. —скажи, что больше никогда не полюбишь никого, кроме меня, —приглушенно попросил олег, не останавливаясь в резких движениях. его фраза заставила матвеева вновь посмотреть на него, но всего на секунду. —я клянусь, что убью себя, если полюблю кого-то другого, —прерываясь на отдышку и очередную попытку сдержать рвущиеся наружу звуки, ответил ему дима, а затем вцепился пальцами в простынь, безжалостно ее сминая. олег сильнее сжал его запястья, и теперь наблюдал, как белеют его костяшки. —нет, —шепс не может мириться с мыслью, что есть хоть малейшая возможность, что дима может полюбить еще кого-то, кроме него, вновь. пусть разлюбит, пусть они расстанутся, но олег никогда не сможет смириться с тем, что на его месте сейчас может потом оказаться кто-то другой. что, если дима не смотрит на него, потому что представляет кого-то другого? а когда смотрит и видит олега, то разочаровывается. может, в мыслях димы на месте шепса сейчас его старший брат? может влад? или илья? —поклянись, что никогда. —клянусь, —томно, сквозь сжатые челюсти, ответил матвеев, выгибаясь в спине. олег не заметил, как вновь нарастил темп. он подловил себя на мысли, что не верит диме. олега никогда никто не выбирал, даже с катей это была лишь иллюзия, временное помутнение рассудка. так с какой стати диме выбирать его? если есть саша, который лучше олега в разы? —клянусь! последние толчки, и олег устало расслабляет свои руки, чтобы наклониться ниже. уткнуться носом чернокнижнику в шею, сомкнуть челюсти на его тонкой коже и оставить там метку, которую будет едва видно из-за многочисленных татуировок. но олег будет знать, что она там есть. доказательство тому, что дима ему принадлежит. и он надеется, что это навсегда.