петля

на площадке жизнь шла своим чередом, и дима, морально убитый вчерашним разговором, уже чувствовал, что совсем туда не вписывается. его былая компания стала в два раза больше, и места на двух лавочках хватать перестало, поэтому сегодня там появилась и третья. по одну сторону от вики расселись саша и костя, напротив них расположились влад и лина, видимо оставившие свободное место для матвеева, а сбоку, на недавно установленной, сидели марьяна, илья и олег. они снова воссоединились, но облегчения от этого не последовало. матвеев уселся на приготовленное ему место и почувствовал себя до ужаса дискомфортно, ведь соседствовала с ним не только лина, но и сам младший шепс. он, подперев подбородок рукой, с максимально беззаботным видом раскуривал сигарету, и у димы зачесались руки выбить из него эту непринужденность. но испортить все тогда, когда оно начало налаживаться у людей, которые были рядом все это время, совесть парню не позволяла, поэтому он состроил на своем лице притворное равнодушие и попытался прислушаться к протекающему разговору. ребята переговаривались уж больно спокойно, лишь изредка вылетали злобные высказывания из уст марьяны и влада, но остальные были сдержанны, даже на удивление саша шепс. они вспоминали прошлое, ситуации из прошлых классов, стараясь тем самым наверстать упущенное, но диме вспомнить было нечего. тогда, когда другие создавали себе новые воспоминания, его жизнь поддерживалась одним лишь олегом. —лицо вики в тот момент нужно было видеть, —ухмыльнулся шепс, и райдос это замечание явно пришлось не по душе. —ты сам-то выглядел так, будто взорвешься через секунду, —недовольно добавляет она, и самодовольство шепса испаряется. —в тот день еще влада к директору отправили, —припоминает лина, косясь на друга и ожидая подробностей от него. —отправили меня значит на ковер за прогулы, а в итоге о бесятине выпытывали, —поддерживает он, гордо выпрямляя плечи, —говорят, знаю ли я, почему саша и вика дверь выломали. мол, я где-то рядом ходил и должен был видеть. а я вообще прибежал, как только грохот услышал. начинаю я прям на том ковре раскладываться, начинаю рассказывать, что вижу, а эти все с недовольными мордами, типа "влад, выбирай выражения, ты в кабинете директора"! если я выражения выбирать буду, мне толик ничего не расскажет, а они все не понимают, тупоголовые уебища, и батю моего вызвали. —да нас никто не послушал даже, когда мы правду рассказать пытались, —продолжает вика, и шепс принимается поддакивать, —к школьному психологу месяц ходить заставили. не так что-то с этой школой было, куда ни глянь, бесы на тебя смотрят из-за каждого угла. —ну конечно, не верят они ученикам, а потом сами будут весь состав церкви сюда вызывать, —добавил шепс, поникнув, —мы только начали хоть немного приближаться к разгадке, как всех бесов как рукой сдуло. спугнуло их что-то, не появлялись больше. —испугались владика, он как прибежал, так все бесы сразу выселились, —вклинивается марьяна, довольно лыбясь, —он нам один тысячу бесов заменит, только его изгнать никто не стремится. —его скоро за прогулы изгонят, можно и без ритуалов обойтись, —говорит джебисашвили, на что марьяна усмехается. вот только до димы вдруг доходит, что никуда бесы не сбежали. они все еще были в школе, но не появлялись так часто, как описывали александр и виктория. он не мог сказать об этом кому-то самостоятельно, поэтому, опуская глаза в пол, ждал, что расскажет олег. но ребята уже успели сменить несколько тем, а голос олега так и не слышался. матвеев поднял на него глаза, а шепс вновь смотрел в ответ, и все еще молчал. и не начал говорить даже тогда, когда все начали собираться, не начал по дороге в школу. дима был уверен, что на следующей перемене если олег не скажет сам, то расскажет устами брата, но и этого не произошло. никто не знал о школьных бесах и по окончании всех уроков. выходит, олег сдержал свое обещание больше не припоминать этого диме, даже не смотря на то, что это было важно для других. а матвеев до последнего сомневался в этом. укора совести не последовало, ведь это было абсолютно заслуженно. последовал лишь слабый трепет в сердце, но дима, явно потерявший надежду на что-то, проигнорировал его, следуя своему обычному пути домой. остановиться его заставило лишь одно препятствие в виде поровнявшегося с ним олега.