Длани Богини

      У меня остались самые яркие впечатления от свидания с Машей в ресторане. Очень вкусная, изысканная еда, интересная беседа и, конечно же, танцы вдвоём. Ох, Мария действительно оказалась рослой девушкой. Она на пару сантиметров возвышалась надо мной даже в обуви на низких каблуках. И к тому же, танцуя, она всё время навязывала мне ведомую роль, явно забавляясь этим, наблюдая за моим смущением. А во время беседы почему-то так получалось, что в основном говорил я. О приключениях нашей команды в игре, о том, как мы все познакомились, и даже о втором аккаунте в Форсу, благодаря которому я познал жизнь пария в борделе. Рассказал я Маше и о своей работе программистом в банковской сфере. О том, как удалось удачно устроиться в штат благодаря знакомствам отца и получить удобную работу, бо́льшую часть которой можно было делать дистанционно из дома.       Сдаётся мне, Мария неспроста меня разговорила и смогла выведать кое-какую информацию не только обо мне, но и о моих спутницах, их характерах и увлечениях. Особенно заинтересовалась она художественным талантом Арины и призналась, что ей хочется увидеть её картины.       — Скажи честно, — попросил я, когда мы вернулись за стол после очередного смущающего меня танца. — Зачем я тебе понадобился? У тебя ведь много мужчин, и мне кажется, ещё один вроде меня не особенно-то и нужен.       — Ну не скажи, — возразила Мария. — Ты оказался очень интересным человеком, и я не пожалела, что познакомилась с тобой. Кроме того, мы прекрасно провели время вместе. Ты такой милый и забавный, — девушка засмеялась, глядя, как я покраснел. — Но по большей части ты прав, — продолжила она после короткой паузы. — Основной моей целью остаётся знакомство со всеми вами. И, назначая тебе свидание, я просто хотела побольше узнать о каждом из вас. Хотя бы составить первичное представление.       — И как? Составила?       — Конечно. Я чувствую, что наше сотрудничество может стать очень плодотворным. Но вначале нужно действительно встретиться и поговорить с твоими подругами.       — И когда ты собираешься это сделать?       — Знаешь, я бы не откладывала это событие в долгий ящик. Сегодня вечером я совершенно свободна и с удовольствием посетила бы ваш Малый Храм, если пригласите.       — Ого! — обрадовался я. — Это здорово. Мне только надо с девушками переговорить.       — Конечно, — кивнула Мария. — А я как раз за Алексеем схожу. Думаю, что лучше будет мне прийти к вам в гости не с пустыми руками.       — За Алексеем? — удивился я. — Разве он не ушёл?       — Я заказала ему столик в соседнем зале, — подмигнула мне девушка. — Так что зря ты переживал, что я оставила его голодным.       Пока Маша отсутствовала, я связался с девчонками и рассказал о том, как наша встреча прошла. Все трое находились в Арининой квартире и ждали от меня вестей.       — Мария попросила меня узнать, готовы ли вы принять её в гости сегодня. Ей любопытно с вами познакомиться, и она хотела бы начать переговоры быстрей. Кстати, вместе с ней придёт тот самый парень, Алексей, фото которого Ташка так хотела увидеть.       — Мы готовы! — тут же послышался голос Наташи с той стороны канала связи, и я невольно улыбнулся, живо представив её радостное лицо.       — Да, пусть приходит, — подтвердила Арина. — Мы будем рады её принять.

* * *

      У Маши имелась своя машина, так что через полчаса мы уже парковались возле нашего дома во дворе. Как и обещала, она прибыла в гости не с пустыми руками, прихватив с собой весомые козыри в переговорах. И я не имею в виду сейчас только Алексея, хотя он, пожалуй, сойдёт за козырного валета. Нет, она взяла с собой в тройном количестве все те блюда, что мы пробовали в ресторане.       — Мы с тобой хорошо поели, правда ведь? Будет справедливо, полагаю, если и девчонки твои не останутся обделены.       Путь к сердцу мужчины, как гласит пословица, лежит через его желудок. Но в данном случае, полагаю, это правило было справедливо к любому полу. Да, Маша оказалась поистине прозорливой, чем восхитила меня в очередной раз. Боюсь, она готовилась сразить моих девчонок наповал.       Ох, чувствую, придётся мне уже сегодня подтверждать свои листики, в особенности если Маша предложит моим подругам ещё и Алексея в качестве бартерного обмена на вечер. И я был совершенно не против этой рокировки. Новая знакомая настолько зацепила меня во время сегодняшней встречи, что сердце моё замирало от желания ответить ей встречной любезностью. Кажется, я готов был понять девчонок, которые с удовольствием давали парням после восхитительного свидания. В нашем случае, правда, получилось всё с точностью наоборот. Это я до чёртиков желал Маше отдаться. Вот ведь что реверсия животворящая делает!       И вот мы в нашей квартире, раздеваемся в прихожей и обмениваемся взаимными любезностями. Девчонки с настороженностью, но одновременно и с любопытством смотрят на гостью. Наташа, правда, ещё пытается вторым глазом поесть нового парня, рискуя от столь напряжённой практики получить косоглазие.       У нас с Алексеем в руках пакеты со снедью, с которыми мы идём прямиком на кухню и всё это богатство выкладываем на стол.       — Вааааа! Какие вы молодцы! — восторженно воскликнула Катя, прижимая ладони к щекам.       «Так, одна уже готова», — мысленно сосчитал я.       — Мммм, огромные молодцы, — промурлыкала Наташа, увиваясь около Алексея. Девушка делала вид, что помогает ему, но, думаете, я не видел, как она будто случайно его касается? Ещё и ноздри её слегка раздувались, когда она вдыхала запах мужчины.       «Вторая готова тоже, — констатировал я очевидный факт. — Наверное, только отсутствие медицинской справки может её остановить. Но, боюсь, это не точно».       Чувствовал ли я ревность? Чёрт, наверное, нет. Особенно когда украдкой поглядывал на Машу. Вот если б все девчонки решили уединиться с Алексеем, а меня оставили одного, это, пожалуй, стало бы жестоким ударом. Но я очень надеялся, что такого не произойдёт. Мне кажется, что в большой семье не получится ревновать просто потому, что будет некогда.       Да уж, одно открытие следовало для меня за другим. Я и подумать не мог, что поедание элитных блюд из ресторана может настолько сблизить девушек. Наверное, и получаса не прошло, как за столом сидели и мило болтали уже закадычные подруги. И Аринку Маше удалось зацепить своей собственной персоной. Обе они оказались друг другу под стать, умные, юморные, острые на язык. Мне кажется, эти девушки очень быстро друг другу понравились, обнаружив в лице собеседницы родственную душу.       Гостей, естественно, сводили в Малый Храм, где Мария с нескрываемым восторгом полюбовалась творчеством нашей художницы.       — Ринка — ты просто талант, — восхищалась она росписями стен с изображениями Илассы в самых разнообразных религиозных мотивах. — Я, конечно, предварительно уже познакомилась с твоей работой на Диминой шее, но чёрт возьми! Вся эта красота оказалась выше даже самых смелых моих ожиданий!       — Спасибо, дорогая, — откликнулась художница, порозовев лицом от удовольствия.       — Ох, тут реально хочется устроить длительный… молебен.       — Даааа, здесь действительно держится особенная атмосфера для… молитв, — многозначительно согласилась с гостьей Наташа.       Девушки переглянулись и рассмеялись.       — Так, Алексей, принеси, пожалуйста, мою сумку, — распорядилась Мария, — я хотела бы сразу урегулировать один формальный момент.       Парень без промедления вышел из комнаты, и мои девушки с недоумением посмотрели ему вслед.       — Что за момент? — уточнила Арина.       — Как сказал мне Дима, — пояснила гостья. — Есть два условия, которые необходимо выполнить для того, чтобы наши группы могли объединиться. И с одним из этих двух мы могли бы покончить уже сейчас.       В этот момент Алексей вернулся с сумкой Маши и передал её хозяйке. Девушка открыла клапан, сунула ладонь в одно из отделений и достала из него файлик с какими-то документами.       — Вот, пожалуйста, девочки, — это наши с Алексеем медицинские справки. Можете проверить, они в полном порядке. Дима мне уже документально доказал свою чистоту от соответствующих микробов. Теперь дело за вами.       — Оу! За этим дело не встанет, — ответила Арина, внимательно изучив заключение врачей.       — Я мигом! Сейчас принесу! — азартно сказала Наташа и пулей вылетела из комнаты.       — Уф! Слава богу, девчонки, что я вам свою справку отдала, — порадовалась Катя, с облегчением приложив руку к груди. — Иначе я бы точно оставила её дома.       Уже через пару минут первое условие было, ко всеобщему удовлетворению, выполнено.       — А что насчёт второго условия? — поинтересовалась у Марии Наташа, и её вопрос прозвучал почти с той же интонацией, что и фраза из советского мультфильма про Маугли: "Багира, где бык-то?"       Сам я уже догадывался, где бык и кто выступит в его роли. Тем более что сосредоточившиеся на Алексее взгляды девушек как раз напоминали взгляды волков из стаи Акеллы.       — Дим, озвучь второе условие, как ты мне его сказал, — попросила Маша.       Я кашлянул и ответил слегка севшим голосом:       — Ну, девочки, это ведь очевидно. Речь идёт, конечно, о вашем согласии объединиться. Каждый новый участник должен быть одобрен единогласно.       — Аааа, вот какое условие, — поняла Наташа, улыбаясь столь же широко, как Чеширский кот.       Мои девушки быстро переглянулись между собой, словно мысленно обмениваясь мнениями, и Арина уточнила:       — Мы должны рассматривать только вас двоих? — обратилась она к Марии. — Или кого-то ещё?       — В моём подчинении кроме Алексея ещё девять человек, — ответила гостья. — Три девушки и шесть парней. Вам не обязательно одобрять всю эту группу. В подобных переговорах я настроена максимально гибко. Вы вправе принимать решение по каждому человеку отдельно по мере знакомства. В этом деле есть только один ключевой момент. Если вы кого-то не принимаете, то не можете с ним взаимодействовать, как и он не может взаимодействовать с вами.       — Семь парней, — мечтательно прошептала Наташа. — Вместе с Димкой — восемь. Чёрт возьми, почему я должна быть против?!       — И девчонок семь, считая нас, — добавила Катя.       — Если быть совсем точной, то восемь, — поправила её Мария. — Я вам говорила о подчинённых, но у меня есть ещё старшая сестра.       — Гендерный паритет, — резюмировала Арина. — Как раз то, чего мы хотели. Твоё предложение, Маш, слишком соблазнительное, чтобы его отвергнуть. Но ты права́. Думаю, что нам не помешает со всеми познакомиться. Тем более что… они, наверное, тоже будут принимать решение?       Гостья скромно улыбнулась и отрицательно мотнула головой.       — Увы, в нашей группе не столь демократичные порядки, как в вашей. Решение принимаю я единолично. И я буду рада принять вас всех четверых. При условии, конечно, если вы примете меня и Алексея.       — Кто за? — спросила Наташа, поднимая руку, как на голосовании.       Я тут же поднял руку вслед за ней. Чуть позже Катя и Арина к нам присоединились.       — Принято единогласно, — удовлетворённо резюмировала шатенка.       Мария рассмеялась и с шутливым возмущением всплеснула руками.       — Блин, девочки, ну вы чего такие быстрые? Даже не проверите, на что способен Лёша? Вы лишаете меня возможности похвастаться им!       — Проверить? — недоумённо уточнила Наташа. — А как проверить, не приняв? Ты же сама сказала, что взаимодействие возможно лишь после того, как мы вас примем.       — Так я имела в виду конкретное и весьма тесное взаимодействие. Но просто посмотреть-то можно. А ещё кое-что я могу про него рассказать.       — А, понятно, — догадалась Арина. — Хочешь нам его прорекламировать?       — Ну, не совсем. Скорее это будет что-то вроде руководства. Чтобы вы понимали, на что́ он способен, прежде чем начнёте… взаимодействовать.       — Я только за, — с предвкушением кивнула Наташа. — Я вся во внимании.       — Отлично, — улыбнулась Мария и, обратившись уже к своему спутнику, сказала: — Алексей, раздевайся. Пусть девушки оценят твоё тело.       Парень, и глазом не моргнув, стал расстёгивать пуговицы своего пиджака. Он снял его изящно и гибко, как танцор. При этом двигался настолько умело, если оценивать с точки зрения стриптиза, что у меня сразу заныло под ложечкой. Я заметил, как во взглядах моих девушек сразу прибавилось интереса, а ведь они с са́мого начала не были к нему равнодушны. Чёрт, этот мой конкурент мог показать себя гораздо лучше меня.       Вслед за пиджаком не менее изящно тело молодого человека покинула и рубашка, а моё сердце, казалось, ухнуло в пустоту. Блинский блин, у Алексея и тело выглядело гораздо привлекательнее моего: красивый спортивный торс, кубики пресса на животе, не перекаченная, но рельефная мускулатура, скорее как у спортсмена, чем у бодибилдера. Но, боюсь, для меня это было лишь хуже. Естественно, я не мог оценить это тело с женской точки зрения. Оно меня не привлекало, но вот зависть вызывало изрядную.       Наташа присвистнула, пожирая Алексея глазами. Да, я не ошибся в своих оценках. Во взгляде Кати читалось явное одобрение, а Рина выглядела заинтригованно. Её фетишем были мужские ягодицы, и она, видимо, ждала продолжения, которое, собственно, и не заставило себя долго ждать.       Нужно ли говорить, что Алексей, снимая брюки, повернулся к зрительницам спиной, продемонстрировав им вначале спортивное тело выше пояса, которое было выше всяких похвал, а затем и упругие ягодицы, обтянутые тонкой тканью… о нет, не каких-нибудь семейных трусов (не стоило мне и надеяться на это), а красивых и элегантных бо́ксеров. Причём сделал он это, сексапильно нагнувшись, выставляя свою пятую точку во всей её спортивной красе. Затем Алексей неспешно, явно дразня зрительниц, снял с себя последний кусок ткани и провёл ладонями по гладко выбритым ягодицам, подчёркивая их упругость. Тут уж и Аринка присвистнула, а взгляд её стал как у мультипликационного Тома, забывшего об охоте за Джери после того, как увидел соблазнительную кошечку. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Похоже, я в полном пролёте!       — Хорошо, — похвалила своего визави Маша, когда тот повернулся к зрителям лицом и принял непринуждённую расслабленную позу, в которой его привлекательность ещё возросла.       Промежность у Алексея тоже оказалась гладкой, как, собственно, и всё его тело, тщательно лишённое волос, кроме, естественно, головы. Член пребывал в расслабленном состоянии, что не позволяло оценить его рабочие размеры. Впрочем, можно было предполагать, что он не будет незаурядно велик, как у отдельных порноактёров.       Я думал уже, что на этом всё, но представление, оказывается, ещё не закончилось.       — Возбудись, — приказала Маша.       Я мысленно посочувствовал своему конкуренту, подумав, что тому сейчас придётся мастурбировать при зрителях, однако в следующий момент у меня глаза́ широко распахнулись от удивления. Член Алексея стал быстро набухать и увеличиваться прямо на глазах, хотя парень не касался его руками и никак не стимулировал. Это было в лучших традициях фемдомных рассказов, когда нижние возбуждались по первому требованию своих хозяек. Не прошло и десятка секунд, как соответствующий орган поднялся подобно шлагбауму в полную боевую готовность, устремив свой прямой и крепкий ствол длиной около шестнадцати сантиметров под острым углом к телу.       У всех моих девчонок от удивления приоткрылись рты, а Наташа так вообще напоминала сейчас фанатку Элвиса, встретившую своего кумира.       — Волшебный член, волшебный член! — восхищённо шептала она, пожирая его глазами. — Господи всемогущий!       В тот момент я, наверное, достиг дна своего уныния. О таком навыке управления эректильной функцией я даже и не мечтал, считая, что в реальности подобное невозможно. Однако Алексей продемонстрировал сиё чудо, которое в традициях илассианства, пожалуй, можно было бы считать божественным откровением.       «Господи! Я в жопе! Я в полной жопе», — мысленно простонал я.       — Вольно, — с улыбкой сказала Маша Алексею, после того как в полной мере насладилась реакцией зрительниц. И в следующий десяток секунд "шлагбаум" послушно опустился, принимая висячее положение.       — Оу! — воскликнула Арина, изумившись ещё больше.       — Эй, куда?! — шутливо возмутилась Наташа. — Верните назад!       — Да он просто мастер, — с удовлетворением резюмировала Катя. — Ох, Маш, Алексей нас реально сразил наповал, других слов у меня нет.       — То есть вы желаете с ним поиграть? — уточнила гостья.       — Да! — ответили мои девушки почти хором.       — Отлично! В таком случае, может, сразу заключим долгосрочное соглашение? Вы получите равные со мной права на Алексея, а я — равные с вами на Диму?       — Да! — снова был единодушный ответ.       «Как быстро моих девчонок уломали», — с улыбкой подумал я. Но, надо сказать, от сердца у меня отлегло. Маша по-прежнему была во мне заинтересована, а следовательно, не всё для меня потеряно.       Наташа взволнованно облизнула губки и обратилась к гостье.       — А можно я сама прикажу Лёше возбудиться?       — Конечно, — ответила та и, обращаясь уже к парню, сказала: — Алексей, с сегодняшнего дня эти девушки тоже становятся твоими хозяйками, так что ты должен слушаться их как меня.       — Возбудись! — приказала Наташа парню и запищала от восторга, когда член его снова начал подниматься.       — А мне больше нравится само́й парней возбуждать, — улыбнулась Арина, — так гораздо приятнее. Впрочем, ты большой молодец, Алексей. Впечатляющий у тебя навык.       — Даааа, это точно, — согласилась Катя с последним утверждением, — очень впечатляющий.       — Всё, хватит болтовни, — нетерпеливо потребовала Наташа, — пойдёмте уже. Грешно заставлять Илассу ждать!       Она ухватила Алексея за стоячий член и потянула его за собой в наш маленький храм.       — Пойдём-пойдём, — ворковала шатенка в предвкушении удовольствия. — Пришло время нам хорошенечко помолиться!       Катя и Арина переглянулись с маслеными улыбками на губах и устремились за ней.       Проводив своих подруг глазами из комнаты, я робко посмотрел на Машу и увидел весёлую улыбку на её губах.       — Я вижу, ты расстроен, — отметила девушка. — Что́ случилось? Не нравится моё общество?       — Нет-нет, что ты! — поспешил возразить я, хотя догадывался, что Маша, скорее всего, шутит. — Просто… я понял, что… очень проигрываю твоему парню в… Да, наверное, во всём. Боюсь, что скоро совсем останусь не у дел.       — Ох, бедненький Димочка, — промурлыкала девушка с сочувствующей улыбкой на губах. — Пострадала твоя самооценка. Ну не переживай, иди ко мне, я тебя утешу, — добавила она, присаживаясь на диван, и похлопала ладонью рядом с собой.       Я вздохнул, сел рядом, и Маша расположилась поудобнее, забравшись на диван с ногами и повернувшись ко мне. Улыбка не сходила с её лица и стала, кажется, ещё шире.       — Так приятно за тобой наблюдать, — призналась она. — Твоё огорчение умиляет. Но ты напрасно недооцениваешь себя. Разве твои девушки были тобой недовольны?       — Да нет, наоборот, они говорили, что я идеален, но… сегодня-то они встретили парня получше.       — Почему ты так решил?       — Да по их реакции хотя бы. Кроме того… я же и сам не слепой. Он явно красивее меня. Спортивный, изящный. А о том, как он членом управляет, я вообще молчу.       Маша рассмеялась.       — Это всё внешние качества, — возразила она. — И они не самые главные. Та самая одёжка, по которой встречают. Другой вопрос — насколько хорошо он покажет себя в остальном. Взять, например, куннилингус. У тебя шесть зелёных листиков, у него только три. Как думаешь, кто из вас лучше лижет?       — Не знаю, — вздохнул я, — я в куннилингусе с ним не соревновался. Только девушки могут это оценить.       — Скромность тебя украшает, — с улыбкой отметила Маша. — Думаю, уже́ скоро я смогу вас сравнить, — подмигнула она. — Четыре оранжевых листочка меня тоже очень интригуют. Я знаю, что Алексей не может свободно принимать мой сок и не пролить ни капли. Его можно только в ванной тренировать. Он ещё в са́мом начале этого пути. А как насчёт тебя?       — Попробую не разочаровать.       — Отлично!       Маша хихикнула и провела пальцами по моим губам.       — Ты — симпатичный мальчик, — сказала она. — Тебя впечатлило, с каким вожделением смотрели девушки на Алексея? Хотелось бы, чтобы так же смотрели на тебя?       — Да, очень впечатлило и очень хотелось бы, — со вздохом кивнул я. — Только… мне с ним не сравниться.       — Ой, прекрати, — поморщилась Маша. — Алексей не всегда был таким, он не родился с накаченным прессом. Когда я познакомилась с ним, он выглядел вполне обычно. Его внешность — это результат работы над собой, которую он провёл по моему требованию. Ты же знаешь, что в БДСМ сабы стремятся во всём угодить хозяйке, и в своё время я не давала спуску никому. Все мои парни выглядят спортивно. Я просто заставила их стать такими.       Её слова привели меня в ещё большее уныние.       «Господи, значит, я один такой аутсайдер? Какой кошмар!»       — Однако, — продолжала меж тем девушка, — сейчас я уже пересмотрела свои правила. Мне больше нравится мотивировать людей, чем к чему-либо принуждать. Ещё раз спрошу, только более конкретно. Допу́стим у тебя была бы возможность заниматься в тренажёрном зале под руководством фитнес-инструктора, которая составила бы для тебя индивидуальную программу тренировок и питания. Ты бы согласился добровольно, по собственной инициативе следовать этому плану?       — Д-да… а сколько это будет стоить?       Маша улыбнулась, как Чеширский кот.       — В денежном эквиваленте — бесплатно, — ответила она. — Зал принадлежит моей сестре, а инструктор — моя подчинённая. Другое дело — оплата натурой: инструктору — за уроки, сестре — за зал, ну и я тоже свою долю не упущу.       Её предложение просто сразило меня своей привлекательностью. И дело было даже не в деньгах, а в альтернативной форме оплаты, которая била прямой наводкой по моим фетишам, заставляя сердце сжиматься от восторга.       — Со-согласен, — ответил я, заикаясь от волнения. — Но только… если девчонки мои не будут возражать.       — Мммрррр, какой ты умничка, — промурлыкала Маша.       Она вдруг поднялась, уселась верхо́м мне на колени и прижала к спинке дивана.       — Девчонок твоих я беру на себя. Очень скоро ваш маленький храм станет частью большого. У меня на этот счёт грандиозные планы, но о них мы в другой раз поговорим. А сейчас… Как ты смотришь на то, чтобы принять вместе душ и проверить попутно твои оранжевые листики?       — П-положительно. Я… я готов!       — Тогда давай поспешим. Если честно, я уже́ давненько терплю и, боюсь, скоро просто обсикаюсь.

* * *

      Несмотря на своё недавнее признание, девушка не показывала признаков нетерпения, раздеваясь без какой-либо спешки. Одежду свою она сняла ещё в комнате, причём, заглянув в шкаф, нашла там плечик и аккуратно повесила на него свой брючный костюм и футболку, позаботившись, чтобы они не помялись. В общем, я успел раздеться догола раньше неё, всю свою одежду повесил на спинку стула, а плавки положил на сиденье.       Нижнее бельё у Маши было белого цвета, причём по фасону претендовало скорее на повседневное: обычный хло́пок без каких-либо рюшечек и изысков. С интересом оглядев меня с ног до головы, Маша улыбнулась. Помня, как непринуждённо вёл себя Алексей, я старался не показывать признаков неловкости, и девушке это, кажется, понравилось. Скорее всего, только это. Вряд ли её могло зацепить моё худощавое тело "ботаника". Но разглядывала она меня гораздо дольше, чем я мог заслуживать, на свой взгляд. С чего бы это?       Маша подошла ближе и провела ладонью по моей груди, плечам, руке. Другой ладонью погладила живот и, опустившись ниже пояса, коснулась члена.       — Мммм, мне нравится, — промурлыкала она. — Твоё тело меня возбуждает.       «А?! — мысленно воскликнул я. — И это после Алексея? Как так?!»       Тем не менее лестные слова заставили мой член быстро увеличиться и затвердеть. И это было закономерно. Я уже́ не раз замечал, что сексуальные комплименты от девушек меня возбуждают, причём так, что я легко перехожу в боевую готовность. А ещё больше меня цепляло вожделение. У Наташи, например, вообще не было никаких проблем с моей эрекцией. Стоило ей лишь поесть меня своим развратным взглядом и начать приближаться, как я был уже готов к употреблению через несколько секунд. Катя в шутку называла меня мечтой сексуальной насильницы. И я понимаю, почему. Боюсь, что совершенно любой женщине, независимо от её внешности, гораздо легче удалось бы меня поиметь, если б она не соблазняла меня, а просто захотела бы взять силой.       — Ого, какой ты быстрый! — рассмеялась Маша, ощущая мою эрекцию ладонью и с удовольствием поглаживая ствол моего члена. — И это мне тоже нравится.       — П-почему? — спросил я, слегка заикаясь от волнения.       — Что "почему"?       — Почему я возбуждаю тебя? А-Алексей ведь… гораздо привлекательнее.       — Ну, к нему я уже малость привыкла, как и к другим своим парням. Нет, они, конечно, очень хороши и выглядят аппетитно, но… В тебе чувствуется потенциал. Я представляю, как ты начнёшь постепенно изменяться, становясь всё более спортивным и подтянутым, и это меня очень заводит. Считай это особенностью моего либидо. Впрочем, подобной особенностью отличаюсь не только я.       Маша завела руку за спину, расстегнула лифчик и сняла его, обнажив свои небольшие, но красивые сисечки с твёрдыми оттопыренными сосками.       «Наверное, всё-таки двоечка», — подумал я, залипая на неё глазами. Не знаю почему, но необычно длинные соски Машиной груди меня очень зацепили. Они так и просились в рот. Мне хотелось ощутить их размер и твёрдость языком. Эти штырёчки вряд ли можно скрыть тонкой хлопчатобумажной тканью. Если бы Маша надела футболку без лифчика, выглядело бы это очень развратно.       — Хочешь потрогать? — предложила девушка.       — Д-да! — честно признался я.       — Тогда давай, не стесняйся.       Я нерешительно поднял руки и положил их девушке на грудь. Два твёрдых соска упёрлись в мои ладони, как два электрода, и по ним словно бы потёк ток, погружающий меня в сладостную нирвану. Кажется, я слегка прибалдел, настолько приятно это чувствовалось.       И только смех девушки, раздавшийся в тишине, слегка отрезвил меня.       — О божечки, — хихикнула она, — насколько мило ты реагируешь. Но так приятно и нежно сжимаешь их. Выглядишь как паломник, прикасающийся к святым реликвиям.       — Женская грудь в илассианстве столь же важна, как святыня в христианстве, — попробовал отшутиться я.       — Вау, ты так благоговейно к ней относишься?       — Ну, если честно, это не самая главная илассианская реликвия.       — А какая главная?       — Святая вагина, конечно же! — с шутливой патетикой воскликнул я. — Нет выше благодетели, чем приникнуть ртом к храму женского удовольствия и бесконечному источнику божественной энергии.       Маша разразилась заливистым смехом.       — Ну ты и юморист, — простонала она, вытирая слёзы. — Ладно-ладно, я поняла. Раз святой источник столь важен, то пора бы его обнажить.       Продолжая посмеиваться, она сняла с себя последнюю часть одежды, и я невольно залип глазами на пушистый треугольник у неё между ног.       «Ура-а-а-а! Волосики!» — мысленно порадовался я и не сразу заметил, что девушка пытается обратить моё внимание на нижнюю перемычку женских трусиков, потемневшую от влаги.       — Видишь? — спросила она, водя большим пальцем по скользкой поверхности и, отрывая его, вытягивала клейкие нити. — Это из-за тебя я свои трусы перепачкала. Ты весь день меня возбуждаешь.       — Смиренно прошу меня прости…       — Не-не-не, одними извинениями ты не отделаешься, — развратно улыбаясь, перебила меня Маша. — Пойдём в ванную, будешь вкушать из святого источника. А то, боюсь, из него скоро начнёт фонтан бить.       Моя́ новая знакомая уже́ не первый раз предупреждала меня, что хочет пи-пи, но при этом странным образом не торопилась это делать. У неё либо очень сильный уринальный сфинктер, позволяющий ей долго и без напряжения сдерживаться, либо мочевой пузырь большой ёмкости и эластичности, либо просто высокий уровень терпения пополам с мазохизмом. А может быть, всё это вместе.       

* * *

      Не прошло и минуты, как мы забрались в ванную и задёрнули влагонепроницаемую шторку. Маша включила душ и стала настраивать температуру воды. У Арины в квартире была относительно просторная ванна в форме равнобедренного прямоугольного треугольника, поэтому принимать "золотой дождик" там было очень удобно. Кате и Арине больше всего нравится усаживаться на сиденье в вершине прямого угла, широко расставив свои ножки, а меня расположить на коленках перед собой. Арина практически сразу начинает пи́сать, сто́ит мне подставить свой рот или прижаться к её киске губами. Иногда она просит, чтобы я ждал её струйку с небольшого расстояния, без прикосновения к киске, потому что оральные ласки её сбивали с нужного настроя и сложнее было начать. Однако прижаться я всё-таки мог после того, как процесс пошёл.       Кате, наоборот, нравится, чтобы я у неё отлизывал перед тем, как она пускала струю. Причём начинает она мочиться всегда неожиданно и очень мощно. Кажется, моей первой девушке присущи садистские наклонности и она не прочь помучить мою глотку или даже меня вынудить подавиться. И вначале моей практики у неё нередко получалось добиться своего. Она с невинной улыбкой на губах пережидала, пока я прокашляюсь, перед тем как мы продолжали вновь. Тем не менее именно благодаря таким жёстким тренировкам я приспособился к экстремальному гидравлическому воздействию и научился быстро глотать больши́е потоки воды. Впрочем, Катю это не разочаровало. Ей нравятся ласки, которые я ей невольно дарю, проглатывая её мощный поток.       Наташа тоже обожает "золотой дождь" и наслаждается им гораздо чаще своих подруг. В конце концов, именно её назвали "оранжевой королевой". Однако она предпочитает пи́сать стоя и никакой склонности к садизму у неё нет. Девушка садит меня на попу между своих ног и с развратной улыбочкой на губах открывает шлюзы. Впрочем, она может сделать это не сразу, а во время куни. И она не пытается заставить меня выпить всё до последней капли, как это делает Катя. Иногда она с удовольствием обливает меня сверху своей струёй, любуясь, как золотистая вода стекает по моему лицу и телу, а иногда прицельно расстреливает мои эрогенные места своими струйками. С чем связано такое разнообразие, я не знаю. Возможно, это зависит от её настроения, а может, она просто наслаждается любыми формами "золотого дождя".       Вопросительно взглянув на Машу, я спросил у неё, в какой позе она хочет меня испытать. Удобно ли ей будет присесть на ванну? Или, может быть, мне нужно лечь на дно? Или…       — Вставай на коленки, — перебила меня девушка, — вот сюда, прямо передо мной.       Я послушался, и мой рот оказался почти на уровне её киски.       «Всё-таки длиннющие у неё ноги, вай-вай! — мысленно восхитился я. — Эта поза в самый раз, чтобы дотягиваться, куда нужно!»       — Итак, сперва обговорим критерии моей оценки, чтобы исключить какое бы то ни было непонимание.       — А ты ещё можешь терпеть? — уточнил я.       — Сейчас это уже не имеет значения, — хихикнула Маша. — Мы с тобой в ванной, и, если я обсикаюсь, не случится большой беды.       — Хорошо, больше не перебиваю.       — Один оранжевый листик означает, что человек готов принимать мой сок и хотя бы частично проглатывать его. Но если я пи́саю, а ты всё равно проливаешь, то это один оранжевый листик, не более. Понятно?       — Да, конечно.       — Когда человек готов проглатывать всё, если я пи́саю комфортной для него струйкой, то это уже два оранжевых листа. Здесь, конечно, могут быть разные градации, кто-то чуть быстрее пьёт, кто-то чуть медленнее, но струйку всё-таки приходится сдерживать, чтобы двулистый парий успел её проглотить. По этой оценке есть вопросы?       — Нет, мне всё понятно.       — Тогда переходим к трём оранжевым листам. Я считаю, что на этом уровне парий должен суметь обеспечить хозяйке возможность расслабиться и справить малую нужду ни о чём не заботясь. Даже если она ссыт как лошадь, он должен без напряга всё проглотить, не пролив ни одной капли.       — Почему это так важно?       — Потому что ходить каждый раз в ванную, чтобы попи́сать, — это хлопотно. Другое дело — когда можно сделать это в любой части квартиры, и желательно при этом, чтобы после длительной практики жилище не пропахло мочой. Как думаешь, ты на такую услугу способен?       Я раздумывал чуть более секунды, после чего уверенно кивнул. Катя не просто пи́сала, не сдерживаясь, она ещё и напрягала промежность, чтобы по максимуму усилить струю. Так что я рассчитывал, что смогу пройти квалификацию на третий уровень, даже если моя экзаменатор будет ссать как лошадь.       — Отлично, — улыбнулась девушка. — Тогда давай я объясню тебе правила игры. Нужда может застать меня где угодно и с различной интенсивностью. Я могу лежать, сидеть или стоять. Поэтому ты должен под меня подстроиться, когда я позову, чтобы мне не пришлось сильно менять позу. Натура я увлекающаяся. Когда занята чем-нибудь важным, могу не осознать, что хочу в туалет, или замечу это, но всё равно буду терпеть, потому что не захочется отвлекаться. И в итоге у меня может скопиться изрядный жидкий заряд. Как раз такой, кстати, как сейчас. Ты должен плотно прижаться к моей киске. А лучше будет даже забраться ртом между моих складочек и охватить губами мою писеньку. Сейчас я имею в виду конкретно уретру. Иногда, если я перетерпела, мне сложно начать, поэтому нужно будет полизать меня и нежненько пососать, расслабив мою дырочку с помощью куни. Но имей в виду, начать я могу в любой момент, и достаточно мощно. Я обещаю, что не стану специально усиливать струю, но она сама по себе может быть сильной из-за большого объёма воды и её давления. Мой рекорд в этом деле — полтора литра, так что будь морально готов принять большое количество жидкости. В общем, не расслабляйся и не отвлекайся. Хоть немного пропустишь — и всё, квалификация твоя будет провалена. Пи́сать я люблю непрерывно, пока всё не солью. Мне нежелательно останавливаться. После этого наступает ступор и сложно продолжить. Так что, если такое вдруг случится, тебе точно придётся поработать языком, чтобы меня расслабить. Я буду немного тужиться, и поэтому продолжение может получиться более мощным, чем старт. Всё ещё хочешь попробовать сдать?       «Ндааааа, полтора литра — это много, — засомневался я, — но… Мы всё равно в ванной, так что почему бы и нет? Попытка не пытка».       Подумав так, я кивнул.       — Можно начинать?       Маша предвкушающе облизнула губки и кивнула.       — Да, начинай, но не рекомендую сейчас увлекаться куннилингусом. Как уже говорила, я могу начать пи́сать в любой момент. Если хочешь блеснуть зелёным навыком, то лучше сделать это позже, после того как я избавлюсь от груза. Мне нравится наслаждаться куни сразу после процесса. Ощущения от этого принимают особый акцент.       — Хорошо, — сказал я и посмотрел на аккуратно подстриженный кустик Маши, ощущая, как сладкое предвкушение разливается в груди. Её киска, оказавшаяся в непосредственной близости от моего лица, соблазняла меня неимоверно и притягивала, как очень сильный магнит.       Боже! Как же мне хотелось зарыться носом в её волосики, потереться о них, вдохнуть опьяняющий запах, ощутить губами волшебный рельеф женских складочек, их сочную влагу. От девушки явственно пахло женским возбуждением, и этот запах пьянил меня. Но я взял себя в руки и постарался настроиться на деловой лад. Сейчас мне требовалось подтвердить свою оранжевую квалификацию, и я собирался сделать это безупречно, воспользовавшись благоприятными условиями. Если киска Маши намокла, то будет хорошо скользить. А значит, несложно будет проникнуть губами между её пушистых валиков и прижаться ртом к сердцевинке, где и находилась уринальная дырочка.       Уже привычным для себя движением я скользнул носом снизу-вверх, раздвигая волосики и женскую щёлочку. Мои губы, двигаясь следом по проторённому пути, ощутили тёплую влажность, обволакивающую их, и я оказался в центре священного храма, плотно притираясь ртом к его уринальному алтарю. Мой язык коснулся входа во влагалище и слегка забрался в него, верхняя губа прижалась к упругому клитору, и я понял, что занял хорошую позицию. Искомая дырочка как раз располагалась где-то между этими двумя точками.       — Мммм, клаааасс, — проворковала Маша, слегка сжимая меня бёдрами. — Как приятно ты расположился. Если уже́ готов, то нежненько пососи мою писечку, это станет для меня сигналом.       Двигая языком, я мягко прошёлся им по уринальному холмику, нащупывая его и лаская. А затем создал лёгкое разрежение во рту и почмокал губами.       — Ох, боже, это улёооот, — снова застонала девушка. — Сейчас… начинаю…       Маша задрожала, вцепилась пальцами в мои волосы на голове, крепко меня прижимая к себе, и в следующий момент в язык мне хлестанула мощная струя. Нача́ло всегда было очень ответственным. Я уже́ научился инстинктивно пристраиваться так, чтобы струя не попадала мне прямиком в горло. В этом случае запросто можно было захлебнуться, каким бы опытным я ни был. Затем требовалось приноровиться к потоку и задать нужный ритм глотков, которые должны быть достаточно большими и непрерывными, как если бы я с большой жадностью и жаждой пил воду из бутылки. Я уже давно привык ко вкусу золотого напитка, который мог быть разным. От слабого, почти безвкусного, как у Наташи, до ярко выраженного и острого, как у Кати. Однако если пить залпом, то вкус отходил на второй план, становился почти не важным. Только когда поток начинал стихать, накатывало послевкусие, но и оно уже стало для меня привычным. Можно было также направить струю в нёбо, а языком забраться во влагалище, тогда появлялась возможность вместо терпковатой горечи урины насладиться кисленьким вкусом женской смазки. Но этот приём не всегда хорошо прокатывал, потому что такое вторжение могло девушке помешать.       Спасибо Кате, она здорово меня натренировала. Довольно быстро я поймал нужный ритм, глотая легко и непринуждённо стремительно льющийся в меня поток. Я даже стал обращать внимание на вибрацию вагины от напора протекающей через неё жидкости, ощущать языком сокращения мышц влагалища и наслаждаться этим. Единственной проблемой была невозможность дышать. Однако чем мощнее писает девушка, тем быстрее она заканчивает. Я мог спокойно продержаться минуту без воздуха и пото́м ещё потерпеть секунд тридцать. Задержку дыхания я тренировал под водой, но ни разу мне ещё не приходилось принимать "золотой дождик" больше минуты. Да и то в конце струйка ослаблялась настолько, что я спокойно успевал делать вдохи и выдохи между глотками, пока наполнялся мой рот.       Маша сбросила избыточное давление секунд за тридцать, а затем её струйка изрядно уменьшила свою мощь и стала вполне умеренной. Тут уж и я смог вернуть себе дыхание и расслабиться. Вернулись вкусовые ощущения, и они мне даже понравились, напоминая травяной отвар. Правильно говорят, что если тяжело в учении, то легко в бою. Сейчас мне было легко. Я освоился настолько, что на́чал даже немного проказничать: облизывать и мягко посасывать уринальный холмик, как младенчик, пьющий материнское молоко.       Маша стала охать и подрагивать.       — О да! Класс! Соси у меня, соси!       Её бёдра пришли в движение, заставляя киску насаживаться на мой рот. Язык стал проникать в лоно девушки, а верхней губой я ощутил упругость толкающегося в неё клитора. Струйка больше не норовила пробить моё горло, бесформенно растекаясь во рту, и я, пользуясь удобным случаем, немного запрокинул голову, проникая языком ещё глубже и массируя его кончиком переднюю стенку влагалища. Маша застонала громче и стала резче трахать меня в рот. Киска её напрягалась с каждым толчком и выстреливала теперь более сильные и короткие струйки, будто девушка кончала мне в рот своим соком. Это ощущалось очень приятно и возбуждающе. Мне захотелось разнообразить свои ласки, чтобы подарить подруге ещё больше удовольствия, но я ощутил вдруг нарастающую волну вибраций и понял, что сейчас что-то менять нельзя. Знакомые тактильные ощущения от подрагивающих мышц и обилие смазки подсказывали мне, что Маша приближается к оргазму. А следовательно, лучше было поддерживать тот ритм, который она сама задавала своими фрикциями.       Неожиданно вскрикнув, Маша затряслась и навалилась на меня сверху всем своим весом. Но́ги девушки стали подгибаться в коленках от накатывающих волн блаженства, и мне пришлось поддержать её, чтобы она устояла. Я плавно опустился на дно ванны, укладываясь на спину, помогая подруге верхом расположиться на моём лице и привалиться к боковой стенке, оперевшись на неё рукой.       «О боже, она кончила! Это волшебное событие произошло! — приятно удивился и обрадовался я. — Маша испытала оргазм, пока пи́сала? Получается, что я устроил ей настоящее оранжевое удовольствие! Хе-хе! Я крут! Я реально крут!»       Нечто подобное случалось со мной впервые. Конечно, Наташа нередко совмещала уринацию с оргазмом, но там был другой случай. Она пи́салась во время оргазма, что в большей степени напоминало сквирт, а Маша, наоборот, кончила во время мочеиспускания, как это обычно происходит на Форсу во время оранжевого удовольствия.       Расстреляв остатки своего жидкого заряда, девушка стала затихать, переживая последние оргазмические импульсы. В конце концов она замерла, полностью расслабившись, а я наклонил голову так, чтобы можно было свободно дышать носом, дожидаясь, пока Маша слезет с меня.       Я ощутил, как напряглась вагина и снова выстрелила мне в рот струйку сока.       «Ого, а у неё ещё что-то осталось?» — подумал я. Видимо, девушка действительно долго терпела, отчего её внутренний объём избыточно растянулся и теперь постепенно принимал привычные для себя размеры, собирая и выталкивая остатки жидкости.       — Мммм, каааайф, — простонала Маша, приоткрыв осоловевшие от удовольствия глаза. — Ни разу ещё такого не испытывала.       Она слегка приподнялась надо мной и попросила:       — Не закрывай рот.       После чего стала выдавливать из себя остатки мочи сперва маленькими слабыми струйками, а потом и брызгами капель.       — Ну всё, кажется, я закончила. Испытание твоё завершено. Ты реально заслуживаешь четыре оранжевых листика, а может быть, даже и пять.       Я проглотил всё, что было у меня во рту, и ощутил наконец, насколько сильно переполнен мой желудок.       — О боже, — тяжело вздохнул я. — Вряд ли можно считать, что у меня есть пять листиков, а иначе вся проглоченная жидкость исчезла бы благодаря магии опустошения.       — Ну, мы же не на Форсу, — пожала Маша плечами. — Листики у тебя не настоящие, и это приходится учитывать. Ох, ладно, давай помоемся и пойдём в комнату. Ты как себя чувствуешь, кстати? Передвигаться способен?       — Если только без резких движений и давления на живот. Но ничего страшного, я уже́ знаю, что́ мне делать. Сейчас схожу в туалет и буду в норме.       Девушка задумчиво посмотрела на меня, а пото́м кивнула, не расспрашивая подробности.       — Хорошо, сходи и возвращайся. Я хочу, чтобы ты мне спинку потёр.       — О! Это святое дело, — обрадовался я. — Одна нога здесь, другая там.       Маша рассмеялась.       — Ты давай поаккуратней со своими ногами, — пошутила она. — Мне вообще-то обе в одном месте нужны.       — Не смешите меня… Мне смеяться нельзя, — сдавленно хихикнул я и поспешил ретироваться.       Ну, вы догадываетесь, наверное, ка́к можно избавиться от излишков жидкости в организме. После того как тебя использовали три девушки, такое нередко приходилось проделывать. Теперь даже два пальца в рот мне не требовалось вставлять, только склониться над унитазом. Единственное, что расстроило меня, — так это потеря остатков ценного обеда, съеденного в ресторане. Надеюсь, что бо́льшую часть пищи мой организм всё-таки успел усвоить.