И был вечер, и было утро: день падения

И стало так.

      Чем дольше ты находишься в Аду, тем сильнее у тебя начинает раскалываться голова, чесаться всё тело от неприятного толстого слоя золы, и настроение скатываться всё ниже. Краули не находил себе места в этом простирающемся на километры бурлящем котле, так что предпочитал проводить всё своё время на Земле, зарывшись глубоко в песок под тенью Эдемских врат. У демонов была особая интересная привилегия — оборачиваться сигнатурным животным, когда Бог создал их и расселил по планете. Благодаря своему наказанию, связанному с ограничением его зрения, Краули получил себе в пользование змеиный облик. Говоря об этом с Сатаной, Краули ещё умудрился пошутить, что ползучая и вертящаяся змея отлично описывает его страдания во время падения.       Как бы то прискорбно не было, он старался не думать об утерянных возможностях и пытался найти просвет в его теперешней жизни, обёрнутый холодной чешуёй и укрытый тёплым нагретым песком.       В Аду быстро устаканилась своя иерархия и свои правила: Сатана встал во главу, подобно Богу, выбрал несколько демонов-добровольцев, захотевших себе статус Князя Ада, а остальным дал свободу. Новоиспечённые демоны медленно, но верно приходили в себя. Краули мог наблюдать многих, кому неограниченная новая жизнь пришлась по душе и они с радостью рассыпались по Земле в своих животных обличиях. Конечно, находились и те, кто продолжал тосковать по Раю, но недовольств не высказывал — понимал, что демоном быть гораздо проще. Они все занимались своими делами — придумывали новые имена, планы на будущее, обсуждали, что же теперь они могут сделать, когда их ничего не останавливает. Сатана их особо не интересовал, как и они его. Правитель Ада устроил себе комфортное пристанище в подземелье, куда допускались лишь самые приближенные — Князи Ада. И один конкретный среднестатистический демон. Хоть Краули и отказался от нового титула, Сатана не мог забыть своего любимого младшего брата и относился к нему, как к равному себе. Краули это даже оскорбляло, но он ничего не говорил, и даже не появлялся близко к Сатане.       После сотворения людей, у демонов появилось одно единственное поручение — соблазнить их и столкнуть с праведного пути. Еле удерживая себя от окончательной гибели в печальных мыслях о сожалениях, Краули вызвался первопроходцем этого дела. Отчасти, он подписался на это, чтобы меньше сокрушаться по поводу своего падения, и отчасти, чтобы ещё реже появляться в преисподней и наслаждаться Землёй, которую трепетно создавали Ангелы.       Ангелы. Со дня падения утекло много времени, Краули и не мог сосчитать, сколько земных дней, и только теперь, когда в Эдеме жили первые люди, когда в воде и на суше обитали разнообразные существа, Краули, наконец, вновь встретил своего Ангела. Ползая по просторам Эдемского сада, Краули обнаружил Азирафаила, устроившегося на скромной, скрытой широкими кронами деревьев полянке в окружении красных цветов. Ангел сидел на траве, прислонившись спиной к стволу дерева, и осторожно перебирал пальцами лепестки ближайшего к нему цветка. Выждав в своём укрытии ещё немного, Краули выполз на поляну и вернул себе человеческий облик.       Азирафаил, естественно не ожидавший увидеть перед собой демона, подорвался с места и отскочил на расстояние от него, побледнев от ужаса. Он собирался что-то сказать, но пригляделся к показавшемуся ему демону. Его озабоченное выражение лица сразу же сменилось расслаблением, а на губах заплясала радостная улыбка. Он сделал несколько шагов к нему, но не рискнул подходить ближе, чем на расстояние вытянутой руки. — Ах, это ты! — выдохнул он, изучающее оглядывая его новый облик, задержав взгляд на его жёлтых змеиных глазах. — А ты очень изменился, Ра… — Краули, — резко прервал его Краули, наконец, найдя в себе силы вымолвить хоть слово своему Ангелу. — Наши старые имена теперь мертвы. — Вот оно как, — неловко ответил Азирафаил, смущённо отводя взгляд с его ярких глаз, и снова любопытно возвращая. — Теперь ты, значит, Краули… — Не будем обо мне, — чтобы снова не впасть в уныние, он быстро перевёл тему, усевшись на землю. — Расскажи, что там у вас происходит, — Краули показательно глянул в небо. — Ох, ничего особенного, — стараясь звучать как можно более утешительно, Азирафаил снова устроился у ствола дерева. — Архангел Гавриил рассказал нам, что всё было спланировано Богом. Во главе появилось несколько новых Архангелов, — он повёл плечом. — Какие-то счастливчики Херувимы дослужились. А почти сразу после твоего… вашего… — он тактично не стал говорить о падении вслух, — здесь в Эдеме расцвело Древо Мудрости, Добра и Зла, — Азирафаил кивком головы указал на дерево за своей спиной. — Так вот какое оно, — Краули мельком оглядел плоды дерева и снова посмотрел на Ангела. Он не хотел отрываться от созерцания Азирафаила ни на секунду. — О, а ещё меня повысили, — более воодушевлённо и гордо заметил Азирафаил. — И мне поручили охранять это дерево. — А я должен соблазнить Еву вкусить его плод, — добавил Краули, весело усмехнувшись. — Смотри-ка, какое у нас групповое задание, ангел. Сама судьба нас свела вместе.       Услышав то, как его назвал Краули, Азирафаил с тоской глянул на него, поджав губы.       Они замолчали. Казалось, их посетили какие-то мысли, которые никто не решался озвучить, или просто набирался смелости. Краули не мог избавиться от своих размышлений, переполнявших его голову, готовых вылиться в любую минуту, но он не мог доверить свои мысли кому-то из демонов. Как, собственно, и кому-то из Ангелов. Сейчас он не доверял никому, кроме одного конкретного Ангела, сидящего сейчас перед ним и неловко растирающего между пальцев лепесток цветка. Краули так привязался к нему в Раю, что теперь не мог справиться без него в Аду. — Я просто не понимаю, — Краули всё же решил вновь довериться ему. — Разве Гавриилу и остальным ничего не будет за то, что они скрыли от меня правду? Я тоже был вправе знать, что меня ждёт. Я пал жертвой, — он старался звучать как можно более непосредственно, но между строк слышалась его скрытая обида.       Вместо ожидаемого ответа, Краули услышал лишь молчание и недоумённо поднял голову к Азирафаилу. Он широко распахнул глаза от удивления, обнаружив Ангела плачущим, безуспешно стирающим дорожки слёз со своих щёк. Краули растерялся, собирался коснуться его лица, чтобы успокоить, но в последний момент удержал себя от этого желания. А Азирафаил плакал, не стесняясь встревоженного взгляда змеиных глаз. — Мне так жаль, Краули, — пробормотал он сквозь всхлипы. — Я хотел поймать тебя, вернуть обратно на Небеса. Я должен был, — тараторил Азирафаил, и на попытку Краули возразить только поднял ладонь, прося его не перебивать. — Ты не заслужил того, что они с тобой сделали. Ты вообще ни в чём не виноват.       Краули почувствовал, как его сердце одобрительно забилось от его слов. Он определённо хотел услышать это от своего Ангела, и он был благодарен ему. Маленький, тусклый лучик света в его нынешней тёмной, мрачной демонической жизни исходил именно от него — от единственного Ангела, питавшего к нему любовь.       Демон растрогано приулыбнулся и всё же позволил себе придвинуться ближе к Азирафаилу и дотронуться до его плеча в успокаивающем жесте. Ангел вздрогнул, но ладонь его не скинул, а наоборот — мягко накрыл её своей. Его слёзы успокоились, и он повернулся к нему, оглядел его своими заплаканными светлыми глазами.       Краули потянулся к одному из цветков и сорвал его, и искренне удивился, когда на его месте тотчас не появился новый, а бутон у него в руках слегка накренился. Он вопросительно приподнял бровь. — Это из-за меня, — поспешил его успокоить Азирафаил. — Однажды я захотел, чтобы цветы никогда не увядали, потому что такая красота должна жить вечно, — пока он объяснял свою идею, Краули бережно вдел стебель цветка в кудрявые белоснежные волосы Ангела. — Но за то, что они сделали с тобой, — он снова коротко всхлипнул, но быстро продолжил: — я лишил цветы вечной жизни. Это моя маленькая месть, — последнюю фразу он прошептал еле слышно и указал пальцем в небо, намекая, кому эта месть предназначалась.       Удивлённо подняв брови, Краули медленно расплылся в улыбке и одобрительно толкнул его кулаком в плечо. — Ты не расстраивайся так, — его голос звучал очень бодро. — На самом деле там внизу всё то же самое, что и наверху, — заверил его Краули и отвернулся, уставившись на горизонт.       Настал закат. Солнце стало не спеша плыть всё ниже, оставляя после себя всё более яркий и цветастый след на небе. Краули искренне радовался, что его идею не забраковали и оставили людям на созерцание такую красоту. Чем дальше уходило солнце, тем больше звёзд появлялось на небе, и Краули с усилием воли заставил себя уронить взгляд на землю и не смотреть больше на звёздный пейзаж. Его наказание не позволяло ему более наслаждаться своими творениями во всей их красе, и неспособность видеть звезды причиняла ему куда большую боль, чем всё Адское пламя вместе взятое.       Совсем стемнело и луна взошла над Эдемским садом. Краули ненавидел ночь — ему было тягостно от невозможности смотреть в небо. Поэтому он просто вновь принял свой демонический облик и скрутился в несколько колец, спрятавшись под широкими лепестками красных цветков. Азирафаил любопытно наблюдал его превращение, и, как только Краули успокоился и улёгся в траве, он позволил себе лишь самым кончиком пальца пройтись по его гладкой, прохладной чешуе. Его касание было донельзя трепетным и нежным, подразумевающим под собой безмолвное: «Ты справишься». Демон в ответ благодарно высунул свой раздвоенный язык.       И сидели они вдвоём всю ночь, спрятавшись от Небес под кроной Древа Мудрости. Они могли сплести новую нить их жизни.       И увидел Бог, что это хорошо.