Глаза цвета «Слизерин».

      Мгновение зависло в воздухе, словно задержавшийся перед падением снежный кристалл. Поцелуй Вацлава – тёплый, осторожный, но вместе с тем исполненный непреложности – уже был позади, но его отголоски ещё витали между ними, насыщая воздух напряжением. Юджиния смотрела в изумрудные глаза, пытаясь найти в них ответ на миллион вопросов, которые хлынули ей в голову.       Он не отвёл взгляд, не отступил, не попытался заговорить первым. Просто смотрел – внимательно, испытующе, словно пытался прочитать в её лице решение, которого она сама ещё не осознавала.       — Что теперь? — её голос прозвучал негромко, но в этой простоте крылась вся глубина происходящего.       Вацлав медленно выдохнул, но уголки его губ дрогнули в улыбке – не насмешливой, не холодной, а той, что выдавала его уверенность.       — Теперь? — его голос был низким, обволакивающим, словно осенний туман. — Теперь тебе придётся принять, что я тебя не отпущу.       Сердце Юджинии пропустило удар.       Она ждала чего угодно: отчуждения, отстранённости, объяснений о том, что это ошибка. Но вместо этого он говорил так, будто всё уже решено – будто она принадлежала ему по умолчанию.       — Ты… уверен? — её пальцы невольно сжались в складках собственной мантии.       — Уверен? — он коротко усмехнулся, но его голос остался серьёзным. — Я бы не стал этого делать, если бы не был уверен.        Он склонился чуть ближе, и её дыхание сбилось, но он не коснулся её снова, не перешёл границы. Только его взгляд, прожигающий насквозь, да тепло, которое он источал, говорили о том, что он всё ещё рядом.       — Ты ведь тоже знала, что это неизбежно.       Она отвела взгляд. Слова застряли в горле. Конечно, знала.       Их притяжение не было внезапным – оно копилось, нарастало, создавая вокруг них напряжённую, едва уловимую паутину, в которой они оба запутались.       — Вацлав… — её голос дрогнул, но она заставила себя говорить. — Ты же понимаешь, как это выглядит? Я всё ещё ученица, а ты…       — А я преподаватель, — закончил он за неё и наклонил голову чуть набок, словно изучая её реакцию. — Но у нас нет разницы в возрасте, которая делала бы эту любовь  странной.       — Да, но…              — Но?       Она замолчала. На самом деле, всё, что она могла бы возразить, звучало нелепо. Разве их чувства можно было уместить в рамки школьных правил? Разве у них есть право игнорировать то, что уже произошло?       Он это понимал.       — Ты боишься?       Она отрицательно покачала головой.       — Тогда в чём дело? — он посмотрел не неё немного взволнованно.        Юджиния вздохнула.       — Просто… мне нужно немножко времени.       Он кивнул, словно ожидал этого.       — Хорошо. Тогда начнём с малого. — он  с нежной улыбкой протянул ей руку. — Вернёмся в Три Метлы, а то наши друзья нас потеряют. А позже, как вернемся в Хогвартс — всё обсудим.        Его голос веял спокойствием и Юджиния, нисколько не колеблясь, взяла его руку и их пальцы сплелись.        Он подтянул её ладонь к своим губам и нежно поцеловал, заставляя её забыть совершенно обо всём. 

***

      Хогвартс спал, окутанный тишиной и серебристыми лучами луны, отражавшимися в чёрных водах озера. Большой зал давно опустел, студенты разошлись по гостиным, а в коридорах царило редкое ночное спокойствие. Но для Юджинии Фоули мир, казалось, сегодня перевернулся.       Она всё ещё чувствовала на губах его вкус.       Тепло, смешанное с чем-то терпким, как вино. Поцелуй Вацлава не был чем-то мимолётным, случайным — он был утверждением, вызовом и обещанием. Теперь он знал, каково это — держать её в своих руках, чувствовать, как её дыхание прерывается, как её пальцы сжимаются на его мантии, как она отвечает ему с тем же пылом, что горел в его крови.       Но кто они теперь друг для друга?       Юджиния одиноко стояла у окна в общей гостевой комнате, едва касаясь ладонями холодного каменного подоконника. В её голове бушевал шторм. Она пыталась разобраться в том, что случилось. Это было мгновение — короткое, но насыщенное, словно искра, падающая на сухую траву. Стоило им пересечь эту грань, и отступать назад уже невозможно.       Она коснулась своих губ, и в груди всколыхнулось что-то запретное, опасное.       — Мерлин, — пробормотала она, закрывая глаза и вспоминая, что он обещал поговорить с ней вечером.        Внезапный шорох в дверях заставил её вздрогнуть. Она обернулась. Дверь была приоткрыта, и за ней в полутьме коридора стоял он. Вацлав. Тёмно-красная мантия, расстёгнутая на груди, волосы чуть взъерошены, а в глазах — смесь лукавства и чего-то более глубокого.       — Профессор? — прошептала она, не осознавая, почему голос звучит так хрипло.       — Только не это, — усмехнулся он, шагнув внутрь и мягко прикрыв дверь. — После всего, что произошло, я надеялся, что ты наконец перестанешь называть меня так, Юджиния. Хотя бы когда мы наедине.        Её сердце пропустило удар.       — Что вы… ты здесь делаешь?       — Несправедливый вопрос, — протянул он, приближаясь. — После всего, что случилось, разве я не обещал, что приду обсудить?       Он остановился перед ней, и теперь лунный свет падал на его лицо, делая его черты резче.       — Или ты жалеешь? — тихо спросил он, и в его голосе прозвучала тень сомнения.       Юджиния медленно покачала головой.       — Нет, — ответила она. — Но я не знаю, что это значит.       Он внимательно посмотрел на неё, изучая каждую эмоцию, мелькавшую в её глазах.       — Это значит, что теперь ты принадлежишь мне, — сказал он наконец.       Юджиния задохнулась, но не отступила:       — А ты мне?       Он усмехнулся, но в этой усмешке было что-то опасное.       — Разумеется, — ответил он, будто это было очевидно. —Я твой.        Тишина повисла между ними, натянутая, как тетива лука.       — И ты придёшь со мной на бал, — сказал он, и это не был вопрос.       Юджиния моргнула.       — Прости, что?       — Ты. Со мной. На Святочном балу, — повторил он медленно, с нажимом на каждое слово.        Она растерялась, чувствуя, как её сердце бьётся быстрее.       — Но… А если я хотела бы пойти с кем-то другим?       Глаза Вацлава мгновенно потемнели.       — Например, с Диггори?       Он произнёс это имя с едва скрытой злостью.       — Он всего лишь друг, — возразила она, понимая, что сказала не то, но уже было поздно.       — Друг, который смотрит на тебя слишком долго, — холодно заметил он. — Который улыбается тебе так, как не должен.       Юджиния закатила глаза.       — Это нелепо.       — Правда? — Вацлав склонился к ней, и его голос стал ниже, глубже. — А тебе не показалось странным, что он сразу предложил тебе пойти с ним на бал? Что он так внимательно слушает тебя за ужином?       — Ты ревнуешь, — тихо сказала она, внимательно изучая его лицо.       Он усмехнулся, но в его глазах не было веселья.       — Разумеется, ревную, — признал он. — Я не настолько благороден, чтобы смотреть, как ты танцуешь с кем-то другим. Я учил тебя танцевать и я не позволю другому вести тебя в танце.        Юджиния чувствовала, как внизу её живота разливается странно тепло.        — Значит, я не могу сказать «нет»? — её голос чуть дрожал.        Он наклонился ещё ближе, его губы почти касались её уха.       — Не можешь, — прошептал он. — Потому что ты сама не хочешь этого.       Её дыхание сбилось.       — Это не честно, — выдохнула она.       — Ты же знаешь, что я никогда не играл честно, — напомнил он, проведя пальцами по её щеке.       Юджиния едва успела осознать его слова, как Вацлав шагнул ближе, стирая последние сантиметры между ними.       — Ты моя, — прошептал он, и его голос был низким, почти хриплым, наполненным чем-то первобытным, необузданным.       Тепло его тела накрыло её, руки сомкнулись на её талии, притягивая ближе, и прежде чем она успела возразить — да что там, прежде чем она смогла даже подумать, —  его губы снова нашли её.       Но этот поцелуй был другим.       Он не был мягким и осторожным, как тогда,в Хогсмиде. Он был настойчивым, глубоким, требовательным.       Юджиния едва не потеряла равновесие, когда он прижал её к двери, пальцы скользнули по её спине, а затем — в волосы, крепко удерживая ее там, где он хотел. Её пальцы сами потянулись к его вороту, сжимая ткань мантии, а затем скользнули выше — по его шее, к вискам, запутались в его светлых волосах.       Она чувствовала, как бьётся его сердце — быстро, так же быстро, как её собственное.       — Вацлав... — прошептала она, едва оторвавшись от него, но он не дал ей договорить.       — Нет, — сказал он глухо. — Я ждал этого слишком долго.       Его губы снова нашли её, но на этот раз он двигался медленнее, дразня её, изучая её вкус, впитывая каждый её вдох, каждый трепет её губ.       Он был нежным, но совершенно не сдержанным. Его руки скользнули по её плечам, затем вдоль рук, касаясь её запястий, прежде чем вновь сомкнуться на талии.        Юджиния чувствовала, как её голова кружится. Она тонула. Но это был сладкий, волшебный водоворот, и она не хотела выбираться.       Когда он наконец отстранился, она задыхалась.       — Мерлин... —  прошептала она, закрывая глаза.       — Я не могу больше делать вид, что ты для меня — просто ученица. Или просто подруга. Или просто кто-то из прошлого, — его голос был низким, едва слышным, но каждая его нота отзывалась в ней дрожью.       Она заставила себя поднять на него взгляд. Его глаза сияли в темноте, зелёные, как драгоценные камни, полные решимости.       — Я хочу, чтобы ты была моей, — сказал он. — По-настоящему.       Юджиния замерла.       — Ты же знаешь, что я уже твоя, — сказала она тихо.       Вацлав усмехнулся, но в этой усмешке не было насмешки — только удовлетворение.       — Тогда скажи это. Скажи, чтобы я услышал. — его пальцы легко скользнули по её щеке, затем — к губам.       Она сглотнула.       — Я твоя… — выдохнула она.       — Хорошая девочка, — прошептал он, и прежде чем она успела возмутиться этим тоном, его губы снова накрыли ее, на этот раз мягче, медленнее.       Юджиния почувствовала, как он улыбается в поцелуе, прежде чем прошептать ей в губы:       — Я не позволю тебе снова прятаться от своих чувств.        Она закрыла глаза, не в силах возразить.       — Ты совершеннолетняя, — продолжал он, чуть отстраняясь и глядя на неё в упор. — я тоже.       Он провёл пальцами по её ключицам, затем ниже, по линии её руки.       — Хватит загонять себя в рамки, Юджиния, — его голос был мягким, но твёрдым.       — Ho...       — Никаких «но», — прервал он её.       Она чувствовала его дыхание у себя на губах, и её голова снова закружилась.       — Ты хочешь этого, — продолжал он. — Ты хочешь быть со мной так же, как и я с тобой. Я вижу, как ты смотришь на меня. Как затаиваешь дыхание, когда я рядом.       Она отвернулась, но он поймал её лицо ладонями и заставил снова взглянуть на него.       — Не смотри в сторону, — велел он.       Юджиния не могла.       Он держал её так, будто она была самым важным человеком в его жизни.Будто она и была этой жизнью.       — Скажи это, — повторил он. — Скажи, что хочешь быть со мной. Пожалуйста.       — Я хочу быть с тобой, — не задумываясь призналась она.       Вацлав довольно улыбнулся.       — Умница, — сказал он, прежде чем снова поцеловать её.       На этот раз поцелуй был медленным, завораживающим. Его губы двигались лениво, но властно и казалось, будто у них впереди была вечность.       И, возможно, так и было. Юджиния не знала.       Она знала только одно: теперь пути назад не было. Она любит его.

***

      Хогвартс пробуждался медленно, залитый бледным светом, пробивающимся сквозь высокие окна Большого зала. В воздухе витал аромат свежего хлеба, тыквенного сока и сладковатого чая. Студенты заполнили свои привычные места за факультетскими столами, но сегодня утреннее оживление было заметно выше обычного.       Святочный бал и первое испытание Турнира Трёх Волшебников — были главными темами разговоров.       Юджиния вошла в зал вместе с Энни и Хельгой, заметив про себя, что многие девочки оживлённо обсуждали наряды, партнёров и предстоящий праздник. Она явно не выспалась после вчерашнего, однако никто нечего не замечал. Вчера они с Вацлавом еще долго безмолвно целовались у окна, нехотя распрощавшись лишь тогда, когда один из портретов на стене сделал им замечание, громко начав читать лекцию о «безнравственности». Вацлав от злости заколдовал его, но после, искренне рассмеявшись, отправил Юджинию спать, предварительно вновь поцеловав.       Она беспрестанно зевала и надеялась «додремать» во время завтрака. Но стоило ей сесть за стол, как она сразу почувствовала на себе чей-то взгляд.       — Доброе утро, — раздался знакомый голос.       Седрик Диггори стоял рядом с ней, высокий, светловолосый, с неизменной дружелюбной улыбкой. В руках он держал чашку чая, а взгляд был мягким, но внимательным.       — Доброе, — ответила она, чуть улыбнувшись.       Седрик нерешительно переминался с ноги на ногу, словно собирался сказать что-то важное.       — Слушай, Юджиния… Я хотел спросить снова, — начал он, пристально глядя на неё. — Ты всё же пойдёшь со мной на бал? Ты два дня молчишь.       Тишина, нависшая между ними, показалась ей особенно густой.       Хельга украдкой взглянула на неё, а Энни замерла с кусочком тоста в руках, явно чувствуя напряжение.       Юджиния медленно поставила чашку на стол, обдумывая ответ.       — Седрик… — она подняла взгляд, полный мягкости, но твёрдости. — Я уже согласилась пойти с другим.       Седрик на секунду моргнул, но быстро справился с эмоцией.       — О, — протянул он, заставляя себя улыбнуться.       — Прости, — сказала она искренне.       Он пожал плечами, пытаясь выглядеть беспечно.       — Да всё в порядке, правда, — заверил он. — Честно говоря, я догадывался.       — Догадывался? — Юджиния удивлённо приподняла бровь.       Седрик усмехнулся, но в его глазах всё же мелькнуло разочарование.       — Ну, не будем себя обманывать, — сказал он. — Если бы ты действительно хотела пойти со мной, ты бы уже давно сказала «да».       Она чуть поникла, понимая, что он прав.       — Прости, — повторила она, но он только махнул рукой.       — Всё в порядке, — заверил он снова, хотя по тому, как он задумчиво поднёс чашку к губам, было видно, что ему всё же немного жаль.       Однако, стоило Юджинии повернуться к столу преподавателей, как она встретила взгляд, который заставил её сердце дрогнуть.       Вацлав Каркаров, удобно расположившийся за своим местом, выглядел так, будто только что выиграл самый важный дуэльный матч.       Он не просто улыбался — он буквально светился самодовольством, наблюдая за сценой с явным удовольствием. Юджиния быстро отвела взгляд, но знала: он всё видел. И, возможно, слышал. Это же Вацлав.       — О, кто-то явно доволен, — тихо заметила Энни, проследив за её взглядов и подтолкнув Хельгу локтем. — После зелья правды теперь всё прям очевидно.       — Ужасно доволен, — добавила Хельга, наблюдая за тем, как Вацлав откидывается на спинку кресла, лениво поднося к губам чашку чая.       — Перестаньте, — пробормотала Юджиния, пряча лицо за стаканом сока.       Но спрятаться от этого взгляда было невозможно.       Тем временем за столом происходило не менее важное событие, чем злорадство Вацлава.       — Значит, что у нас там со Святочным балом? — бодро спросил Джордж Уизли, откинувшись на скамье и скрестив руки за головой.       Фред бросил на него ленивый взгляд.       — Не говори, что ты до сих пор не нашёл себе пару, — поддел он брата.       — Ну, я бы сказал, что нашёл, но только пока не спросил, — с лукавой улыбкой произнёс Джордж, скосив взгляд на девушку напротив.       Энни, которая мирно намазывала мёд на тост, подняла голову и столкнулась с его взглядом.       — О нет, — сказала она мгновенно.       — О да, — ухмыльнулся Джордж.       Энни закатила глаза.       — Джордж, я не буду участвовать в очередной твоей шутке, — предупредила она.       — А если я серьёзен? — Джордж картинно прижал руку к сердцу. — Что, если я действительно хочу пригласить тебя?       Энни сузила глаза.       — Ты ведь шутишь, да?       — Ни капли, — невозмутимо заявил он. — Так что скажешь, Энни? Пойдёшь со мной?       Она смерила его оценивающим взглядом.       — Ты же понимаешь, что мне придётся терпеть все твои выходки весь вечер?       — Именно, — кивнул он с самодовольной улыбкой.       Энни вздохнула.       — Ну, думаю, кто-то должен присматривать за тобой, чтобы ты не устроил чего-нибудь взрывоопасного.       Джордж хлопнул в ладоши.       — Значит, это «да»?       — Это «да», — подтвердила Энни,       скрестив руки на груди.       Фред прыснул от смеха.       — Она даже не представляет, на что подписалась, — пробормотал он.       — Неужели? — фыркнула Энни. — Я знакома с вами не первый год, Фред. Я прекрасно знаю, на что подписалась.       Джордж довольно улыбнулся.       — Это будет лучший вечер, — сказал он, откинувшись на спинку скамьи и потягиваясь.       — Или худший, — уточнила Энни.       — Зависит от того как ты будешь за мной присматривать, — подмигнул он.       Юджиния наблюдала за этой сценой с улыбкой, но стоило ей мельком взглянуть на преподавательский стол, как её сердце снова сделало сальто.       Вацлав продолжал смотреть на неё, и в её памяти тут же возникала сцена вчерашнего поцелуя. Ее уши покраснели и она уткнулась в тарелку, старательно пережевывая свою яичницу.

***

             Ноябрь в Хогвартсе выдался холодным. Пронизывающий ветер гулял по заснеженным вершинам, пробираясь сквозь щели старых каменных стен, заставляя студентов кутаются в мантии потеплее.       Но сегодня никто не думал о погоде.       Сегодня было Первое испытание Турнира Трёх Волшебников.       С самого утра в воздухе царило напряжение — приглушённые разговоры в коридорах, взволнованные лица студентов, оживлённое обсуждение того, что же ждёт чемпионов.       Юджиния была среди зрителей, её пальцы сжимали край тёплого шарфа, взгляд был прикован к аренам, куда уже входили участники.       Когда секрет первого испытания стал известен —драконы— многие затаили дыхание. Драконы! Настоящие! Даже самые смелые ученики побледнели.       — Ну и задачка! — пробормотал сидящий за два ряда от Юджинии Джордж, глядя на стадион, где установили огороженные арены. — Я бы предпочёл столкнуться с группой разъярённых профессоров, чем с этим чудовищем.       — О да, по крайней мере я уверен, что профессора не плюются огнём, — хмыкнул Фред.       Над спиной Юджинии раздался шорох:       — Кто бы мог подумать, что мы встретимся снова, да ещё в таких обстоятельствах?       Голос прозвучал неожиданно близко. Юджиния резко обернулась.       Рядом, небрежно облокотившись на спинку её сиденья, стоял Чарли Уизли. Тот самый Чарли Уизли. Всё такой же — загорелый, с растрёпанными рыжими волосами, с привычной ухмылкой, скрывающей умение читать людей слишком хорошо. В кожаной куртке, которая явно повидала немало драконьих когтей, и с этим взглядом, в котором всегда мелькало озорство.       — Чарли?! — Юджиния моргнула, не веря своим глазам.       Он ухмыльнулся, присаживаясь рядом.       — Ты думала, я пропущу такое событие?       — Но ты же в Румынии!       — А драконы откуда-то должны были взяться, — усмехнулся он.       Юджиния хлопнула себя по лбу.       — Конечно! Ты здесь из-за драконов…       Чарли кивнул, ведя взглядом по трибунам.       — Да. Мы с командой привезли их пару дней назад. У нас была невероятная ночь в Запретном лесу — спасибо, что спросила, — фыркнул он.       Юджиния рассмеялась.       — Не сомневаюсь. Но ты же живёшь ради подобных вызовов.       Чарли ухмыльнулся.       — Кто-то же должен делать самую грязную работу.       Он бросил на неё внимательный взгляд, и его глаза чуть прищурились.       — А вот ты… изменилась ещё больше.       — Что? — Юджиния моргнула.       — Вижу, что у тебя тут появилось кое-что новое, — Чарли указал подбородком в сторону дальних рядов.       Юджиния проследила за его взглядом. На верхних трибунах, выделяясь среди толпы, стоял Вацлав Каркаров. Всё такой же холодный, с идеальной осанкой, руки скрещены, а взгляд — пристальный, но…       Она знала этот взгляд.       Знала этот напряжённый прищур, когда его что-то не устраивало. Юджиния тут же почувствовала лёгкое покалывание на коже и машинально отпрянула от Чарли.       Чарли тихо рассмеялся.       — Так и думал.       — Что? — поспешно спросила Юджиния.       Чарли посмотрел на неё испытующе.       — Вы вместе.       — О, да брось, — отмахнулась она, стараясь выглядеть беспечно.       Чарли только усмехнулся.       — Знаешь, Юджиния, ты умеешь врать. Но не мне.       Юджиния крепче сжала руки. Чарли продолжал изучать её, но без осуждения — скорее с интересом.       — Лучше расскажи как твоя милая Розмари. — ухмыльнулась Рика.       — Мы расстались. — ответил Чарли и продолжил старую тему. — В заповеднике мне казалось, что Каркаров тебя раздражает.       — И это правда, — пробормотала она.       — Но теперь ты смотришь на него по-другому, — заметил он.       Юджиния вздохнула.       — Чарли…       — Просто факт, — пожал плечами он.       Она попыталась сменить тему:       — Так ты тут будешь до конца Турнира?       — Посмотрим, — неопределённо ответил Чарли. — Всё зависит от драконов.       Он выдержал паузу.       — А ещё, пожалуй, от того, насколько Каркаров захочет, чтобы я здесь оставался.       Она смущенно пожала плечами.       — Знаешь, Рика. Я хотел извиниться за своё поведение… тогда, в заповеднике. Это было неправильно, и я должен был понять, что ты… ну, уже не та девочка, которую я помню.       Юджиния смягчилась, услышав его извинения.       — Всё в порядке, Чарли, — ответила она. — Это в прошлом.       Он кивнул, явно немного облегчённый, но тут же вернулся к старой теме:       — И всё же. Каркаров? — спросил он, понижая голос. — Он тебя не обижает? Я знаю, что он может быть… сложным человеком.       Юджиния вскинула бровь, её голос стал твёрдым, но спокойным:       — Чарли, он лучший мужчина, которого только можно пожелать. Ты даже не представляешь, насколько я в надёжных руках. — её щеки покраснели.       Эти слова, произнесённые с такой уверенностью, заставили Чарли растеряться.       — Ну… это хорошо, — пробормотал он, почесав затылок.

***

      Губы Вацлава слегка изогнулись в торжествующей улыбке. Он не ожидал подслушать такие слова, но они обрадовали его больше, чем он мог бы признать вслух.       Когда Чарли ушёл, Вацлав спокойно пробрался к Юджинии сквозь толпу.       — Ты говоришь обо мне такие вещи, — сказал он с притворной серьёзностью. — Прямо опасно становлюсь самодовольным.       Юджиния, услышав его, вспыхнула, но тут же попыталась оправдаться:       — Я просто сказала правду!       — Правда… — протянул он, смотря ей в глаза. — Знаешь, это приятно слышать.       Он хотел сказать больше, но тут их разговор прервали крики с трибун: началось первое испытание.       Вместе с другими они заняли места, чтобы наблюдать за испытанием. Вацлав сел рядом с Юджинией, хотя у него было место на трибуне для преподавателей.       — Не слишком ли странный выбор места, профессор Каркаров, — шутливо заметила она.       — Мой долг — защищать лучших студентов, — парировал он, наклоняясь чуть ближе.       Между ними пробежала искра, но их внимание вскоре переключилось на арену.       Седрик Диггори сражался с китайским огненным шаром, и зрелище было одновременно захватывающим и пугающим. Вацлав, однако, не мог полностью сосредоточиться, заметив, как Юджиния время от времени бросает на него взгляды.       — Ты что-то хочешь сказать? — шепнул он, уловив её взгляд.       — Нет… — быстро ответила она, но румянец на её лице говорил об обратном.       Когда испытание закончилось, и Седрик успешно справился, трибуны взорвались аплодисментами. Юджиния с восхищением смотрела на арену, но Вацлав не отводил глаз от неё.       — Тебе нравятся герои, Юджиния? — спросил он, его голос был низким и мягким.       Она посмотрела на него с лёгким смущением.       — Герои? Может быть. Но, знаешь, настоящая сила не всегда в этом.       — Что ж, тогда мне повезло, — заметил он с лёгкой улыбкой. — Я не герой, но, кажется, ты всё равно в надёжных руках.