Kinktober2023

      Луна уже давным-давно появилась на небесном своде, холодным белым светом освещая улицу и проникая в незашторенные окна домов. Одним из таких окон было окно в комнату Габриэля. Парень зашёл туда всего пару минут назад. На часах стукнуло одиннадцать часов вечера, и Фёдор погнал клонов спать. Кто-то, конечно, ещё остался в гостиной, продолжая смотреть телевизор, но дозволение так сделать досталось только самым спокойным – Куромаку и Пику, а остальные отправились к себе.       Габри включил свет и, осмотрев свою комнату таким взглядом, будто первый раз видит это помещение, подошёл к окну, задёрнув шторы. Так будет куда лучше. Бубновый плюхнулся на кровать на спину, раскинув руки и прикрыв глаза. Не то, чтобы ему хотелось спать, но если Федя сказал, значит, наверно, так и надо. Как минимум, Габриэль всегда придерживался такой логики. Он понимал, что все в этом доме умнее него и знают о человеческом мире в разы больше, чем он, поэтому чаще всего он просто соглашался со словами окружающих. Да, осыпая бесконечным количеством вопросов, но никогда не пререкаясь и не споря, лишь уточняя услышанное.       Габриэль задумался... Он всегда восхищался другими клонами и создателем. Они казались ему такими образованными, такими, от кого можно узнать просто обо всём, стоит лишь знать, у кого спросить...       Зонтик... Он добрый и умный, но немного стеснительный. Габри любил спрашивать у него об искусстве, парень почти всегда мог ответить. Жаль только, что он не выносит такого большого количества вопросов и быстро устаёт от болтовни бубнового, но с ним всё равно приятно разговаривать.       Вару... Габриэль редко разговаривал с ним, ведь парень был довольно раздражительным, когда дело доходило до вопросов от бубнового. Пиковый постоянно лишь отшучивался от Габри, а порой называл его глупым или даже грубее.. Парню было неприятно вспоминать об этом. С другой стороны, иногда пятый всё же отвечал на вопросы Габриэля, но случалось такое довольно редко, из-за чего бубновый решил, что подходить к пиковому – лишь терять время.       Ромео... Образ червового резко возник в голове Габри, прервав мысли о других клонах. Седьмой... Габриэль не до конца понимал его. Точнее, не понимал своей реакции на него. Когда на глаза бубновому попадался король, его уши поднимались кверху, а зрачки фокусировались только на парне. Внутри становилось как-то тепло, по-странному тепло.. Валет не понимал, что с ним происходит. Он никогда раньше не чувствовал такого. Каждый раз, когда Ромео разговаривал с ним, невзначай называя его "сладким" или "дорогушей", Габриэлю становилось нехорошо. Или хорошо? Парень не мог разобраться даже с этим. А спрашивать об этом валет боялся, да и вряд-ли кто-то смог бы ответить.       Габриэль лежал на кровати, смотря в потолок. Его мыслями теперь полностью овладел червовый король, сместив на второй план всех остальных. В голове бубнового стали воспроизводиться образы Ромео.       Он представлял, как будет проводить с ним время, как они будут вместе сидеть у него в комнате.. Ромео будет говорить с ним на какие-то незамысловатые темы, а затем, в какой-то момент, случайно возьмёт его за руку...       Щёки Габриэля покраснели, когда он подумал об этом, но странный поток мыслей всё ещё продолжал появляться в его голове.       ...И чем дольше он будет его держать, тем сильнее будет смущаться бубновый, не зная, что и сделать. А Ромео будет знать. Он нежно возьмёт щёку Габриэля в свою ладонь и прошепчет ему на ухо: 《— Давай сделаем это вместе...》       Валет закрыл глаза, чтобы лучше представить себе эту картину, до этого так смутно воспроизводящуюся в его воображении. Он и не обратил внимания на то, как его рука непроизвольно начала перемещаться ниже и ниже, вскоре достигнув брюк и занырнув под них.       В этот момент Ромео положит его на кровать, нависнув сверху. Рука короля опустится вниз и, достав до нижней одежды Габриэля, снимет её, выпустив наружу половой орган валета.       Бубновый приспустил (насколько позволяло лежачее положение) свою одежду, дотронувшись до своего члена. Он был возбуждён и стоял практически вертикально. Парень, наверняка до конца и не осознавая, что он делает, начал медленно двигать рукой вверх-вниз вдоль ствола. В конце концов, сейчас ему и не нужно было понимать, зачем он это вытворяет, ведь все его мысли были заняты только червовым.       В его воображении король уже давно делал то же самое: он надрачивал бубновому, медленно двигая рукой. Габриэль, в неспособности сдержать свои эмоции, слабо постанывал бы, чувствуя, как рука Ромео будет касаться его полового органа, проводить по нему, дотрагиваясь до каждой вены и выделяя каждую неровность на его члене. Ромео наклонится к нему и поцелует в губы, потом перейдёт к шее и начнёт аккуратно целовать и её, а вскоре и покусывать.       Габриэль издал тихий полустон, прикрыв рот рукой. Окончательно зажмурив глаза, валет увеличил скорость, быстро проводя рукой по стволу, размазывая так быстро образовавшийся предэякулят. Парень был на пике.       Ромео проведёт ещё несколько раз по члену бубнового, после чего валет издаст громкий стон и откинет голову назад. В руку короля попадёт сперма.       Габриэль слегка прикусил палец руки, которой прикрывал себе рот, и кончил в собственную руку, поджав ноги. Он ещё некоторое время лежал, не шевелясь, после чего постепенно открыл глаза.       Воображаемые картины расплылись, оставив валета одного в комнате. До парня не сразу, но дошло, что только что случилось, и он густо покраснел, увидев свою руку, покрытую белой жидкостью. Бубновый, так резко придя в себя, вскочил с кровати, начав искать хоть что-то наподобие салфеток. И он откопал их в одном из ящиков комода, стремительно принявшись за уборку.

***

      Дверь комнаты тихо отворилась, и внутрь заглянул Нечитайло. Он оглядел тёмное помещение, стараясь особо не впускать внутрь свет со своей стороны, и, убедившись, что всё в порядке, и Габриэль (а это была именно его комната) мирно спит в своей кровати, тихо закрыл дверь.       Как только удаляющиеся шаги стихли окончательно, бубновый повернулся на другой бок. Он не спал. В его голове всё никак не могли утихнуть воспоминания о сегодняшней ночи. Ему хотелось, чтобы всё, что сегодня являлось лишь плодом его воображения, когда-нибудь стало реальностью...