Братик

На Магнолию медленно опускались сумерки, фонари уже зажигались, как и свет в окнах. Всё медленно, но, верно сходило ко сну, и только в одной квартире в стены летели пустые бутылки от вина. - Все мужики – Козлы. – рычала не своим голосом напившаяся в дрова девица, что даже не удосужилась сесть за стол. – Все – Козлы! Поголовно! Ни одного исключения!!! Сказать, что Леви выглядела плохо – это промолчать. Она сидела прямо на полу, красивый шёлковый халат был залит вином, вокруг валялись бычки от сигарет, а у противоположной стены была уже приличная гора битого стекла. Она выпила, по меньшей мере, пять бутылок, которые уверенно летели, не жалея обоев съёмной хаты, а по бешенным карим глазам было понятно, что она только разогрелась. - Скоты. – шептала девушка, силясь открыть очередную бутылку со спиртным. – Сволочи. Всем яйца поотрываю. Ублюдки. Не опускаясь до стакана, девица начала хлебать вино прямо с горла. Всё тело трясло, с глаз катились слёзы обиды и злобы, если бы она не надралась в дрова, она бы точно пошла убивать, но вместо этого она всё продолжала переводить красное полусладкое. - Ненавижу… Всех ненавижу. – танцовщица озлобленно таращилась в стену, как вдруг тихо заплакала и обречённо выдохнула. – Я хочу к папе!!! Алкоголь и слёзы сделали своё дело, а потому вскоре девица вырубилась прямо в углу. Пьяный рассудок забылся тревожным сном, подкидывая забавные картинки из детства. Ей приспичило покататься на лошадке в два часа ночи, и папа спросонья не придумал ничего умнее, чем взять скакалку в зубы и посадить её к себе на спину. Так он и катал её, пока она не уснула у него на лопатках. Папа вообще разрешал ей всё на свете, особенно «на ручки». «На ручки» можно было всегда: во время обеда, завтрака, тренировки, сходки криминала, разделке неугодных, это было неважно, если она хотела «к папе на ручки». Такие родные и сильные руки, что осторожно подняли её с пола, от чего пьяный рассудок мигом велел вцепится в шею. Обхватив руками, что было сил, Леви прижалась к широкой груди и уткнулась носом в шею. - Папа. – блаженно выдала невменяемая девица, пока с глаз текли слёзы облегчения, а руки всё крепче сжимали шею. – Я устала, Папа. Я хочу спать. Отнеси меня. Не сказав ни слова, мужчина понёс её к выходу из разгромленной квартиры, но ей было всё равно. Папа рядом, а значит никто и ничего ей не грозит. Так её и донесли до чёрного гелика, под нервные взгляды Бикслоу, что гасил уже пятую сигарету: - Друже, идея – говно. - Закрой рот и открой мне дверь. – тоном нетерпящим неповиновения прорычал Гажил, силясь удержать растекающееся тело пьяной девицы в руках. – А ещё дай мне пакет. Не знаю, сколько она выжрала, но блевануть может в любой момент. Там кстати квартира в бычках и битых бутылках. Короче, найди, кто её в порядок приведёт, пока хозяева не нагрянули и не охренели. Счёт пришлёшь мне. Погнали, пока эта клуша не обоссалась! - Папа. – жалостливо ныла Леви. – Я хочу ватрушку. - Ты у нас теперь «Папа»? – съязвил Бикслоу. - Иди нахуй, Бикс. – Рэдфокс поудобнее перехватил девчонку. – Вези давай, приведи её хату в порядок и притащи ватрушку на опохмел этой дурочке! - Как скажешь, Папочка. – Бикслоу открыл дверь перед боссом. – Грузи тело. Положить Леви на заднее сидение оказалось довольно сложной задачей, так как в пьяном бреду она цеплялась и плакала, а потому Гажил просто сел с ней, силясь игнорировать перегар и рвотные позывы, как свои, так и девицы. Почувствовав, что мужчина не дёргается, танцовщица тоже быстро успокоилась, отпустила шею и свернулась калачиком на руках, уткнувшись носом в грудь. Тепло и уютно, а что ещё надо? - Начальник, это, конечно, не моё дело, но ты зря это делаешь. – Бикслоу немного болезненно глянул на брюнета на заднем сидении. – Одно дело влететь по незнанию, другое дело – намеренно. - И что ты мне предлагаешь? – Рэдфокс весьма сурово посмотрел в затылок друга. – Оставить её на снесённой хате в куче бычков, битого стекла и собственной блевотине? - Я предлагаю отвезти к МакГардену… Ну как проснётся, просохнет и умоется, разумеется. - Когда она просохнет и умоется, она уже никуда не поедет. - И давно ты с девками начал церемониться? - Биксоу, она никуда не поедет, если не захочет. Я так сказал. Ты меня понял? - Хочешь подёргать Немейского Льва за хвост? – вопреки ожиданиям, в этом голосе не было сарказма и издёвки. – Гажил, это не шутки. МакГарден соблюдает свои правила, а не наши, исключительно в личных интересах. - Мне давно не девятнадцать, Бикс. Это мой город, и последнее, что я буду делать, это бояться хоть кого-то, находясь в Магнолии. Если хочет приехать – дам ему скидку на коньяк, как родственнику работницы. Только пусть предупредит заранее. - Ты что, реально не боишься? - Если я буду бояться каждого влиятельного человека, который может снести мне башку почти безнаказанно, я сойду с ума. – брюнет задумчиво посмотрел в окно, украдкой погладив голубые волосы спящей девушки. – Таких, как МакГарден, надо бояться, но делать это нужно крайне осторожно. Если они чувствуют страх или агрессию – их ничто не остановит. С ними нужно быть очень спокойными. А вот с этим Бикслоу не мог не согласиться, но мысль о том, чтобы увезти Леви нахрен из Магнолии всё так же буравила мозги. Одно дело пригреть змею и дать ей возможность зарабатывать на твоей территории, и совсем другое отжать её от её собственной крыши. Чуяла жопа Бикслоку, это дело дерьмово кончится для них всех. Не смотря на состояние Леви, Рэдфоска ждала бессонная ночь. Этиловый спирт рвался наружу, голубая башка не соображала, а заблёвынные халатик и подушку пришлось стирать два раза. К часам трём она успокоилась и окончательно вырубилась, и наконец-то Гажил смог завалиться на кушетку в гостиной и забыться тревожным сном. Это кабздец и дальше будет только хуже, в этом он не сомневался. Леви же проспала достаточно долго, а когда проснулась, ей показалось, что её переехал каток. Голова страшно болела, пить хотелось невыносимо, но даже в таком состоянии адреналин взял своё. Она быстро смекнула, что не у себя дома, а потому начала в панике разглядывать руки и рыться в подушках. Слёзы ужаса и отчаяния уже катились с глаз, а к горлу подкатил ком, от чего девица рвано всхлипнула. - Это ищешь? – голос Рэдфокса заставил Леви обернуться, а карие глаза налиться кровью. Гажил стоял в дверном проёме, облокотившись плечом о косяк и демонстративно вертел в руках огромный золотой перстень. Даже не думая делать поблажек, мужчина по-хозяйски надел кольцо на палец и убрал руку в карман. - Это моё кольцо. – зарычала девица, силясь устоять хотя бы на коленях. - А это мой город. – тоном, нетерпящим неповиновенья, заявил Рэдфокс и сурово посмотрел на девицу. – Будешь мне здесь выпендриваться – уже к вечеру отправлю к отцу. Поняла меня?! Леви хотела было что-то порычать против, но вестибулярный аппарат и сам по себе твёрдо не стоял, а под взглядом алых глаз гнулся в местах, где не было суставов. Пелена гнева быстро сменилась отчаянием и безысходностью, от чего Леви откинулась на спинку кровати, обхватила ноги руками и тихо заплакала: - Ну это моё кольцо! - Отдам, когда просохнешь и успокоишься. А теперь поговорим. - Моё кольцо! - Хорошо, поговорим тоже, когда просохнешь и успокоишься. – с этими словами Гажил швырнул Леви бутылку минералки и направился в сторону выхода. – Холодильник найдёшь сама, с кофе-тачкой разберёшься. Я приеду вечером, тогда и поговорим. - Отдай моё кольцо!!! - Отдам, когда приеду. - Я всё расскажу папе!!! - Это я всё расскажу твоему папе, если сейчас же не успокоишься и не приведёшь себя в порядок до моего прихода! И не дожидаясь ответа, парень спешно развернулся и направился прочь из квартиры. Работница понимала всё с лёгким запозданием, а потому смекнула всю тщетность бытия, когда брюнет уже закрыл дверь снаружи на все замки, оставив дочь Немейского Льва трезветь в гордом одиночестве, а сам направился в сторону своего бара. Кого из этих двоих трясло круче – вопрос на засыпку, но если Леви просто носилась по квартире в поисках, куда бы просочиться, то смолёную голову просто атаковали мысли. Немейский Лев. Он не просто провинился, а точно сделал что-то из ряда вон, раз его дочь приехала в Магнолию. Магнолия – это последнее место, куда сунется Артур, но его дочь тут в не большей безопасности. «Мои личные дела тебя не касаются. Но для твоего успокоения, лично к тебе они отношений не имеют»: пронеслись в голове слова Леви, которые она ему сказала, когда он раскопал, что доки у неё липовые. Не соврала. Его действительно не касаются её личные дела, и даже МакГарден это понимает. Этот человек мог явиться без предупреждения, и даже бы не побоялся понести ответственность, и от этого становилось ещё напряжённее. Он действительно соблюдает свои правила, а не их, вопрос: «как долго?». Вообще он знал, как поступить и что надо делать. Собираем манатки, пакуем девочку в машину и присылаем к отцу умытую и красивую. Отличный план, а, главное, правильный, вот только, если бы он знал, кто её крышует: Немейский Лев или Железный Дракон, всё было бы сильно проще. Персонал бегал и готовил бар к открытию, пока Гажил сдал контрольные команды и ушёл к себе наверх. Рутина дел не самых легальных поглотила с головой, из-за чего он в корне забыл о времени, когда на плечо упала тяжёлая и до боли знакомая рука. - Ты как? – голос Лаксаса заставил лишь тяжело вздохнуть. - Пиздато. – в той же манере ответил Рэдфокс, осторожно убирая руку с плеча. – И лучше не станет. Голова болела, хотелось послать всё нахрен, но блондин ловко поймал запястье смотрителя и очень нервно глянул на огромный золотой перстень. Казалось золотой лев сейчас зарычит на них обоих, однако Гажил не торопился с ним ругаться, ловко вывернув руку из хватки Дрэяра и положив на стол. - Гаж. - Не начинай. - В последний раз, когда это колечко появилось в Магнолии… - В мой бар поступила куча денег на пару с сочной танцовщицей! – огрызнулся Гажил. – Это кольцо здесь уже почти год и Леви тоже. Никто не умер, бабки только растут, а МакГарден мне позвонил, потому что у него какие-то проблемы начались, а не у нас. Сиди на жопе ровно и не подымай паники. Она сама подымется очень скоро. - Что ты будешь делать с Леви? - Я не знаю. – Гажил утёр испарину со лба и зачесал волосы назад, от чего пара прядей зацепилось за перстень. – Чёрт. Я ему явно не нравлюсь. - Гажил, это не шутки. Зачем нам это дерьмо?! Отправь её к МакГардену! - Я мог отправить на зону всех нас. – злобно зарычал Рэдфокс, глядя на друга через плечо. – Кто-то должен был присесть на нары, и виноваты были все. Иногда нужно подумать головой и не тянуть за собой лишнюю кровь. От того, что я сдам её Артуру, своего мнения он ко мне не поменяет, а вот крысиные рыло и хвост я уже не замажу. – смотритель ловко выудил сигарету и нервно закурил. – Сиди и не дёргайся. МакГарден хочет приехать и поговорить с дочерью. Он не едет отжимать территорию, качать права и выяснять отношения с нами, более того, спросил разрешения. Вот ты бы не приехал за дочерью? - У меня нет дочери. - А потому даже не пытайся понять, что твориться в его голове. Хотел бы войти на правах хозяина, тут бы уже гора трупов была. Сиди и не вякай, и говори очень тихо, если он приедет. - А может не приехать? - Надеюсь… Очень на это надеюсь. - Знаешь, Гаж. – Лаксас вновь взял собрата за плечо. – Я думаю тебе лучше вернуться домой и проверить эту клушу. Если всё уже так плохо, то дальше будет только хуже. Думаю, она как раз просохла, так что чапай-ка ты и проверь эту невменяемую. Да, это было хорошей идеей, а потому Гажил поспешил закончить со своими делами и поехал домой. Когда он подъезжал, на небе уже зажигались первые звёзды. Надо было собирать эту дуру, пока она опять чего-то… Холодный шлейф прошёлся вдоль позвоночника, когда алые глаза увидели нараспашку открытое окно. Мать твою, он живёт на девятом этаже. Она бы не додумалась, верно же? Но тут предательская память подкинула, какие пируэты Леви делает на шесте, и от этого стало ещё страшнее. - Да ты прикалываешься, сучка? – почти с болью и отчаянием выдохнул мужчина. – Ебить твою душу. Ещё никогда прежде Гажил так быстро не добирался до своей обители. Пустая хата, дверь закрыта снаружи, халат валялся где-то в углу и только открытое настежь окно девятого этажа пятнадцати-этажки заставило сердце биться раза в три быстрее. Если она расшиблась, то ему лучше прыгать за ней следом, но благо трупов, ментов и крови во дворе нет, а значит она смогла спуститься… Он хотел в это верить. - Я убью эту суку. Я просто угандошу эту грёбанную суку!!! Если она сосала кровь МакГардену так же, как сосёт мне, то я ему налью за счёт заведения!!! – рычал мужчина, спешно хватая огнестрел и кидаясь к дверям, параллельно набирая номер. – Алё, Лаксас!!! Эта сука сиганула в окно девятого этажа! На проводе резко повисло молчание, после которого на той стороне нервно сглотнули: - Где тело? - Она не расшиблась, но удрала хрен пойми куда! - С девятого этажа?! Она могла только на асфальт рухнуть! - Не недооценивай её вестибулярный аппарат! - Какой аппарат?! Гажил, она, конечно, тренированная, но в ней минимум пятьдесят килограмм живого веса! Её бы карниз не выдержал! И тут Гажил задумался. А ведь действительно, карниз не думан под такие нагрузки, да и уцепиться негде. И буквально в тот же миг откуда-то с лестничной клетки раздались спешные шаги, под звериное рычание смотрителя Магнолии. Эта сучка уже дважды его провела, но в этот раз он был хитрее. Кидаясь следом, мужчина лишь увидел мелькнувшую голубую макушку в закрывающейся двери лифта. Бежать столько пролётов вниз было тяжело, и всё же он вылетел на улицу аккурат, когда эта пиздося кинулась через проезжую часть на красный, под синхронные гудки автомобилистов и отборный мат Рэдфокса. Надо признать, на улице они выглядели колоритно. Помятая девица босиком, в мужской рубашке и затянутых на всё, что только можно, безразмерных спортивках, неслась через проезжую часть в час пик, пока за ней летел двухметровый маргинал и орал на всю улицу, что точно прибьёт. Доверия брюнет не вызывал, но вмешиваться никто не рискнул, учитывая. Что Леви прекрасно удирала даже босиком. Маленькие и лёгкие – такие быстрые. - Вот же ж сучка! – бесновался смотритель, на бегу набирая уже знакомый номер. – Лаксас, эта дрянь опять меня провела и сейчас удирает!!! - Да, я вижу! – в трубке раздался задорный голос блондина. – Погодь секунду и сбавь скорость. - Чего? И словно в ответ, с соседнего перекрёстка, вылетая прямо перед Леви, резко остановился огромный внедорожник. Летящая на всех парах девица не успела затормозить и впечаталась прямо в крыло, да так, что осталась небольшая вмятина, но это всё детский лепет, потому что уже в неё влетел Рэдфокс. Сто двадцать кило чистой убойной силы, ещё и на скорости, от чего деваху малость контузило, и именно это позволило Гажилу схватить малую и затолкать в машину Лаксаса, пока та не сообразила, что происходит. - Гони!!! – не своим голосом кричал брюнет, силясь зажать Леви рот, да так, чтобы она ему не откусила пальцы. – Да прекрати ты дёргаться!!! - ОТПУСТИ МЕНЯ!!! – кричала Леви, грозя разодрать ногтями в клочья всю обивку, на пару с лицом Рэдфокса. – Дай мне выйти, или я клянусь тебе, я это так не оставлю!!! - Ты можешь успокоиться, мать твою???!!! – Гажил сам был на гране истерики, а потому схватил Леви за шею и силясь не сломать, аккуратно надавил на сонную артерию. – Успокойся немедленно!!! Она брыкалась достаточно долго, но вскоре кислородное голодание дало о себе знать, от чего руки слегка ослабли, адреналин отошёл, а на карих глазках навернулись слёзы обиды. Ладно, слёзы – не побои, а потому Гажил отпустил шею танцовщицы и ошалело выдохнул: - Блядь, Леви, это же пиздец. - Я хочу к папе. – уже открыто плакала девица, силясь ватными руками отпихнуть навалившегося Рэдфокса. – И ватрушку. - Господи, ещё и ватрушка. Лаксас, нам далеко до бара?! - Минут двадцать. – тут улыбка блондина сошла на нет, и он немного озадачено глянул на пару на заднем сидении. – Гажил, она спиздила у тебя телефон? Железный Дракон не сразу осознал сказанное, а когда осознал, Лаксас чуть не выломал сцепление. - ПАПА!!! – надрываясь от плача, кричала в трубку Леви, зарываясь головой под сидение. – Папа, забери меня домой!!! ПАПА!!! - Ты кому звонишь, больная???!!! – казалось Гажил сейчас сам заплачет от ужаса, силясь очень «нежно» отобрать телефон. – Ты нормальная вообще?! - Папа, они затолкали меня в машину и придушили!!! Они везут меня непонятно куда!!! Я хочу домой!!! И ватрушку!!! – продолжала плакать Леви, когда Рэдфокс таки смог отобрать телефон, но что делать дальше не знал от чего просто застыл в оцепенении, что лишь ещё больше разозлило Леви и та вцепилась в рубашку и волосы. – Отдай мне телефон!!! - Она что, звонит Немейскому Льву?! – тут уже закричал Лаксас, силясь не съехать с дороги. – Брось трубку!!! Брось трубку прямо сейчас!!! - Это не тот случай, Лаксас. – неуместно ровно и даже как-то приглушённо выдохнул Гажил, осознавая, что на той стороне слышат каждое их слово. – Вот это точно не то действие, которое нужно сделать прямо сейчас. - Отдай телефон!!! – Леви вцепилась в воротник кожанки. – Если ты не отдашь мне телефон, я скажу папе, что ты меня изнасиловал!!! - Даже если ты скажешь папе, что у тебя был самый охрененный секс в твоей жизни, меня всё равно это не спасёт. – и с этими словами Гажил запрокинул голову назад, мысленно попрощался со всем, что ему дорого, собрал всю волю в кулак и максимально ровно выдал. – Я куплю ей ватрушку. Я куплю ей все ватрушки в Магнолии. Я гарантирую ей абсолютную безопасность и стопроцентный безлимит на ватрушки… Но сейчас я прижат обстоятельствами и должен повесить трубку. Благодарю за понимание. С этими словами Гажил повесил трубку и мысленно составил завещание. Леви ещё что-то орала, брыкалась, материлась, и только двое мужчин ехали в полной тишине. - Мы все умрём? – тихо поинтересовался Лаксас. - Это в хорошем раскладе. – в той же манере ответил брюнет. – Есть расклад похуже: нам не дадут так легко сдохнуть. - Куда едем, Босс? - В бар… И… Купи ватрушку, пожалуйста. - Думаешь, она будет её есть? - Лаксас, я обещал Немейскому Льву, что куплю ватрушку его дочери… Мне вообще насрать, что будет с ватрушкой дальше. - Логично. К бару подъезжал внедорожник, когда народ уже подтягивался внутрь, а потому свидетелей, как два бугая тащат орущую девицу в подсобку, было больше, чем просто много. Сбагрив Леви на Гажила, блондин понёсся скупать ватрушки, пока хозяин бара пытался не расстаться с остатками шевелюры. Менее палевно было бы тащить её на свою хату, но что-то ему внутри подсказывало, что лучше ему держаться ближе к «Железному Дракону», своим людям и оружию, которого здесь было до хрена. - Отпусти меня! – бесновалась уже выбившаяся из сил девица, а голос слегка осип. – Я всё расскажу папе!!! - Да что ты говоришь? Мне кажется, он и так знает больше, чем достаточно. На пару пуль в башке мне хватит точно. – издевался Гажил, запирая двери в апартаменты изнутри на всё, что только можно было, подошёл к кровати и непозволительно грубо швырнул девку на матрац. – Не баба, а ходячая катастрофа. - Отдай моё кольцо!!! - Отдам кольцо Немейскому Льву с тобой на пару, если не успокоишься сейчас же!!! - Нет, я заберу его сейчас!!! Оно моё, по праву и по закону!!! - Как Артур тебя вообще терпит?! – даже как-то сочувственно сказал Гажил. – Я бы уже давно прибил. - Папочка. – с хищным придыханием выдохнула Леви, оскалившись так, как Рэдфоксу и не снилось. Карие глаза почернели, на лице не было ни капли рассудка, но было в этом выражении больной людоедки, что-то от похоти. – Мой Папочка будет жрать землю ложкой, если я этого захочу. Пойдёт по головам мне за ватрушкой, просто потому что я сказала, что хочу так! Ты понял меня, Рэдфокс?! Я – Королева!!! Крепкая ладонь сомкнулась на шее девицы, от чего ей перехватило дыхание. Весьма ощутимо и болезненно вздёрнув рукой, Гажил заставил девицу привстать на колени, пока та корчилось от боли, но всё же глаз не отводила. - Ты маленькая оборзевшая сучка. – Рэдфокс наклонился, чтобы быть вровень, и прошептал буквально в губы. – Папа тебя избаловал, но рука у него была тяжёлая. Были свои рычаги давления и воспитания. - Не было у него никаких рычагов! - Да ну? – Рэдфокс вздёрнул проколотую бровь и метнулся рукой на голубой затылок. Крепко сжав ладонь и уперев большой палец аккурат горло, парень осторожно провёл им вверх, надавив на основание языка и всё так же немного болезненно очерчивая контур мышц шеи. Это было неприятно, но, казалось, Леви забыла, что у неё есть руки и всё остальное. – Папочка тебя любил. Вот прям очень сильно. Возможно, стоило любить чуть поменьше. - Не стоило. – её голос охрип, но не от воплей, а в глазах заплясали черти. – Меня всё устраивало. Я не хотела ничего менять. - Я так погляжу, беды с башкой у вас «Семейное». – Гажил убрал руку и посмотрел в эти уже мутнеющие карие глаза. – Ты больная, Леви, ты это знаешь? - Гажил. - Что? Танцовщица осторожно положила руки на плечи брюнета и тихо шепнула прямо в губы: - А это правда, что это ты Папочке три пальца отрезал? - Да тебя это прям заводит. – огрызнулся мужчина, но убирать ручонки не торопился. - Очень. – выдохнула Леви, осторожно чмокнула в губы и откинулась на спинку кровати, немного вызывающе стянув рубашку с одного плеча, пока тоненькие пальчики, как бы невзначай потянулись расстёгивать пуговки. – Ты не представляешь, как меня это заводит. Немейский Лев. Артур МакГарден… Мой Папочка… Просто дворовое безродное малолетнее шакальё! Задрали, как «Бродячего Кота», который забрёл не на свой район… Иди ко мне. - Если бы ты знала, как ты меня бесишь. – мужчина слегка подался вперёд и упёрся руками в матрац. – Вот что мне с тобой делать, Леви? - Обожать. Просто обожать. - Как Папочка? - Я буду хорошей. – Леви состроила невинные глазки и прижала к себе ручки, хоть где-то на личике и мелькало открытое издевательство. – Или не буду… Я ещё не решила. Эта баба может взорвать мозги кому угодно, причём делала она это так умело, что Гажил не знал, хочет он ей жопу порвать со злобы или просто «хочет». Непокорная бунтарка, готовая лезть в окно и пасть Железного Дракона, просто, чтобы выбесить, буквально таяла в руках и ластилась, как кошка. Столько страсти и огня, она брала всё, что ей давали, и делала это так, чтобы у Рэдфокса не осталось сомнений, что он должен ей ещё столько же. Что делать, когда один из самых страшных людей в твоей грёбанной жизни, по умолчанию желающий тебя убить, намеревается устроить разнос в Магнолии? Правильно! Надеть его кольцо и трахнуть его дочь дважды: в первый раз по незнанию, а во второй раз уже с кольцом и намеренно! Потому что достала и терять в принципе уже нечего! Затягивая едкий дым, Гажил смотрел, как эта сучка нагишом развалилась на кровати и явно планирует на продолжение вечера. Слегка мутные карие глаза немного с обидой смотрели на никотиновую палочку, а Рэдфокс искренне хотел затушить о неё сигарету. - Дай покурить. – почти по-детски попросила Леви. - Я бы дал тебе… С ноги. – брюнету стоило больших усилий не перекусить сигарету, и всё же он сдержался. – Несколько обстоятельств меня останавливает. - Какие? - Я не бью женщин, если они Годные или Дисциплинированные. Благо одно у тебя есть. - А вторая причина? - Как и Нахрена? – буквально прорычал смотритель Магнолии. – Каким грёбанным раком дочь Артура МакГардена занесло в Магнолию? - А тебе интересно? – широко оскалилась девушка, скользнув взглядом по шикарному телу своего Босса, после чего откинулась на спинку дивана и провела рукой по шее, где уже наливались свежие синяки. – Магнолия – единственное место, куда бы отец не приехал без предупреждения или очень серьёзной причины. Не скажу, что он этого не сделал бы, но он точно подумал хотя бы раз, прежде чем кидаться в омут с головой. - Немейский Лев не из тех людей, кто бездумно делает хоть что-то. - Немейский Лев может и нет… А вот «Мой Папочка» снесёт головы, а потом будет допрашивать. - Почему ты в Магнолии? - Хм. – Леви немного гаденько усмехнулась, подняла с пола брюки Рэдфокса, достала оттуда сигарету и зажигалку, закурила, накинула на плечи одеяло и почти с любовью посмотрела в потолок. – Моя Мать – меркантильная сука, а отец – не лучше. Воистину, они прекрасно подходили друг другу. Не сказать, что моя мать вышла замуж из-за денег и власти, но они существенно скрасили поганый характер Немейского Льва. – клуб дыма разошёлся по комнате неравномерным туманом, а Леви лишь усмехнулась. – Отец полностью оправдывал своё погоняло. Властный, жестокий, всё было так, как он говорил, и никто не смел сказать что-то поперёк. Не скажу, что у него было много любовниц, отец вообще ценил постоянство, доверие и стабильность, а потому в условном «Гареме» был порядок, который конечно же решила навести матушка. Моя мать на фоне других любовниц была невзрачной, достаточно серенькой, но очень аристократичной и женственной. Она была младше отца на пятнадцать лет, с хорошо подкованными знаниями и мозгами, а также с полным отсутствием совести, что сильно увеличивало шансы на победу за звание супруги. Жениться папочка не торопился, у него были дела посерьёзнее, а потому матушка прибегла к проверенной схеме – Залететь. Увы и ах, схема оказалась провальной, но отец жил по понятиям, где семья стоит во главе всего сущего, а потому матушка пробилась на верхушку данного курятника. У мамы была чёткая и проверенная схема! Она рожает сына, первенца, и это делает её привязанной к деньгам до конца её дней, но была у мамули одна опаска. А что будет, если ей на гормонах снесёт голову? Она привыкла быть расчётливой, а потому, когда узи показало, что будет девочка, мамка чуть не решилась на аборт. У неё было мало времени, да и лишние роды плохо сказываются на теле. Девять месяцев таскаться с ненужным ребёнком в брюхе, ещё и каких полгода на восстановление, а там глядишь, и какая-то другая манда залететь успеет. Хреново, но план был надёжным, как швейцарские часы! Вот только… Он пошёл по пизде сразу, собрав в себе все самые плохие исходы из всех возможных! Не в силах сдержаться, Леви захохотала в голос, запрокинув голову и утирая слёзы смеха и иронии. Воистину, ничем, кроме Кармы, это не назовёшь. - Вот просто всё, чего так сильно боялась мамочка, начало воплощаться в жизнь. – девушка вновь затянула сигарету. – У неё начались преждевременные роды с осложнением, во время которых она не только, чуть не умерла со мной на пару, но ещё и осталась бесплодной. Но даже не это стало самым страшным. Воистину, апогеем стала снесённая на гормонах крыша, которая мало того, что ехала со скоростью сто двадцать километров в час, так ещё и норовила задавить всех и каждого!!! Если бы ты знал, что началось! – Леви чуть ли не плакала от умиления. – Бешенная «Овуля» бегала по всему дому, терроризируя всех и каждого! Все форточки закрыть, все мобильники выключить, микроволновки выбросить!!! Больше всех пострадали любовницы, которым запретили косметику, парфюм, маникюр, ресницы, и вообще пошли нахрен, клуши крашенные, пока ребёнка чем-то не заразили!!! Сумасшедшая Яжмать выгнала всех лишних девок из дома, замучила персонал и служанок настолько, что те даже боялись дышать рядом с ребёнком, и тогда бедные нянечки побежали за помощью к единственному человеку, который мог повлиять на ситуацию. Несчастные служанки плакали в ноги моей матери, но та, как и положено расчётливой меркантильной сучке, прикинула в голове габариты и силу удара Папочки, и пришла к выводу, что любовниц он и так выгнал, а гормональный психоз у него пройдёт. Пусть играется с дочкой, пока никто не пострадал. – девица буквально стекла по спинке, тихо смеясь. – Я не знаю, почему, но Папочка просто сошёл с ума. Он перечитал всю литературу про «влияние интернета на ДНК ребёнка», собрал целую детскую комнату у себя в кабинете, клянусь, не будь он криминальным авторитетом, он бы свалил в декрет! Как он умудрился совместить эти две реальности, одним богам известно, но это реально было два разных человека… Папа меня просто обожал. Он обожал меня настолько, что это даже бесило мою маму. После моего рождения их отношения начали налаживаться, хотя, наверное, в них просто появилось что-то кроме обязанностей, удобства и физической потребности. Какие-то эмоции. И всё равно, на первом месте всегда была я. – танцовщица почти с любовью провела по шее рукой, а в глазах мелькнул немного неоднозначный огонёк. – У Папочки была нереально криповая, но совершенно безобидная привычка: он подходил ко мне сзади, осторожно брал за горло со спины, поднимал мне голову и целовал в висок. Каждый раз, когда он так делал, я кусала его палец. Он делал так всегда, сколько я себя помню. Наверное, ему это нравилось… Мне тоже. – Леви слегка пошло облизнулась и немного пристыженно отвела глаза. – Господи, Рэдфокс, мне можно было просто всё на свете! Деньги, шмотки, парни, телефоны, золото, брильянты, машины, путешествия! Всё, что можно было купить за бабки, достать по связям и заказать у киллера! Я была просто королевой! Один раз я прибежала в кабинет папы, когда там были какие-то люди. Я хотела на ручки! Я не помню, о чём они говорили, но уснула я на руках у папы где-то часа через полтора! Папочка… Мой Папочка… Так не говорят об отце. Так и не о каждом любовнике говорить будут. Её глаза сияли, она говорила это так искренне и с такой страстью, но в один момент улыбка сошла с её лица. - У Папиной любви была другая сторона, о которой мало кто знал, только самые близкие люди, и то не все. – девица затянулась сигаретой. – Убивать – меньшее, что отец мог сделать для семьи, но и от домочадцев он ждал того же. Дома можно было творить всё, что угодно, но на людях я должна была быть больше, чем просто «идеальной дочерью». Женщина – Лицо Мужчины, и не важно кто она: жена, дочь, любовница, мать, просто рандомная баба, которая оказалась под опекой. Идеальный вид, идеальные манеры, идеальная речь, и я была именно такой. Я была идеальной настолько, что умудрялась затмить даже собственную мать… Наверное, потому что в отличии от неё, для меня это было важно. Говорят, дети любят бескорыстно, просто за то, что ты есть. Я любила Папочку больше, чем она, просто за то, что он был у меня, просто так. Он это чувствовал, ему этого не хватало. Мне можно было всё на свете, и я была такой, как он хотел: идеальной, совершенной, как бы высоко он не задрал планку, меня устраивало абсолютно всё… Во всяком случае я так думала. Леви затушила сигарету прямо о столешницу, взгляд обрёл твёрдость и жёсткость, а в глазах заиграл огонёк гнева и обиды. О да, это она не собиралась прощать даже отцу. - Папа перегнул палку. – холодно выдала девица. – Когда у тебя стопроцентная власть и бескорыстное подчинение, очень тяжело чувствовать грань дозволенного, но если со своими подмастерьями ещё есть какая-то субординация, то с домочадцами держать грань почти нереально. В первый раз папа перегнул, когда мне было двадцать. Отец сказал прямо, есть человек, которому надо понравится, и он хочет, чтобы я ему приглянулась. Эскорт – это то, чем я занималась едва ли не с тринадцати лет, сопровождая отца, только теперь мне нужно было быть им официально, а потому я даже не задумалась, вот только… - девица немного неоднозначно прикусила губу и вздёрнула одну бровь. – Если раньше я была дополнением к его статусу и образу, теперь я сидела не с ним, а с его компаньоном. Не сказать, что я испытывала прям лютую брезгливость, но мысль затушить сигарету аккурат об эту сальную рожу, посещала меня каждый раз, когда этот ублюдок кидал неоднозначный комментарий. И даже не столько его слова, сколько бездействие отца, меня выводило из себя. Я досидела не без труда, я не могла так подставить Папочку, но по приходу домой я обиделась. Я так и сказала ему, что я обиделась и не хочу разговаривать, на что Папуля взял меня на ручки, посадил в машину и сказал «говори, куда поедем». Папочка повёз меня в спа отель в Клевере, купил мне ватрушку и целую неделю я нежилась в бассейне с рыбками и массажистами. Меня он точно любил сильнее, чем маму, потому что по приезду, когда она устроила ему разнос, почему он ей вообще ничего не сказал, папа предложил ей оплатить путешествие, пока он будет разгребать дела на работе. Он ей не изменял, и это её бесило ещё больше. Как он сам иногда шутил: «зачем мне любовница, если у меня есть дочь». Это звучало просто пиздец как крипово, но, наверное, именно это выражение показывало всю его суть. У него были Жена и Дочь, и если первая выполняла функцию «Корректора» его поведения, то во мне отец находил отдушину «Самовыражения». В какой-то мере я была его «Хобби», в которое он вкладывал душу и моральные силы на пару с деньгами, а потому Папа чувствовал, что я обиделась. Он действительно исправился, на следующие мероприятия, даже действительно важные, я сопровождала его, и он не позволял в мой адрес ни одного лишнего слова… Но, если ситуация происходит один раз, она повторится и в будущем, а потому, через год инциденты начали повторятся. Сначала так, невинно, как неудачная шутка, «перебрал», «не бери в голову», а потом всё грубее, нахальнее, более открыто. Отец замалчивал инциденты, сглаживал углы, подойдёт так сзади, за шею осторожно возьмёт, голову мне запрокинет и так ласково на ушко: «Ты же у меня хорошая девочка, послушная. Папе нужна твоя помощь, Котёночеек. Будь хороший девочкой для Папы» … И я была. Я была такой, как хотел Папочка. Сидела в кругу стариков, улыбалась в ответ на не двузначные намёки, строила глазки тем, кому мне хотелось выколоть моргалы, кусала пальчики, когда сделку надо было заключить прям «сильно-сильно», и всё это продолжалось аж до двадцати пяти. – Леви как-то нервно оскалилась, а миловидное личико задрожало от злобы. – Если честно, я уже на бал ехала на взводе. Обычно Папа всегда спрашивал, как я себя чувствую, успокаивал, если нужно, мог даже задержаться, а тут он не подошёл ко мне. С самого утра он висел на телефоне, у него были какие-то проблемы, а голова занята совершенно другим. У него не было настроения, будь его воля, он не поехал бы никуда, а потому, по дороге на мероприятие, он просто сказал, что хочет посидеть в тишине. Это глупо, но я действительно обиделась, что он не взял меня на ручки, а потому я знала, что на балу у кого-то из нас точно сдадут нервы, но чёрт подери… - девица потёрла лицо, дабы слегка успокоиться. – Видимо не только у нас день не задался с самого утра. Очередной блядун, старше моего отца, толи решил, что я эскорт со стороны, толи просто надрался раньше времени, помимо своего языка, начал распускать ещё руки, причём весьма уверенно и сразу к делу, без лишних прелюдий юркнув сразу под разрез платья. На самом деле, Папа не был виноват, он ничего не видел, не понял и вообще был занят другими делами, а потому отреагировал лишь на то, как я сломала сначала руку этому ублюдку, а уже потом нос. Такой скандал, на всеобщее обозрение, при крутых братках и очень влиятельных личностях. Будь это домашние посиделки – блядуна бы вынесли по пакетам, но здесь у него не было возможности разобраться и даже толком понять, что случилось. Он подорвался с места и закричал на меня, какого чёрта я делаю, а я… - Леви усмехнулась и даже как-то виновато выдохнула. – Я никогда так с Папой не разговаривала. Я кричала на него матом, сметая стаканы и тарелки со стола. Я кричала, что не шваль и не дешёвая шлюха, которую он будет продавать кому попало, сорвала сумку со стула, крикнула, что я еду домой, развернулась и ушла. Я была в бешенстве, на взводе, мне хотелось рвать и метать… Чёрт. – голос Леви дрогнул, а в глазах мелькнул страх. Мало вещей в мире было, которых она боялась. – Папа нагнал меня в коридоре, там, где никого не было, состояние у него было точно таким же, и только сейчас я реально осознала что он два метра ростом и почти сто двадцать килограммов убойной силы. Он подошёл ко мне со спины, схватил меня за горло и прижал к себе так, что мне перебило дыхание. Я даже испугаться не смогла, потому что оцепенела настолько, что едва могла разобрать то, что он говорил. Он был в ярости и говорил со мной так же, как с теми, кого больше никто не видел. Он сказал, что я не то, что Шлюха, я его Вещь и Собственность. Я буду делать то, что он скажет, и если ему понадобиться, я не то, что глазки строить, я рожать буду от того, кого он назначит. От компаньона, от подмастерья, от Джета, да даже от старика, которому только что сломала нос. – карие глаза заблестели от слёз. – Говорят: «не кусай руку, которая тебя кормит». Воистину, в тот момент я почувствовала себя собакой, которую избил палкой любящий хозяин. Папочка. Мой Папочка. Большой, тёплый, заботливый Лев, который несёт меня в машину и кроватку на ручках в двадцать пять годиков. Даже само чувство страха к этому человеку ощущалось как какая-то чушь, непонятная и неестественная, словно тебя где-то обманули, обидели, и вообще сейчас принесут ватрушку, поцелуют в лобик, скажут, что это какой-то пранк и отнесут в машинку рядом с катафалком, где уже лежит труп подонка, который залез мне под платье… Но вместо этого, отец лишь ещё крепче пережал мне горло, снял свой перстень и ткнул мне его едва ли не в лицо. Он сказал, что это он будет решать, кто ему внука заделает и на кого он это кольцо наденет, а я буду послушно выполнять всё, что он скажет. И если ему это будет угодно, то кольцо будет носить даже шофёр, который везёт, но признался честно, что у Джета больше шансов… Он был очень зол, и просто сорвался. Никогда бы в жизни он такого не позволил бы, тем более, если бы я не хотела, но на тот момент я ему поверила. Я никогда в жизни нечего и так сильно не боялась. Я смотрела на это кольцо, на глазах навернулись слёзы и, я не знаю, что это было, но меня одолела такая злоба и обида… Я вырвала кольцо из рук отца, ударила его локтем, от чего он ослабил хватку и впилась зубами в руку. Я вырвала ему кусок кожи, всё лицо у меня было в крови, он опешил, замешкался, а я, как любящая дочь, врезала в челюсть прямо, как он учил. Отправить Папу в нокаут я бы не смогла, но его это явно отрезвило. Он ошалело смотрел на руку, с которой хлестала кровь, а после, на меня. Не знаю, как я выглядела в тот момент, но он точно понял, что, чёрт подери, палку он сломал, а не перегнул. У меня же началась настоящая истерика. Я кричала, что это моё кольцо, что оно принадлежит мне, по праву и по закону, я первенец, я единственный наследник и только я буду решать, кому оно перейдёт… Не знаю, почему он за мной не погнался и почему не развернул водителя. Наверное, он оцепенел не меньше моего, но я в слезах поехала домой. У меня с собой были только кольцо и немногочисленные пожитки, что уместились в крошечную сумку. Мы с мамой никогда не были особо близки, я бы даже сказала, не сильно друг друга любили, да и в тот день она была в другом месте, какие-то выставки, но я ей позвонила. Я позвонила ей в слезах, хотела выговориться, а мама… Она, конечно, спросила, что случилось, и почему я плачу, но толи её подгонял кто-то, толи ещё что-то случилось, но она сказала, что у неё нет времени, она перезвонит позже… Как меня бомбануло. Я кричала, что ей вообще никогда не было до меня дело, что меня в семье любил только папа, даже не помню, что я там ещё наплела, но я просто закричала, что домой больше никогда не вернусь, чтоб не мешать им обоим. Я разбила телефон и выкинула в окно, сказав водителю везти меня к тётке. Водитель, конечно, охренел, но решил придерживаться плана, за что я сказала ему выметаться из машины нахрен. Он до последнего думал, что я его оттуда не выкину. Вот как есть, я к тётке и поехала, в шикарном платье, с перстнем отца и мордой в крови, слезах, соплях и испорченном макияже. Я знала, что папулю отпустит, он сообразит, что сказал, побежит мириться и достанет меня из-под земли, но я не собиралась этого делать. На свете есть только два места, куда отец не рискнёт соваться без предупреждения: Поместье Тётушки и Магнолия. Любимые родственнички соблюдают нейтралитет, но так подставлять я их тоже не хотела, а потому Дядюшка склеил мне липовый паспорт и подогнал билетик в один конец. – Леви широко улыбнулась, растянулась на кровати и как бы случайно стянула с себя одеяло. – Думала перекантуюсь месяцок другой, папу понервирую, а тут как-то и работа, и Люси, и начальник меня всем устраивает, прижилась можно сказать. - Ты просто сучка, ты это знаешь? – прорычал Гажил, затушив сигарету и медленно направляясь к койке. – Не думал, что доживу до дня, когда мне станет жалко Артура МакГардена. - Иди ко мне. - Тебе мало над своим отцом издеваться, тебе надо ещё и на до мной, для комплекта. – Рэдфокс ловко подхватил эту гадину за ногу, притянул к себе, упёрся рукам по обе стороны и посмотрел в эти наглые, немного виноватые, но всё такие же вредные глазки. – Вот что мне с тобой делать, Леви? - Любить, обожать, брать на ручки, на море, в путешествия, можно сзади, но я больше люблю видеть лицо, главное пожёстче. Медвежья хватка сомкнулась на шее со стороны затылка, и резко притянула к себе девку. Прошептав в самые губы нечленораздельное «Я тебя просто ненавижу», Гажил швырнул танцовщицу обратно на кровать и впился губами уже в шею. Послав к чёрту все прелюдии, брюнет закинул правую ногу себе на плечо, резко подаваясь вперёд. Процесс становится ещё слаще, когда ты однозначно получишь за это по башке, и это работает в обе стороны. Она стонет так искренне, так горячо, ей хорошо, но тут она опрометчиво поднимает взгляд. Алые глаза смотрят прямо в душу, а на левой руке, что так рьяно прижимает к себе ногу, блестит отцовское кольцо. В этот момент в голубой голове сознание послушной доченьки расслаивается на три части, где она хочет пырнуть Рэдфокса за такой вандализм, но чтоб её пожёстче трахнули, тем самым насолив Немейскому Льву, а также не перечить Папочке. У этой бабы серьёзные проблемы с головой и куча нерешённых конфликтов в семье, но это она отложит на утро. - Чёрт! – зарычала девица, пытаясь вцепиться в широкое плечо. – Твою мать! Ах! Гажил! - Ты маленькая избалованная сука. – мужчина резко отстранился, ловко поставил Леви на колени и достаточно крепко взял тут за шею со спины, от чего девице перебило дыхание. Она тут же вцепилась руками в хват, а Рэдфокс почти издевательски прошептал на ушко. – Поэтому сзади не нравится. Поэтому не любишь, когда за шею берут. Потому что Папочка так делал, но Папочка это делал по-своему, не так, как все. С любовью. – осторожно, словно переспелую сливу, грубые пальцы слегка придавливали шею, при этом проводя по ней так нежно, пока тихий голос всё так же шептал. – Никто тебя так не любил, как Папа, верно? Тебе хотелось. Тебе так хотелось, чтобы хоть кто-то полюбил тебя так же, как и Папа. Шершавый язык прошёлся от ключицы до уха, а зубы прикусили мочку. Пока одна рука слегка поглаживает шею, вторая медленно сходит к берду и отводит его в сторону. Она тает, она просто тает в его руках, ей тяжело дышать, в глазах всё мутнеет, а потому, когда он отводит её голову в сторону, дабы заглянуть в глаза, её там уже нет. Её взгляд в тумане, руки не слушаются, но всё же она находит силы закинуть её назад, дабы притянуть к себе его голову и прошептать в самые губы: - Я хочу, что б ты трахнул меня так, как если завтра не наступит. Все рычаги давления на нас ставят только самые дорогие и близкие люди, но больше всего это делают родители. Именно этими рычагами и пользуются в будущем окружающие, и один из них однозначно нащупал Рэдфокс. Она так и не сбежала от Немейского Льва. Она никогда от него не сбежит. Она просто нашла альтернативный вариант. *** Что может быть лучше, чем закончить халтуру раньше времени?! Правильно! Закончить её раньше, без потери для денег! А потому, довольный собой Драгнил, игнорируя рвотные позывы и воспоминания о поезде, довольный как слон, с кучей бабла и чувством выполненного долга топал в сторону бара! День был просто великолепный, птички пели, травка зеленела, солнышко блестело, и вообще, всё было в ажуре аж до самого бара, однако войдя внутрь «Железного Дракона», первое, что бросилось в глаза – непривычная суета и много народу. Лаксас и Бикслоу о чём-то очень активно беседовали, Фрид что-то говорил по телефону и копался в бумагах, и только хозяин бара, в помятой майке и домашних спортивных штанах, прямо в тапках потихонечку и без фанатизма глушил коньячок. Подойдя поближе, Нацу заметил, что на левой руке начальника блестит просто огромный золотой перстень с гравировкой льва, и вот почему-то именно это сочетание его очень сильно напрягло. - Привет, Гаж. – опасливо поздоровался Драгнил, положив сумку на столешницу. – Работа выполнена! Гляжу у тебя обновочка. По чём колечко? - Одна голова. – тоскливо выдал мужчина и опрокинул стаканчик. – Скорее всего моя, но чёрт его знает, может и твою прихватят. - Я так понимаю, я пропустил что-то очень интересное. - Ты знаешь такого серьёзного мужика, Артура МакГардена? - Немейский Лев что ли? - Да! – почти с издевательством улыбнулся Гажил. – Он самый! Очень крутой дяденька! Очень много людей отправил в один конец! А знаешь, как зовут его самую любимую и единственную дочь? - То, как ты задал этот вопрос, уже говорит о том, что мы все в полной жопе. - И ты угадал. Его доченьку зовут Леви, она работает в моём баре уже год, и на днях я её выебал. - О как! – сочувственно засмеялся парень и хлопнул начальника по плечу. – Ну что ж, мужайся. Да ладно, не дрейфь! Девка совершеннолетняя, да и сомневаюсь, что ты у неё был первый. - Мне кажется, ты не понял, Нацу. – Рэдфокс совсем не разделял энтузиазма Саламандра. – Ты точно знаешь, кто такой Артур МакГарден? - Если не ошибаюсь, один из очень влиятельных «Воров в Законе» на Фиоре. - Это я – Вор в Законе, Драгнил, а МакГарден – это не фамилия, а приговор. Хоть сама по себе фамилия относительно молодая, но корнями эта семья уходит в самое пекло Итальянской Мафии ближе к Греции. Кровными Мафиози они не являлись, они были приближёнными семьи, очень хорошо выучили повадки своих хозяев, накопили достаточное могущество и независимость, красиво ушли никому ничего не должные, и вот уже шестое поколение живут на Фиоре. Хорошо так живут, Нацу, ничего не скажешь. Состояние семьи МакГарден относительно небольшое, около сотни миллионов, но оно измеряется не деньгами, а душами. Деньги – это Исходник, их бизнес держится на людях: наёмники, разведка, шпионаж, контрабанда, заказные убийства. Они не брезгают поднимать «камушки со дна», активно вкладываются в строительство приютов, программ для агрессивных беспризорников, и вообще очень сильно себя зарекомендовали как филантропы. Под маской добродетели, как всегда, лежит корысть. В прямом влиянии Немейского Льва, даже по самым грубым подсчётам, находиться свыше пяти миллионов человек, и ряды растут. В приютах приглядывают самых активных, агрессивных и перспективных, они же получают большие возможности и в конечном итоге могут стать частью семьи. Личный штат Артура МакГардена – двести тысяч обученных, натасканных, замотивированных солдат. И это не хилые хлюпики, что косят от армии и жалуются на плоскостопие, а люди, которые пойдут за семью горой. Их вытащили из дерьма, дали кров и пищу, обучили, вырастили как своих, дали возможности и образование, ни одну сироту не сдали в бордель и не пустили по кругу, зато обидчиков этих ребят погорело много. За такую «доброту» расплачиваются «по договорённости»: деньгами, связями, властью, информацией, услугами любого пошива, формата и сложности. Убить, достать, продать, сделать, их состояние, это – Люди, а точнее, «Должники». - Тебе пизда, Гажил. - Мне кажется ты до сих пор не понял. - Я понял, что ты выебал дочь одного из самый страшных людей на земле. - А ты понял, почему один из самый страшных людей на земле не приехал в какой-то бар, в какой-то задрищенской Магнолии за своей единственной и любимой дочерью? Повисла тишина, от которой Нацу немного поелозил на стуле и нервно выдохнул: - А почему? - А потому… Что… - Гажил достал второй бокал и налил Нацу чуть ли не до краёв, сам же забрал этот стакан, осушил до дна и снова налил, только уже нормально. – Шестнадцать лет назад Металликана, бывший смотритель Магнолии и хозяин Железного Дракона, попал в очень серьёзную перестрелку и чуть не погиб. Он впал в кому и не мог сделать ничего, а потому, соседские криминальные структуры, включая Немейского Льва, разумеется, решили порешать дела и попилить Магнолию, пока смотрителя нет. Бедняга там уже скоро ласты склеит, а потому надо вовремя заявить свои права! План был надёжным, как швейцарские часы, но Братки не знали о том, что у Металликаны было Хобби. Вот МакГарден вливает в своих беспризорников бабки и надежды. Что Металликана вливал в своих долбоящеров помимо самогона и марихуаны, навсегда останется загадкой, но самое страшное, что он каким-то макаром умудрился донести до них мысль, что свою территорию нужно защищать от чужаков любой ценой! Нормальные люди понимают, что это – метафора, подразумевающая терпение, риски, дипломатию и прочее, но тут такое дело… Что там были пацаны от шестнадцати до девятнадцати лет, обдолбанные ганджей с палёной водкой, которые восприняли метафору буквально. – Гажил подлил ещё коньячку и потёр переносицу. – Ну а теперь представь картину маслом. Полдень, удалённые ангары, подальше от людского взора, где собираются самые страшные и влиятельные дяденьки за большим столом. Они пытаются показаться максимально престижно, дорого и круто… В этот момент дверь в ангар слетает с петель и в зал с крутыми дядями влетают ОНИ! Четыре в пизду обдолбавшихся отморозка с автоматами, которые орут как резанные, что пока Металликана не придёт в себя, здесь будут все сидеть на жопе ровно, иначе все полягут замертво и навсегда! Патроны с марихуаной сыпятся из карманов, двое старших для храбрости бахнули кокса и даже не удосужились вытереть морды, и, быть может, братки бы даже смогли бы выкрутиться, если бы самый конченный и отмороженный, собственно зачинщик всего пиздеца, не намотал на себя пять кило взрывчатки с картечью! – Гажил притих, а Нацу забрал бутылку и отпил с горла, пока мужчина потирал виски. – Если бы этот псих рванул, мужиков бы ещё смогли собрать пылесосом в один пакет, от него бы просто ничего не осталось. Просто, четыре обезьяны с автоматами, две из них под коксом, одна – со взрывчаткой, все четыре орут, что, если Металликана скопытиться, они взорвутся во имя своего начальника! Они конченные отмороженные пубертатные дебилы, которые никому кроме Металликаны были не нужны! У них есть пятьдесят грамм кокаина, мешок ганджи, двенадцать энергосов, около пяти ста патронов, пять кило взрывчатки с картечью и один ноутбук, по которому они будут мониторить состояние Металликаны в больнице! Мониторят они ровно два часа, после чего становится скучно, и они начинают херачить мультики! На зло братков розетка есть, а вот интернет лагает, его хватает только на новости и какого-то хрена грузится только Свинка Пеппа! Эти ушлёпки ужираются вдрабаданище дурью с кофеином, пока на заднем фоне херачит десять сезонов Свинки Пеппы трое суток к ряду! У троих отморозков срабатывает логический импульс, что спать можно по очереди, но есть самый «ответственный», который готов идти до конца! Он не спит трое суток к ряду, он выжрал почти все энергосы, на третьи сутки кокс и трава делают своё дело, от чего Свинка Пеппа уже кажется весьма сексуальной, от чего подрочить на комп кажется уже не такой абсурдной идеей. Он бегает по ангару, орёт как псих, всех материт, и конечно же, как же иначе, именно на нём весит взрывчатка с картечью! – Рэдфокс немного нервно сглотнул и слегка сочувственно улыбнулся куда-то вперёд себя. – Первые сутки Братки пытались что-то быковать. На вторые они попытались что-то придумать. Ну а на третьи, весь дружный коллектив Захватчиков и Заложников искренне и беззаветно молился богу в слух, чтобы Металликана пришёл в себя и приехал в ангар прямо сейчас! Конечно, когда вокруг творится такая психоделика, нервы сдадут даже у самых терпеливых! Вот у Немейского Льва они и сдали! Задравшись смотреть на кокаиновые пляски дебила со взрывчаткой, МакГарден начал гнать, сначала на пацанов, потом на Металликану. Трое из придурков умудрились поспать хотя бы рывками, а вот главаря бомбануло, на что этот торчок выдал, что ещё одно слово про смотрителя Магнолии, и, чёрт подери, он отрежет ему палец… Короче… МакГарден быканул… Три раза. - Он что, отрезал ему три пальца?! – охренел Драгнил. - Да. – нервно выдал Гажил. – Было дело. - А что дальше?! - А дальше… - Гажил вновь опрокинул коньяк и рвано выдохнул. – На четвёртые сутки молитвы криминала были услышаны и Металликана пришёл в себя. Железный Дракон прямо на каталке в пижаме поехал в ангар спасать братков и вставлять пропиздоны своим отморозкам!!! - Пизда. – выдохнул Нацу. – Просто пизда. - Это атас. – нервно согласился Гажил. - Вот это реально круто. - Это жопа. - Я бы тоже в такой город не сунулся. - Это просто трэш. - Но погоди, я так и не понял, а… - Нацу. – перебил Рэдфокс, заглядывая совершенно чёрными глазами прямо в душу Саламандра. – ЭТО БЫЛ Я!!! - ЧТО, БЛЯДЬ???!!! В смысле, «Ты»?! - Мне было девятнадцать. – почти простонал брюнет и разлёгся на столешнице. – Ты не представляешь, с какой параши нас достал Металликана. Мы же просто были конченные, брошенные, мы даже ему были не нужны, но он с нами таскался, понятия не имею, зачем! Он пытался нас пристроить, легально-нелегально, слить хоть куда, лишь бы внедрить нас в общество любой ценой! Он не хотел, чтобы мы связывались с криминалом, но в нормальной жизни у нас ничего не получалось! А тут на тебе! Мало того, что изрешетили как швейцарский сыр, так ещё и какие-то левые братки припёрлись его город делить! Непорядок! - Ты отрезал отцу Леви три пальца?! - Я не знал, что через пятнадцать лет его дочь придёт работать в мой бар, а ещё через год я вообще её трахну!!! - Господи… Мне страшно спросить, а что дальше то было? - Пропиздоны были. – почти с наездом добавил Лаксас, забирая у Нацу стакан и допивая коньяк. – Совсем недетские и по всем понятиям. Бикслоу с Фридом ещё отмазали, им было шестнадцать и семнадцать, а вот нам двоим, как девятнадцатилетним зачинщикам всего дерьма пришлось отвечать перед братками основательно. Вообще, таких отморозков отстреливают, от них куча проблем, но за нас вступился Металликана, обещал наказать, очень жёстко, по всей строгости. В целом братки понимали, что перед ними просто малолетние дебилы, которых надо отправить в места, не столь отдалённые, на перевоспитание, но был ещё МакГарден. Помимо трёх отрезанных пальцев, этот ушлёпок в пьяном угаре ещё и отобрал у него перстень. Три пальца простить могли с натяжкой, но фамильный перстень… Даже Металликана не рискнул заступиться, сказал: «решение за Немейским Львом». Решение было однозначным, но когда Артур направил дуло в ебальник этого придурка, толи жалость он испытал, толи ещё хрен пойми, что, но он сказал, что пощадит его, если он извиниться… Блядь… Вот эта вот «Пеппа под кокаином», улыбало до ушей, глаза бешенные, ещё не весь кокс выветрился, выдаёт: «сорян, Батя, рот занят», после чего открывает пасть и хватает зубами за дуло… Я не знаю, почему МакГарден не выстрелил. Даже я бы вышиб ему мозги, просто так, потому что бесит. - Эх молодость. – тоскливо добавил Бикслоу. – Иногда вспоминаю, господи, как мы вообще живы остались? - Короче. – нервно закуривая сигарету продолжил Рэдфокс. – Впечатлили МакГардена мои навыки брать в рот продолговатые предметы, от чего этого психа перекосило от злобы и какого-то нервного смеха, что он схватил меня за волосы, поднял над землёй и очень чётко велел, чтобы я запомнил его Имя и Голос, а также молиться, чтобы в будущем я не услышал ни того, ни другого. Если вкратце… Я остался жив, хоть и не заслужил этого, а после всего дерьма нас с Лаксом отправили на зону на пять лет, а Братки не суются в Магнолию. Чёрт его знает, какие тут отморозки водятся ещё. - Твою мать. – Нацу отпил прямо с бутылки. – Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Люси в баре или у няньки? И тут Гажил чуть не подавился сигаретой. Он должен был забрать Люси от няньки два дня назад, но вместо этого, он бегал то от Леви, то за ней, сознание тупо вытолкнуло маленькую блондинку из головы, и чёрт подери, Драгнил прочитал это по растерянному лицу начальника. - Только не говори мне, что вы с Леви проебали мою сестру. – задыхаясь, толи от злобы, толи от отчаяния, выдохнул парень. – ГДЕ ЛЮСИ???!!! - Я сейчас ей позвоню. – интонацией «господи, почему МакГарден не выстрелил?» выдал брюнет и набрал номер. – Ей не пять лет, девочка взрослая, а потому сама сможет скоординироваться. - Я вас убью… Обоих. - Не кипяшуй, Саламандр! Всё будет в ажуре, а потому сядь, накати коньячку за мой счёт и… - Доброе утро, господин Рэдфокс. – почти с любовью в трубке ответил любящий мужской голос. – Я надеюсь вы смогли разрешить все насущные вопросы. От услышанного голоса Гажил оцепенел, нервно глянул на Нацу, снова вперёд себя, юркнул рукой за пояс, направил на парня пистолет и очень медленно пересел на два кресла дальше: - Я звоню Люси. - На данный момент госпожа Люсьена не может подойти к телефону, но вы можете не беспокоится, она в полной безопасности! – с задором продавца-консультанта, затараторили на той стороне. – Я могу подготовить полный отчёт о мероприятиях и планах! Конкретно в данный момент Люсьена осваивает Арабеск под руководством Примадонны Балета, и я просто не могу прервать сие мероприятие, но готов передать информацию, если она срочная, или же оповестить госпожу Драгнил о том, чтобы она связалась с вами по окончанию тренировки. - Я дико извиняюсь. – Гажил откровенно занервничал от такого количества манерной речи в минуту. – А с кем я вообще разговариваю?! - Ох, простите мою бестактность! Моё имя Акнология, но скорее всего, лично в ваших кругах я больше известен, как Чёрный Георгин. Секундное затишье, очередной вопрос в голове, почему Немейский Леви не застрелил его в девятнадцать, тщетные попытки выкинуть мат из лексикона, не застрелить Нацу и не застрелиться самому. Но после пары секунд Гажил таки собрался с мыслями, отложил пистолет, криво улыбнулся и максимально манерно заговорил: - При всём уважении, я обязан задать вопрос. А на каком основании Люсьена Драгнил находится у вас? - С Люсьеной мы общаемся уже второй месяц. – голос прям сиял позитивом. – Изумительная девочка, способный экземпляр, достойная ученица моей любимой крестницы, которая работает у вас танцовщицей уже год. - Вы крёстный Леви? – Гажил чуть не задохнулся, пока пытался выжать из себя эти слова. - Да! Дражайшая Ирен, любящая и любимая тётушка Леви, попросила меня приглядывать за ненаглядной племянницей! Так уж сложилось, что госпожа Люси довольно много времени проводила рядом, и я решил, что от меня не убудет. Последние несколько недель у нас была очень насыщенная культурная программа, и меня радуют успехи Люсьены в искусствоведении и живописи. Я думаю, отвести её на выставку в Лувр. - Дядя Джек Потрошитель. – почти плача проскулили Гажил, уже даже не надеясь остаться в живых после этого разговора. – Дядя Джек Потрошитель – это вы. - Ну, меня так называют только любимая крестница и дражайшая Люсьена, но в целом да, это я. - А если не секрет, как она оказалась у вас дома? - Ох, господин Рэдфокс. – и столько укора было в этом вздохе, что он прям через трубку почувствовал этот немного презрительный взгляд аристократа. – Касательно отношения её старшего брата я ещё могу понять, потому что, в конце концов, он является кормильцем семьи и вынужден делать это в меру свои возможностей. А вот у вас, Рэдфокс, оправдания нет, вы просто забыли про существование ребёнка. К огромному счастью, няня повела себя корректно, и дождалась, пока я приду и заберу ребёнка. Я покрыл издержки сверхурочных и забрал Люсьену в поместье два дня назад, пока вы были заняты личными проблемами. - Согласен, это мой косяк. – виновато кивнул Рэдфокс, явно думая о другом. – Я готов покрыть все издержки и понести любую ответственность. Я заеду за ней прямо сейчас. - Нет. – холодно и твёрдо выдал Акнология, от чего брюнета прям передёрнуло. – Госпожу Люсьену заберёт её брат, и он предоставит мне гарантию, что такие инциденты больше не повторятся. - Я дико извиняюсь, но… А как он это сделает? - Хороший вопрос. Ему придётся меня как-то убедить, и вам тоже. - А если у нас не получится? - Люсьене Драгнил почти тринадцать лет, а до совершеннолетия ещё пять. Я уверен, за пять лет он найдёт аргументы. А пока что я вынужден удалиться. Всего доброго и передавайте привет Леви. И на этой весьма неоднозначной ноте Акнология повесил трубку, а Нацу мысленно уже повесил Гажила. - С кем ты говорил? – угрожающе тихо выдохнул Саламандр. – И где Люси? Гажил молчал, нервно переводя взгляды то на Нацу, то на Лаксаса, то куда-то в сторону, и именно в этот момент с верхних апартаментов вышла заспанная Леви. Вид у неё был просто шикарный. Огромная мятая рубашка поверх голого тела, вся шея в засосах, руки в синяках, лохматая, не мытая, но довольная до жопы, босиком, явно идущая хлебнуть коньячку со всеми. - Утро доброе. – девица явно была на своей волне. - Да не очень. – буркнул Рэдфокс, немного недовольно глядя на девицу. – Леви. - Что? - У тебя нормальные родственники есть? Хоть один? Хотя бы для виду? Тот самый белый воротничок, работающий пятидневку по восемь часов, с белой зарплатой, про которого все твои родственники будут говорить «в семье не без урода»? У тебя есть хоть один «Нормальный» родственник? - У меня и мужик так себе. – на отвали буркнула девушка. - Блядь, справедливо. – огрызнулся Гажил и зачесал волосы. – Так, мне надо десять минут. Десять минут без пиздеца, без риска для жизни, без нервотрёпки. Вот я десять минут посижу и решу всё на свете. Можно? И буквально в этот же момент в дверь влетает взмыленный Джет, запирая её на все засовы. Не успев отдышаться, парень подрывается на ноги, и по его морде сразу понятно, что он готов сдохнуть вот прям сейчас. - Она, блядь, издевается. – почти проплакал Джет, потёр лицо и с отчаянием посмотрел на ошалелую компашку за барной стойкой. – Рэдфокс, беги. Вот просто беги и не задавай вопросов. Вообще, бегите все. Вас всё равно догонят, но, кто-нибудь, может быть, убежит. – тираду о побеге прервал просто лютый удар в дверь, от чего стены дрогнули, а Джет растерял остатки надежды на выживание и лишь рвано добавил. – Эта девица нас всех похоронит в одной братской могиле. И, как и положено истинному профессионалу, Джет резко выпрямился, натянул на себя маску безразличия, украдкой хлебнул из карманной фляги, предусмотрительно отошёл подальше от двери, демонстративно перекрестился, и буквально в этот же момент дверь просто выломали. Ошмётки древесины разлетелись по залу, одна петля слетела, но вовсе не это заставило компанию знатно напрячься. По ломанным доскам и битым стёклам, прямо на таран в дорогом, но слегка помятом костюме шли два метра ненависти и сто двадцать килограммов чистого желания сравнять этот город с землёй. - ГДЕ МОЯ ДОЧЬ???!!! – громогласный голос, который Гажил молился никогда больше не услышать, оглушил громче выломанных дверей. – ЛЕВИ!!! Сказать, что в баре наступила гробовая тишина – это не сказать ничего. Местные мужики оцепенели, Джет профессионально делал вид, что у человечества есть шанс выжить, Немейский Лев из одного приступа бешенства переходил в другой, и только Леви решила, что самое время тушить пожар керосином. - Папа! – с каким-то даже детским наездом выдала девушку и надула губки. – Ты привёз мне ватрушку? - Леви! – недовольный женский голос раздался со стороны входа, и по осколкам неуверенно вышла слегка раздражённая миниатюрная женщина. – Ты же сказала, что ты не будешь ватрушку! - Нет. – прорычал глава семьи и поднял пакет из кондитерской. – Она сказала, что она не будет две ватрушки! - Ты купил ватрушки. – обрадовалась девица и побежала к отцу. Кидаясь на шею прямо налету, Леви вцепилась в пиджак руками и ногами, расплываясь в довольной улыбке. – Спасибо. - Да… Купил. – буквально прорычал Немейский Лев, не зная, что его бесит больше: потная мятая мужская рубашка, от которой пасёт одеколоном, в качестве единственной одежды его дочери, или пятёрка ребят за барной стойкой, и не дай боже кого-то он узнает по запаху этой рубашки. – А где ваши ватрушки?! Казалось, конец близок, но тут Лаксас весьма профессионально достал из-под барной стойки два огромных пакета, из которых высыпал штук тридцать коробок из кондитерской. На ошалелые взгляды блондин лишь буркнул что-то, что не знал, какие она будет есть и решил перестраховаться. Такой ответ и расклад устроил заботливого отца, но это ещё не значило, что беда миновала. - Гажил. – рвано выдохнул Бикслоу, боясь отвести взгляда от незваного гостя, но тем не менее, явно видя, что друг пытается отвернутся от входной двери. – Сейчас не лучшее время поворачиваться спиной. - Застряло. - Что застряло?! - Блядь. – почти плача выдал брюнет, силясь стянуть проклятое кольцо. – Не могу снять. Рука опухла. - Ты ебанат? – тихо шепнул Драгнил. – Забей на него! - Этому мужику я отрезал три пальца и трахнул его дочь. – одними губами шептал Рэдфокс. – Ты реально веришь, то он его с меня не снимет?! - Дебилы. – почти проплакал Лаксас, протыкая ножом упаковку жидкого мыла и выливая всё содержимое другу на руки. – Кончай возиться, долбоящер! В этой семье всё издевалось над Железным Драконом: наследница, кольцо, крёстные, твою мать, даже ватрушки! Не без труда высвободив палец, злосчастный перстень выскользнул из рук, но Лаксас умудрился как-то его поймать в полёте, сам при этом чуть не перевалился через барную стойку. В панике силясь помыть кольцо так, чтобы оно не улетело в сток, мужчины привлекли слишком много внимания, что косить под идиотов уже бы не получилось. - Мы его помыли. – нервно улыбнулся Лаксас. – Как новое. - Гаж. – всё так же тихо выдохнул Нацу. – Только честно, нам пизда? - Это вам пизда. – обречённо поправил брюнет. – Я до пизды не доживу.