Это (не) рабство.

Дошли до дверей зала без происшествий. Постучались. Дверь открылась. Охранник не сдержал тихого восклицания. Запахло альфьими феромонами. Шастун поморщился, вспоминая прошлый вечер. Они прошли в зал. Встали на свободное место. У Антона всë внутри трепетало от предвкушения. Что будет? Как они отреагируют? Воображение рисовало старшего Попова и его секретаря в гневе. Ладошки вспотели. Время тянулось долго. Очень долго. Тишина давила. Хотелось взять и уйти куда подальше. После напряжённых трëх минут прозвучал бесстрастный голос Сергея Борисовича. — Можете идти. Он разрезал пустоту, как нож масло. Нетерпение сменилось недоумением и разочарованием. Выйдя из заллы, наша измученная парочка быстро пошла в свою комнату. — Не такой реакции я ожидал. Заметил Позов, снимая повязку. — Я тоже. Поддакнул Шастун. — Интересно, а сам Поп там был? Озвучил свои мысли Антон. — Конечно, иначе бы такой реакции не было. Секретарь в такие моменты не очень сдержан. И это мене ооой как не нравится. Задумчиво произнëс Димка. — Почему? Шастун стоял у зеркала, рассматривая как и новые, так и старые раны. — Это не к добру. Они же явно задумали что-то! Не задержали нас. Придумали какое-то наказание, тяжелее простого выговора или порки. Голос Позова был напуганный. Он рылся в своëм медицинском чемоданчике. — Возьми, помажь. Протянул он Антону тюбик с мазью. — От души. Поблагодарил Шастун. — Пользуйся на здоровье. Комната погрузилась в молчание. Никто не хотел озвучивать мысль, повисшую в воздухе. Собрав свою аптечку, Дима подошëл к Антону. — Ты уверен, что ты справишься? Младший смотрел в зеркало. В глазах у него была только грусть и немного старой, уже забытой, но сильной боли. — Я справлюсь. Твëрдо сказал он. И в зелëных омутах появилась решимость и... любопытство? — Я не сомневаюсь. Обнял его Позов. Они разошлись. Оба были встревожены и озадачены, не понимая, какая роль им досталась в этой игре. *** Как дошëл до кабинета, не помню. Ноги сами вели по привычному маршруту. Около него уже стояли несколько человек. ТЯ отпер дверь и прошëл во внутрь. Голова гудела от большого количества мыслей. Этот кабинет хоть и был маленький, но свой. Находился он между спальным и общим крылом здания. Эта комната была удобна тем, что можно было одинаково быстро добраться до всех возможных мест, в которых мог находиться больной член семьи (или гость). В комнате был один шкаф, один стул, один стол и две двери. Вторая дверь вела в коридор, где находилась лаборатория с разными склянками, баночками и интересного вида аппаратурой. Одев белого цвета халат, я впустил людей, стоящих за дверью. — Здравствуйте, коллеги. Поприветствовал я вошедших. — Здравствуйте. Не дружным хором ответили они. Пройдя к столу, я сел в кресло. — Первый и второй блок, как у вас дела. — Всё как всегда, Дмитрий. Доложил, уже не молодой, мужской голос. — У одного спина болит от долгого сидения, у другого рука, ничего серьёзного. Заверил другой. — Ладно, хорошо, доклад на стол и можете идти. -— До свиданья. Шорох. Скрежет двери. — Третий и четвёртый. — Сегодня Света осталась с больными поварами. У них на кухне горячую воду прорвало. Ожогов много. Сказал звонкий, почти мальчишеский голос. — Какой степени? Нахмурил брови я. — Не сильнее 1-2. — Лекарства есть. — Да. Можно идти? Было слышно, что ему не терпится покинуть это место. — Доклад. — На столе. — Беги. — Спасибо, до сведения. Тут же умчался он. — Пятый блок, как у вас дела? — Дмитрий, я думаю, вам лучше самим почитать. Я всё хорошо расписал в докладе. Больших аварий не было. Только Даня рукав поджог, но не пострадал. — Иди, но передай своим, что я на днях зайду. Дверь снова хлопнула. Я посидел молча с минуту. — Молодая госпожа, вы долго прятаться будете? В углу комнаты засопели. — Так не честно. Как вы узнали, что я здесь? Обиженно сказала Кьяра. — Я бы не справился бы без молодого Себастьяна. Он был сегодня немногословен. — Значит, я хорошо спряталась. Она подбежала к стулу. И моих коленок дотронулась маленькая ручка. — Да. У вас хорошее учителя. Радости ребëнка не было предела. — Надо будет поговорить с Себастьяном... Задумчиво пробормотала она. Если кто не понял. Кьяра спряталась, скрыв свои феромоны. Еë присутствие не получится почувствовать с закрытыми глазами. — Почему вы не в своей комнате? Антон, наверное, себе места не находит. Я взял еë руку в свою. — Он был послан за конфетами. И я сюда пришла посмотреть на вас и ваш наряд. — Если вы насмотрелись, давайте я отведу вас в ваши покои. А то Антон рассердится. — Нет. Он слишком милый и добрый чтобы ругается. Не согласилась она. — Да. Вы, как всегда, правы. Скорее всего, он будет винить себя за то, что не уследил за вами. И пойдëт сдаваться вашему отцу. — А папа его накажет?! Наивно спросил ребёнок. — Ну по головке точно не погладит. Усмехнулся я. — Надо его спасать. Я буду рыцарем на белом коне. Воодушевлëнно сказала Кьяра. — А где мы коня достанем? «Дети, они такие дети». — Ты будешь моим конëм. Решила госпожа. — Хорошо. Тогда я переоденусь, и мы поедем. — Нет! Топнула ножкой она. — Тогда ты перестанешь быть белым. — Как скажите. Вздохнул я. — Давайте тогда я вас на плечи посажу, а вы будете мной управлять. Я поднял лëгкое тело. Перевернул и посадил к себе на плечи, продолжая держать за руки. — Потяните за правую руку, поверну направо. За левую — налево. За две остановлюсь. Объясняя правила «пользования», я надеялся, что на моëм пути не появится стена и я с ней не столкнусь. — Урааа. В путь, мой верный конь. Кьяра быстро разабралась с управлением. На моë удивление, добрались мы очень быстро, не получив при этом ни одного синяка. *** «Чёртовы конфеты, опять вывалились». Эта мысль не раз посещала Шастуна. Крафтовый пакет, который в спешке дали Антону на кухне, неумолимо рвался, просыпая всë больше и больше конфет. Прогулка затягивалась, надо было торопиться. Дойдя до комнаты, он постучал. Ему сразу ответили. — Входите. Открыл дверь. Вошёл. Поклонился. В комнате летал запах омеги. Слабый, почти не излечимый. — Ваши конфеты, госпожа. Извините, что так долго и мало. Покет порвался. Думалось ему, что если это кто-то из слуг графа, наказания ему не избежать. — Брось на кровать. Шастун, пройдя всю комнату, положил покет на подушку. Прошëл он при этом поближе к гостю. Ощутил знакомый запах. Расслабился. — Кьяра, зачем ты вызвала Диму? Строгим голосом, с нотками беспокойства, проговорил он. — Долго же ты кумекал, кто я. — Я его не вызывала! Хором сказали они. Она — обиженно, он — насмехаясь. Напряжение, летающее в воздухе, ослабло. Антон обернулся. — А что, он сам пришёл?! У него отчëты горят, а он просто так пришëл. Нет, нет, рассказывайте. Антон был прав, если Позов не сдаст отчёт до 12:00, то получит по пятое число, да так, что потом неделю сидеть не сможет. — Я хотела узнать, кто вам сшил такие костюмы?! Она зло топнула ножкой. Антон сел на пол, сложив ноги по-турецки, опëрся спиной на кровать. Протянул руки, приглашая. — Вам и правда нравиться? С детской наивностью сказал Шастун. — Да. Ответила Кьяра, чуть не плача. Уселась Антону на коленки. Он обнял еë. Прижал маленькую спинку к себе. Погладил. Выпустил феромоны, успокаивая. — Папины портные, с безграничными ресурсами, не могут предложить ничего путного и оригинального. А ваши костюмы переделаны из обычного комплекта одежды, и как на подиум. Представьте, что этот человек сделает, имея не только нитку с иголкой. Печально вздохнула она. — Но госпожа, нам эти костюмы сделали в строжайшем секрете. Подал голос Дима. — Если о них узнают, их накажут. Но! Поднял палец Позов. — Но!Мы им сообщим, что вы хотите с ними тайно встретиться и сделать заказ. Шастун наклонился к уху Кьяры и прошептал. — У них, будет опааасная миссия. Девочка заворожённо слушала, приоткрыв рот. — Они бесшумно. Будут идти. По тëмным коридорам. Чтобы, рискуя жизнью, добраться до ваших покоев... Голос Кьяры был отрешëнный. — То-есть это не один человек? Позов, и так еле сдерживающийся, прыснул. — Вы просто очаровательны. Улыбнулся Антон, смотря в смеющиеся карие глаза. Вопрос остался не отвеченным.