Дневник наблюдений за маленьким импом

- «И *дзинь* это последняя встреча перед обедом! А после *дзинь* я ненадолго убегу, потому что *дзинь* у меня..» *дзинь* - «Ты знал, что когда вот так прыгаешь, похож на маленького лягушонка?» - «АкробляяЯ!» - бесенок, до этого весело скакавший на самом нелепом и аморальном в мире батуте, созданном из, прости боже, бандажных ремней для связывания, и держащимся лишь на честном слове и скрепленных между собой гимнастических лентах, от неожиданности соскользнул и всё-таки свалился со своего "пыточного приспособления смерти 3000" и "весёлой такой штуки" по совместительству, изобретением которой Физз так гордился, что развесил подобные аттракционы под потолком чуть ли не в каждой комнате. Но, слава воле случая, не упал, а повис вниз головой над диваном (любезно заменившим вчера вечером вашим уставшим задницам массажный стол и кровать), когда один ремень, на котором глупыш теперь раскачивался, таки запутался и связал ему ногу. И, переводя дух, ты не можешь решить, что слаще – заказанный вчера малышом торт, которым вы налопались до отвала так, что не смогли даже добраться до своих спален, настолько он был огромным сахарным монстром, или улыбка твоего собственного маленького монстра, который лишь смеётся, когда ты испуганно протягиваешь к нему руки и радостно заявляет, что это «отличная идея для нового смертельного номера!». Если учитывать, как Маммон любил экономить на страховке, ещё парочка подобных трюков - и смертельный номер от волнения за бесёнка совершит уже твоё сердце. Однако, в жадности склочного скряги были и плюсы: чем больше Маммон требовал, да успокоит курс доллара уже наконец его задницу, тем больше ваши с Физзом графики пересекались, иногда сливаясь в поток совместно проведённых дней, ночей, а то и недель. Когда заканчивали вы отладку одного протеза поздним вечером, а галочка о доставке новых компонентов для другого стояла в расписании напротив раннего утра, просто не было смысла расставаться, да вам обоим и не хотелось. Уговаривали вы с маленьким упрямцем друг друга лечь пораньше по очереди – в зависимости от того, чья работа была не закончена, и даже если засыпали в разных местах, просыпались всегда почему-то вместе: то свернувшись на какой-нибудь старой забытой богом и дьяволом кушетке, то еле поднимая головы от письменного стола, фыркая при виде прилипших к щекам друг друга отчётов. Вот и сегодня тебя поднял из постели маленький неугомонный ураган, взявший на себя почётную обязанность быть твоим звенящим бубенчиками на шляпе будильником и «такой секси-секретаршей, которая читает твоё расписание. Не поверю, что у самого Короля Похоти нет секси-секретарши, мир бы просто рухнул!» На это ты лишь фыркаешь и закрываешь лицо подушкой от греха подальше, потому что задравшаяся пижамная футболка, и так не по размеру огромная, теперь, когда бесёнок весело раскачивается вниз головой, и вовсе решила оставить свои обязанности одежды и не прикрывать ничего. И вместе с фантазией об образе Физза в одежде (или, скорее, чём-то близком к её отсутствию и латексным чулкам), которую на твоём Кольце носят служащие, голый живот бесёнка, который почему-то так и тянет укусить, не оставляет твоему утреннему стояку ни шанса на грёбанный покой. Семь колец, если бы малыш действительно был твоей секретаршей и вот так будил по утрам, это погубило бы тебя целиком и полностью, вместе с выдержкой и остатками здравого смысла. И тебе этого так, так хочется. - «..так вот, акробатика! Мда, видимо, сучка-судьба решила, что мне нужно начать разминаться заранее..» - твоё волнение за малыша чуть успокаивается, потому что, судя по всему, он чувствует себя в позе раскачивающегося ветряного колокольчика совершенно комфортно..но вот волнение из-за его скользящей всё ниже по телу пижамы успокаивается едва ли, и ты решаешь укрыться ещё одним одеялом..ткань сползает до самой шеи бесёнка, и ты решаешь, что двумя. Двумя одеялами. И перевернуться на бок, положив ногу на ногу. Просто на всякий случай, да. - «Возможно, сучка-судьба хотела сказать, чтобы ты был осторожнее, когда находишься так высоко, милый» - сделай Физз хоть сотню трюков, но ты всё равно всегда будешь начеку, чтобы поймать его, если он упадёт на сто первом. - «Эй, не я тут решил застать врасплох бедную ни о чем не подозревающую секси-секретаршу своими прозвищами, когда он испытывает серьёзное оборудование на прочность!» - при подобной до смешного нелепой позе бесёнок ещё и умудряется дуться, в шутку важно сложив руки на груди и задрав нос. После замечая, в каком положении находится, и пытаясь заправить футболку в штаны с удивлённым «ой, бля, пузом тут сверкаю!». Отлично, теперь ты помрёшь либо от перевозбуждения, либо от смеха. - «Тебе не нравится?» - спрашиваешь ты, даже не пытаясь сдержать улыбки. Пусть Физз и сказал, что справится сам, с утра он может запутаться и в собственных ногах, что уж говорить о подобной утренней зарядке, больше похожей на какую-то ловушку из порно-версии Пилы. О знакомстве с которой, конечно, благодаря стараниям этого же бесёнка, ты ни капли не жалеешь. Потому что даже королю Похоти идея превратить фильм ужасов в грёбанное пособие по камасутре могла прийти лишь под очень, очень крепким алкоголем или сильным помутнением рассудка. Тогда вы вдвоём смеялись так громко, что перепугали всех работников пятью этажами ниже минимум, а твои мысли об отсутствии любимого кино тут же были забыты в одно мгновение. - «Да нет, просто, эээ..не самый обычный выбор животного? Это потому, что я хожу в зелёном плаще Маммона иногда, или звучу так странно? Обычно он лишь жалуется, что мой голос звучит как воронье карканье, или что я неповоротлив, как медведь.. Мда, иногда кажется, что чел проецирует.. Кстати, а так довольно весело висеть!» - от подобных слов ты сжимаешь зубы, и, потому как – спасибо, Маммон – Физз легко может принять агрессию на свой счёт, изо всех сил стараешься подавить гнев на слишком уж хорошо известного тебе своим эгоистичным характером ублюдка, который и за десяток тысяч лет не смог научиться затыкать свой бесполезный рот, из которого льётся на малыша лишь нескончаемый поток дерьма. Бесёнок повторяет его слова так легко, будто они ничего не значат, но разбитые в порыве эмоций зеркала в некоторых ванных, а после – чужие усталые слёзы, проливающиеся иногда на твоё плечо, прекрасно знают, что это не так. - «Маммон, жирная задница которого заставила бы любого медведя убежать в страхе, может отсосать мой хуй, в плохом смысле, потому как его причинно-следственные связи, здравый рассудок и слух вызывают у меня сильное сомнение! Воронье карканье - его нытьë нам в трубку по утрам, а твой голос просто очарователен» - ты хочешь вырвать с корнем каждую фразу другого Греха из этой головы, каждую мысль и каждое слово. Мечтаешь заставить забыть об этой ядовитой паутине, которая жадно оплела чужой разум, словно сеть, не дающая вырваться на свободу. Ты обязательно должен будешь что-то придумать, а пока..Пока Физз смеётся немного растерянно и глядит смущённо, будто не до конца верит в твои слова. Он – артист, привыкший к вниманию и сцене, и просто обожает купаться в комплиментах, добрых словах и восторженном внимании других, словно в тёплых объятиях, но из-за этого же он так боится подвести всех и каждого - любое неосторожно брошенное замечание принимая на свой счёт и впитывая, словно чистый лист бумаги – грязную краску, оставляя сомнения оседать в глубине и грызть изнутри. Даже если здесь и на сцене все будут относиться к малышу, как к родному, осыпав хоть сотней комплиментов, потом он вернётся с отчётом к Маммону, и услышит упрёков и оскорблений в два раза больше. - «Хехе, да ладно, тебе не нужно утешать меня! Маммон говорил, что "знать и уметь скрывать ото всех свои недостатки – обязанность любого медийного чувака". Ну..вместо "недостатков" он сказал что-то про "проёбы", но, думаю, смысл был таким..Я прекрасно понимаю, что не расчудесная оперная певица, но мне ей быть и не надо» - ..это..больно. Больно, и было прописано в контракте Физза, выносящем ему маленькие, но болезненные приговоры один за одним – после нескольких записей звуковых дорожек, которые любителю вылизанной до блеска рекламы Маммону абсолютно не понравились, малышу было запрещено петь на публике. Ты вспоминаешь вчерашнюю колыбельную Физза, тихую и осторожную, и думаешь, что никогда не слышал ничего прекраснее, печально поджимая губы. Он сказал, что очень любил петь до пожара. - «К чёрту оперу и к чёрту его оглохшую жадность. Кому ты поверишь больше – ленивой заднице Мамса, который сам не выступал уже лет так сто, или настоящему певцу, м? Я разбираюсь в вокале уж точно лучше того, кто откликается лишь на шелест купюр, а не на качество исполнения. Поэтому на правах владельца одной из самых больших сцен во всём Аду я заявляю, что ты смотрелся бы и звучал на ней просто идеально. И никакие слова не смогли бы оспорить то, что у тебя чудесный голос, Физз.. – на тебя смотрят большущие-пребольшущие поражённые глаза, и ты не можешь не добавить мягким шёпотом, кое-что вспоминая - ..Как на тех асмр видео, где обнимаются лягушки и мило квакают друг на друга». - «..Те самые, которые я включал по вечерам, чтобы мы быстрее уснули? Я и не знал, что ты слушал!..И поэтому ‘лягушонок’?» - чужой шёпот вторит твоему собственному, и ты улыбаешься чужой маленькой дрожащей ухмылке и своей маленькой победе. Маммон может быть для Физзаролли авторитетом и героем, но никогда – другом и тем, кого он перестанет бояться. Однажды бесёнок будет верить лишь твоим словам, потому что там, где Паук наплетёт лжи, ты пойдёшь с козырей и скажешь правду, в которую малыш потихоньку начнёт верить. О том, что Физз чудесно поёт, и Маммон не заслуживает его прекрасного голоса на своей сцене, раз так просто от него отказался. О том, что Физз красив и может есть столько, сколько захочет, и всё, что пожелает, не мучая себя голодом из-за слов того, кто никогда не имел права позволять такому маленькому существу недоедать. О том, что безопасность Физза – не шаткая привилегия, зависящая от настроения его Босса, которая может рухнуть в любой момент. Что малыш уже делает достаточно, чтобы быть всеми любимым, и что он делает это сам, своими руками, а никак не благодаря Маммону. О том, что Физзаролли, будто весь мир этими самыми руками готовый обнять целиком, раскрыв свои крепкие-крепкие объятия для всех и каждого, всего этого мира заслуживает. - «То, что у меня закрыты глаза, ещё не значит, что я не слышу, как ты хихикаешь и мучаешь интернет, выпрашивая у него.. Как там было? "Включи мне самые-самые-самые прикольные такие звуки животных, чтобы спалось хорошо, только онлайн и бесплатно, сучка, а то я тебя знаю"?» - чужой искренний смех – лучшая награда, а довольная зубастая улыбка – ярчайшая из звёзд. - «Хехех, так ты не спал, хитрюга!» - «Если я лягу раньше тебя и не удостоверюсь, что ты уснул, а не снова сел за работу, кое-кто потом весь день будет скакать по стенам от перенапряжения и вырубится носом в тарелку с обедом» - тихое хриплое хихиканье проникает куда-то в район твоей грудной клетки, и.. - «Хехе, ква!» ..ах, ну что он творит с твоим сердцем? - «..а знаешь, я вот тут повисел немного.. Если смотреть с этого ракурса и чуть-чуть вот так глазом скосить, и влево, тооо..» - малыш наклоняет голову, чуть высовывая язык и смешно щурясь. - «..ооо ага, вот так. Точно! То твоя задница похожа на большооой такой сладкий персик!» - этот мелкий- - «Прошу прощения?» - спрашиваешь ты показно-возмущённо, театрально прикрываясь хвостом и не зная, куда деть себя от желания расхохотаться в голос. Пока ты хватаешь ртом воздух, а рукой - орудие для отмщения, хитрющие до невозможности смешки эхом разносятся по комнате вместе с новым перезвоном колокольчиков, пытаясь нагло заставить улыбнуться им в ответ. - «Достаточно милое прозвище, господин сочные булки?~» - подушка пролетает намеренно мимо, и маленький преступник озорно скалится тебе сверху, уже забравшись обратно на свой батут и нацепив на нос невесть откуда взявшиеся очки. Ты можешь поклясться, что они от одного из чьих-нибудь нарядов для игры с переодеванием. И даже поставить на то, что в секретаршу. - «Ну же, ваше величество, будьте серьёзней, нам нужно обсудить расписание! Такими темпами мы можем опоздать на завтрак.. - на секунду маленький коварный засранец строит из себя саму ответственность, с важным видом смотря в список и что-то помечая ручкой, но через мгновение оглядывается на твоё лицо и снова не может сдержать смеха, улыбаясь от уха до уха и высовывая язык - ..если ты так и продолжишь скрывать свой стояк, ничего с ним не сделав!» Ну всё, ты сейчас его с этих чёртовых бдсм-качелей достанешь.

***

Завтраки теперь были больше похожи на маленький апокалипсис и проводились всегда с оглушительными взрывами и запахом гари, если Физзаролли умудрялся встать раньше, а ты даже разозлиться не мог толком, когда на тебя смотрели самым честным взглядом на свете, безуспешно пытаясь спрятать за спиной безвинно погибшие останки чайника, и печально говорили про желание ‘принести тебе завтрак в постель, как секси-секретарша..’. Да уж, кому-то порно-пародии дешёвых блокбастеров явно не пошли на пользу, и в подобные моменты тебе так, так хотелось взять и научить неугомонного бесёнка, как по-настоящему хорошие демоны будят друг друга в Кольце Похоти и куда свою неуёмную энергию по утрам можно деть. Сгоревшая кухня сорвала все твои утренние планы однажды, но когда малыш на твой строгий вопрос печально пробурчал, что сжёг грёбанную воду и взорвал бананы, ты смеялся ещё неделю каждый раз, как глядел на фрукты, заставляя Физза краснеть и обиженно возмущаться: - «Блин, ну откуда я знал, что для приготовления горячего бананового пунша на самом деле не нужно поджигать бананы!! Зачем было его тогда так называть?» - вам пришлось достать рецепт и приготовить напиток вместе, чтобы Физз успокоился и своими взрывами случайно не развязал с соседним зданием войну. Это было бы быстро и плачевно для невинного магазинчика секс-игрушек напротив, но едва ли результативно для ваших голодных бурчащих животов. И ты начал готовить для него, используя отговорки вроде «переживаю за сохранность моей посуды», на самом деле переживая лишь за сохранность чужого желудка. Чем бы малыш не питался раньше – он был слишком худым даже для своих размеров, и то, что Маммон это поощрял, не делало ситуацию лучше. К тому же, восторженное мычание бесёнка вперемешку с довольным чавканьем и «Оффи, это тааак фкуфно, я ща яфык нафуй проглошу от шащтья!» - самый милый комплимент, который только мог мечтать услышать шеф-повар. А дальше всё покатилось под откос, словно весёлые санки с горки, и ваши попытки оставаться просто «коллегами», (хотя этого «просто» как будто никогда и не было), становились всё до прекрасного хуже и хуже. Касания у вас вошли в привычку также быстро, как у тебя – брать Физза на руки, а у него – протягивать к тебе его собственные с игривым «поможешь, большой и сильный парень?». Когда из-за маленьких размеров бесёнка и его очень часто в силу проверок отключенных от тела протезов тебе то и дело приходилось поднимать его, чтобы усадить на стол для осмотра, или безопасно перенести в лабораторию, обычные тычки локтями, похлопывания по плечу или поглаживания по макушке уже не казались чем-то из ряда вон. К тому же Король Похоти, не ведающий стыда, и любитель бесконечных обнимашек, не пропускающий ни одного дружественно настроенного демона, зверушку или игрушку, составляли вместе просто убийственное комбо тактильности. Никогда ещё никому в голову не приходила мысль вот так запросто подойти и обнять смертный грех вне постели, сказав, что это «традиция при встрече и прощании у хороших друзей, конечно же, разве ты так не делаешь со своими? Хотя..я не уверен, что хочу знать, насколько опасно пытаться обнять Люцифера или Сатану..Но я-то тебя точно не съем из-за объятий!»; но как только это произошло, ты будто стал зависим. Вы то и дело соприкасались щеками, читая на телефоне сообщения Маммона или хихикая над какой-нибудь смешной ерундой (иногда одно не сильно отличалось от другого), клали головы на плечи друг другу, забыв добраться до своих кроватей, умотавшись в конце дня так, что попытка встать с мягкого кресла казалась скорее пыткой, и просыпались, запутавшись руками, ногами и хвостами, с хрустнувшими спинами и тяжёлым одним на двоих вздохом снова принимаясь за работу. Даже когда не были рядом, то будто и не расставались - практически сразу же ваши «рабочие сообщения» превратились в убийственную смесь забавных и непременно до ужаса нелепых фотографий, которые нужно обязательно посылать во время важных совещаний второго и знать, что он мучается, пытаясь не заржать; из списков продуктов и «тех самых очень нужных таких фиговинок, Оззи, ты не понимаешь, они не бесполезные, они ночью светятся! А ещё стоят всего три доллара по акции, которая вот-вот закончится, и я на разборе полётов у Маммона застрял по ощущениям на вечность, ну купи пожалуйстапожалуйстапожалуйста»; из неразрешимых споров, чья скинутая песня, записанная в душе, более дурацкая; и конечно же самых лучших и «наиважнейших переписок по вопросам сотрудничества»: --> смотри, это ты! *вложено 1 фото* ==> сладкая вата? почему? --> ээ сам не знаю? типа пушистая, наверное.. и ещё голубого цвета --> о нееет Мамс съел тебя D: --> я тоже хотел :C ==> ты не можешь взять другую? --> он съел ВСЕГО тебя! весь грёбанный прилавок *вложено 4 фото* ==> ладно, последнее, что я хотел увидеть – как Маммон обсасывает меня со всех сторон, пуская слюни. это омерзительно в каждом из возможных смыслов --> вхзхв фуу пошляк! ==> если тебя это утешит, у меня осталось немного конфет --> выезжаю как только освобожусь из утреннего интервью-рабства ==> о, эта похожа на тебя *вложено 1 фото* --> кислая мармеладка-шипучка? ==> ага, но она сладкая внутри --> ооу как мило! Поначалу это были лишь мелочи, но потом они всё копились и копились, одна за одной, будто яркие и весело потрескивающие на языке конфеты-шипучки, которые вы складывали в пустую миску со старым сколом и новой дурашливой наклейкой лягушки сбоку, после так пристрастившись к их сладости, что оторваться было уже просто невозможно. Да вы с Физзом и не пытались, уплетая моменты с друг другом за обе щёки, постепенно сближаясь шаг за аккуратным шагом, узнавая всё больше и всё больше рассказывая в ответ, заботясь о другом, так как о себе заботиться не научили. Ты, наконец, стал нормально высыпаться, пока тихое мурчание под боком отгоняло тревогу, сливаясь со звуками лягушат из чужого плейлиста «для кайфушного сна». Бесёнок начал лучше питаться и выглядел не таким виноватым, когда позволял себе то, что Маммон ему запретил. Потому что ты ему разрешил, выкуси, Мамс. А Физз гордо разрешил тебе в ответ жаловаться ему, если станет грустно, и засыпать у малыша на плече, если сильно устал. И ты в жизни бы от такого не отказался, с удовольствием и моментально согласившись. И, что было очень и особенно важным, Физз перестал бояться огня. Далеко не сразу, постепенно, но ты видел, как ему становилось лучше. Он смотрел на твои горящие мягким светом волосы и улыбался, удивляясь, как с таким «горячим парнем» ещё ни разу не обжёгся. Ты объяснил подробно, что на каждом Кольце огонь подвластен своему создателю – Греху, и искренне заверил, что ни одна искра синего цвета никогда не ранила бы бесёнка. Тогда он улыбнулся поражённо и сказал: - «Камин, наверное, был бы неплохой идеей. Я помню из фильмов, что у таких классно греться! Знаешь, мы в цирке топили зимой печку и дрожали, как сучки, матеря на чём свет стоит погоду и всё думали, как это было бы здорово - развалиться у большущего камина на огромном-огромном таком пушистом ковре всем..вместе…» - после он посерьёзнел внезапно и отвёл глаза, прошептав на грани слышимости, что, возможно, это не такая уж хорошая идея, ведь «в больших крутых штуках нет смысла, если ты совсем один». Ты вспомнил тогда о своей огромной пустой кровати, на которой давно уже не спал, и решил с горькой усмешкой, что он прав, как никогда. - «Знаешь, в моей спальне в последнее время довольно прохладно-» - пробормотал ты и тут же осёкся, прикусив язык и выругав себя мысленно за такие фразы, которые слетали с губ легче воздуха и ничего не значили, но которые все и всегда понимали неправильно, ведь они звучали из уст «самого Короля Похоти, который никогда ни одну ночь не проводит один». Все, но не Физзаролли, который просиял ярче любого огня и спросил, улыбаясь: «тогда заснём вместе у камина?»

***

Сдержать свой хохот, глядя на Физза, от вида твоей кровати чуть не потерявшего челюсть с восторженным восклицанием «вот это траходром!», было просто невозможно. Он умудрился своими «репетициями трюков» протестировать чуть ли не каждую мало-мальски пружинящую поверхность в Башне, и, конечно, твоя постель не имела права стать исключением, когда на тебя так жалобно смотрели. Стоило лишь кивнуть, и кровать была потеряна, бесповоротно и навсегда – теперь это был огромный персональный батут только для одного лягушонка. Об этой спальне и этой чёртовой постели, в которую «непреступный эгоистичный король» никого не пускал, СМИ чуть ли не легенды слагали, сделав из обычной комнаты золотой недосягаемый приз, о котором мечтают миллионы. И вот, он так просто достался бесёнку, даже об этом не подозревающему – весело прыгающему тут и там с довольным видом и собирающему одеяла и подушки в большую-пребольшую мягкую кучу на полу. Перед камином, который ты разжёг впервые лет за сто, потому что наивно полагал, что когда ты один, тепло не требуется. Не стоит и говорить, что сейчас ты прекрасно осознавал, какой это было неимоверной глупостью, отогреваясь в отсветах огня будто после очень и очень долгой зимы на самом пушистом во всей Башне ковре, который раньше почему-то казался неоправданно большим, как бы сильно ты не увеличивал размер своего тела. - «Оззи, Оззи, зацени!» - Физз выглядел тем самым недостающим кусочком пазла и счастливым до невозможности, развалившись рядом с тобой и утонув в мягком белоснежном ворсе, словно в сугробе, размахивая руками и ногами. - «Это ковёрный ангел! Как снежный, только без снега, ну, ты понял, хехе» - ты лёг рядом, тихо посмеиваясь и уставившись в потолок вместе с бесёнком. ..Улыбка которого в один момент дрогнула, будто расколовшись пополам, и пропала. Вечный дождь за окном сегодня решил стать чуть злее и холоднее, превратившись в снег. Барабаня по стеклу и вместе с треском огня напоминая малышу о чём-то далёком и забытом. Холод даже зимой был нечастым гостем такого шумного и горячего места, как Похоть, но явно частым в жизни Физзаролли. И до недавнего времени он даже к огню не мог подойти, чтобы заново согреться. - «Это тоже..было штукой из детства.. Будто сто лет так не делал, представляешь..» - неровный голос обещал непрошеные тихие слёзы, и ты уже по привычке достал из портала тюбик с мазью для обожжённой кожи, даже не задумавшись из-за волнения о чужой боли о том, как это выглядело со стороны. Невероятно, что у такого, как ты, предугадывать чужую грусть и быть рядом теперь будто вошло в привычку. - «Хаха, эээй! Я не собираюсь плакать из-за..такой..ерунды» - ты аккуратно наносишь лекарство на неестественно тонкую кожу щёк большим пальцем и согласно киваешь, пока маленькие дрожащие веки жмурятся и малыш начинает дышать всё чаще. - «Конечно, Физз. Но это бы меня немного успокоило. Позволишь мне эту вольность?» - бесёнок мычит согласно, глотая всхлипы, и благодарно льнёт к твоей руке, уже мокрой от слёз. - «Гх..Холодно..мазь холодная, Оззи» - маленький часто сопящий нос морщится недовольно и будто болезненно. Ты ни за что бы не пустил бесёнка вот так валяться на полу, не убедившись, что у камина достаточно тепло, и уж тем более не посмел бы причинить боль и не нанёс бы на чувствительные ожоги мазь, не удостоверившись, что она безопасной температуры. Однако ты покорно принимаешь обвинения, сгребая вокруг вас как можно больше мягких пушистых подушек, которые Физз так любит, и раскрываешь для него свои большие объятья. Потому что теперь не понаслышке знаешь, как бывает холодно одному, даже если уснуть в окружении дорогих одеял на самой большой кровати, врубив отопление так, что станет трудно дышать. И если кто-то мёрзнет, его нужно согреть, верно? - «..Расскажешь о них ещё? О ковёрных ангелах. Конечно, только если хочешь» - к груди, зарываясь носом и скрывая слёзы в мягком пуху, льнёт тельце настолько сейчас крохотное и будто спрятавшееся рядом с тобой от всех вокруг, что кажется ребёнком, однако взгляд, знакомый тебе слишком хорошо – взрослого человека, уставший и благодарный. Того, кто пережил слишком много в одиночку, никому так ни разу и не рассказав, не позволив разделить этот груз и нести вместе с ним. Но ты на это лишь улыбаешься и отвечаешь доверительно, что Физз не найдёт на эту роль кандидата лучше. Если малышу будет трудно идти и выносить всё самому, ты просто поднимешь его и понесёшь на руках. И этот маленький взрослый, распахнув глаза от удивления, улыбается широко и облегчённо, проливая горькие слёзы на твоём плече, рассказывая долго-долго, до самой поздней ночи, пока голос не срывается до шёпота и не утихает. Он будто лишь еле осязаем из-за шума ветра за окном, но ты вслушиваешься в каждое слово, не упуская ни одного. Физзаролли, потерявшись где-то между новыми пугающими его чувствами и старой не до конца утихшей болью, под завывающую метель рассказывал тебе сказку, словно маленькому, о том, как давным-давно был маленьким сам, и о том, как быстро в один момент детям пришлось вырасти, чтобы дарить радость другим, и чтобы потом в одночасье потерять свою собственную в опалённых обрывках брезента и горьком пепле.

- «Жили-были пушистые ковёрные ангелы. Их было много-много, и все замечательные! Была милая тётушка ангел, всегда добрая и немного от чего-то печальная.. Наверное, потому что встречалась с тем ещё козлом, но для него я место в истории искать не буду, потому что он кто угодно, но уж точно не ангел!» - «Хехе, то есть..Кхм-кхм! И в маленькой палатке с такой же маленькой печкой жили три маленьких ангела..» - «Одна из них была ну очень крутой, прямо как.. ангел смерти! Особенно если её разозлить.. Но на самом деле очень хорошей. Даже если шпыняла других за ошибки, потом всегда помогала, хоть и делала вид, что ругает» - «Второй был тем ещё плаксой и трусишкой, если честно.. И ты наверняка можешь в этом убедиться, просто посмотрев сейчас на моё сопливое лицо, хехе» - «А третий..» - «…» - «..Третий был дураком» - «..Делал вид, что смелый, хотя коленки тряслись больше всех, и лез вперёд, спасать всех вокруг, даже если его и не просили вовсе. Истории рассказывал дурацкие, ну просто до ужаса!.. И шутил ещё всегда не смешно и обязательно про что-то противное или даже уже сдохшее, будто специально, да так, что все дети в страхе разбегались! Но от этого нам было лишь веселее..Ой, особенно когда ему поставили брекеты, и он начал жуть как шепелявить, мы тогда никак не могли с него насмеяться!» - «А ещё…» - «..Ещё он говорил, что у меня обязательно всё-всё получится. И, что бы ни случилось, был рядом. Обещал, что так всегда будет..» - «Третий ангел был моим лучшим другом» - «а потом..» - «…»

***

А потом рядом с Физзаролли совсем-совсем никого не осталось, когда огонь Маммона с жадностью поглотил и отобрал всё, что у него было. Чёртово зелёное пламя Жадности. Грёбанный ублюдок Маммон решил сэкономить на чужих судьбах и смертях, пожалев денег на пожарную безопасность, и за одну ночь десятки ангелов вместе со своим домом сгорели до тла. Ты смотришь на одного из них, уснувшего у тебя на руках - усталого и заплаканного, и понимаешь, что не позволишь Маммону оборвать его крылья, как когда-то Небеса отобрали твои. Заберешь Физзаролли из его сетей как можно скорее, сколько бы денег, сил и времени тебе ни пришлось потратить, чего бы это ни стоило. Грех жадности слишком самодоволен и ему же во вред туп до наивности, если считает, что ты не бываешь жадным тоже.

***

Утром вместо звона колокольчиков тебя встречает тихая детская песенка из цирка и потрескивание камина. Камина и..чего-то ещё. - «Та-да! С добрым утром, Оззи! Здорово, правда?» - на секунду тебе кажется, что когда малыш произносит это, он держит в руках маленькую звезду, такую же яркую и искрящую, как он сам. - «Это бенгальский огонёк. На самом деле, я просто обожал фейерверки, а потом..мда. А потом смотреть на них не мог, даже от звука салюта за окном передёргивало..» - маленький нос на секунду хмурится, но после морщинки чуть разглаживаются, и бесёнок вздыхает. - «Раньше мне было так, так страшно. Я всё пытался подходить к огню, и даже готовить учился.. Ругал себя, что должен собраться и не быть тряпкой, ведь другие были бы рады увидеть представление с огнём на сцене, а я будто всех заставляю ждать, оставаясь позади..Но как только чайник закипал, у меня просто не хватало смелости подойти к нему и выключить! Я им даже имена давал, чтобы совестно было оставлять на конфорке, а в итоге потом становилось лишь печальней!» - ты не можешь сдержать смешка, вспоминая, как маленький бес с самым несчастным видом на свете извинялся перед остатками погибшей посуды и перед его маленькой семьёй в виде кружек и почему-то термоса. - «Но когда ты вчера сказал, что твой огонь мне никогда не навредит, я почувствовал себя так, так здорово! И очень-очень грустно..ну, ты помнишь. Будто мне вернули что-то тёплое, что когда-то давно забрали, знаешь..» Маленькая зубастая улыбка и тихий хриплый смех в окружении голубых искр будто кажутся сном, настолько тёплым и прекрасным, что ты лучше убьёшь себя, чем проснёшься. Дыхание перехватывает, и ты боишься выдохнуть снова и вспугнуть момент, словно робкого ангела. - «А ещё он такой голубой, и светится! Смотри, смотри, я будто держу на ладони маленький кусочек тебя!» Горло сжимается, издавая звук, подозрительно похожий то ли на мольбу о пощаде, то ли на поражённый смех, и ты думаешь, что какой к чёрту вообще один-единственный кусочек..

Ты уже давно готов отдать Физзаролли всего себя целиком