Возвращение Феникса

      Пустыня. Пустыня. Пустыня. И ещё раз пустыня. А ещё ульи, заводы, свалки и орки, но то уже прочие мелочи жизни. Таков был Виджилус, мрачный мир-бастион с океанами песка. Но поскорее спуститься на планету влекла не типичная для миров Империума безнадёга, а разраставшееся во весь небосвод Око Ужаса. Навязчивая надежда скрыться за облаками от немигающего взора гнала любого посетителя орбиты несчастной планетки вниз.       Люциенна Агамемнус IX, пышно разодетая дама, не скрывавшая своего почтенного возраста, вышла к просторным паркам на крышах улья, чтобы встретить Ангелов Императора. Она была планетарным губернатором и формальной главой пустынного мира. Её сопровождала столь же помпезная знать, техножрецы, священники и имперские военные, а рядом с Люциенной, стояла огромная фигура, чье тело было полностью сокрыто от палящего солнца балахоном.       Фулгрим вышел из модуля, сопровождаемый Сынами Феникса, в настолько тщательно отполированной белой броне, что она слепила своим блеском. Сверху он накинул пурпурный плащ, а волосы собрал в косу, в которую были вплетены жемчужные нити. Чтобы ни у кого не осталось сомнений, что он важный гость!       Зиз, словно скала, замер по правую сторону от Фулгрима. Омниссион стоял слева, чистенький и блестящий.       — Лорд-примарх, благодарим вас за то, что отозвались на призыв о помощи в борьбе с силами Хаоса, — Люциенна благородно преклонилась перед Фулгримом. Как и все в процессии.       Фулгрим улыбался своей самой приветливой улыбкой.       — Спасибо, вы так гостеприимны!       Заговорил и тот, кто стоял рядом с Люциенной.       — Моё имя — Мустафа Харсрмал. Но я отрёкся от него давным давно. Этот мир находится под моей защитой, потому меня именуют Хранителем Виджилуса. Вы были призваны, чтобы помочь избавиться от орд хаоса, вновь наводнивших Пески. Раньше я самостоятельно их сдерживал, но после падения Кадии весь огонь был переведён на Виджилус. Я не могу в одиночку защитить этот мир, — произнес незнакомец.       Его голос звучал одновременно жестко и мелодично. Это был голос юноши, лишь недавно ставшего мужчиной.       — Так, значит, Виджулус тебе обязан, Хранитель? Не против выпить со мной вина и обсудить проблемы этого мира?       — Не со мной нужно обсуждать проблемы, — Фулгрим чувствовал ауру агрессии вокруг Мустафы, пускай и не видел его лица под капюшоном. Агрессия, похожая на дрожание натянутой струны, была обращена не к примарху, а к Люциенне, дворянству и духовенству. — Но я могу обсудить с вами защиту этого мира.       Люциенна, казалось, вовсе не замечала враждебности юноши. Она бесстрашно стояла рядом, ибо с рождения знала Мустафу, его злость не была ей нова. Губернатора всегда забавляла злоба цепного пса на коротком поводке. Для аристократии Виджилуса Мустафа был, что для аэльдари осколок Кхейна: на словах — священное существо, на деле — безличная функция.       — Наш дорогой Хранитель хочет сказать, что не он управляет экономикой и политикой мира. Это находится в моей компетенции, — сказала Люциенна.

* * *

      После проведения церемонии приветствия, гостей отвели в просторный зал с высокими потолками и готическим интерьером. В зале стоял массивный трон губернатора, а перед ним — вытянутый стол с тронами для приглашённых.       Фулгрим Фениксиец и Зиз заняли самые большие из них. Рядом с примархом сидел и Омниссион. Из-за его маленького роста слугам пришлось подложить ему несколько мягких подушек. Малыш казался несколько подавленным атмосферой серьёзности, но отказался от предложения Фулгрима покинуть зал совещаний.       По обе стороны от Люциенны сидели Мустафа и женщина в потрёпанном плаще, представитель имперской гвардии. Был приглашён к столу и сгорбленный техномаг, но за трапезой он так и не произнёс ни слова. Люциенна восседала на своём троне, стараясь держаться при посторонних властно. Она возвышалась даже над грешным примархом, недвусмысленно сообщая, что всё на этом мире в её власти. Феникса раздражала напыщенность дамочки, но он умело это скрыл.       Мустафа наконец откинул капюшон. Парень был бел, словно известь! Его длинные снежные волосы вольно раскинулись за спинку стула. Утончённое лицо выдавало аристократическое происхождение. Глаза были окрашены в безжизненно-лиловый цвет, радужку испещряла сеть капилляров. Под глазами же пролегли тёмные тени.       Слуги начали подавать лёгкие блюда. Вынесли несколько графинов. Все они были наполнены вином, один — кровью. Фулгрим и Зиз поняли это по едва уловимому кислому аромату.       — Я хочу знать всё, что должно мне помочь с уничтожением опасности из варпа, — объявил Фулгрим без лишних любезностей.       Люциенна элегантно взяла бокал красного вина, чуть поиграла им и принюхалась — нет ли отравы — а после отпила.       — Силы Хаоса нападают со стороны орочьих городищ. Довольно часто они выдвигают вперёд культистов, чтобы выманить зеленокожих. И пока Хранитель разбирается с опасностью атаки орков, с других флангов атакуют уже армии хаоса. Гвардия и космодесант держали оборону, пока не пришёл и сам Воитель. Как бы Хранитель велик ни был, он не может быть везде одновременно. Мы надеемся, что вы сможете помочь.       Упомянутый Хранитель устало потер глаза, налил себе бокал крови и разом выпил его до дна. Стоило только Мустафе пошире раскрыть рот, примарх заметил, что его выделяющиеся на фоне остальных зубов острые клыки.       — Раз Хранитель не справляется в одиночку, предлагаю выжечь поселения орков. Уничтожим эту угрозу одним ударом, — предложил Фулгрим. — Сыны Феникса прекрасно себя показали в битвах против орков...       — Нет, — возразил Мустафа. — Эти орки могут выступать в качестве буферной зоны между нами и Хаосом. Нужно лишь уметь правильно ими манипулировать.       — Просто признайте, что вам нравится вырезать поселения орков вручную, ваше Кровожадие, — усмехнулась Люциенна.       Мустафа несколько смутился от таких заявлений. Он задумчиво заглянул в бокал и вздохнул.       — Это была кровь космодесантника Хаоса. Пешка. Единственная ценная информация — положение базы.       Фулгрим посмотрел на Мустафу с удвоенным интересом.       — Ты пьешь кровь братьев? Ты сын Сангвиния? Почему ты не носишь броню своего ордена?       — Потому что меня не приняли в орден, — спокойно объяснил Хранитель. — Дефекты осмодулы и бископии. Вместо того, чтобы оставить меня в качестве слуги, они решили отправить меня обратно на Виджилус.       Феникс пристально вгляделся в безэмоциональное усталое лицо Хранителя. Что-то было в нём настораживающее. За времена Крестового Похода Фулгрим навидался подлецов у власти, наивных реваншистов и избалованных отпрысков без наследства. Но этот юноша не выглядел наивным одураченным бараном, впрочем, такие и серыми кардиналами не становятся.       К Мустафе подошёл слуга с новым кувшином крови. Слуга медленно наполнял жидкостью бокал, когда краем глаза заметил буравящий взгляд исподлобья. Несчастный не успел даже подумать о том, чтобы выхватить пистолет, как Мустафа впился ему в шею зубами, разрывая её.       Хранитель с нескрываемым наслаждением подставил лицо хлещущей крови, слизывая её с бледных губ. Когда, наконец, распробовал, вынес вердикт:       — Предатели.       Мустафа неуловимым вихрем пронёсся вдоль рядов стражи, превращая их тела в кровавое месиво. Умереть сразу не позволял — в назидание другим. Покончив с грязным делом, он слизнул кровь с выключенных силовых клинков неестественно длинным языком.       — Арбитраж частично предал нас.       Фулгрим отреагировал стремительно, но не совсем тем образом, какого можно от него ожидать. Его первым действием было закрыть малышу Омни глаза огромной ладонью. Он следил за движениями Мустафы, анализируя его на предмет опасности для себя или спутников. Но тот даже не двинулся в их сторону.       Мустафа убрал мечи в ножны под балахоном. И вновь растерял всякое воодушевление.       — Влияние Ока на этот мир просто чудовищно.       Фулгрим нахмурился. Он подразумевал, что возня с силами Хаоса дорого ему обойдется, но потерять доверие к каждому... Он глянул на свою латную перчатку. А доверяет ли он себе? Что если воля Тёмного Принца вновь возьмёт над ним вверх? Кто как не Фулгрим знал, насколько незаметно подкрадывается Хаос и начинает подлизывать пятки.       — Зиз, — Феникс обернулся к молчаливому сыну Дорна, что всё это время старательно скрывал своё неудовольствие официальными трапезами. Всё же он был воином, а не винным дегустатором. — Готовь своих парней, выйдем немедленно. Заметишь хоть одну странность, докладывай.       Фулгрим осторожно убрал руку с глаз Омниссиона, но повернул его голову так, чтобы тот не видел мертвых тел.       — Братец, ты остаешься на орбите.       — О-о-о? — Омниссион выдал простой звук, передавший всю личность издавшего: по-детски наивный, рвущийся куда ни попадя человечек. — Их ведь убили?       — Да, убили, Омни, такое случается.       Фулгрим осторожно передал тяжеловесного робота в руки Зиза.       Он остался на поверхности, а не стал возвращаться на флот, ибо имел ещё одно незаконченное дело.

* * *

      Облака на небе рассеялись. Они были такие тёмные, даже не понять, облака ли это или заводский дым. Но уж лучше бы они оставались, ведь стоило показаться варпову Оку, как настроение Фулгрима совсем испортилось. Чем ближе Фулгрим находился к Оку ужаса тем навязчивее были кошмары. Иногда он грезил ими наяву. Сюжет всегда был один: огромный гигант с пылающей головой хватал Фулгрима за шею и душил.       Фулгрим стоял на полигоне, прижимая ко лбу руку козырьком. Белизна волос отливала красным под закатными лучами. За его спиной стояли воины-охранники, набранные как самые надёжные из самых надёжных. Белая с пурпуром броня блестела в огнях “Громовых Ястребов”.       Наконец машины приземлились. На землю упал люк, подняв с земли облако пыли.       Кардан Стронос в сопровождении членов ордена вышел из “Громового Ястреба”. Железные Руки, чёрная с серебром масса, единым строем подошли к Фулгриму. Тот склонил голову набок, приветствуя магистра ордена улыбкой безгрешного ангела. Стронос с некоторым подозрением взглянул на примарха и чеканным жестом исполнил аквиллу.       — Мы преследовали тварей третьего легиона. Они слетелись сюда, видно, учуяли ваш запашок. Готовы убивать своих отпрысков, лорд-примарх? — Кардан не назвал имени, выказывая уважение титулу, но не личности.       Фулгрим сощурил глаза и улыбнулся ещё шире. Губы растянулись в коварном оскале. Улыбке Конрада.       — Не волнуйтесь, я буду карающей рукой для своих легионеров, — он приложил указательный палец к губам и склонился ближе. — Только помните, мы находимся вблизи Ока Ужаса. Следите за своими людьми. Хаос коварен, нашепчет им, наобещает благ. Так неприятно будет, если вы умрёте от пули спятившего, угодившей вам в спину, дорогой Кардан, — он отстранился с жестом, пропускающим вперёд себя. — Прошу, после вас.       Стронос командовал войсками сотни лет. И столь очевидная выходка примарха, пытающегося его запугать, не произвела никакого эффекта.       — Мои воины — образцы неотвратимости кары, обрушающейся на головы врагов Его. Можно ли подговорить молот, чтобы он не бил по лицу? Нет.       С этими словами технодесантник пошёл бульдозером вперед, нисколько не заморачиваясь тем, что перед ним стоит примарх. Остальные Железные Руки последовали его примеру. Они не стали обходить Фулгрима, так что тот вынужден был отступить. Естественно, свита Фулгрима не ожидала такого неуважения. Они хотели было прикончить нахала на месте, но заметили, что Фулгрим махнул руками. Всё в порядке, говорил его жест. Он и рад был раздразнить быка перед выходом на арену. Лишь бы этот бык не бросился потом на него.