Клуб по интересам

Утренний жар спал, и вместо него пришёл ночной холод. Мурашки пробегали по телу. От них не спасал даже танцующий на хворосте огонь и плащ на меху. Но юношу всё равно волновало не это. Слёзы одна за другой скатывались из глаз. Он так соскучился. Одиночество и вина пожирали изнутри. Как забавно. Раньше он носил магические наушники, чтобы заглушить шум гильдии, а сейчас даже они не могли заглушить истязающую душу тишину, нарушаемую лишь его всхлипываниями и треском хвороста. Месяц назад он не стал оспаривать решение мастера. Он ушёл. Тайно помог чем мог и ушёл. Казалось бы, месяц не такой уж и большой срок. Порой его задания длились дольше, порой гораздо дольше. Но с ним всегда были громовержцы. И он всегда мог вернуться. Лексус шумно всхлипнул. Как же он соскучился. Какой же он дурак. Интересно, скучает ли кто-нибудь по нему? — Дурак. Конечно, скучают. — собственный шёпот, такой непривычный сейчас, вызвал мурашки. — Ёлочка, Бикслоу, Фрид. — имена товарищей заставили задохнуться. Воздуха катастрофически не хватало. Ещё немного и он задохнётся. Задохнётся от осознания того, как сильно он подставил их, как грубо вёл себя с ними. Задохнётся от осознания того, как опасны для жизни других, более слабых товарищей были его выходки. Лексус опустился на холодный песок. Он хочет вернуться домой. Он понимает, что ни одни извинения не помогут вернуть потраченные нервы и силы, ни одни извинения не сотрут память о боли от нанесённых его рукой ран. Но может есть способ? Способ получить если не прощение, то право вернуться? Вернуться и доказать, что он не безнадёжен, что за этот месяц он многое понял. — Не безнадёжен. — в пустоту проговорил Лексус, зарываясь пальцами в волосы. Рассвет юноша встретил на ногах. *** Магнолия. Шумный город, как и гильдия, защищающая его. За этот месяц тут ничего не поменялось. Совсем. Всё такие же улочки, всё те же запахи. Лексус выдохнул. Он впервые за этот месяц так близко к дому. Но ещё не время. Сначала ему нужно заскочить кое-куда. Лексус и сам не знал, как додумался до этого. Как принял такое решение. Как решился. Если бы у него спросили, то он бы отшутился, наверное, или огрызнулся, в зависимости кто и как спросил бы его об этом. А сам он объяснял это тем, что так, пусть и не в полной мере, но сможет прочувствовать боль товарищей, так их слёзы будут отомщены, наверное. Лексус покачал головой. — "Это не месть, это наказание." — юноша шумно выдохнул и вошёл внутрь магической лавочки. — Чем могу помочь? — девушка-торговка приветливо улыбалась, но, подняв глаза, замерла, улыбка медленно сползла с её лица. Лексус мысленно горько усмехнулся: — "Да уж, хорош волшебничек, столько шороху навёл." — Мне нужны орудия для... — юноша сбился, слишком стыдно было произносить "для порки". — Для телесных наказаний. — с нарочитой невозмутимостью произнёс Лексус, глядя в глаза девушке. — Пожалуйста. — спустя паузу дополнил он. Торговка бросила быстрый взгляд на Дреяра. На лице вновь расцвела улыбка. — Чтож, пройдёмте со мной. — девушка, выйдя из-за стойки, прошла в глубь помещения. Лексус поморщился. Недовольство и смущение поднималось внутри. Как бы так провернуть, чтобы торговка оставила всё это в секрете? А то ещё до вечера весь город знать обо всём будет. Позорище. — Вот выбирайте любой девайс. — всё также подозрительно, по мнению Лексуса, улыбалась девушка. Взгляд янтарных глаз прошёлся по предметам. Висящие на стенах шлёпалки и ремни разных размеров и материалов, юноша отмёл сразу. Слишком по-детски. Взгляд наткнулся на какой-то уж слишком страшный девайс. Внутри у Лексуса что-то похолодело, а сзади, ниже поясницы почему-то закололо. Юноша встряхнулся и отвёл взгляд. Не настолько виноватым он себя чувствовал. Спустя время придирчивых поисков Лексус увидел её. Чёрная, гибкая, прочная. Если бы ему срочно нужно было описать искусственную розгу одним словом, то он бы послал задавшего этот вопрос куда подальше. И несколько от тупости вопроса, а сколько от трудностей выбора между "Хищной" и "Внушительной". Именно с большой буквы, настолько Лексус впечатлился. *** Из гильдии раздавался шум. Его Дреяр услышал за несколько кварталов до здания. Усмехнулся. Да, за месяц одиночества и тишины он и отвык от этого шума. Не дойдя нескольких шагов до двери, Лексус замер. Внутри всё смешивалось и терзало. Его не было месяц. Месяц он не мог решиться вернуться, попросить о замене наказания, а сейчас вдруг заявился. Он шумно выдохнул. Может зря это он? Двери распахнулись. На него полетел кричащий от ужаса клубок из Грея и Нацу. Следом вылетела рассерженная Эльза. — Придурки! Опять пол гильдии разнесли! — голос Титании громогласно раздался в мгновенно наступившей тишине. — Быстро прекратили! Лексус усмехнулся. Будто и не уходил никуда. — О! Лексус! — Нацу вскочил. — Смахнись со мной! — Лексус?! — хотел бы Драгнил сразиться с Дреяром, но был отброшен в сторону громовержцами. — Это правда ты! — плачущий Фрид повис у Лексуса на шее. — Тебя давно не было! — в правое плечо врезался Бикслоу. — Мы соскучились! — в левое плечо врезалась Эвергрин. Не выдержав натиск, Лексус свалился на землю, но ворчать не стал — обнял всех троих. — Да, я тоже скучал, ребята. — приглушённым от душащих горло слёз голосом, произнёс юноша, чувствуя, как одежда на плечах и груди намокает. Его, только его, громовержцы действительно соскучились и сейчас плачут, обнимая его. — Я тоже скучал. — с выдохом повторил он, глядя в бесконечно высокое и бесконечно голубое небо Магнолии. — Зачем пришёл? — самый родной голос, такой строгий и сердитый сейчас, заставил затихнуть, замереть. Лексус перевёл взгляд в сторону. Маленькая, но внушающая уважение и внутренний страх фигурка Макарова стояла неподалёку. Юноша выдохнул, медленно, с особой нежностью отстранил громовержцев, поднял выпавший свёрток и поднялся сам. — Я хочу вернуться домой. — негромко, но чтобы его услышали произнёс Лексус. — Твоё наказание ещё не закончилось. — взгляд Макарова строгий, непреклонный. Как бы сильно он не любил своих детишек, как бы сильно он не любил своего внука, иногда нужно находить силы, чтобы наказать, не оставляя такие серьёзные проступки без внимания. Даже если такие решения доставляют ему боль. — Уходи. — безжизненным, полной внутренней боли голосом произнёс Макаров, отворачиваясь. Лексус опустил руки, посмотрел в сторону. За его спиной стояли притихшие громовержцы. Пальцы сжались в кулаки. — Я не прошу отменять моё наказание. — негромко заговорил Лексус. — Я лишь прошу его заменить. Макаров остановился. — Я хочу вернуться домой. — глаза защипало. Юноша судорожно выдохнул. — Что-то раньше ты так не рвался домой. — ворчливо ответил мастер, поворачиваясь к внуку. — Потому что знал, что всегда могу вернуться. — Лексус замолчал, глядя куда-то далеко-далеко. — Мне жаль. — произнёс юноша и перевёл взгляд на Макарова. Мастер молчал, задумчиво глядя сквозь внука. — Ой, дедуль, может простим уже Лексуса? — встрял Нацу. — Я считаю, что он был прощён ещё тогда, когда дал гильдии снадобья, которые исцелили наших раненных. — вышедшие на улицу сотоварищи переглянулись. Макаров моргнул, перевёл взгляд на Нацу, а после на Лексуса. Младший Дреяр отвернулся, будто речь и ни о нём вовсе. — Да, дедуль, хватит уже! — Он и так шлялся хрен знает где целый месяц! — И ел хрен знает что! Ты посмотри как осунулся! Губы Лексуса дрогнули, брови изогнулись. Юноша задумчиво коснулся собственной скулы. Не так сильно он и похудел, скажут тоже, но фыркнуть или возразить Лексус не отважился — вдруг передумают прощать его. Он выдохнул, неловко сминая пальцами свёрток. Юноша, конечно, знал, что ребята из Хвоста Феи такие... Непосредственные, но ему всё равно было очень приятно и неловко. Он отвёл взгляд в сторону. — Вот как. — наконец произнёс Макаров. — Я слушаю. Лексус молча подошёл и протянул ему свёрток. Мастер заглянул внутрь. — Думаю, намёк понятен. — юноша повёл плечом. Макаров хмыкнул, принял свёрток. — Вот как. Ну пойдём. — мужчина развернулся и вошёл в гильдию. Лексус выдохнул и направился следом, чувствуя как всё внутри него бьётся и трепещет. Он вошёл, не оглядываясь. И не видел, как громовержцы переглянулись между собой. Дойдя до кабинета, мастер пропустил юношу внутрь, а после зашёл сам, закрывая дверь на ключ. — Полагаю, дальнейшие разговоры будут без надобности. — произнёс Макаров, освобождая от обёртки розгу. — Верно. — кивнул Лексус, глядя на деда. Мужчина неоднозначно хмыкнул. — Как мне встать? — спросил юноша, снимая с себя плащ и вещая на крючок. — Хм, для начала, — Макаров прошёлся в глубь кабинета и задёрнул шторы. — Снимай с себя всё ниже пояса и обопрись о стол. Лексус задумчиво поиграл желваками, раздумывая уж не шутит ли дед? Но нет, видимо, не шутит. Неоднозначно хмыкнув, юноша отвернулся от мастера и завозился с застёжками штанов. Лексус приблизился к столу, опёрся о край ладонями. Неловкость и стыд сразу всколыхнулись внутри него, но Лексус справедливо рассудил, что от стыда он не умрёт. Да и если честно спорить не хотелось совершенно. Хотелось просто получить то, что заслужил, побыть в гильдии какое-то время, а после пойти с громовержцами на какое-нибудь задание. Всё как обычно, но в этот раз всё будет по-другому, он будет действовать по-другому. Первый удар ужалил внезапно. Лексус вздохнул сквозь сжатые зубы и прикрыл глаза, стараясь не обращать внимание ни на боль, вспыхивающую по ниже спины, ни на собственное положение. Макаров подозрительно посмотрел на внука. Он не ожидал, что месяц изгнания сделают Лексуса таким покладистым. Покачав головой, мужчина вновь опустил ладонь с розгой на чужие ягодицы. Яркие полосы, жгли, проникая будто внутрь, но Лексус не показывал своей боли и молча дышал с закрытыми глазами. Со стороны могло показаться, что юноша просто заснул, но напряжённые руки, сжатые пальцы выдавали его состояние. В какой-то момент Макаров перестал сдерживать руку, то ли решив, что Лексусу этого мало, то ли вспомнив всё, что натворил его внук и снова рассердившись на него, то ли совсем по другой причине. Лексус не знал, да и чисто физически не мог думать ни о чём кроме жгучих ощущений на ягодицах и бёдрах. Через плотно сжатые губы сорвался стон боли, и юноша опустил голову. — Ты хоть понимаешь что ты натворил тогда? — вдруг спросил дед под новый хлёсткий удар. — Если бы не понимал — не вернулся. — приглушённо отозвался Лексус, тяжело дыша. Его лицо кривилось, а на лбу выступила испарина. — Я был эгоистичным придурком. Я понял. — выдавил юноша, в надежде что больше вопросов не последует. Макаров задумчиво пожевал нижнюю губу и, хлестнув ещё с десяток раз, остановился. — Поднимайся и одевайся. — произнёс уставший мастер. Лексус медленно поднялся и также медленно оделся. Макаров заключил внука в объятия, и юноша удивлённо моргнул, но обнял в ответ. — С возвращением домой. — произнёс Макаров и, сердце Лексуса гулко отозвалось в груди.