I want your love

Незаметно проходит осень и начало зимы. На новогодних праздниках Сеченов пропадает целыми днями в лаборатории вместе с Захаровым, иногда перекидываясь с Сережей несколькими смс. — Ты похож на влюбленного школьника, — шипит Захаров, когда друг снова отвлекается на телефон. — Это просто вежливая дружеская беседа, не придумывай то, чего нет, — отмахивается Сеченов и возвращается к ванне с полимером, опуская в него очередной прибор. — Что-то меня ты смс-ками не заваливаешь. — Ревнуешь? — Сдурел? — Харитон хлопает Дмитрия папкой по плечу. — Ай, ну а что? Тебе мало моего внимания? Иди, я тебя обниму. — Фу, обнимайся с кем-нибудь другим. Дмитрий усмехается, когда снова чувствует вибрацию телефона в кармане. Но решает пока не отвлекаться, чтобы еще больше не злить Харитона. У них только-только дела пошли на лад и сейчас никак нельзя приостанавливать работу из-за каких-то конфликтов. Позже, уже сидя в машине, Сеченов достает телефон и читает последнее сообщение. «Прохожу мимо вашего дома. Ужасно замерз и с удовольствием выпил бы чая. Позовете в гости?» Мужчина качает головой. С тех пор прошло уже несколько часов и наверняка Сергей подумал, что сказал лишнего, раз его проигнорировали. «Прости, я был не дома. Но если ты не занят, могу забрать тебя сейчас.» «С вас самый горячий чай и пончики. Знаете, как долго я стоял под вашими окнами?» «Еще раз прошу прощения. Напиши адрес.» Получив ответное сообщение с адресом, Сеченов заводит машину и выезжает с парковки. По пути он останавливается около кафе, покупает пончики и черный чай с каким-то фруктовым вкусом. За эти месяцы он успел запомнить, что именно нравится Сергею, ведь не раз их занятия заканчивались посиделками на кухне с чашкой чая в руках. Даже сам Сеченов стал чаще менять кофе на несладкий чай. Сеченов тормозит на небольшой парковке возле многоэтажки, и в машину тут же садится Сергей, стряхивающий налетевший снег с волос. Его щеки раскраснелись от мороза, что придавало юноше очарования. — Здрасьте, — поворачивается Сергей к Дмитрию Сергеевичу и улыбается. — Привет. Держи, согреешься, — Дмитрий Сергеевич берет стаканчик чая из подстаканника и отдает его в руки Сереже. — О, спасибо. Это такая компенсация за мои страдания? — довольный Нечаев делает осторожный глоток горячего напитка и улыбается еще шире, чувствуя любимый вкус. — Можно считать и так. Может печку посильнее включить? — Сеченов наблюдает за Нечаевым с улыбкой. Он так и не разобрался, что испытывает по отношению к этому юноше, но ему нравится их общение, а это, кажется, главное. — Не нужно, и так хорошо. Так а где вы были? Ну, если это не секрет, конечно. — В лаборатории с профессором Захаровым. У вас выходные, а мы работаем даже сейчас, причем на чистом энтузиазме. — Ну, теперь я хотя бы знать буду. А что-то интересное, да? — А это уже пока секрет, — Сеченов щелкает Сережу по носу, на что тот недовольно фыркает. — Лааадно, — тянет Нечаев и пристегивает ремень безопасности, — я бы позвал вас в общагу, но боюсь, что меня неправильно поймут соседи. — Ничего, у меня вполне удобно. Я как-то не готов так внезапно начать общение с другими студентами в неформальной обстановке. — Стесняетесь, Дмитрий Сергеевич? — Нет. — Я тебе, конечно, верю. Разве могут быть сомнения? — Все развлекаешься? Не забывай про субординацию. — А субордирация позволяет преподавателям покупать своим студентам напитки и катать их на машине? — Туше. Они переглядываются, начиная смеяться. Все сказанное ранее расценивается как шутка, нежели что-то серьёзное. Сеченову кажется, что они уже давно перешли черту отношений преподаватель-ученик, находясь на уровне приятельско-дружеских взаимоотношений. Сергей же думает, что это уже точно дружба или что-то близкое к ней. И хочется касаться Дмитрия Сергеевича чаще, лезть с объятиями. Но разве это правильно? Уже дома у Сеченова Сергей совсем не следит за временем, просто наслаждаясь чужим обществом. Когда на улице совсем темнеет, Нечаев тянется к телефону, чтобы посмотреть время и ругается под нос. — Ебучие пироги, я в общагу опоздал. — Во-первых, следи за языком. — Да я бы на вас посмотрел, если бы вам пришлось ночевать на улице. -… А во-вторых, можешь остаться здесь до утра. — Что? — Что? От смущения щеки Сергея начинают гореть, а сам он не знает, куда деть взгляд, руки. Да и в принципе становится не очень комфортно. Как будто он нарушает чей-то порядок. — Мне… Неудобно. Да и вообще… Я спрошу у друзей, может у кого-то можно остановиться. — Успокойся, постелю тебе на диване, сам лягу на полу, — Дмитрий Сергеевич так легко пожимает плечами, что кажется, будто это совершенно обычное для него дело — оставлять кого-то у себя на ночь. Это странно, и неприятно отзывается где-то в груди. — Уговорили. Но только на полу лягу я. Не хочу стеснять вас. — Пол холодный. — Тем более! А вдруг вы там заболеете? — Тот же вопрос могу задать и тебе. — Ну не спать же нам на одном диване! — выпаливает Сергей, стремительно краснея под пристальным взглядом Сеченова. — Он раскладывается. — Н-нет, не надо. Сеченов лишь посмеивается с реакции Нечаева. Ему нравится смущать юношу с виду простыми фразами. Но его реакция… Бесценна. Диван Сеченов все-таки раскладывает, после чего стелит рядом тонкий матрас и кладет на него подушку с одеялом. Отопление в квартире работает явно не на полную мощность, но Нечаев с завидным упорством отказывается ложиться на нормальное спальное место. Устроившись на своих местах, они еще какое-то время разговаривают, пока сон совсем не одолевает обоих. Ночью Дмитрий Сергеевич просыпается от шевеления рядом и понимает, что Сергей лег рядом, прижимаясь холодной кожей к источнику тепла, то есть к самому Сеченову. Тот подтягивает с пола одеяло и укрывает их двоих сначала своим, а после Сережиным одеялом, позволяя Нечаеву устроиться у себя под боком. Сердце начинает биться быстрее, что мешает Сеченову заснуть, но ничего поделать с этим он не может. Остаётся только лежать и смотреть в темноте на чужую макушку. Утром первым просыпается Сережа, натыкаясь взглядом на спину Дмитрия Сергеевича, в то время как он сам обвивал рукой талию мужчины. Смутившись такой близости, Сережа отползает на противоположный край дивана, вжимаясь в подлокотник. Хорошо, что Сеченов спит в пижаме, иначе бы уровень неловкости зашкаливал. Сеченов чуть дергается, переворачивается на спину и открывает глаза. Еще сонный он выглядит весьма мило, особенно когда при зевании прикрывает рот ладонью. — Доброе утро, — тихо произносит Нечаев, все еще будучи смущенным. — Доброе. Ночью ты, кажется, все-таки замерз. — Не помню. Но спасибо, что позаботились. — Сложно не позаботиться, когда у тебя отбирают одеяло, — усмехается Дмитрий Сергеевич и садится в постели, не давая себе разлениться. — Шучу. Ты чем-нибудь завтракаешь обычно? — Ну, что найдется, то и ем, — Нечаев неловко приглаживает растрепавшиеся за ночь кудри, бегая взглядом по комнате. — Тогда пойдем на кухню, может что-то и приготовим. На завтрак получаются вполне вкусные бутерброды и чай, которого в последнее время Сеченов стал покупать в разы больше. Это все по-своему уютно и в то же время смущающе неловко, но Сергей обращает внимание не на свои чувства, а на то, насколько домашним выглядит сейчас Дмитрий Сергеевич. Это завораживает. — Ты чего завис? — А? — Я спросил, были ли у тебя на сегодня планы. — Н-нет, никаких. А у вас? — Были. Подожди, — Дмитрий Сергеевич разблокирует пискнувший в руке телефон и что-то читает, после чего поднимает глаза на Сергея, — теперь уже нет. Захаров прислал смс, что ему нужно уехать на пару дней. — И чем вы теперь займетесь? — Пока даже не имею представления. А что, есть варианты? — А вы умеете стрелять? То, что Сережа приведет его в парк развлечений, Сеченов понял только уже в машине. Он, конечно, был не против такого времяпровождения, но все равно тушевался, глядя на снующую везде молодежь. В основном это были парочки или семьи с детьми, реже можно было встретить стариков с их внуками. Казалось, что они с Сережей резко выделяются на общем фоне. Но не мог же сейчас Сеченов отступить? Не в его это стиле. — Надеюсь, ты не будешь пытаться выбить для меня игрушку? Это будет уж слишком, — Дмитрий Сергеевич берет в руки воздушку и вставляет патроны. То же самое проделывает и Сергей. — А почему нет? — Лучше подари эту игрушку какому-нибудь ребенку, ему будет приятно. — Разве вам не было бы приятно? — Кхм… Это не важно. Сергей лишь качает головой и целится в мишени, понимая, что у его воздушки прицел чуть сбит. Это усложняет задачу, но все же в несколько мишеней парень попадает. Дмитрий Сергеевич сбивает столько же и на двоих они получают небольшого плюшевого зайца. — Вот и оставишь себе. Будет кого в общежитии обнимать, — посмеивается Сеченов, опустив ладонь на плечо юноши. — Да меня засмеют все. Так и знал, что вы совсем меня не любите. — Ну почему сразу не люблю? Кхм, то есть… — Не оправдывайтесь. Сергей драматично вздыхает и уходит вперед, выстроив маршрут до колеса обозрения. Ему всегда нравилось кататься на нем, как только была возможность сходить в парк. И Нечаев был уверен, что Сеченов все еще идет за ним. Просто чувствовал его. Когда они занимают места в кабинке друг напротив друга, Дмитрий Сергеевич в упор смотрит на Сергея, но молчит. — Не боитесь же вы высоты? — Если бы боялся, то остался бы внизу. — А я уж думал подержать вас за руку, чтобы успокоить, — усмехается Нечаев, прижимая к боку плюшевую игрушку. — Все еще обижаешься? — Дмитрий Сергеевич отводит взгляд в сторону, любуясь городом. С высоты он кажется совершенно другим. — Нет. — Тогда прекращай язвить. — Я не… — Сергей. — Простите. Нечаев подсаживается к Сеченову, наплевав на то, что вставать, в общем-то, нежелательно, и прижимается бедром к его бедру, не зная, как словами выразить то, что он не в обиде на мужчину и это просто игра одного актера. Но, похоже, Сеченов и так понимает его, ведь губы мужчины трогает легкая улыбка. Сейчас он выглядит таким очаровательно-спокойным, что у Сережи перехватывает дыхание. Если он рискнет, то может поцеловать Дмитрия Сергеевича хотя бы в щеку. Сережа уже тянется к нему, когда Дмитрий Сергеевич поворачивает голову, и они сталкиваются нос к носу. Лицо юноши приобретает красноватый оттенок, когда он отодвигается как можно дальше от мужчины. Сам же Сеченов скорее удивлен, чем смущен таким положением, но молчит, никак не облегчая страдания Нечаева. Еще хуже становится, когда Сеченов совершенно довольно ухмыляется. Понять смысл этого Сергей не в силах.

***

После того похода в парк развлечений Сергей не видит Сеченова пару недель, за которые успевает окончательно запутаться в своих чувствах. На одной из перемен они сидят с Ларисой на подоконнике второго этажа, ожидая начала пары. — Лариса, ты не понимаешь, я обожаю этого препода, да я бы ему отдался! Филатова успевает только недоуменно выгнуть бровь, когда из-за угла выходит Дмитрий Сергеевич, который и должен сейчас вести у них занятие. — Я сделаю вид, что этого не слышал. И надеюсь, что вы, товарищ Нечаев, с таким же рвением напишете тест. Сеченов скрывается за дверью кабинета, а Нечаев только и думает о том, что было бы здорово провалиться сквозь землю вот прямо сейчас. Уже на занятии Нечаев пыхтит над тестом, кожей ощущая чужой тяжелый взгляд. Он знает, что от разговора с Сеченовым ему теперь не отделаться, но хочется оттянуть этот момент как можно дольше. Поэтому свою работу юноша сдает в числе первых и, побросав вещи в сумку, спешит к выходу, когда невозможно приятный баритон Сеченова доносится до его ушей: — Нечаев, останьтесь. Проходящая мимо Лариса только сочувствующе хлопает его по плечу, едва сдерживая смех. Она обязательно все расскажет Захарову, вот прямо сейчас. Когда в аудитории остаются только они вдвоем, Сергей подходит к преподавательскому столу, смотрит вниз и разве что носком не водит по полу. Слышится хлопок закрываемой двери и щелчок замка, после которых Сеченов оказывается рядом с ним. Юноша улавливает нотки парфюма. — Думаю, нам давно пора поговорить. — Дмитрий Сергеевич, а может не надо? Я чувствую себя идиотом. — Ты будешь еще большим идиотом, если продолжишь избегать проблему, вместо того, чтобы решать ее. — Ну и прекрасно, — Сергей закатывает глаза и смотрит в упор на Дмитрия Сергеевича. — Я могу идти? — Нет, — Дмитрий Сергеевич кладет руку на плечо Сергея, удерживая того на месте, — Думаешь, мне легко было? Успел пройти все стадии принятия по три раза. — О чем вы? — Я… В тебя влюблен. И если я правильно тебя понял, то это взаимно. Так? — чужие глаза переполнены надеждой, и пока Сергей смотрит в них, то понимает, что в очередной раз утопает. — Д-да, но. Дмитрий Сергеевич, это все неправильно и вообще невозможно, — Нечаев проводит рукой по голове, вздыхая. — Могу понять твои сомнения. Давай поступим так: неделю обоим на раздумья. Такие решения не принимаются спонтанно, поэтому это время будет полезно обоим. — Ну, хорошо. — Позволь кое-что, — чуть привстав, Дмитрий Сергеевич касается губами лба Нечаева и отходит на несколько шагов, возвращаясь за свой стол. — Вернемся к этому разговору через неделю. Ошарашенный Сергей кивает и идет к выходу быстрым шагом. Не с первого раза совладав с замком, он покидает аудиторию, испытывая смешанные чувства.