Научите меня магии!

Смурной и серьёзный Миша шёл по центральной аллее. Он успел выбраться. Как только здание начало трястись, он сотворил чары снежного ветра. Те самые, которым он обучался у Майры. Прочь из комнаты с матрёшкой, вверх и направо через кабинет истории. Школа разрушалась на глазах, однако сор с растрескавшегося потолка падал гораздо медленнее, чем ему следовало бы падать. Миша подозревал в этом помощь Константина Афанасьевича. С налёту ледяной мальчик выбил головой разболтавшуюся решётку окна и оказался на улице. А ведь не прошло и часа с того момента, как Миша незрячий валялся посреди парка. Он пытался ползти на ощупь, но в ледяном теле все ощущения были спутанные. Не удавалось даже понять, где верх, а где низ. Внезапно мир всеми красками вновь хлынул в глаза мальчика. Над Мишей стоял Константин Афанасьевич. Миша было принялся рассказывать о том, что сделалось с Василисой. Не успел он закончить, как Константин оборвал его и начал рассказывать свою историю о том, что произошло, после того, как Миша в формулировке Кощея «продал душу дьяволу». Рассказывал Константин с экспрессией, часто прерываясь на пояснительные предположения, касательно различных чар и иерархии нежити под началом Вия, а также на язвительные замечания, суть которых сводилась к тому, что Мише не стоило расставаться с иглой. Во время этого рассказа Миша краем глаза заметил, что снежинки, до того танцевавшие затейливый танец, зависли в воздухе в неподвижности. Константин, видимо, торопился и экономил время. Теперь же Константин был неизвестно где, очевидно, под завалом, а Миша брёл по аллее, понурив голову. Во всём произошедшем он видел злой рок. Ему казалось, что Вий так или иначе добился своего и забрал душу Василисы. Действительно, Василиса хранила мрачное молчание с тех пор, как они выбрались из здания. Надписи «восстановление» и «ремонт» на школе не работали. Видимо, для Василисы это было чересчур сложно. Она шла рядом с Мишей, на расстоянии вытянутой руки. Мысли её были затуманены. Новый год был испорчен. Целый год, а может и больше. Жизнь была испорчена. Вдруг впереди Василиса заметила знакомую фигуру. Это был Саша Костин. Саша тоже был угрюм. Он шел на северный полюс, то есть навстречу Василисе с Мишей. Ребята разминулись. Саша даже не посмотрел в их сторону. Никто не сказал ни слова. Василиса немного послушала удаляющиеся шаги и вернулась к мрачным мыслям. Вдруг Миша остановился. Василиса вопросительно на него посмотрела. А Миша в этот момент ликовал. Он догадался. Миша устремил взгляд в небо, в острое морозное небо. Там в вышине мутились облака, и луна ласкала их нежным молочным светом. Миша всё понял. — Посмотри вокруг, – воскликнул ледяной мальчик и нагнал Сашу Костина. – Кажется, праздник уже повсюду. В облаках, на земле, в воздухе, куда бы ты ни пошёл. Не составишь ли ты нам компанию этой ночью? Давай праздновать вместе. — Люди иногда совершают ошибки, – пробормотал Саша и остановился. – Иногда ошибки так велики, что уж лучше ничего не менять. Что мы станем делать? Ледяной мальчик, мёртвый мальчик и писательница-чародей без стажа. Ничего у нас не выйдет. Это не игра, это жизнь, и всё надо делать с первого раза. — Мы не можем просто так всё оставить и разойтись, – внезапно поддержала Василиса Мишу. – тем более сейчас. Забудь всё что было плохого. Ошибки были и всегда будут. Но всегда будет и второй шанс. — В моём случае это будет сотый шанс, – проворчал Саша, и двинулся прочь. — Да хоть тысячный! – Василиса удержала его за локоть. – Новый год – время начать всё заново. Саша обернулся и исподлобья посмотрел на Василису, затем на Мишу, затем снова на Василису. Миша, обжигаясь, взял Василису за руку. — Бес с вами! Давайте сделаем это! Пусть будет праздник! С этими словами Саша ухмыльнулся, точь-в-точь как это делал Константин Афанасьевич, и достал из кармана горсть светящихся шариков.