Научите меня магии!

Раздался скрип, скрежет, лязг. Миша узнал звук. Это были цепи. Не просто цепи, а цепи, которые кто-то рвал, выдёргивал из каменных стен. От вёдер снега существо в колодце стало неудержимым, словно снег обладал для него какой-то чудодейственной живительной силой. Тонкий звенящий писк исчез. Миша и забыл о нём, увлёкшись работой. Сразу стало не по себе. Предчувствуя неладное, мальчик отскочил. Зачем я стал ему помогать? Столб огня, вырвавшийся из бездны, снёс крышу колодца, и та, отлетая далеко в сторону, обугливаясь и рассыпаясь, брызнула на снег дождём черепицы. Колодец окутал густой дым, сквозь который прорывались языки пламени. — Что за дивное чувство силы и драйва! – прогрохотал раскатистый голос. – Да! Настал час ударить по всем клавишам! Испытывая первобытный трепет, Миша смотрел, как дым, закручиваясь, стал уходить столбом в небо. — Нет сражения, из которого я бы не вышел победителем! – продолжал голос. – Я чувствую себя таким живым! Сегодня мир вспомнит моё имя! — Саша Костин? – удивился Миша, узнав голос. – Саша, это ты? Столб дыма вздрогнул. Миша ощутил лицом порыв горячего воздуха. Перед ним, почти вплотную, стоял Саша, ещё более худой чем обычно, одетый в густой дым и копоть. Привычно карие глаза теперь были кислотно-голубые и излучали жгучее свечение. Миша почувствовал запах гари. — Меня всё ещё мучит жажда, – протянул недавний заключенный, пристально глядя в глаза Мише. – А снег хранит воды даже меньше чем лёд. К счастью, эта чудодейственная жидкость в избытке находится в человеческом теле. Ага, что это? – Саша наклонился и жадно втянул носом воздух у Мишиной шеи. – Пахнет будоражащей кровь историей! Обожаю! Постой, ты назвал меня Сашей? — Да, – запинаясь, пробормотал Миша. – Это ведь ты? — Понятно, – Саша отошел в сторону и стал расхаживать взад-вперёд, нервно ощупывая подбородок. Стало ещё теплее, а снег вокруг начал таять. – Старый друг выбирается из подземелья. — Что понятно? – Миша впал в лёгкий ступор, смешанный с почти что истерикой. – Мне ничего не понятно! Ты Саша или нет? — Мне понятно, что зовут тебя Мишей, учишься ты в восьмом «Б» классе и до беспамятства влюблён в высокую девочку с длинными золотистыми волосами, – снег в том месте, где Саша расхаживал, уже полностью стаял, и теперь почва под его ногами мгновенно сохла и вспыхивала оранжевыми язычками огня от каждого шага. – У неё сильный запах. Нет, я не про тот запах, который бывает у тухлых яиц или цветущей липы. Это так называемый «запах души». Тот след, что люди оставляют на предметах, с которыми соприкасаются. По нему можно много чего узнать. Например, что ты чрезмерно ответственен, или что Василиса обожает вкус свежего кофе. Ты знал об этом? Ага, не знал, зато я знаю. А ещё я знаю, что был такой персонаж, как Маша Радобольская, обожает вкус карамели, кстати. Она-то и представляет для Василисы главную угрозу. В Машу влюблён Коля, обожающий вкус Кока-Колы, и он ей теперь помогает. Ещё ей помогают Маргарита, Боря, Вика Петя и… Ох, как плохо-то! Что же этому товарищу под землёй не сидится? Задумал что-то… Заметив, что существо очень похожее на Сашу увлеклось собственной речью и обилием информации, которым теперь располагает, Миша, не ожидая от разговора с ним ничего хорошего, попытался потихоньку улизнуть, но Саша Костин как из-под земли вырос перед Мишей и не дал дороги. Миша даже подскочил от такой неожиданности. — Если я не ошибаюсь, это ты выбрался из-под земли сейчас, – попытался возразить первым, что пришло в голову, Миша. – Какие ко мне претензии? – порог удивления уже был пройден, и он говорил с тощим пареньком, закутанным в дым, как со своим прежним одноклассником. Вернее, пытался говорить, делая вид, будто совершенно спокоен. — Успокойся и не мельтеши, – отмахнулся Саша и продолжил расхаживать взад-вперёд. – Понимаешь, у меня ведь раньше была, – Саша замялся. – Впрочем, неважно. Тревожная ситуация. Решено, – Саша резко повернулся, и оглядел Мишу с ног до головы. – Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Косвенно. Надо сказать, ты довольно хилый. Ну да ладно, работаем с тем, что есть. — С чего это я хилый? – насупился Миша. – Мне не нужна помощь. — Ага, – улыбнулся Саша, подходя ближе. – Но я уверен, что Василисе не повредит. Согласен? — Да, – растерялся Миша. – Ай! Миша почувствовал неожиданный укол в середине правой ладони и тут же потерял связь с реальностью. Его взгляд словно метнулся из тела и полетел куда-то далеко на запад. Постепенно ему стали встречаться отдельные деревья, плавно перешедшие в густой заснеженный лес. Продираясь сквозь ветки, взгляд вспугнул задремавшую сову, затем стаю птиц поменьше и взмыл над вершинами деревьев. Миша попытался оглядеться. Поднимаясь всё выше и выше, взгляд различил бескрайнее заснеженное поле чуть позади себя. Вдалеке в поле стояло огромное узловатое дерево с дуплом. Налетевший поток буйного ветра не дал Мише обдумать происходящее и потащил, потянул его куда-то вбок перпендикулярно бывшей траектории движения. Теперь взгляду стали изредка, а затем всё чаще и чаще, попадаться крохотные от расстояния дома. Миша узнал свой город. Вот знакомая улица, а вот и его школа. Тут Миша почувствовал, что падает. Такое щемящее чувство, будто всё внутри сжимается, и хочешь за что-то ухватиться. Но ухватиться было не за что, и Миша видел, как школа под ним становилась всё больше и больше. Миша попытался зажмуриться, но и это не получилось. Чёрным и страшным окном третьего этажа школа проглотила мальчика. А Миша всё летел вниз сквозь бетон и перекладины. Наконец взгляд остановился. Миша обнаружил себя в комнате с двумя каменными колоннами, посреди которой стояла странная статуя. Рядом с ней Миша увидел Василису, бессильно лежавшую на полу. Лицо Василисы часто передёргивалось мучительными судорогами, над ней, вытянув руки, стояла Маша Радобольская и что-то нашептывала. Миша попытался окликнуть Василису, но не смог издать и звука. Василиса его не услышала. Радобольская медленно подняла глаза и, не прекращая шептать, посмотрела прямо на Мишу. Мише стало казаться, что он начинает различать слова Радобольской. Он был готов на что угодно, лишь бы не слышать их. Раздался знакомый тонкий и звенящий писк. Видение исчезло. Миша обнаружил себя всё там же, рядом с колодцем. От неожиданности он пошатнулся, но Саша не дал ему упасть. На Мишиной ладони выступила кровь. Саша, только что проткнувший её иглой, зачарованно смотрел, как, источая пар на морозном воздухе, над ладошкой повис зелёный светящийся шарик, размером с горошину. — Это что? Это что? Это что? – очень сдержанно, но нервно интересовался Миша, напрягшись так, что пот выступил. — Это шестая негативная, – усмехнулся Саша. – Если верить старой классификации. Сила ниже среднего, искренность ниже среднего. Зато сложность повышена. Ага, я знаю, кто тебя сможет подготовить. Слабые стороны, предположительно, пятая и одиннадцатая, то есть тепло и движение. А сильные… — Да к лешему, извиняюсь, теорию! – вскричал Миша. – Что ты сделал? — Заключил контракт, разумеется, – лицо Саши растянулось в улыбке. – А заодно показал, что с твоей пассией. Не бойся, контракт безобиден, никакого мелкого шрифта, витиеватых условий и прочей чепухи. Видишь ли, – над Сашиной ладонью на секунду вспыхнул маленький голубой шарик. – моя душа относится к весьма редкой двенадцатой негативной группе, и так просто поделиться с тобой силой не получилось бы. Держи иглу. Пока она цела, убить тебя будет крайне затруднительно. Не дари, не продавай её, всегда держи при себе, а лучше спрячь и будешь бессмертен. Это твоя персональная игла. Сломаешь, потеряешь – тоже ничего страшного, только тогда убить тебя будет не сложнее чем сейчас. Миша свободной рукой осторожно принял чёрный острый стержень. Не длиннее ладони. На ощупь – дерево. — Этот зелёный шарик – энергетическая проекция твоей души, в нём вся суть, вся твоя жизнь и сила, – продолжал Саша. – Для посторонних, меня скажем, существуют разные способы взаимодействовать с ним. – Тощий мальчик подобрал ведро. То покраснело, побелело, стало изгибаться под собственным весом и, наконец, с шипением испаряя снег, стекло на землю. – Можно вырвать силой, можно усыпить волю и получить твоё добровольное согласие, а можно пустить кровь. У тебя душа довольно сложная, поэтому даже мне пришлось использовать сразу два последних варианта. Внезапно Саша схватился за бок и упал на колено. С уголков рта у него потекла кровь. — Быстро работают, – процедил тощий мальчик, глядя в сторону башни. – Через семь минут будут здесь. В оконце башни – той, к которой Миша собирался бежать за помощью – зажегся свет. Издали послышалось конское ржание. — Надо спешить, – Саша быстро встал и утёр рот, – Отправлю тебя к твоему учителю тем же способом, что ты попал сюда. Учитывая, что у тебя шестая негативная, она для тебя – идеальный наставник. У неё девятая негативная, но шестому пути она научилась ещё много веков назад. — Стоп. Стоп. Стоп, – медленно и громко проговорил Миша, – Чему меня собрались тут учить? И зачем? Какая шестая? Какая девятая? Что здесь вообще происходит? — Тебя научат магии, – ухмыльнулся Саша и посмотрел куда-то в сторону, заложив руки за спину. – без неё ты даже с иглой долго не протянешь. — Зачем мне что-то там протягивать? – не унимался Миша. Он что есть силы толкнул Сашу, но ощутил, будто толкает горячую несдвигаемую стену, – Какой такой магии? – продолжал он, – Магия по-твоему существует, да? О да, она существует, но только в психиатрических лечебницах. Там вообще много чего существует! — Ага, значит, взорвавшийся колодец тебя не впечатлил, – пробормотал Саша. — Ну а если в порядке бреда предположить, что магия реальна, – продолжал Миша, – то это по-твоему что-то, чему можно легко и просто научиться по щелчку пальцев? Лучше скажи, как отсюда вернуться домой! — Домой ты ещё успеешь, – парировал Саша, – у тебя теперь куча времени. А вот Василиса до следующего дня может и не дожить. Миша хотел было сказать что-то, но остановился, замолк. — Ага, – продолжал Саша, – тебя научат паре фокусов. Чему-то несложному, на базовом уровне. Выучишься, спасёшь Василису и можешь гулять на все четыре стороны. Теперь слушай внимательно. У души есть три важных характеристики: сила, искренность и сложность. У кого все три характеристики низкие, тот к чародейству вряд ли способен. Но многие люди всё же могут творить чудеса. Подчас, каждый день. Ты и сам их творишь невзначай, но тут же забываешь об этом, так что всерьёз научиться нет никакой возможности. Однако, если на такого простачка воздействует другой чародей, как, например, я на тебя воздействовал, заключая контракт, и ещё немного до этого, чтобы ты мне помог выбраться из колодца, то простачок будет помнить все совершенные им чудеса и сможет научиться магии. Так что, как бы тебе не было неприятно признавать, ты теперь один из нас, извини уж. Может быть и так, что человек при большом желании сам на себя воздействует ненароком, но такое встречается реже. Саша посмотрел на Мишу, как бы убеждаясь, что тот его слушает, и продолжил. — Из трёх характеристик души самой большой у тебя является сложность – число совершенных душевных преобразований, что-то вроде личностного роста – потому ты так и устойчив к иллюзиям. Искренность – число потенциальных преобразований – обычно очень высока у детей до пяти лет. А сила – это тот условный объём энергии, который ты можешь использовать за раз. Он у тебя совсем не большой, так что не перенапрягайся. Используешь слишком много – потеряешь сознание, имей в виду. Миша нервно сглотнул, пытаясь ничего не упустить, и всё ещё про себя решая, стоит ли участвовать в этом параде безумия. Саша продолжал. — Чары можно применять по-разному. Сделать пас руками, произнести что-то вслух или написать, скажем. Тебя научат первому варианту, как самому практичному. Существует двенадцать типов, групп или, иначе сказать, путей чародейства: огонь, вода, земля, воздух, тепло, холод, сухость, влажность, а также контроль видений, контроль материи, контроль движения или энергии и контроль последовательности событий. У тебя шестая группа, это значит, тебе проще научиться управлять снегом, льдом и холодом. Уловил мысль? Зелёный шарик над Мишиной рукой мигнул и погас. Кровь свернулась. Миша моргнул и медленно перевёл взгляд на иглу. — Кто станет моим учителем? – едва слышно спросил он. — Понимаешь, – Саша обнял Мишу за плечо и повёл в сторону от дымящегося колодца. – в любой истории существует такой элемент, как встреча со смертью. Авторы прошлого в самом деле отправляли персонажа в царство мёртвых, ну а мы работаем с тем, что есть. Её зовут Майра. Майра Святославовна. — Погоди, а если я не хочу? – Миша попытался высвободиться. – Я отказываюсь! — Ага, размечтался, – Саша закатил глаза. – Разве главных героев спрашивают? Поверь, я лучше знаю, чего ты хочешь. Удачи. Снег под ногами ребят взорвался хлопьями и закружился. Миша почувствовал, как его снова потянуло куда-то вверх. Сквозь мельтешащий снег он успел различить, как ухмыльнулся Саша Костин, отступая на шаг в сторону. — Как? Опять? – успел подумать Миша, и поток морозного ветра, залепляя глаза и уши, подхватил его и понёс куда-то далеко прочь от колодца в бескрайнюю снежную пустыню. Тучи раздвинулись. Выглянуло солнце. Саша стоял и, прикрыв глаза рукой, провожал взглядом тучу мельтешащего снега. Та стремительно удалялась и становилась всё меньше и меньше. Саша нахмурился и обернулся. От башни к нему, сотрясая землю копытами, скакал чёрный конь. На коне сидел всадник, весь закованный в латы. — Железо, – процедил Саша сквозь зубы. Солнце ушло за тучу. Тощий мальчик ссутулился и медленно пошел навстречу всаднику. Его глаза исподлобья светились недобрым голубым огоньком. В окрестностях над колодцем стал стремительно сгущаться туман. — Обожаю захватывающие истории, – проговорил, ухмыляясь, Саша.