С Рождеством?

      — У меня пробки выбило. — Я стоял на пороге у Яна, открывшего мне дверь в одних трусах и с бутылкой шампанского в руках.       — Ты ими неправильно пользуешься, Костик…       — Что? — Ян закатил глаза, видимо, усмехнувшись моему недоумению, и покрутил в руках бутылку:       — У меня тоже, говорю, пробку выбило. Оказывается, такая примета к гостям. Зайдёшь?       — У меня работы выше крыши, не время пить. — Хотя очень бы хотелось, но вслух этого я говорить не стал.       — Так пробки выбило, как ты работать будешь? — Он был прав, но меня это злило. — Да и холодно сейчас станет, лучше заходи ко мне, чтобы у себя кони не двинуть. Я тебя обогрею.       — Ты бываешь серьёзным? — Ян хохотнул и сделал глоток прямо из горла.       — Ну, Костик, сегодня Рождество, я не хочу быть серьёзным.       — Это даже не наш праздник, что ты отмечаешь вообще? — Я злился всё сильнее, хотя, если честно, не представлял, чем мне вообще мог бы помочь Ян в этой ситуации.       — А я человек мира, мне разные праздники нравятся, когда есть желание что-то праздновать.       — Ты помочь можешь? — Слушать его уже не было никаких сил.       — Ну, конечно, я ж внезапно стал электриком, — Ян потянулся свободной рукой под резинку трусов, — щас только инструмент достану!       — Придурок! — Я, не дождавшись окончания клоунады, захлопнул соседскую дверь и рванул на свою сторону дома.       На самом деле, сложись ситуация иначе, я бы и не сунулся к Котову, сам бы решал свои проблемы. Но сегодня, как назло, всё пошло через один половой орган на другой: внезапно посреди зимы выпал снег, которого никто не ждал. И всё бы ничего, но в такую погоду ни один мастер, которым я названивал последний час, не согласился приехать за город. А я в электрике не смыслил, поэтому тупо постоял возле щитка, пощёлкал там что-то в пустоту, но ничего не произошло.       Идея пожить на природе пришла ко мне ещё весной, а закадычная подружайка моей бабули сдала мне половину своего дома, который находился как раз максимально удалённо от осточертевшего города. Маргарита Сергеевна вручила мне ключи, предупредив, что во вторую половину её внучок, Янчик, приезжает периодически, чтобы я не пугался. Я бы и не испугался, если бы однажды, уже когда потеплело, не обнаружил во дворе какого-то загорающего голожопого засранца, в котором не сразу признал пацана, таскавшегося за мной по песочницам в детстве, внучка Маргариты Сергеевны — Яна. Янчика, чтоб его. Он тогда, вообще меня не смущаясь, помахал рукой, а потом поднялся, совершенно игнорируя свою наготу, и протянул мне руку для приветствия. Я охренел на все деньги и, хлопнув дверью, ломанулся в дом под радостный хохот парня. Эта нездоровая традиция продолжалась до сих пор. Но сейчас на Яне хотя бы трусы присутствовали.       Я вернулся к себе и поёжился от мысли о том, что на моей части дома в одних трусах Ян бы точно околел, учитывая, что уже второй час помещение без отопления активно остывало. Мне в одежде скоро тоже будет не до смеха. А ещё работа грёбаная, чёрт бы её побрал.       — Сергеич, у меня засада, — я набрал своего начальника, понимая, что деваться мне некуда, и лучше раньше признаться в том, что жопа, рождественская. У начальника на фоне был какой-то гай-гуй, походу ещё один человек мира. — У меня электричество отрубили, я до завтра не сдам отчёт. Если бы мне все данные раньше скинули, я бы успел, но всё ж как обычно, в последний день. А у меня в этот последний день, как назло, полная трешатина.       — Константин Игорич, ну обидно, чо, — хохоток в трубке. — Но я уже заказчику отписался, что завтра не будет. Мы всё перетёрли, нормально всё. Чинись там и не паникуй. До пятницы у тебя есть время, в субботу мы вроде как должны работать все, но сам понимаешь, после корпоратива там все мёртвые будут, так что жду в пятницу всё с утра.       — Сергеич, я тебя люблю, реально! — Миха хоть и начальник мой, но вообще-то друг мой лучший, мы ещё за одной партой в школе сидели, мировой мужик.       — Скажу жене, чтобы лучше за мной приглядывала, а то вдруг ты меня уведёшь от неё!       — Ты не в моём вкусе, мы это уже проходили, так что Милке вообще нечего переживать. — Я немного выдохнул, что работа не просядет от моего локального апокалипсиса. — Привет ей передавай, после Нового года жду вас к себе, как и договаривались.       — Добро!       Я отключился, озираясь по сторонам и поёживаясь. Вечерело. Холодало. Хотелось жрать и погреться, поэтому сначала я пошёл искать тёплые вещи, а потом уже решил, что буду грустить по поводу того, что пожрать тоже не светит, потому что в дачном доме когда-то давно при ремонте поставили электрическую плиту, что снижало шансы на ужин до нуля, так как раньше готовкой еды я не озаботился.       Я выудил из шкафа тёплый свитер и сразу в него облачился, раздобыл даже носки шерстяные, они были не мои, тут уже были, что-то из запасов рукодельницы Маргариты Сергеевны. Я решил, что она не будет против. Пришла в голову мысль, что можно попытаться съездить в магазин, чтобы хоть что-то делать, а не сидеть и просто мёрзнуть. В общих сенях дома я оделся, взял лопату и тут же столкнулся с новой проблемой, пытаясь открыть дверь — она не поддавалась, похоже снегопад разошёлся не на шутку. Я подёргал за ручку, навалился для порядка на дверь ещё несколько раз и чертыхнувшись пошёл обратно на свою половину дома, стойко игнорируя какие-то умопомрачительные ароматы еды со стороны Яна.       Идея вылезти на улицу через окно не то, чтобы была прям здравой, но во мне уже бурлило желание кипучей деятельности. Пожалел я о ней уже когда лежал в сугробе, неловко вывалившись в распахнутое окно, которое теперь снаружи я не мог прикрыть. Лопатой я себе чуть не разбил лицо, но повезло. Снег забился во все щели и очень неприятно обжигал кожу, заставив меня начать активно шевелиться, пытаясь выбраться. Но оказалось, что сложно выбраться из сугроба, когда всё вокруг один сплошной сугроб, но я всегда был упрямым, а потому наперевес с лопатой стал вокруг дома продираться в сторону входа, у которого стояла моя машина.       Я не представлял сколько времени прошло, но когда я увидел сугроб побольше, который и был моей машиной, на улице уже совсем стемнело, а я одновременно и взмок и замёрз как собака, а ещё устал так, как, кажется, не уставал вообще никогда в жизни. Машину расчищать уже совсем не хотелось, потому что сначала ещё нужно было пробраться к воротам, за которыми, как мне подсказывала интуиция, ситуация была ничуть не лучше — уж в деревне точно не ездила снегоуборочная техника. Чёрт дери всю эту дачную романтику, потянуло же на природу, вот и разгребай теперь. В буквальном смысле.       Не знаю почему, но даже понимая, что успехом моя затея не увенчается, я упрямо перехватил черенок лопаты и погрёб в сторону ворот, одновременно стуча зубами и обливаясь потом. Это заняло меня ещё на какое-то время, но когда я добрался, ворота, открывающиеся наружу, тоже передали мне пламенный привет. Я обессиленно привалился к створкам и опустился на снег, прикрывая глаза — я конкретно подзаколебался и устал.       — Придурок, ты чего тут спишь?! — Меня встряхнули за грудки, вырывая из сонного морока, я, кажется, действительно уснул. — Сдохнуть захотелось?!       — Чего ты раскричался? — Я, опираясь на лопату, поднялся на ноги, которые меня еле держали, и убрал руки Яна от себя, которые держали как раз-таки очень крепко. На улице было темно, но очень заснеженно, поэтому я увидел на лице соседа реальный ужас. — Всё в порядке, я тут немного… прибрался.       — Ну придурок и есть, срочно в дом пошли, клинер недоделанный! — Котов вырвал у меня из рук лопату, швырнул в сторону и потащил за руку к дому. — Блять, ну ты додумался вообще.       — Чего ты всполошился-то? — Ян уже в сенях стягивал с меня куртку, обувь, мокрый свитер. Когда его руки опустились мне на ремень, всполошился уже я: — Эй!       — Снимай всё нахрен, ты же промок насквозь! Живо! — Я заупрямился, ещё чего перед ним штаны снимать, это он трусами светить любит, а я как-то не привык.       — Не буду я снимать штаны, я щас пойду к себе и там переоденусь, — я уже двинулся на свою сторону дома, но Ян перехватил меня и потащил к себе.       — Идиот! У тебя там ледяная пещера, ты же, блин, окно оставил нараспашку, куда ты там собрался переодеваться?!       Я выругался себе под нос и потащился за Котовым на его половину дома, где было так тепло и хорошо, что мне захотелось присесть у входа и поспать прямо там. Но настырный сосед снова стал меня раздевать, а я из последних сил продолжил отбиваться.       — Что ж ты упрямый такой?       — Я сам.       — Сам ты чуть во дворе не околел, а теперь слушай, что тебе умные люди говорят. — Я оглядел Яна и от абсурдности заявления хохотнул. — Чего ржёшь, придурок? Я чуть сам там богу душу не отдал, как увидел, что ты валяешься у ворот.       — Да ничего ж не случилось, успокойся. — Котов открыл было рот, чтобы явно что-то возразить, но передумал, рот прикрыл и ушёл в комнату, вернувшись с какими-то вещами.       — Иди в ванную, переодевайся, жду тебя на кухне.       Послушно приняв вещи, я подпинываемый в сторону ванной Яном, пошёл переодеваться. Спортивные штаны мне были длинноваты, потому что Котов был той ещё шпалой, а вот футболка его была мне в обтяг, потому что он был тощий на моём фоне: я несколько раз в неделю стабильно выезжал в город в тренажёрку, а Ян был мной замечен только за полуголой йогой на свежем воздухе летом. Чёртов гибкий полуголый Янчик. Глаза б мои не видели его в позе собаки мордой вниз.       На кухне Котов уже выливал что-то на сковородку, как я понял омлет, а увидев меня, чуть расширил глаза и завис, а потом молча кивнул мне на стул. Ну я и сел за стол без вопросов. Честно говоря, при мысли о том, что меня покормят, я уже и сопротивляться ничему не хотел.       — У меня из еды только закуски, я как-то сегодня не готовил, решил отдохнуть, поэтому омлет быстро сделаю сейчас, а пока мясо бросил размораживаться, позже посущественнее сделаю что-нибудь. — Гордость моя требовала начать отнекиваться, но слюноотделение затопило её полностью.       — Спасибо, — я неловко поёрзал на стуле, не сводя взгляда со сковородки, на которой уже поднимался одуряюще пышный омлет.       — На кой чёрт ты вылез в окно, да ещё и устроил забег с лопатой по территории?       — Жрать дома нечего, а электричества нет, и не приготовишь ничего. Подумал, что смогу съездить в магазин.       — Пиздец, — Ян так тяжко вздохнул и прикрыл рукой лицо, что мне почему-то даже стыдно стало от своих действий. — Не так я, конечно, это всё себе представлял.       — Чего? — То ли я так устал дичайше, то ли Котов реально говорил загадками, но я ничерта не понял.       — Ко мне почему не зашёл? Я бы уж не отказал тебе в еде. — Ян перевернул омлет целёхоньким, положил на него нарезанный тоненькими полосками сервелат, добавил несколько пластинок помидора и посыпал на него сыр, после чего сложил омлет с начинкой пополам и повернулся ко мне, окидывая меня затравленным усталым взглядом. — Или тебе настолько неприятно со мной общаться, что лучше подохнуть в сугробе?       — Ты чего? Нет, конечно! — Откуда в эту дурью башку вообще такая мысль пришла я не понял. — С чего ты взял такое?       — Ну потому что вывод напрашивается сам по себе, вместо того, чтобы попросить помощи, ты вылез в окно, господи помилуй. — Ян выложил омлет на тарелку, сложил возле него нарезанных маринованных крошечных огурцов и поставил всё это передо мной на столе. Что-то на красивом.       — Я не хотел тебе мешать, ты вроде как тут отдыхал. — Котов презрительно фыркнул.       — Мешать он не хотел, боже. — Чёрт его знает, что в его голове там творилось, я вообще не мог понять, что он так разозлился. — Сейчас я ещё вина погрею, чтоб ты не заболел после своих подвигов. Ба всегда вина горячего давала. Ешь давай.       — Вкусно, — вроде просто омлет, но какой-то такой хитросделанный, что было действительно очень вкусно. — Я такого не ел раньше.       — Это чебумлет, можно сказать, что моё фирменное блюдо на скорую руку.       — Чебу что?       — Чебумлет, — Котов наконец улыбнулся, — омлет в форме чебурека, с начинкой.       — Забавно, — я улыбнулся, продолжая набивать рот, а Ян словно расслабился и на глазах стал каким-то мягоньким, каким мне было привычнее его видеть, превращаясь обратно в Янчика.       Пока я лопал его какой-то неземной чебумлет, Янчик достал бутылку вина из шкафа, вскрыл её нарзанником, налил вина в пузатую кружку и поставил её разогреваться в микроволновку.       — Вино красное, надеюсь ты не против, — Яну словно было неловко за что-то, — я сам люблю больше белое или розовое, но Ба всегда красным поила, я, если честно не знаю почему, но сам тоже так делаю.       — Приму любое лечение, — я развеселился и хохотнул, доев остатки чебумлета.       — Какой послушный пациент, — Котов поиграл бровями, а у меня внезапно пересохло во рту и мурашки забегали по телу, я закашлялся и, поёжившись, растёр себе плечи, что не осталось незамеченным. — Пойдём в комнату, заверну тебя в плед как шаверму, и буду поить вином, чтоб ты на завтра кони не двинул, герой снежный.       В комнате стояла небольшая живая ёлка, наряженная небольшими серебристыми шарами, мерцали гирлянды на ёлке и по стенам, а на окне, внезапно, были налеплены вырезанные из бумаги снежинки. Я уставился на них в полнейшем удивлении, как-то они не вязались с образом Котова, что-то совершенно невинное и непосредственное открывало соседа с какой-то новой стороны. Я мимо этого окна никогда не проходил, поэтому до сих пор и не увидел такую красоту. Ян, перехватив мой потрясённый взгляд, смутился и толкнул меня на диван, отвлекая от своих снежинок. Из соседней комнаты он принёс плед и реально начал меня в него заворачивать, шлёпая меня по рукам, когда я сначала хотел сопротивляться, и потом, когда я пытался помочь. А после принёс из кухни кружку с вином и заставил меня выпить всё залпом, после чего меня моментально разморило и я растёкся по дивану, в комнате было до восторга тепло.       — Давай посмотрим какой-нибудь фильм? — Чтобы не уснуть тут прям сейчас, я решил хоть как-то взбодриться, потому и предложил.       — Чего хочешь? — Ян сидел рядом, облокотившись на диван и уперев руку в щёку, и выглядел таким домашним и уютным, что я чуть не брякнул «тебя», но вовремя прикусил себе язык.       — Выбирай, что хочешь, хоть романтическую комедию. — Котов хмыкнул на это, потянулся так, что задралась футболка, отвлекая меня на тонкую талию, потянулся за пультом и включил телевизор, висевший на стене напротив.       — Будем смотреть Отпуск по обмену, раз ты не против ромкомов, — Ян уже выбирал фильм из списка и включал его, — там как раз Рождество.       Янчик включил фильм, а сам вышел на кухню и вернулся оттуда уже с двумя бокалами и бутылкой шампанского, поставил всё на столик перед диваном, а затем сбегал ещё за закусками, после чего уселся прям рядом со мной и открыл бутылку, хохотнув, когда пробка хлопнула, и выдав «с дымком!», насмешив уже меня. Я вечно открывал шампанское так, что всё разливалось, а тут чувствовалась рука мастера.       — С Рождеством? — Он протянул мне наполненный бокал и сказал это как-то вопросительно, будто бы уточняя, готов ли я отмечать с ним заморский праздник, я улыбнулся и чокнулся с ним своим бокалом.       — С Рождеством.       Фильм я этот видел, поэтому не сильно следил за происходящим на экране, больше уделяя внимание болтовне с соседом, который уже после пары бокалов стал ещё более разговорчивым и совершенно очаровательным. Ещё бы, до этой бутылки он точно выпил ещё одну в одно лицо. Ну хоть оделся, когда пошёл меня в дом затаскивать, а то я, захмелев, уже и так с трудом держал себя в руках, но портить отношения с человеком не хотелось вот так по глупости.       — Почему ты ко мне не пришёл, когда у тебя свет вырубился? — Ян стал рисовать какие-то узоры пальцем у меня на коленке, а я как заворожённый смотрел на это и боялся дышать.       — Я пришёл.       — Угу, и сбежал сразу.       — Ты был в трусах.       — Надо было сразу снять, чтобы ты остался? — Ян хихикнул и стал вырисовывать свои узоры уже выше колена.       — Придурок, — я беззлобно ругнулся, как-то больше по привычке.       — Придурок и есть, — Котов вздохнул тяжко и остановил свою наскальную живопись. — Я уже, если честно не знаю какие танцы вокруг тебя водить, чтобы ты меня заметил.       — Чего?... — Сказать, что я охренел на все деньги, это ничего не сказать. Я охренел на все свои деньги, занял ещё и охренел ещё и в долг.       — Того, Костик! — Он схватил меня за руку и крепко сжал пальцы. — Ну чем я тебе не нравлюсь? Я же знаю, что у тебя никого нет.       — Но ты же… — я пытался сложить картинку в своей голове, но вообще не мог с этим справиться, хотя и не был уж так сильно пьян. — Ты же в школе с девушками встречался…       — И? — Ян нахмурился и непонимающе уставился на меня. — В отличие от тебя мне в школе не повезло с парнями просто, а ты меня мелким считал, даже не смотрел никогда в мою сторону. А я твоему Вита-а-алику со злости в сумку кинул раскрученную перьевую ручку, чтоб там всё испоганить.       — Это был ты?! — Был у меня в старших классах парень, но мы недолго повстречались, для него это больше эксперимент был в отличие от меня. После тех чернил Виталик был злой как чёрт, я это хорошо запомнил. — За что?       — Дурак мелкий был, случайно увидел как ты его целуешь в подворотне, такая злость накатила.       — Но я не знал…       — Ну тогда не знал, — Ян смотрел на меня в упор, — но сейчас-то я вокруг тебя ужом вьюсь уже сколько, неужели вообще непонятно было?       — Я когда тебя летом голого во дворе увидел, еле ноги унёс, ещё немного и кинулся бы прям там на тебя, это было очень жестоко. — Котов захохотал, откинув голову назад, а я не сдержался и подался вперёд, касаясь губами открывшейся шеи, превращая смех в несдержанный стон.       — Пиздец, Костик, хочу ещё… — Он опустил голову и уже сам впился в мои губы, и я чёрт его знает почему лишал себя этого целых полгода бок о бок, и ещё чёрт знает сколько лет до этого. Ян оторвался от меня и заглянул в глаза: — Если бы я тебе свет не вырубил, так бы и не получил свой Рождественский подарочек, да?       Я прям завис на этих словах, и первым моим порывом было скинуть дрянного Котова с дивана, он почувствовал моё напряжение, и в глазах его мелькнул реальный страх.       — Костик, прости, пожалуйста, — он затараторил, схватил меня за плечи, будто я куда-то вырывался, — я не думал, что ты попрёшься в снегопад куда-то. Я думал, что ты пойдёшь ко мне сразу. А у меня тут еда, шампанское, я подготовился, я ждал, что ты придёшь, чтобы тебя уже никуда не отпустить. Прости меня, пожалуйста, я дурак, я знаю, но я отчаявшийся дурак.       — Ян… — Котов моментально сдулся от моего тона, и мне стало сразу его как-то жаль. — Ты правда придурок.       — Прости меня, прости! — Он обнял меня, прижимаясь так тесно, будто я могу исчезнуть, если он разожмёт руки, а я подумал, что пусть он и придурок, но без его тупого розыгрыша я бы так и ходил дурак дураком, ничего не замечая.       — Ты мог лишить меня работы, балбесина, — я обнял его в ответ, — вот как есть балбесина. Можно же было словами через рот, не?       — Через рот у меня лучше получаются другие вещи, — Ян отстранился немного, но лишь для того, чтобы снова меня поцеловать. И я был бы круглым дураком, если бы не ответил на этот поцелуй.       Часы на кухне просигналили о полночи. И, кажется, теперь я буду всегда праздновать Рождество. Подарок у меня уже есть.