What if?

      Там, где он родился, основной цвет был серый, казалось, даже солнце не отличить от луны. А теперь? Всюду зелень, зелень кругом, и это пугает парня из города бетона и стекла. Он видел столько лесов только во время войны. Среди такой вот зелени он выслеживал ГИДРУ. Среди таких вот вековых деревьев и непокоренной природы он потерял когда-то Баки. В каком-то смысле он и теперь его потерял…       Узкая изящная босая ступня Накии наносит сокрушительный удар в челюсть Стива, и девушка тут же отскакивает, избегая ответного удара. Стив может только потрясти головой и удивиться силе этой хрупкой на вид девушки. — Не отвлекайся, — негромко произносит воин Дора Милаж. — Прости, — Стив вновь возвращается в исходную позицию.       У воительниц Короля удивительный стиль боя. Стив как-то случайно увидел их тренировку и попросил его научить, но воины Дора Милаж отказали чужаку, милостью Короля живущего среди них в Запретном Дворце. Он живет с ними, но он не с ними. Чужой. Везде чужой…       Куда бы Стив ни шел, кажется, всегда шел на север, словно в его мире нет другой стороны.       Чужой. Лишний. Не нужный.       Еще один пропущенный удар, и Накия настороженно смотрит на своего спарринг-партнера. — В чем дело, Капитан?       Единственная, кто согласился ему помочь, Накия однажды увидела попытки Стива самостоятельно воспроизвести технику, которую использует Дора Милаж. Зрелище явно было то еще… В любом случае она молча подошла и помогла капитану принять правильную позицию. С тех пор после ужина, когда на Дворец опускается ночь (здесь нет сумерек и вечера, только тьма ночи и яркий свет дня) Накия приходит в крыло, которое занимают гости Короля, и помогает этому странному белому парню драться как Пантеры. Ну или пытаться драться… Стив и сам понимает, такую технику с его комплекцией не освоить никогда. Но не в его характере сдаваться только из-за возможностей тела. — Я больше не капитан, — Стив встает с пола, куда его уложила метким ударом Накия. — И ты это знаешь.       Девушка хмыкает и качает головой. — Король Т’чалла говорит: ты кормишь ненависть. Возможно так и было, когда ты пришел к нам. Но сейчас, — Накия вновь принимается исходную позицию, — тебя другое гложет. Нападай.       Спустя еще полчаса бестолкового поединка изрядно помятый Стив входит в свою комнату. — Тебя побила девчонка, едва достающая тебе до груди и легче раза в два, — кэп рассматривает свое отражение в зеркале и вздыхает.       У Стива два варианта развлечений перед сном: вытащить из ящика стола телефон и пялиться на него или вытащить из шкафа свой костюм Капитана Америка и пялиться на него. Что-то вытащить из темного закутка и пялиться на это — вот его развлечения нынче. Просто класс! Занятия в отставке лучше и не придумать. Итак, пусть сегодня будет шкаф.       Белая звезда на груди костюма сказала ему: «Ты первый». Первый кто? Первый придурок скорее всего.       Ветер научил его ходить одному. Все, кто ему дорог — умирают. Лучше одному. Так спокойнее.       И тут Стив понимает, что его гложет. Тони не позвонил. Не то, чтобы он обещал, и не то, чтобы Стив просил. Он просто сам как-то уверился в этом и ожидал звонка, которого все нет. После той встречи в Нью-Йорке прошло довольно много времени, а звонка так и нет. Ни сообщения, ничего. Это как-то… неприятно.       Роджерс вешает костюм обратно в шкаф и садится на кровать. Он бы лег спать, но внезапно вспоминает ту зиму.       Они были тогда высланы Фьюри в Пханмунджом. Рождество здесь тоже праздновали с размахом, и руководство дало добро на вылазку в Сеул на пару часов. Брок и Стив отстали от остальных и зашли в небольшую лавку с местными сувенирами. Стиву некому было покупать подарок, так что он зашел с Рамлоу за компанию, но потом вспомнил, что его соседка медсестра (которая оказалась агентом Шерон Картер на самом деле) как-то обмолвилась, что собирает фарфоровые фигурки. А тут еще как раз заиграла Let it snow Синатры, и Стив сам не понял как так вышло, что он протягивает деньги и тычет пальцем в сторону фарфорового слоника на витрине. Пожилая продавщица распознала в них американцев и потому была крайне расторопна и подчеркнуто любезна. Стив до сих пор помнит ее смешной акцент. Роджерс прикрывает глаза, вытягиваясь на кровати, и продолжает вспоминать. Брок скупил чуть ли не всю лавку и все приговаривал, что и капитану может что-нибудь достанется, если тот будет хорошо себя вести. И тут на глаза попалась фотография на странице местной газеты, в которую продавщица завернула одну из многочисленных покупок Рамлоу. — Погодите! Можно мне? — Стив настойчиво вытянул из рук кореянки газету и расправил ее. — Старк? — А, точно, кэп. Это ж Старк! Опять во что-то вляпался, — посмеялся Брок. — Неужто соблазнил дочку Президента? О чем еще могут написать даже в корейской газете?! — Что тут написано? — спросил Стив, потому что статья была сплошь на корейском. — Переведите, пожалуйста.       Продавщица согласно кивнула, достала очки для чтения и прочла название статьи, затем перевела покупателям. — Тони Старк объявлен умершим. Его виллу взорвали, — объяснила женщина и продолжила читать и переводить, но Стив уже ее не слышал. — Кэп? — Рамлоу сжал его предплечье и изумленно уставился на него. — Мне надо туда, — хрипло ответил Стив и выскочил из лавки, игнорируя крики продавщицы о забытой покупке.       Он не помнит, как купил билет, как прошел досмотр, как подгонял самолет, как бесился, сидя в кресле Airbus и считая полоски на своем шарфе. Полосок было одиннадцать, простое число, ничего интересного.       Зато капитан хорошо помнит, что по прилету его встретил сам Фьюри. Разъяренный как тысяча чертей он стоял черным монолитом посреди людского океана, плавно обходящего его в зале встречи прилетевших. Никто не решался потревожить афроамериканца с повязкой на глазу. От Ника буквально несло бешенством, но Стиву было плевать. Член его команды погиб. Погиб его солдат. Погиб тот, кому весь Нью-Йорк (а возможно и мир) обязаны спасением. В том числе и сам капитан. Если бы Тони не направил тогда ракету в портал… — Какого хрена, Роджерс?! — директор ЩИТа мрачно зыркнул на Стива и тут же развернулся к выходу. — Старк погиб. Почему мне никто не сообщил? — А ты что? Жена ему, чтобы тебе сообщать? — зло бросил Фьюри через плечо. — Директор, — Стив буквально почувствовал, как зарождается рык в его горле.                   Интересно, кто из них страшнее в бешенстве? Старый матерый волк Ник Фьюри с его уловками и умением искусно отвлекать внимание или честная обнаженная ярость, настоянная семьдесят лет во льдах Северной Атлантики. — Погиб мой солдат, и меня не поставили в известность. — «Твой солдат» говоришь, — Ник хмыкнул. — Слышал бы тебя Старк… Да, Энтони Эдвард Старк признан погибшим. Ты опоздал, кэп. Тут такое творилось… Этот придурок сам нарвался, но что уж теперь, упокой Господь его душу… ну поезжай, раз приехал. Адрес знаешь?       Стив кивнул, не в силах ничего говорить. — Там одни развалины. Ничего не уцелело. Боюсь, тело еще долго будут искать, — Ник вздохнул и потер лоб, открыл дверцу автомобиля. — Я выслал надежных экспертов. Подкинуть или сам доберешься? — Сам. — Ну, удачи, капитан Роджерс, — Ник снова неприятно хмыкнул и сел в служебную машину.       И опять мучительный путь, глупое желание добраться поскорее, хотя уже и так ясно, что Тони мертв. Ему уже все равно, как сильно спешит к нему Капитан Америка. Наверное, рабочие, разгребавшие тогда руины виллы, подумали, что он накаченный стероидами придурок из Старк Индастриз. «Видать без работы остался», вероятно шептались они, глядя на парня, бестолково пинающего кусок бетонной подпорки. Стив пинал тот бетон и пытался не орать. Бил он достаточно сильно, но почему-то пальцы ноги не ломались. Вот дерьмо. Потом он уставился в воду залива Санта-Моника, где скорее всего утонул Тони. Эксперты орудовали баграми, водолазы готовились к погружению, и все вокруг перекрикивались, разговаривали странными терминами, а Стив смотрел в воду и пытался представить, что чувствовал Тони, умирая. Стив слишком хорошо помнил тогда и помнит сегодня, как чувствует себя умирающий в воде. Как вместо воздуха в легкие поступает вода, а ты не можешь это прекратить, и в конце концов, сдаешься. Глотаешь эту воду и чувствуешь, что умираешь… Умираешь один. Умираешь в одиночестве. — Капитан Роджерс? — раздался удивленный голос слева. Нет, справа. Да, мисс Поттс подошла к нему справа и заглянула в лицо. Сначала безмерно удивленно, потом шокированно. — Мне нужно вам кое-что сообщить, — она что-то такое увидела в лице Стива, что понизила голос и потянула его за собой подальше от края обрыва. — Мисс Поттс, примите мои искренние соболезнования, — Стив распрямил плечи и посмотрел прямо в глаза Пеппер. — Смерть Старка большая потеря для всех нас, он был… — Он жив, — перебила его Пеппер и улыбнулась ласково и мягко. Словно, это не Стив должен ее утешать, а она решила взять на себя обязанности командира. Стив тогда даже подумал: уж не рехнулась ли бедняжка с горя? — Он правда, жив. Но об этом нельзя никому говорить, — Пеппер упрямо помотала головой, и Стив восхитился цвету ее волос, вспыхнувших в свете солнца. Вирджиния Поттс — удивительно красивая женщина. — Капитан? Вы меня слышите? — Да, мэм. Слышу. Вам нужно отдохнуть, слишком сильное потрясение… — Я не сошла с ума, — веско припечатала Пеппер. — Тони в Теннеси проводит собственное расследование, но об этом нельзя рассказывать. Слишком… слишком много людей хотят его смерти, пусть считают, что им удалось убить Железного Человека. — Убить Железного Человека, — бестолково повторил за ней Стив и нахмурился. — Так, значит, он жив? Вероятно, ему нужна помощь. — Возможно. Я только знаю, что он жив, и что об этом лучше молчать. Даже ЩИТу не сказала, — Пеп понизила голос и заглянула в глаза Стиву. — Вы ведь никому не скажете, капитан? — Не скажу, мэм, — Роджерс кивнул.       Он уже собирался узнать, где именно Тони и как до него добраться, как его отвлек звонок от Наташи. — Кэп, Тони мертв, ему уже не помочь. А здесь тебя ждут живые, и им-то как раз ты нужен, — Романова говорила сухо и отрывисто. — Сейчас, кэп.       Стив хотел было сказать, чтобы они там справлялись своими силами, ему пора к Тони, но потом взглянул на Пеппер и прикусил язык. — Ладно, — щелчок сброшенного звонка, и Стив убрал телефон в карман. — Старк справится? — Да, — уверенно ответила Поттс и посторонилась, чтобы пропустить Роджерса. — С наступающим Рождеством вас, капитан. — И вас, мэм, — Стив улыбнулся, и только сейчас заметил как тепло в Малибу даже в декабре. А он стоит тут в пальто и с шарфом, туго замотанным вокруг шеи. Стив усмехнулся и принялся разматывать шарф на ходу. Ему нужно срочно попасть туда, где он нужен.       Оглядываясь назад, Стив задается вопросом: возможно, он был больше нужен Тони, чем «Удару»? Кризис в демилитаризованной зоне так и не возник, потому что слух о том, что границу патрулирует сам Капитан Америка просочился даже в Пхеньян. И отбил там всем охоту наводить оружие на соседа. А вот Тони вернулся в Башню серым и изможденным. Даже постаревшим, если верить словам Брюса. Он пропал с радаров Стива и ЩИТа, полностью погрузившись в проблему излечения Пеппер от Экстремис. Капитан Америка и Железный Человек не виделись в то время из-за разницы в графиках, так считал для собственного удобства Стив. Но на деле… Да, поначалу так и было. Переезд кэпа в Вашингтон, чуть позже заваруха со ЩИТом, Баки… И вот тут вскрылось: дружить с человеком, от которого у тебя есть такая большая тайна, Стив не мог. Каждый раз боялся что ляпнет что-то не то, и ужасная правда всплывет наружу. Так что после инцидента с Мандарином Стив говорил лишь с Пеппер, и то один раз, когда не смог во время убраться из Башни. Поттс буквально приперла Стива к стенке и сказала, что она здорова, Тони здоров, но никто из них не в порядке, а их отношения катятся в тартарары. Роджерс ушел, отмазавшись стандартными фразами. Так же он поступил и с Брюсом: заверил, что будет иметь в виду состояние Старка, но с самим Тони не перемолвился и словом по этому поводу.       Стив вздыхает и вспоминает, что очнувшись после искусственной комы, он обнаружил, что Тони его навещал. Сэм извинился, что сожрал все фрукты и сладости, которые принес Старк. — Врачи сказали, ты не скоро очухаешься, а еда могла испортиться, — Уиллсон выглядел искренне смущенным, потирая затылок, сидя у койки Стива. — Так что я подъедал по чуть-чуть каждый день и в итоге съел все… — Как он? — хрипло уточнил кэп. — Да как обычно. Уж получше тебя, — пожал плечами Сэм.       Они тогда посмеялись, и Стив отодвинул разговор на потом. Он ведь тогда не знал, что «потом» не будет: только слез с койки, как объявился Тор, сказал про посох Локи, а там подключился Старк, нарыл информацию про базу Штрукера в Заковии, и понеслось. Не надо было полагаться на слова Сэма, который Тони совсем не знал. Не был Старк в порядке. Надо было сразу после разговора с Брюсом о панических атаках Тони прямо так из больницы вызвонить его, вытащить на разговор. Взять штурмом Башню, пробиться сквозь запреты ДЖАРВИСа, хоть в больничной рубашке и со швами, но добраться до Старка. Но Стив остался в больнице.       После Альтрона было столько неотложных дел с новой базой, новобранцами, новоиспеченной службой спасения. Ладно, Стив снова отмазывается. Мог он поговорить, но не хотел. Боялся разболтать свою страшную тайну. Предпочитал думать, что на поле боя капитан за Старком приглядит, ведь он за него отвечает, но в остальном… в остальном это уже вмешательство в частную жизнь. А это, на минуточку, наказуемо и запрещено Конституцией.       И снова будешь сидеть тут в темноте и убеждать себя, что не стоит? Стив садится на кровати и достает телефон. Где-то там за тысячи миль от него точно такой же телефон лежит у Старка. Возможно уже сломанный, сожженный, выкинутый в мусор. Или запертый на стопятьсот замков, чтобы не слышать звонков и не поднимать трубку никогда.       Но усталый голос отвечает уже через один гудок. — Ну что у тебя стряслось? — У меня? — удивляется Стив и откашливается. — Я в порядке. Полном. Остальные… тоже.       Вряд ли Тони хочет знать, что там с остальными, но он угукает, показывая, что услышал. — Я просто подумал, что раз ты не звонишь… — Ты не нужен, вот я и не звоню, — обрывает его Старк, и Стива накрывает желанием немедленно повесить трубку. Но так же нельзя! Это уже попахивает откровенной незрелостью. И трусостью. Если не подлостью… — Я рад, что не нужен. Это значит кризисов нет, — неуверенно произносит Стив. — Смотря, что считать кризисом, — Тони хмыкает и снова замолкает. — Ты в порядке? — Да. — Почему ты удалил мисс Поттс из экстренного списка и оставил в нем меня? — Потому что я люблю Пепс. Люблю всем сердцем или что там у меня вместо него, — Тони объясняет обстоятельно и терпеливо негромким усталым голосом. — Я хочу ей счастья. Пусть найдет уже себе нормального мужика, за которым как за каменной стеной, и от которого не страшно детишек наплодить. Ну и всякое такое, чего ей со мной не светит, потому что я мудак неотесанный. А вот ты, Роджерс, до печенок меня достал. И бесишь меня, сколько я себя помню. Лет так с трех ты меня бесишь. Всю мою жизнь. И будь уверен, я приложу все силы, чтобы тебе жизнь медом не казалась. И не удалю тебя из этого списка никогда. Так понятно? — Но там же Брюс и Роуди, — удивляется Стив. — Им я доверяю. — Но почему я-то там с ними?! — Если вопросов больше нет, то с твоего позволения я был лег спать дальше.       И Тони сбрасывает звонок, игнорируя последнюю реплику Стива. Роджерс чертыхается. Дурак! Не подумал о разнице во времени!       Не то, чтобы что-то прояснилось, но спокойнее стало. Тони ответил на звонок, и они даже немного поговорили. То, что обгладывало капитана до кости, уползло во тьму, сдалось пусть и на время. Стив ложится на спину, кладет телефон себе на живот и лежит, глядя в потолок, пока не засыпает.

***

      Тони по собственной воле берет в руки телефон, оставленный Роджерсом, находясь в его комнате на базе. Наглухо запертый кабинет, она же жилая комната Стива встречает Тони спартанской обстановкой и стерильной чистотой, слишком свежим воздухом, который предельно скрупулезно вычищен кондиционером. Нежилая комната. Уже очень давно нежилая… Хотя раньше было как раз наоборот: именно Роджерс проводил здесь, на базе больше всех времени. Даже Ванда порой уезжала на экскурсии и развлекательные поездки и не ночевала в своей комнате. Что уж говорить об остальных, обладающих американским гражданством и свободой передвижения. А капитан всегда был тут. — Из моей старой компании остался я один, так что планов на вечер никаких, — отшучивался он, когда кто-то интересовался времяпровождением Стива в нерабочие часы. Хотя весь тот ворох дел, который свалился на Тони после распада Мстителей и бегства лидера группы, доказывает, что Стив работал всегда. Постоянно. Damage Control — Фонд ликвидации последствий, несколько сотен бывших агентов ЩИТа, а нынче оперативников, координаторов и компьютерных дел мастеров для Мстителей, водители спецтехники, пилоты… все эти люди работали на Мстителей и требовали пристального внимания к своей работе, постоянных тренировок и координации своих действий. Тони ужасается и впервые осознает масштаб деятельности инициативы. Им не хватало только собственного юротдела, экономистов и пиар-службы! И все это к чертовой матери бросил Роджерс! Всех этих людей, всю эту работу! Чертов ублюдок… Тони так устал злиться на тот момент, что просто подумал, просматривая кучу бумаг: «вот ведь капитан, и как он не свихнулся?» А может он и свихнулся? И потому бросил их.       Кабинет Стива обыскивали раз сто, и все равно Тони каждый раз просил Пятницу позаботиться о приведении комнаты в изначальное состояние. Зачем?       Чтобы сегодня войти с ящиком, полным распечатанной почты на имя Стива (вся страна знает, что кэп в бегах, так почему продолжают упорно слать корреспонденцию на корпоративный e-mail?), и застыть на пороге.       Тони нужно целых два вдоха и один выдох, чтобы перестать ждать звуков из ванной комнаты, смежной с этой. Здесь никто не живет. Никого нет ни в комнате, ни в ванной. Уже очень давно. И вряд ли теперь хозяин кабинета когда-нибудь сюда вернется. — Пятница, детка, взломай личный сервер Роджерса и давай приступим к сверке этих бумажек, — Тони медленно опускается в кресло за столом и выдыхает. Удобно. А кэп знал толк в эргономике! Тони хмыкает и оглаживает кончиками пальцев ручки кресла, крутится вокруг оси в кресле и смотрит на то, как загружаются данные на экране компьютера. — Это можно было сделать из Башни, — отмечает как бы между прочим Пятница. — Можно было, — соглашается Тони. — Но мне нравится вид из окна, подумываю перебраться сюда. Как считаешь? — Мне больше нравится комната в правом крыле базы, где раньше жил Сокол. — А мне больше нравится эта. Ну что там у нас?       Тони больше нравится в его Башне, но там с некоторых пор… небезопасно. Так что отныне его дом — бывшая база Мстителей, который раньше был старым складом его отца.       Сверить почту Стива можно было и через свой личный терминал, но… Наташа вчера сказала, что комнаты ушедших (она так и сказала, и Тони мороз по коже продрал от этого слова), можно было бы приспособить под склады или лаборатории, а то пустуют, только место занимают. Обыски окончены, суд дал добро на перепланировку. Но то ли от этого слова «ушедшие», то ли из-за чего, Тони отказал. У них достаточно денег, чтобы в случае нужды отстроить еще сотню складов и лабораторий вне основного здания. А эти комнаты… пусть стоят.       И чтобы доказать, что они им нужны в таком виде, он приволок кучу бумаг в кабинет Стива и уселся работать за его компьютер. Тони даже распечатал всю корреспонденцию и вознамерился вручную проставить свои пометки для дальнейших действий Пятницы. Из ума выжил не иначе! — Итак, это стопка счетов — старье, я их уже оплатил, — Тони демонстрирует стопку и отодвигает ее к углу стола. — Сдвинь влево, пожалуйста, мне не видно, — просит Пятница. — Ага, вот так. Вижу…       Идет распознавание. — А это напоминания из разных фондов и благотворительных организаций. Зоопарк Бронкса, детская больница Морган Стэнли, приюты, питомники… Это еще что?! Боже! — Тони демонстрирует один из бланков Пятнице и смеется. — Хм… оплати их все. Стандартные суммы, что слал Роджерс. Разберись. Ни одной личной переписки, представляешь?! Все официальщина какая-то… — А ты надеялся уличить Стива в чем-нибудь компрометирующем? — Стива… Тоже мне! Спелись, да? — бурчит Тони, расписывая ручку в углу бланка. — Он сам просил называть его по имени. — Ага-ага…       Спустя целых два часа вся почта разобрана, и в углу каждого документа виднеется приписка от Тони.       Пластик дешевой древней «раскладушки» быстро нагревается в руке, Тони откладывает телефон на стол. Гипнотизирует его какое-то время взглядом, потом раскручивает и смотрит на вращение телефона. Он раскрывает трубку и выбивает сообщение, отсылает и тут же захлопывает «раскладушку» обратно, убирает в карман пиджака и откидывается на спинку кресла. До чего удобное кресло! — Тони? Пятница сказала, что ты здесь, а я ей даже не поверила поначалу, — Наташа бесшумно входит в кабинет и замирает у стола. — Что ты тут делаешь? — К Пеппер сегодня утром в кабинет напросился парнишка из питомника. Пытался вызнать как там дела у Роджерса и Мстителей. Видишь, ли наш кэп, оказывается, ежемесячно жертвовал им некие суммы на содержание их заведения. И так как нынче его счета заморожены решением суда, то и выплаты прекратились, а питомнику позарез деньги нужны. Бедняжки котики и песики голодают, — Тони хмыкает, разворачивая кресло к Наташе. — Я не могу этого допустить, так что вот… разгребаю дела нашего бравого капитана Роджерса. — Бывшего капитана, — поправляет Нат с кривоватой ухмылочкой, но тут же становится серьезной. — У меня к тебе просьба, и я пойму, если ты откажешь. — Что? Даже во сне не прирежешь? — Старк складывает пальцы домиком и насмешливо смотрит на Романову. — Росс каким-то образом вызнал про Лору и детей, — Наташа игнорирует слова Тони и пристально смотрит на него, даже не моргая. — И я прошу тебя позаботиться о них. Ты не обязан помогать ни мне, ни тем более Бартону, но ведь дети не виноваты в грехах отцов.       Упоминание Бартона отзывается в теле Нат видимым напряжением, но Тони никак это не комментирует. — Если Росс нажмет на них, а он нажмет, и методы его будут… не очень чисты и честны, — продолжает Наташа. — Когда ты их привезешь? — обрывает ее Тони. — У нас куча пустующих комнат, а дети, думаю, не очень много едят. Как-нибудь прокормим. И мисс Бартон тоже привози, не держать же детей одних без мамы. — Спасибо, — облегченно выдыхает Романова, отступая к двери.       Тони кивает ей и разворачивается к компьютеру, показывая, что разговор окончен, и у него вот совсем-совсем нет времени на болтовню, он занят, у него куча дел. У Романовой такое лицо, словно она не ожидала помощи от Тони. Пришла просить без веры в благополучный исход. Тони становится даже немного обидно. — Пятница, подготовь комнату Бартона к приезду его семьи. И смежную тоже открой… Проветри там, обезопась острые углы мебели, колюще-режущее спрячь, посмотри, короче, что нужно сделать. — Да, Босс. — И еще… поищи родственников всех беглецов. Составь список и адреса их фактического местонахождения, — Тони морщится. Еще и это. Хорошо капитану: бросил щит, Баки подмышку и свалил в закат. А у Клинта дети. Возможно, есть близкие родственники у Сэма. Ванда вроде одна осталась после смерти брата, но проверить не помешает. И этот новичок… как его? Скотт! Точно, Скотт. Интересно у него кто остался? И тетушка Мэй. Очаровательная тетушка Мэй с ее кексами. Вот и нашлось применение для пустующих комнат. На смену одним жильцам придут другие…       Надо позаботиться еще кое о ком.       Стиву удается выкроить время для звонка только спустя два дня после получения смс-сообщения. «Бронисы?! Это же общество любителей детского мульта про пони! Ты в их числе, серьезно?!» — гласит сообщение, и это значит, что Тони принялся за разбор личных дел капитана.       Насколько Стив знает, его счета заморожены. Таким образом, Старк скорее всего оплатил все из своих собственных средств. Почему-то совсем не получается представить себе, что Тони просто-напросто отмахнулся и отказал в уплате пожертвований. — Тони?       Снова трубку снимают сразу же после первого гудка. — А кто же еще? — Старк вздыхает и готовится слушать. — Понимаешь, оказывается, стараниями Говарда меня так и не признали умершим, так что Правительству пришлось выплачивать мне положенную как участнику боевых действий пенсию в течении стольких лет. Представь сколько там скопилось! Да и ЩИТ хорошо платил в свое время, потом мои гонорары за операции Мстителей… А мне много не надо, и что же? Деньги не в могилу же с собой уносить, правильно? — Стив нервно смеется и продолжает тараторить. — Вот я и помогал финансово всем, кто просил. В том числе этим ребятам-бронисам. Мои счета не заморожены? — Заморожены, — отвечает Тони, когда Стив дает ему возможность вставить хоть слово. — Значит, ты сам все оплатил? Слушай… — Мне не в тягость. И мы больше не поднимаем эту тему, ясно? — Ладно, — покладисто соглашается Стив. — Тогда вот что: скажи Клинту, что его семья у меня, — Тони чертыхается. — Звучит так словно я их в пленниках держу! В общем, они у нас тут на базе живут. Росс разнюхал про них и про семьи остальных тоже. Так что ты там Букашке передай, он больше не должник по алиментам. Кэсси, дочь его, между нами, кэп, странная она какая-то. Ходит всюду в обнимку с уродливым зайцем, просто жуть! А ну короче, скажи ему, что она у нас тут проводит каждые выходные. Совсем забрать ее я не могу, Лэнг, оказывается, в разводе, так что там куча проволочек из-за этого. Нам проблемы, сам понимаешь, сейчас ну никак не нужны. А нынешний муж экс-миссис Букашки — полицейский, и потому всю семью запереть на базе не выйдет. Но каждые выходные Кэсси с нами, а в остальные дни за ней приглядывает ее отчим коп. Нормальный мужик, я с ним потолковал. Пусть за новую подружку свою тоже не беспокоится: Хэнк хоть уже и на ладан дышит, но зубы у него на месте. Он свою дочку в обиду не даст, да и Хоуп — дама со стальными яйцами… Мне пришлось сунуться в обитель Пим, чтобы потолковать насчет безопасности от Росса, так они на пару чуть меня не сожрали там же! Дальше по списку, — ошарашенный Стив слышит, как Тони что-то кликает прежде чем продолжить разговор. — У Уиллсона нет никого. По крайней мере официально. Если что, пусть скажет, я разберусь. Хм, где, черт возьми, Тор?! Потому что его драгоценная доктор Фостер тоже живет на базе. И ее аспирантка Дарси, у которой есть собственный стажер — с ума сойти, да? — в компании с Сэлвигом также обретаются здесь и выносят мне мозг. И если вдруг тебе интересно, родные Пегги отправились в кругосветное путешествие. Всем кланом и надолго. С ними Шенни. Так что не переживай, она их в обиду не даст.       Тони замолкает, а Стив переваривает услышанное. — Итак, во-первых, где Тор я не знаю. Во-вторых, почему вы на базе? В-третьих, кто такая Шенни? — И Брюса нет нигде, — вздыхает Тони. — Ты против того, что мы на базе? — Нет! — ну вот опять. Они постоянно друг друга не так понимают. Спасибо телефону, хоть могут переспрашивать и уточнять, а не злиться попусту. Разговаривать не видя собеседника в живую почему-то проще. Трусливее вероятно, но проще.       Стив приваливается спиной к прогретому стволу дерева, возле которого нашел убежище за пределами Запретного Дворца. — Нет, я не против, — и Роджерс объясняет, почему задал такой вопрос. — Я просто думал, что там все опечатано. — Было опечатано. Твою комнату обыскали восемьдесят три раза, и наконец, угомонились.       Стив молчит, не зная что сказать на такое. Восемьдесят три раза. Почему Тони так точно знает это? — Возможно, в Башне было бы удобнее… Но я понимаю, ты хочешь сохранить место для себя и иметь личное пространство. И это абсолютно нормально! Башня — это твой дом, а остальным, я уверен, и на базе хорошо, — Стив чувствует, что снова волнуется и потому частит. — Ты всегда ценил возможность уединения. — Я ненавижу оставаться в одиночестве, — обвиняюще произносит Тони. — Но откуда тебе об этом знать? Ты думаешь, что если я создал бронекостюм, то я социофоб, возможно даже социопат! — Да нет же! — Стив вынужден медленно и глубоко вдохнуть и прикрыть глаза. Пахнет прогретой землей, а шероховатый ствол приятно греет спину. Стив выдыхает и неуверенно зовет в трубку. — Тони? — Ну? — раздается там крайне недовольное. Хоть не сбросил, и то хорошо. — Я так решил не из-за костюма, — как можно мягче произносит Стив. — Ты ведь любишь запираться в мастерской. И ненавидишь, когда тебя отвлекают от твоего добровольного заточения. Вот я и подумал, что ты ценишь уединение. Прости, если обидел. — Если я запирался от тебя, Роджерс, это не значит, что я запирался ото всех. — Ты запирался от меня?! — вот теперь капитан чувствует, как обида просыпается уже в нем. Он пытается подавить ее на корню, но выходит плохо. — Да, от тебя, — бессердечно подтверждает Тони. — Ты же такой зануда, как вломишься, как начнешь морщить носик и читать нотации… Спасу от тебя никакого! Так что я прикидывался крайне занятым и запирался от тебя. Остальные могли вытащить меня в любое время. Или зайти и тусоваться в мастерской хоть сутками.       А вот это… А вот это реально обидно. Даже как-то больно. — Но почему? — хорошо поставленный голос Стива дает осечку. Даже прошлое «цирковой обезьянки» не помогает. — «Но почему», — передразнивает Тони. — А потому! Я ведь уже говорил, что ты меня бесишь. И абсолютно нормально, что я избегал того, что меня заставляет нервничать. У меня слабое сердце. Панические атаки. Приступы мигрени. Я уже не молод, в конце концов! Я не хочу пялиться на твою кислую рожу дольше и чаще необходимого. — Надеюсь, теперь ты счастлив, что мою кислую рожу не приходится видеть вообще! — рявкает Стив и с остервенением отключается. Ужасно хочется отшвырнуть от себя телефон, но уже и так понятно, что он поступает крайне глупо.       Стив бы с удовольствием врезал по дереву, но вместо этого только прижимает к стволу ладонь, не сопротивляясь желанию пересчитать листочки на ближайшей ветке.       Когда кэп досчитывает до пятьдесят девятого листочка справа, телефон издает короткий сигнал. «Вокруг Башни день и ночь повадились дежурить фанатики Капитана Америка, а еще там с некоторых пор любят ошиваться активисты движения «Долой Мстителей». Я знаю, что ты спишь и видишь, как осколок кирпича, брошенного уверенной рукой американца с активной жизненной позицией, проломит мне череп, но сам я предпочитаю жить. Хоть как-нибудь, но жить. Шенни — это детское прозвище Шерон. Шерон Картер, знаешь такую, мудак ты эдакий?»       Если Стив думал, что он уже преуспел в самобичевании, то нет. Это, оказывается, далеко не так. Тони всего парой предложений вынуждает его раскрыть в себе недюжинный талант самоедства.

***

— Как… Как Шерон? — откашлявшись, спрашивает Стив. Судя по его голосу, ему тоже прошлой ночью спалось несладко. Тони испытывает мстительное удовольствие от осознания этого факта. — Замечательно. Попроси там кого-нибудь тебе помочь зайти в Инстаграм. Шерон добавила несколько прекрасных фоток с Родоса, — Тони листает голоэкраны в поисках нужной ему информации. Стив звонит без системы, когда вздумается, зачастую в неудобное для Тони время, но почему-то Старк не может не ответить на звонок. Вот и сейчас он крайне занят, но продолжает прижимать плечом к уху телефон. — Они в Греции? — Да. — Отрадно слышать. Как… ты? — Лучше всех. — А если честно? — А если честно, я хочу тебя убить. И если бы я не боялся развязать войну с Вакандой, то давно бы уже натравил на вашу компанию Железный Легион. — Иногда я сам себя хочу убить. — О, не драматизируй! — Я не знал, что Башня в осаде. Мне жаль. И подумать не мог о таком! — Да ты вообще мало думаешь, — Тони мог бы договорить и высмеять что-нибудь из драгоценных понятий Роджерса, что-нибудь из серии про «долг» и «патриотизм», но молчит. Ругаться не хочется. — Как с офисами? — Пришлось всех эвакуировать и опечатать Башню. Только охрану оставил, чтобы все добро не вынесли мародеры. Хэппи сейчас занят разбором барахла. Я уже выставил эту недвижимость на аукцион. Башня Мстителей… вчерашний день, пора жить дальше, — Тони говорит уверенно и отчетливо, но ему до сих пор не верится, что он продает свою «детку». — И вот вся оголтелая компания обретается на базе, и я вместе с ними. Форменное безумие! — Зато не одиноко. — Зато не одиноко, — негромко подтверждает Тони, выхватывая нужную ему сводку и расправляя голоэкран перед собой. — Ты оставил средства связи с тобой для Шерон? — Нет. — Почему? — искренне удивляется Старк. — Я и так доставил ей кучу проблем. — Это точно, — бормочет Тони между делом. — Только хотел тебе сказать, что если обидишь Шенни, я сломаю тебе коленные чашечки железным прутом, да так, что даже твоя хваленая сыворотка не поможет, а ты уже втянул ее в неприятности и свалил, оставив одну. — Мне жаль, — бестолково повторяет Стив. Сколько это не произноси, легче не станет никому. — Ага, всем жаль. Надеюсь, она найдет себе горячего парня где-нибудь в Мадриде, — мстительно произносит Тони. — А уж я-то как на это надеюсь. — Итак, по какому вопросу звонишь? Я занят. Так что давай-ка ускоряться, старичок. — Хотел извиниться. Я тогда устал и был расстроен. Мне было очень обидно обнаружить, что ты скрывался от меня в мастерской. Я не хотел с тобой ругаться. И я никогда не хотел и не хочу сейчас, чтобы с тобой что-то случилось. Пообещай, что будешь себя беречь. — Если я не буду беречь себя сам, то кто это будет делать? — невесело усмехается Тони. — По твоей милости мне теперь приходится беречь еще и кучу человек, живущих под одной крышей со мной. Не знаю, насколько ты в курсе, но у меня довольно плохо с чувством самосохранения и ответственностью за других. Как бы не вышло беды… — Я уверен, ты прекрасно справляешься. Ты и раньше прекрасно справлялся. — Особенно когда натравил Мандарина на дом, где жил с Пеппер, — глухо произносит       Тони и отключается до того, как Стив начнет капать ему на мозги. — Тони, — но трубка уже безмолвна, однако Стив все же договаривает куда-то в пустоту. — В моей новой жизни я не знаю людей надежнее, чем ты.

***

С днем рождения! Надеюсь, ты пустишься во все тяжкие и все-таки попытаешься напиться. Во время переезда случайно нашел в Башне твои военные монеты. Подумал, что непорядок, если ветерана Второй Мировой салаги заставят оплачивать выпивку. Так что высылаю их тебе. И передай там Букашке, что он мой гребаный должник! Мне пришлось нанять его оголтелую троицу Луиса, Дейва и Курта на работу в Старк Индастриз! Хэппи на грани самоубийства, а от Пеппер я скрываюсь уже второй день. Слава Богу, на базу она наведывается редко. Кажется, я начинаю понимать, почему Пим так категорично отказался приглядывать за друганами своего протеже. P.S. Я хочу, чтобы ты знал, когда будешь есть эту шоколадку, я на ней посидел. Серьезно. T.S.       Стив заглядывает внутрь конверта и находит на его дне свои военные монеты, а ужасно потрепанный шоколадный батончик, вынутый ранее из того же конверта, лежит на краю стола.       Роджерс не понимает, как все может быть так ужасно и хорошо одновременно. Он тщательно распрямляет помятый конверт из плотной бумаги и обводит пальцем каждую марку и почтовый штамп. День рождения прошел неделю назад, но это совсем не важно. Главное, посылка нашла своего адресата.

***

— Пятница умотала спасать Человека-Паука, а я прекрасно провожу время в поисках нашего дорогого друга Брюса в Варанаси. Кажется, я начинаю понимать Беннера… всегда думал, за каким чертом его так тянет на восток. Тут же сплошная антисанитария и жуткие болезни! Но вот я тут и уезжать совсем не хочется. — А что с парнем с Квинса? — Когда ты успел узнать, что он из Квинса? — Неважно. Лучше скажи мне, от кого Пятница его спасает? — В данный момент от переохлаждения. Не паникуй, сосулька, у нас все под контролем. А этот парнишка-то неплох, а? Уделал тебя! Кто бы мог подумать?! — Ну я ведь… — Простой парень из Бруклина. Мы это уже слышали. Все в курсе. Кстати, несмотря на то, что ты преступник, команда по бейсболу «Циклоны Бруклина» сделала себе форму в твоем стиле, представляешь? — Хм, даже не знаю что и сказать… А зачем тебе понадобился Брюс? У Росса с ним давние счеты, ты ведь в курсе? — Я его не для Росса ищу. Еще бы я этому утырку помогать стал! — Не злись. Я просто волнуюсь. И все же… зачем? — Хелен Чо разобиделась за прошлый прокол с Альтроном и не хочет иметь со мной ничего общего. Ни со мной персонально, ни с СИ, ни даже с Пеппер. Так что у меня теперь одна надежда на Брюса. — Ты ведь понимаешь, что ей знатно досталось тогда… — Конечно, понимаю. Но мне нужно… ладно, забудь. — Тони… Опять недоговариваешь? Что с тобой? — Все просто прекрасно. У меня на второй линии Паучок.       Прежде чем переключиться на другую линию Тони потирает грудь, где снова угнездился реактор.

***

— Я думал, что мое наследие — это работающие вещи, делающие жизнь людей проще. Но мое наследие — это тысячи подорванных на моих минах, застреленных из моего оружия, нескончаемый ряд могил… Я надеялся, что мое наследие — это группа величайших героев Земли, но на самом деле… на самом деле мое наследие — это поломанные судьбы этих самых героев Земли и такие явления, как Стервятник. — Возможно, стоит позвонить Стиву? — Пятница отвлекается от своего теста Тьюринга в виде имитационной игры в свидание (Тони считает, что недостатков уйма, но нет времени усовершенствовать «велосипед»). — Нет, — виски плещется еще на середине бутылки, а Тони уже чувствует, что пьян. Вот она старость! Первая бутылка и даже не ополовиненная толком, а в голове уже фейерверки черного цвета. Да, ему давно не двадцать. И даже не тридцать. — Позволь мне отметить, что это, — Пятница демонстрирует голоэкран с тестом. — абсолютно бессмысленная идея. Мне нужно убедить каких-то незнакомых мне людей, что я способна ДУМАТЬ. Разве это не очевидно? Я для того и была создана. — Не хочешь убеждать их, убеди меня, — Тони кряхтит, делая большой глоток из горла бутылки. — Убедить тебя пойти со мной на свидание? — скептично произносит Пятница. — Ну да, а что? — Тони подозрительно смотрит в нацеленный на него глазок камеры видеонаблюдения. — Ты что же это, не хочешь со мной на свидание? — Нет, — Пятница веселится. Тони до сих пор иногда вздрагивает, слыша в ее голосе оттенки слишком человеческих эмоций. — Анализируя судьбы всех, кто ходил с тобой хоть когда-нибудь на свидание, я прихожу к выводу, что нет, я не хочу с тобой на свидание. С малой погрешностью, которую можно смело игнорировать, свидания с тобой не приводят ни к чему хорошему. — А тут ты права, — покорно соглашается Тони, вновь отвлекаясь на свой виски. — Я монстр, порождающий других монстров. Вот кто я, и вот что останется в этом мире после меня…       В комнате повисает молчание. Тони лезет в карман за телефоном, лишь бы снять с себя это болезненное оцепенение.       И внезапно его бросает в пот от мысли: а вдруг он свихнулся? И все это игры его воображения? Разговоры с Роджерсом, с Пятницей… Нужно это как-то проверить. Но как? Впрочем есть дела поважнее его психического состояния. — Пятница, детка, свяжись-ка с ФБР. Скинь все данные на Стервятника. Пусть примут меры. И за пацаном приглядывай, с него станется отчебучить что-нибудь не то. — Поняла, Босс. Сейчас сделаю. Тони, — голос Пятницы разносился по всей комнате из динамика под потолком, а теперь она переключается в динамик компьютера, стоящего на столе. Эффект приятный и пугающий одновременно, словно кто-то наклонился к самому твоему лицу и пытается достучаться до тебя. Словно рядом кто-то, кому не наплевать на тебя. Тони вздрагивает, едва не роняя «раскладушку». — Что? — Иди спать. И бутылку оставь тут. — Да, — Старк собирается с силами, чтобы встать с кресла. — Не стоило пить здесь. — Да, — соглашается Пятница.       В бывшей комнате Стива теперь воняет алкоголем и отчаянием.       Уже лежа в кровати, Тони набирает коротенькое сообщение Роджерсу: «тебе нравятся рыженькие?»       Почему-то Тони уверен, что Пятница рыжеволосая.

***

      Кажется, Стив только что видел, как Клинт плачет. Он не уверен в том, что Бартон на самом деле расчувствовался, но как еще объяснить этот странный взгляд, когда он вернул Стиву телефон.       В местности Дейр эр-Зорд связь оставляет желать лучшего, и тем не менее фотографии пусть и в ужасном разрешении, которые не смогла отредактировать даже Пятница, дошли до Стива. — Наташа нашла способ хоть ненадолго угомонить этих бесенят. Скрапбукинг, мать его! Кто бы мог подумать?! Высылаю фотографии. Первые три — это творение Бартонов. Третий от Натаниеля Пьетро. Правда, кошмар? Просто жуть! Но я все равно повесил все без исключения «шедевры» на холодильник в общей кухне. Кажется так принято делать? Последний от Кэсси. Не совсем понимаю, что на нем изображено, но сама мастерица утверждает, что это ее папа в момент превращения. В момент превращения в кого? Больше похоже на то, что его разрывает на части в облаке блесток. Скрапбукинг пришелся по душе и Вижну. Его ведь тоже можно считать ребенком, верно? Учитывая, когда он родился. Так что его творение тоже теперь висит на холодильнике. Что-то мне подсказывает, что вашей Девчонке-В-Красном стоило бы посмотреть на эту открытку. Короче, я ее тоже щелкнул и отправил. Сам решай показывать своим или нет. Боже! Наболтал на две минуты голосового сообщения! — щелчок, запись обрывается, но Стив пускает ее по второму кругу. — Наташа нашла способ хоть ненадолго угомонить этих бесенят…       И вот в такие моменты Стиву кажется, что он готов подписать все, что угодно, лишь бы вернуть все как было. Но «все как было» уже не вернуть. Тони сказал, что Башня — вчерашний день, и пора двигаться дальше. Может и капитан Стивен Роджерс, суперсолдат на службе у США — это вчерашний день, а страничку с тем составом Мстителей давно пора перелистнуть?       Над измученной войной землей Дейр эр-Зорд восходит кощунственно прекрасная луна. Глядя на нее и слушая голос Тони на записи, Стив думает о том, а готов ли он двигаться дальше? Капитан Америка больше не Мститель, но он ведь по-прежнему супергерой! Стив хочет верить, что так и есть. — Что делать с прототипом нового щита кэпа? — Хэппи идет по пятам за Тони, обходящим комнаты, в которых трудятся рабочие. Почти все комнаты уже полностью опустели. Иисусе! Он ведь и правда все это делает: собирает вещи, переезжает и продает свою Башню! А ведь столько надежд на нее возлагал… Столько всего было пережито в этих стенах… Кто бы мог подумать, что все так обернется в итоге. — Я думаю выкинуть, а? И так столько хлама! А поясок Тора сохраним. Вдруг явится и потребует? Или окажется, что это магический артефакт, на котором держится равновесие мира… — Нет, — Тони прерывает поток слов Хэппи, и тот осекается, словно на стену напоролся. — Что «нет»? — Про щит Роджерса. Не выбрасывай, — Тони встает перед панорамным стеклом и, заложив руки за спину, наблюдает за тем, как рабочие грузят коробки и ящики. — Пакуй все: и новые стрелы для Клинта, и аккумулятор для крыльев Сэма… Все. Пакуй все, что найдешь, ничего не выбрасывай и не оставляй. — Но босс… — Я сказал: «пакуй все». — Будет сделано, — Хэппи поджимает губы, но никак не комментирует резкий тон Старка.

***

— Мне не во что переодеться… — О, насчет этого не беспокойся, — Тони уже хочет предложить спуститься вниз, как его отвлекает вибрация в кармане пиджака. Старк выуживает телефон, со щелчком раскрывает его и прижимает к уху, жестом веля Питеру помолчать. — Ты не вовремя.       Питер замирает перед вытянутой рукой мистера Старка. — Где ты? Почему там так шумно? Боже! Это что? Чайки? — Да, чайки и ветер.       За годы, проведенные бок о бок, Тони никогда не замечал за суперсолдатом излишней эмоциональности. Кажется, будучи в изгнании, Роджерс решил наверстать упущенное, проявляя маниакальное любопытство. Крайне неуместное ввиду их нынешних отношений. — Ты летишь? — Как бы я смог с тобой разговаривать по этому чудовищному агрегату будучи в костюме? — А ну да. Итак, ты не летишь, но вокруг тебя ветер порывами и… — судя по всему Стив сделал какие-то свои умозаключения и пришел в самому нелепому выводу из всех возможных. — Только не делай глупостей! Где ты? И там есть люди рядом с тобой? — Роджерс! — рявкает в конец раздраженный Тони. — Не собираюсь я самоубиваться, черт бы тебя подрал! Все со мной в порядке и будет еще лучше, если ты перестанешь названивать!       От хлопка, с которым Тони закрывает «раскладушку», Питер вздрагивает. — Это был Капитан? — Нет! — Тони приходится сжать переносицу и выдохнуть, чтобы не сорваться на мальчишке. С ним уже разобрались, решение принято и озвучено, нечего пилить понапрасну. — Так о чем это мы? — Мне нужно переодеться, если вы хотите забрать мой костюм. — Он не твой, парень, — веско обрубает Тони. — Иди за мной. — И все-таки это был Капитан, — произносит Питер, вручая костюм Тони. — А знаешь что? — Старк оглядывает парня, оценивая его вид в этой нелепой пижаме. — Иди-ка ты пешком, раз такой умный.       Паркер остается стоять на улице с открытым ртом, глядя на то, как мистер Старк садится в машину к ухмыляющемуся Хэппи. Еще бы ему не ухмыляться, это ведь он привез эту чертову пижаму! — И ты меня не подбросишь тоже? — с надеждой смотрит Пит на броню, стоящую рядом с ним. — Нет. Приятной прогулки, мистер Паркер, — Пятница кивает на прощание и грациозно взлетает, ложась курсом на базу Мстителей. — Вот и побыл супергероем, — Питеру кажется, ему в жизни не было так погано на душе, как в эту минуту.

***

— И даже в этом я облажался. — О чем ты? — Ты втянул столько народу в ужасное дерьмо, но хоть не бросил никого. Я же не уберег одного-единственного парня. Выглядит так, словно я его использовал, а потом за ненадобностью выкинул. — А на самом деле как? — Не знаю. Может так и есть? Черт! Я становлюсь похож на отца. Даже говорю как он… Что хуже всего: думаю как он. — И что в этом плохого? — Что плохого?! Ну да, ты же его не знал… А я с ним жил. Поверь мне, тебе повезло. — Так расскажи мне о Говарде, которого знал ты. — Не сейчас. Думаю, вообще никогда. — Я не думаю, что ты его бросил. Я про Паука. Скорее ты пытался его… уберечь. Это очень в твоем стиле. — Пф, забота о других не в моем стиле. Достань любой номер Vanity Fair… — Я не о заботе сейчас говорю. Решать за других — вот что в твоем стиле. Решать за других, о чем им беспокоиться, а что не их ума дело. Решать за других, о чем им переживать, а что не стоит их тревог. Тебе пора понять, что такой метод не работает с теми, для кого ты сам и твое мнение важны. Пытаясь их таким образом уберечь, ты обрекаешь их на тревоги иного рода, и в конце концов отталкиваешь от себя. — Будто ты поступаешь иначе. Будто ты не решил все за нас всех, — Тони взмахивает рукой, не дожидаясь ответа, и проекция замирает.       Он сам с трубкой у уха замирает в окружении криков чаек и порывов ветра. Роджерс даже в М.О.Р.Г. своевольничает. Старк качает головой и обходит проекцию. Неужели у Питера на самом деле было такое выражение лица?!       Чертов трус! Тони не хватает смелости даже в своей ментально-органической ретрограмме дослушать до конца, договорить до конца, переиграть разговор уж если не с Роджерсом, то с пареньком и признаться, наконец, хоть самому себе, что реально случившийся расклад — полное дерьмо. — Он хотел как лучше. И считал, что поступает правильно. — Ты про Питера? Или Роджерса? — Тони трет переносицу и вздыхает. Он устал, это был слишком долгий день даже для него. — А сам как думаешь? — Пятница вновь пустилась в свои игры разума, изображая заботливую нянюшку. — Прекрати. Откатись обратно в вопросно-ответную программу, очень тебя прошу, — Тони обходит свою «коллекцию» моментов.       Все они здесь, начиная с событий в гостиной в то злополучное шестнадцатое декабря девяносто первого и заканчивая богом забытым Оймяконом, затерянным среди снега и холода.       Теперь еще и это. — Ты сам дал мне возможность самообучаться. — Помолчи, — Тони раскрывает проекцию, где Наташа, заглядывая ему в глаза, пытается что-то до него донести. — Мы не с того начали, — произносит Романова. Возможно, она единственная, кто по-настоящему пытался избежать развала Мстителей, а они все просто тянули общее одеяло каждый на себя, пока не разорвали всё в клочья.       Не в силах больше на это смотреть, Тони отмахивается и включает свет. Проекции разваливаются и пропадают, но сами воспоминания никуда не исчезают. С этим нужно что-то делать. В противном случае Тони действительно сойдет с ума, если будет каждый раз спускаться в подвал, чтобы запускать М.О.Р.Г. и погружаться в бессмысленные постановки желаемого, но не реализованного.       Свет кажется ослепительным после полумрака с зыбким свечением проекций, словно Тони лежит на операционном столе под ярким лампами и готовится препарировать собственные чувства. — Извини, что наорал, — Тони молчит, слушая возню на том конце.       И никто не умер. Старку почти пятьдесят, может хватит бегать? Не все ошибки априори нельзя исправить. Ошибка — это еще не конец. По крайней мере не всегда. Вот он извинился, и конца света не случилось. Хорошее начало. Пеппер точно оценит. И Хэппи. И Роуди. Перед ними Тони виноват гораздо больше, но начал он почему-то с Роджерса. — Извиняю. Я очень рад тебя услышать, — Стив в это время думает, что кажется инженеры его тела ошиблись, велев ему ходить по земле. Самое время летать. — Я злился не на тебя. Я был зол на себя, а сорвался на тебе. У меня тут не задалось… кое с кем. — Мисс Поттс? — Нет. Помнишь парня из Квинса? Я велел ему ни во что не ввязываться, а он взял и ввязался!       В трубке раздается приглушенный смех. Тони молча ждет пояснений. — Это тебе никого не напоминает? — Ты на что намекаешь, Роджерс? — Да так. Знаю я одного такого парня, что вечно лезет в самое пекло. И непонятно зачем. Кому и что он доказывает, как думаешь, а?       Кому и что ты доказываешь, Тони? Родители мертвы. Мстителей считай нет. Пеппер с ним больше не живет. А мир продолжает существовать и так, и ему плевать на Тони Старка. — Ты никогда не задумывался о том, что с возрастом мы становимся тем, кем в юности клялись себе не становиться никогда? — Эй, мне всего девяносто пять! Мне еще рано думать над такими вещами! — И правда, — Тони внимательно смотрит на свою руку, которую сотрясает все более редкая дрожь. Тремор проходит. Паника отступает. Дышать становится легче. — Я отчитал парня и вдруг понял, что становлюсь «Мистером Старком». Тем самым Старком, каким меня хотел видеть отец. Мерзким, расчетливым типом с атрофированным чувством сопереживания. — Не думаю, что Говард хотел видеть тебя таким. — Ты его плохо знал. — И все же… Знаешь, я думаю, он тобой гордился. — Пф… — Я серьезно. Будь ты моим сыном, я б тобой гордился. — Будь я твоим сыном, ты бы повесился. — Прекрати. Ты лучше, чем привык о себе думать. И к слову, я тобой и так горжусь. — И зачем я позвонил? — Тони трет лицо ладонью и вздыхает. — Миру нужны герои не такие, как ты и я. Ему нужны герои, такие как Человек-Паук. Миру нужны герои, переводящие через улицу бабушек и подсказывающие дорогу нуждающимся. Те, кто спасет велик от угона. Кто вмешается в ограбление придорожной забегаловки, в уличную потасовку, снимет котенка с дерева. А сражаться с пришельцами любой дурак сможет, как припрет! Другое дело быть героем в повседневной жизни, среди серых будней не очерстветь, сохранить свое большое сердце, желающее помочь и не желающее мириться с несправедливостью и равнодушием. И я пытался сохранить это в нем, сохранить его истинным героем. Но, кажется, я все в нем сломал. — Это очень на тебя похоже. Нет, я не в плане, что ты его сломал или еще что такое. Я про твое странное чувство ответственности. Гипертрофированное. В нашу самую первую встречу я думал, ты типичный избалованный эгоист без чувства ответственности, которому все игра. Но на деле ведь все наоборот, да? У тебя ответственность за все и всех. Ты прямо сердцем болеешь за каждого из нас, за каждый промах, даже абсолютно чужой, не имеющий к тебе отношения. И я не понимаю, почему у мисс Поттс с этим такие проблемы, с взыванием к твоему чувству ответственности. Тебе следовало бы с ней поговорить об этом. — Да мне о многом с ней следовало бы поговорить. — Это точно. Но что касается парня… Не следует тебе решать за него. Не нужно брать на себя ответственность, когда тебя об этом не просят. Это его жизнь, его решения. — Я его в это втянул! — Силком тащил? Связал и запихал в багажник, привез его и натравил на меня в Берлине?       Тони молчит, обдумывая слова Стива. — Вот видишь, — продолжает капитан, верно расшифровав паузу. — Он разделял твою точку зрения и потому тебя поддержал. Не решай за других, о чем им переживать, о чем им знать, к чему стремиться. Я понимаю, что ты так проявляешь заботу, но я знаю тебя не один год, а как это видит Человек-Паук? — Словно его использовали и бросили, потому что им недовольны? — Возможно. И если он правда такой, как ты говоришь, то он все равно полезет куда не следует на твой взгляд, но куда его зовет жажда справедливости. Лучше помоги ему направить свою энергию, запретом тут ничего не решить. — Ты к этой речи готовился? — посмеивается Тони, отпуская волнение и страх, наслаждаясь покоем в груди. — Можно и так сказать. Что-то подобное происходит со мной почти каждый божий день. Когда ты очень долго чувствуешь себя жалким и никчемным, приобретенная чудом сила порой выбивает почву из-под ног. Смотришь на себя и не понимаешь, кто ты, что ты, и что со всем этим делать. Я просто пытаюсь не потерять свой ориентир… и ты знаешь, что иногда это у меня выходит из рук вон плохо. И я немного завидую этому Парню-Пауку за то, что у него есть такой наставник, как ты. — И почему ты не мой отец? Мне было бы не стыдно быть похожим на тебя. — Я посчитаю это за комплимент. — А это он и был. Хотя сыну Капитана Америка явно пришлось бы не сладко… — Я больше не Капитан Америка. — С чего ты взял? Кстати, твой щит в хранилище Белого Дома. Если вдруг надумаешь его взломать, не говори, от кого узнал, — Тони раздумывает, договаривать или нет, и все же договаривает. — И Капитаном Америка тебя делает не щит или костюм. И даже не сыворотка. Ты же это знаешь, да? Стив молчит, и Тони вздыхает. — Мы просто клубок психотравм! Находка для психотерапевта! Погоди, ко мне тут Роуди ломится. Повиси чуток. Что значит наш самолет угнали?!